скачать книгу бесплатно
Он отпустил меня. Боги, какой он высокий. Должно быть, от моих ног до земли был целый фут, судя по тому, как жестко я приземлилась. Я оступилась, и он подхватил меня под руки, не давая упасть. Еще одно доказательство порядочности, за которое я нисколько не была благодарна.
Освободившись, я развернулась к нему и потянулась к кинжалу.
– А теперь ты издеваешься. – Мужчина вздохнул и сделал выпад.
Он был быстрым как молния и схватил мое запястье прежде, чем я выдернула клинок. Я ахнула. Одетый во все черное, он казался не более чем плотной тенью. Он притянул меня к груди и резко развернулся вместе со мной. Через пару быстрых ударов сердца я опять оказалась в ловушке, на этот раз между увитой растениями стеной и его телом.
– Проклятье. – Я отклонилась назад, поднимая правую ногу…
– Давай не будем это делать?
Переместившись, он резко придавил бедром мою ногу, схватил меня за запястья и свел их вместе.
Я боролась изо всех сил, а он поднял мне руки над головой и прижал к стене. На нас дождем посыпались цветы. Я подняла свободную ногу. Мне просто нужно немного места…
– Полагаю, это означает «нет». – Он наклонился вперед и прижался ко мне всем телом.
Я застыла. Воздух застрял в горле. Похоже, ни одна часть моего тела не осталась свободна. Мои ноги. Бедра. Живот. Грудь. Я чувствовала его, его бедра на моем животе, его живот и нижнюю часть груди – на моей груди; чувствовала сквозь одежду его кожу – холодную, как первое прикосновение осени. Мои ощущения смешались. Я заставила себя набрать воздуха в легкие – вдохнула его свежий цитрусовый запах, за которым даже не чувствовался аромат душистого горошка, росшего вокруг. Никто – даже сир Холланд и люди, знающие, кто я, – не приближался ко мне настолько.
Я не видела, когда он переместил свободную руку, но почувствовала, как она проскользнула под мою голову и застыла между моим затылком и стеной.
– Тебе нужно кое-что понять. – Его шепот наполнился мраком. – Хотя я не предлагаю перестать бороться – можешь делать все, что считаешь нужным, – тебе следует знать: ты меня не одолеешь. Никогда.
От категоричности его слов по моим рукам пробежала дрожь. Я запрокинула голову и подняла взгляд… Да он выше меня на добрый фут, а то и больше. Может, даже выше Первозданного Смерти. По шее пробежал тревожный холодок. Большая часть его лица оставалась в тени, и я видела только твердую линию челюсти. Потом он чуть наклонил голову, попав в пятно лунного света – и я разглядела его.
Этот мужчина… абсолютно, без сомнений был самым ошеломительным из всех, кого я встречала. А мне доводилось видеть красавцев. Некоторые были из Ласании, другие – из восточных королевств. Некоторые обладали более утонченными чертами, чем тот, кто прижимал меня к стене, но ни у одного они не были так гармоничны, так… чувственны, как у него. Даже в лунном свете было видно, что у него сияющая кожа золотистого оттенка, напоминавшего пшеницу. Высокие и широкие скулы, прямой, как клинок, нос, а губы… полные и широкие. Такой тип лица, который любой художник захочет изваять в камне или запечатлеть угольным карандашом. Но в его чертах таилась холодность. Словно сами Первозданные создали эти линии и грани и забыли добавить человечности.
Я посмотрела ему в глаза.
Серебро.
Его глаза были невероятного, сияющего оттенка – яркие, как сама луна. Прекрасные. Вот все, что мне пришло в голову, а потом… я увидела свет за зрачками, завитки итера.
– Вы бог, – прошептала я.
Он ничего не сказал, но во мне проснулся инстинкт, побуждающий либо подчиниться, либо бежать – немедленно сделать либо одно, либо другое. Инстинкт кричал, что меня даже несколько дюймов не отделяют от одного из самых опасных в любом мире хищников.
Но я… я не могла осмыслить, как он может выглядеть всего на несколько лет старше меня. Конечно, это не так. Ему могло быть сотни лет. Но кроме той ночи, когда должна была состояться моя свадьба, мне не доводилось находиться так близко к существам из Илизиума. Меня смутил его юный вид.
Тут я осознала, что пыталась ударить бога – причем не один раз. И даже кинжалом.
И он… не сразил меня.
Ничем не навредил. Все, что он сделал, – это помешал навредить самой себе. Ну и да, он удерживал меня. Тем не менее мог сделать что-то гораздо, гораздо хуже.
Может, он из двора Страны теней и отвечает перед Первозданным Смерти? У меня внутри все перевернулось. Понятия не имела, известно ли обо мне кому-нибудь из богов, которые служат Первозданному Смерти. Любые сделки между смертным и богом оставались только между ними двоими, но эта сделка – совершенно иное дело. Вполне возможно, что все боги в Стране теней знали: у Первозданного была супруга, которую он так и не забрал, хотя и заключил договор.
Бог наклонил голову, и густые волны волос упали ему на щеки. Он поймал в плен мой взгляд, и я не могла отвернуться, даже если бы перед нами возник сам Первозданный Смерти. Не могла отвернуться, пока в серебре его глаз вихрились клубы итера.
