Агнесса и собака на телевидении

скачать книгу бесплатно


– Убийца, что же, заранее предусмотрел, что на Жене будет костюм с поясом?

– Нет, просто воспользовался подсобным средством. Наверняка у него было наготове другое орудие убийства. И все-таки поверь мне на слово, здесь нет признаков преступления, совершенного в порыве страсти.

– Ты, наверное, прав, но все-таки мне кое-что непонятно. Я про Олега Варзина говорю. Если он был ее любовником, то почему я этого не почувствовала? Я проработала с ним бок-о-бок почти год, я много раз наблюдала его в одном помещении с Женей – но ничего не ощутила. Никаких флюидов, понимаешь? А как он хохотал, когда она выдала свой ужас перед наступлением старости – так никогда не будут смеяться над любимым человеком. Я вчера вечером прижала к стенке Тамару Синякову, и она призналась: да, она что-то такое слышала об отношениях Котовой и Варзина, но это было вроде бы не слишком серьезно – так, трах-перетрах, по ее выражению. Но если они давно расстались и она ему была столь безразлична, то почему он вылил на меня столько гнева и желчи по поводу ее загубленной жизни? – и я рассказала Крутикову то, что выдал мне осветитель.

– Нюансы, Агнесса, нюансы… Это твое дело – в них разбираться, так что помозгуй на досуге, что произошло с вашим оператором. А теперь давай перейдем к фактам. Итак, кому была выгодна смерть Котовой?

– Ну, в первую очередь, наверное, мне. Редактору Лене Горячевой – она работала на Котову, как рабыня, а та даже нигде не упоминала ее фамилию; я думаю, со мною ей сотрудничать намного интереснее – и выгоднее. К тому же после смерти нашей основной ведущей у нее появилась возможность самой появиться на телеэкране – пусть маленькая, пусть теоретическая, но возможность. Как, впрочем, и у Оксаны Верховцевой. Кстати, Оксана ходит очень задумчивая, что для нее совершенно необычно. Впрочем, может, сам факт смерти на нее так подействовал, это бывает с теми, кто впервые с ней, костлявой, сталкивается. Режиссеру Толь Толичу смерть Котовой в принципе тоже выгодна – у него были постоянные конфликты с Женей на творческой почве, и он уже собирался уходить. Теперь он может остаться в телекомпании, и никто ему не будет диктовать, что надо делать.

– Попасть на телеэкран, в титры, освободиться от творческого гнета – не слишком ли это мелкие поводы для убийства?

– Ты не знаешь телевизионный народец, да они за минуту на экране глотку друг другу перегрызут… Но это фигурально говоря, а буквально – ты, конечно, прав. Но учти, что и у Лены, и у Оксаны была возможность убить Котову – они во время убийства были в здании, но никто не знает, где. Тем более что Оксана соврала – она не сидела все время в гардеробной с Глашей, как она утверждает. Я не видела их, когда спускалась в буфет…

– И ты скрыла от меня эту информацию?

Брат моего мужа меня любит (по-родственному, конечно). И понимает. Но у него с Марком есть одна общая черта – почему-то я обладаю свойством приводить их в бешенство. Вот и сейчас Сергей, судя по тому, как побелели костяшки пальцев, которыми он вцепился в край стола, как дрожал его голос, готов был меня убить. Я с тоской подумала – когда надо, самолеты никогда не прилетают вовремя.

– Понимаешь, Сережа, мне неприятно выглядеть стукачкой, даже в собственных глазах. К тому мне хотелось бы самой ее разговорить. В конце концов, я такая же подозреваемая, как и Оксана, и почему моим словам относительно нее должны поверить, если их никто не может подтвердить?

– Если Оксана убийца, то в этом случае следующей ее жертвой будешь ты! Не смей заводить с ней разговор на эту тему!

– Я не наивная дурочка и не собираюсь загонять ее в угол. Я просто надеюсь, что мне удастся заставить ее проговориться. И к тому же я не верю, что Оксана убийца. Конечно, она не стесняется в средствах, чтобы пробить себе дорогу, но она не пойдет на убийство – причем вовсе не из-за моральных тормозов, а потому, что преступление может раскрыться и тогда она сядет в тюрьму, а это вовсе не входит в ее планы. Ее кредо – наслаждаться жизнью, и по возможности на халяву! К тому же она привыкла загребать жар чужими руками, а убивать самой – это слишком серьезное дело, чересчур большой расход энергии.

– А кого ты тогда видишь в роли убийцы?

