скачать книгу бесплатно
– Заре таинственного дня.
– Радуйся!..
Звучит шедевр церковного песенного искусства – Акафист на Рождение Богородицы, который каждый, слушая, переживает по-своему – одни как оду к Радости, другие как панегирик Женщине и Материнству, третьи как гимн Свободе и чуду Любви.
… – Пламени страсти, надежде благ вечных.
– Радуйся!!! Радуйся!!! Радуйся!!!
Последние фразы солист выкрикивает в зал.
1985, 2001, 2016
Три истории из подворотни
(для одного спектакля)
Посетитель
Одноактная мелодрама
Действующие лица:
Татьяна
Лев
Офицер
Городской двор-колодец, каких много в старых домах Петербурга. Ранние сумерки. В окнах зажигается свет, проявляя узоры, высвобождая яркие или блеклые цвета занавесок. За ними движутся тени – совершается жизнь. Здесь, во дворе, она обнаруживается звуками. Из одного окна доносится визг электродрели, стук молотка, из другого – приглушенное фортепьяно. Слева бормочет радиодиктор, справа плачет ребенок, а мимо подворотни с сухим шелестом проносятся автомобили. В первые минуты спектакля все звуки форсированы, шум улицы сливается с шумом двора, но понемногу наступает относительная дворовая тишина, когда отчетливо слышны и фортепьяно, и радио.
В крошечном сквере посреди двора на скамейке возле песочницы сидит седоголовый, но не старый еще мужчина в плаще, курит. Рядом с ним чемоданчик-дипломат, коробка из-под сигарет. Это Лев. Из парадной в углу двора выходит молодая женщина с таксой на поводке, некоторое время стоит поодаль. Затем, отпустив собаку, проходит ко второй скамейке, противоположной к первой, садится, закуривает, слегка бравируя своей отстраненностью, как это делают женщины, долго живущие в одиночестве. Наблюдает за таксой, глубоко, по-мужски затягиваясь сигаретой. Это Татьяна. Лев не отводит от нее глаз, и это ее раздражает.
Татьяна. Мальва, фу!.. Фу, я сказала!
Лев (полуобернувшись к собаке). Смотрите-ка, слушается. Англичане, говорят, придумали для непослушных собак ошейник с датчиком. Хозяин дает слабый ток, и – порядок. Дистанция при этом может быть около двухсот метров, экая прелесть.
Татьяна не реагирует.
Я вот думаю, не купить ли лицензию. Как, по-вашему, сбыт найдет? (Пауза.) Можно расширить область применения. В педагогических целях, допустим… Опять же, в супружеских отношениях. «Ко мне, я сказала!» А он у пивного ларька, с товарищами… Как вам это понравится? (Пауза.) Чем-то все равно торговать надо. Вы чем торгуете?
Татьяна гасит окурок, поднимает воротник, встает.
Татьяна. Мальва, ко мне!
Лев. Ну, а что такого, теперь все чем-то торгуют.
Татьяна. Ко мне, я сказала!
Лев. Чудная собака, ухоженная. Защищает-то хоть хорошо?
Татьяна. Хотите проверить?
Лев. Упаси бог. (Встает.) Пойти и мне, что ли, с вами прогуляться.
Татьяна. Да вы что, дядечка?
Лев. А чего, тоже буду вас охранять.
Татьяна. От кого? Пока, кроме вас, к нам никто больше не пристает.
Лев. Ну, могу от себя… Кстати, сигареты кончились. Не одолжите? С отдачей.
Татьяна. Да ради бога. (Бросает ему пачку.)
Лев. Смотрите-ка, пахитоски!.. (Закуривает.) А в наше время дамы «беломорине» радовались.
Татьяна. Знаю, тогда не курила.
Лев. А я, сколько себя помню, всегда курил.
Татьяна. Плохо.
Лев. Плохо. Вон в том углу двора росла трава. А на ней лежали дрова. Гниловатые такие поленницы… грибным лесом несло от них… Вот – за ними. Первые мои папиросы назывались «Ракета». Мы это дело расшифровывали так: «Ребята, асторожней курите, етот табак атрава». (Смеется). А?.. Как?..
Татьяна. Плохо.
Лев. Чего ж хорошего…
Татьяна. Когда это было?