– Как ни странно, тех, у кого нет ни малейших поводов для убийства именно Котовой. Например, Светлану, монтажера, злобную и неудовлетворенную бабу. Но беда в том, что у нее нет ни малейшего повода убивать именно Котову, она с ней не конфликтовала – в отличие ото всех остальных. Насколько я знаю – я специально выясняла – Светлана благодаря Котовой получала две зарплаты, и от "Прикосновения", и от заказчика, телеканала "1+1", единственная из наших сотрудников, между прочим… Так кто же режет курицу, несущую золотые яйца? Или взять Таю, племянницу Синяковой. По-моему, у этой девицы нет никаких моральных устоев. И еще я несколько раз замечала, что у нее странно блестят глаза. Уверена, что она сидит на колесах, а наркоман, как ты знаешь, на все способен. Но Тайке смерть Котовой абсолютно невыгодна. Все сотрудники "Прикосновения" прекрасно понимают, что в случае ее внезапной смерти у компании очень много шансов обанкротиться. Но если бы Тамара Синякова осталась без фирмы, Тайка осталась бы вообще безо всего.

– Да, мотива у нее нет… Так кто же следующий?

– Степан Кочетков, наш второй режиссер. Это очень странная личность; иногда мне кажется, что он даже не психопат, а нечто большее, классический сумасшедший. По-моему, из такого материала делаются маньяки, серийные убийцы. Меня он однажды поразил, когда я ходила на съемки ток-шоу "Про это" – это было в период моего ученичества. Представляешь, какая там в студии сидит публика – все больше сексуально неудовлетворенная и с придурью. Если у человека с этим делом все в порядке, то зачем ему об этом говорить? Так вот, во время передачи о бисексуалах Степан вдруг взял слово и рассказал – во всех подробностях – о своем юношеском опыте “как у спартанцев». И закончил тем, что женщины ему все-таки нравятся больше.

– Н-да… – протянул Сергей. – Ну и типы у вас тут, на телевидении. Не удивлюсь, если Марк, как только сойдет с трапа, потребует от тебя, чтобы ты оттуда ушла.

– Это называется душевный эксгибиционизм, – рассеянно уточнила я и посмотрела на часы: я не видела мужа три недели и еще пять часов… сколько мне еще осталось ждать? – Так вот, Степан, на мой взгляд, может убить. Но парадокс заключается в том, что убить он должен был бы меня, в его глазах злодейку, потому что Женю он не то что готов был носить на руках – он мог целовать ее следы на грязном полу.

– И что же, это была любовь без взаимности?

– По-моему, Степану достаточно было обожать ее платонически. Этакий синдром Желткова…

– Не ругайся, Агнесса, переведи на человеческий язык…

– Вспомни классику, которую мы проходили в школе. У Куприна есть повесть "Гранатовый браслет", герой которой мелкий почтовый чиновник Желтков обожает издали прекрасную княгиню Веру – и ему ничего от нее не надо, это чисто платоническое чувство. Бесплотное – и, с точки зрения психиатрии, патологическое. Потому что нормально – это когда мужчины и женщины из плоти и крови любят друг друга не только душевно, но и телесно. Но гений Куприна возвел эту патологию до степени высочайшей одухотворенности, доступной человеку – и совершенно зря, по-моему.

– Если отвлечься от высокой литературы, то из твоих слов я могу сделать вывод, что ваш второй режиссер ненормально, то есть душой, а не телом, любил покойницу?

– Примерно.

– Ну так бы и сказала сразу. Но разве такая любовь не может перейти в лютую ненависть?

– Может. Если объект любви вдруг окажется недостоин своего обожателя, разочарует его. Например, заведет любовника… – чем больше я думала об этом, тем более подозрительным мне казалось поведение нашего второго режиссера. – Послушай, Сережа, давай рассмотрим гипотетический вариант: Степан обожает нашу теледиву, это его недостижимый, как богиня с Олимпа, идеал. Он понимает, что она на десять ступеней выше его, он всего лишь червь у ее ног. И вдруг он обнаруживает, что это вовсе даже не богиня, не непорочная Диана, а очень даже земная женщина: она спит с оператором! Она просто шлюха! И тогда он ее убивает… Что скажешь?

– Что ты насмотрелась фильмов про маньяков-убийц. Впрочем, в твоих рассуждениях есть рациональное зерно. Будем иметь это в виду.

Сергей смотрел мне в глаза своим ясным, зеленовато-серым взором, но при этом даже не притронулся к ручке. Чувствовалось, что он считает все мои предположения полным вздором. Ну что ж, запомним. Вот погоди, если я окажусь права!