Лев. Что?.. А, до войны.
Пауза.
У соседей пудель, препротивнейшее создание… Истерический тип… Валерьянкой отпаивают… А чуть что с животом, водку дают… Как немцу – тридцать три грамма… (Пауза.) Ваша не пьет?..
Татьяна. Не пьет и не курит. (Встает, провожая взглядом собаку, оборачиваясь ко Льву спиной.)
Лев. Да, собачникам у нас нелегко, выгуливать негде. С одной стороны – Невский проспект, с другой – Англетер. В Сашкин сад разве… Не ходите?
Татьяна. Далековато.
Лев. С вашими-то ногами?
Татьяна. Так. Еще комментарии будут?
Лев. Не гневайтесь… Я просто…
Татьяна. Вот и не надо.
Лев(встает). Вы уходите?..
Татьяна. Да, нам пора.
Лев. Так она ж ничего не успела.
Татьяна. Господи, ну а вам-то что?
Лев(заступая ей путь). Не уходите.
Татьяна. Не поняла.
Лев. Ну, сядьте, посидите еще.
Татьяна. Зачем это?
Лев. Поговорим.
Татьяна. О чем?
Лев. Можно и о собачках.
Татьяна. С какой стати?
Лев. Нет, кроме шуток.
Татьяна. Скажите, пожалуйста!.. А вы кто?
Лев. Я-то? В командировке.
Татьяна. Ну так а я-то причем?
Лев. У меня скоро поезд.
Татьяна. Ну и с Богом.
Лев. Время еще есть.
Татьяна. Не понимаю, у вас последние часы в этом городе, а вы сидите в темном дворе. Сделали бы что-нибудь, чтобы запомнилось… Пошли бы куда-нибудь. Да хоть в пивную, тут, в соседнем квартале…
Лев. А ведь не было, знаете, не было! Фирмы какие-то, издательство – это я еще понимаю. Но чтобы пивная? У дома графини?.. Напротив Петра Ильича?.. (Касаясь ее рукава.) Садитесь, я вам расскажу, что там было. Ну, садитесь же…
Татьяна(высвобождаясь). Послушайте, если вы клинья подбиваете, то это не ко мне. Ведь вы мне в отцы годитесь.
Лев. Ну, уж и в отцы.
Татьяна. Ей-богу, не меньше. Голова-то седая.
Лев. Да вы что!
Татьяна. А то вы не знали?
Лев. А меня сегодня в магазине назвали «молодой человек».
Татьяна. Это кто-то из слабовидящих.
Лев. Дело большое – голова. Я, если хотите знать, когда сюда приезжаю, возраста не чувствую. Так, какая-то усталость… А лет мне, я думаю, девять…
Из окна позади Мужчины раздается звонкий, самозабвенный голос мальчика.
Голос. Кто мчится, кто скачет под хладною мглой? Ездок запоздалый, с ним сын молодой. К отцу, весь иззябнув, малютка приник. Обняв его, держит и крестит старик.
Пауза.
Лев. Кто это?.. Вот уже в третий раз. И все с той же интонацией…
Пауза.
С обреченной… Понимаете, ужас сердце сковал! И не освободиться. Душа сомлела.
Пауза.
С вами так не бывало?
Татьяна. Это Павлуша… Мальва, фу!..
Лев. Бывало?
Татьяна. Слушайте, в самом деле, пошли бы куда-нибудь напоследок. Мало ли хороших мест в городе?
Лев. Ну, а я что?.. Разве здесь плохо? Вот, дерево выросло… Свежий воздух… Музыка… Можем выпить даже. (Достает флягу.)
Татьяна. Ну вот, начинается…
Лев. Коньяк неплохой. (Отвинчивает крышку-стопочку, наливает.) Прошу.
Татьяна. Без меня.
Лев. Ну, хорошо. За наш дом. Зачем куда-то ходить? Все лучшее – в своем доме. (Выпивает.)
Татьяна. В какой парадной жили?
Лев. А в той, из которой вы появились. Вон мои окна. (Встает, прохаживается.) И с того момента, как вы возникли в дверях, я вам мысленно задал сотню вопросов.
Татьяна отходит к скамье и садится.
Татьяна. О чем?