– Психи, конечно, убивают, – продолжал он, – убивают из-за каких-то своих, непонятных нам, душевно простым людям, убеждений. Но чаще убивают совершенно нормальные – и из-за денег. Прости меня, Агнесса, но я не верю, что во всем этом не замешаны деньги. Поэтому в ближайшее время сотрудники "Ксанта" займутся проверкой всех денежных взаимоотношений "Прикосновения", телеканала "1+1" и Котовой. Мы выясним, кто вкладывал деньги в шоу Котовой и зачем, найдем всех инвесторов, тайных и явных. И обязательно отыщем таинственного спонсора Котовой. Когда я об этом договаривался с Синяковой – о том, что она раскроет мне всю бухгалтерию, причем отнюдь не ту, что предназначена для налоговой инспекции – то она сначала чуть не упала в обморок, но потом согласилась. Мне пришлось намекнуть, что иначе этим займутся с нашей подачи люди с Петровки, и они не будут так деликатны, как мы. Видно, ей есть что скрывать.

Я расхохоталась – я не могла себе представить, что Тамара, полнокровная и подвижная, как десять тонюсеньких девушек в три раза моложе ее, может упасть в обморок. Когда она после шестнадцатичасового съемочного дня говорила, что у нее болит голова, ей не хотелось верить – казалось, она может работать еще столько же. Тамара в моем представлении похожа на тучный сгусток космической энергии, однако в таком случае бухгалтерия – это тот метеорит, который все может разнести все в пыль и прах!

– Будете проверять ее книги – выясните заодно, где мой гонорар за февраль, – произнесла я вслух.

– И вот еще что, – наморщил лоб Сергей. – У нас сложности с ее семейством… То есть не с Тамариным, конечно, а с Котовыми. Кстати, они объявили о награде: тот, кто найдет ее убийцу, получит три тысячи долларов. Не слишком много, надо сказать… Так вот, никто из Котовых не желает с нами говорить. Они ведут себя так, как будто убеждены, что это ты убила их возлюбленную Женечку.

Я только вздохнула. В одном из интервью знаменитый режиссер и безутешный отец намекнул, что его дочь погубили бездарные коллеги, люто завидовавшие ее таланту. "Снова повторилась история Моцарта и Сальери" – таковы были его точные слова.

– На самом деле Котовы, очевидно, так о тебе от нее наслышаны, – продолжал Сергей, – что любой твой родственник для них – исчадие ада, с рогами, хвостиком и копытами. Это затрудняет дело, приходится…

Но я его уже не слушала – диктор объявил, что только что совершил посадку рейс из Копенгагена. Наконец-то! Теперь еще таможня, паспортный контроль… минут двадцать – и я увижу Марка!

Это кому-то может показаться смешным – после стольких лет брака радоваться возвращению мужа из трехнедельной командировки, но у меня действительно зачастило сердце. Можете надо мной смеяться, можете мне завидовать – но я была счастлива в тот момент, когда он наконец показался из-за загородки и, бросив сумку на пол, а кейс – прямо в руки брату, схватил меня в объятия.

– Ты завтра же подашь заявление об уходе! – было первое, что он мне сказал, даже не успев еще поцеловать.

– Хорошо, хорошо, – ответила я задыхающимся голосом уже после поцелуя.

Завтра будет воскресенье, никто не работает, ну а в понедельник… В понедельник мы еще посмотрим. .

VI1. Марк в студии и испорченная мастер-кассета

Конечно же, никуда я с телевидения не ушла. Марк побушевал-побушевал – и успокоился, как я и предполагала. Я клятвенно пообещала ему свято соблюдать все предписанные им меры безопасности, не ходить одной по коридорам телецентра, даже в туалет, не оставаться в одиночестве в гардеробной и комнате отдыха и т.д. и т.п. Большинство этих мер было, конечно, совершенно бессмысленно – как и его предложение приставить ко мне охранника из "Ксанта". Однако он беспокоился обо мне, как это и пристало любящему мужу, и одно это уже было приятно. Более того, во вторник он даже взял на работе отгул (а скорее, просто договорился с Сергеем, что самолично разведает обстановку), чтобы сопровождать меня повсюду в мой съемочный день, что вызвало в нашей телекомпании ажиотаж. Честно говоря, я надеялась, что волны зависти, которое подняло само его появление в студии, всколыхнут застойное болото, и я почерпну из них кое-какую полезную информацию.