К горлу подступил ком. От того, что кто-то смотрел на мое лицо так пристально, я испытывала что-то совершенно нереальное. Я не привыкла к такому после семнадцати лет под вуалью Избранной. Когда на меня смотрели, у меня возникало ощущение… уязвимости, вот почему я старалась прятать лицо под капюшоном всегда, когда мамы не было рядом. Теперь она предпочитала, чтобы мое лицо оставалось открытым – словно напоминание о моем провале. Как бы это ни было глупо, но меня начало охватывать возбуждение.
Он пробормотал ругательство.
У меня в груди затрепетало. Неужели он понял, кто я? Как такое возможно? Меня так прятали. Моего лица не видели даже Теневые жрецы, хотя и знали, кто я.
– Что?
Он так пристально рассматривал мои черты, что начало покалывать веснушки у меня на носу и щеках. Он на миг закрыл глаза. Мы находились так близко друг к другу, что, когда его ресницы взметнулись вверх, я заметила, какие они густые.
– Все смертные знают, что богам мешать нельзя.
Я с усилием сглотнула, чувствуя, что нарастающее восхищение пропало.
– Знаю. Но…
– Они убили невинного, – перебил он и посмотрел на выход из туннеля. – Но тебе следовало догадаться, что лучше не вмешиваться.
Я беспомощно расслабила руки. Я знала, что возражать богу нельзя. Следует поблагодарить его за помощь – помощь, о которой я не просила, – а потом постараться оказаться от него как можно дальше. Но я этого не сделала. Наверное, утратила контроль над собой. А может, дело было в моем безрассудстве, на которое сир Холланд сетовал при каждом удобном случае. Или я вдруг просто перестала беспокоиться.
– А вам следовало обратить внимание на то, что они убили невинного ребенка, а не на то, что я собиралась сделать, – возмутилась я. – Или вам все равно, потому что вы бог?
Его глаза загорелись ярче. У меня внутри расцвел страх и просочился в кровь. Смертным нельзя перечить богу. Это я тоже знала.
– Эти трое заплатят за то, что сделали. Можешь не сомневаться.
Я похолодела, хотя он и не обвинил меня в неподобающем поведении. Он говорил так, словно обладал достаточной силой и властью. Словно хотел лично проследить за этим.
Он бросил взгляд на выход из туннеля, а затем посмотрел мне в глаза и предупредил:
– Они идут.
Не успела я и слова вымолвить, как он опустил мои руки и разжал хватку. Но воспользоваться свободой я не успела. Он схватил меня за талию, оторвал от земли и, проведя рукой по голому бедру, закинул мою ногу себе на пояс. Меня захлестнула паника. Что за?..
– Обхвати меня второй ногой, – тихо приказал он мне. – Нельзя, чтобы они тебя увидели.
То ли из-за его зловещего тона, то ли из-за неустойчивого положения, в котором оказалась, но я подчинилась. Обхватила его правой ногой и вцепилась в рубашку, подозревая, что он не хочет, чтобы видели и его.
– Если только попробуете что-нибудь… – предупредила я.
Он опустил голову, и я испуганно втянула воздух, почувствовав, как его губы изогнулись в улыбке, касаясь моей щеки. Они казались такими же холодными, как и его касания.
– Что ты сделаешь? – прошептал он. – Опять потянешься к оружию на бедре?
– Да.
– Даже зная, что не успеешь нанести удар?
Я крепче сжала его рубашку.
– Да.
Он негромко рассмеялся, и я ощутила это всем телом.
– Ш-ш.
Он только что шикнул на меня? Я напряглась, как тетива лука. Его переносица легла в изгиб моей щеки, и я замерла по совершенно иной причине. Его губы оказались так близко от моих, что касались уголка рта. Меня закрутил вихрь ощущений – дикая смесь недоверия, гнева и чего-то вроде предвкушения, которое я испытывала, входя в «Нефрит». Я не могла понять. Это не одно и то же. Я не знала этого мужчину. Неважно, сколько смертных с радостью поменялись бы со мной местами: людей часто тянуло к богам, как ночные розы – к луне. Но такие, как он, опасны. Он хищник, каким бы прекрасным и великодушным ни казался.
Но ко мне редко приближались так близко, касались меня. Дотрагивались. Те, кто это делал, тоже были незнакомцами. Разве что когда они касались меня, то делали это вовсе не со мной. Я оставалась такой же безымянной, какими часто были они, когда я позволяла увести себя в темную нишу или за закрытые двери комнаты, где ничто не длилось долго. Где я носила вуаль, хотя мое лицо оставалось открытым.
Но сейчас я чувствовала себя собой. Больше, чем когда-то за долгие годы.
– Поцелуй меня, – велел он.
Во мне вспыхнуло раздражение. Ненавижу, когда мне приказывают. Если честно, это началось давно. Наверное, это стало одной из причин, почему меня отвергли. Но его требование имело смысл. Показалось бы странным, если бы мы просто стояли вот так и ничего не делали, продолжая сверлить друг друга сердитыми взглядами.
Поэтому я поцеловала его.
Поцеловала бога.
От соприкосновения наших губ у меня внутри все оборвалось, как бывало, когда я слишком близко подходила к краю Утесов Печали. Его губы были холодными, они казались мягкими и одновременно твердыми и соблазнительно отвечали на каждое движение моих. Он совершенно замер, и двигался только его рот. Рука на моем левом бедре и другая – на боку – оставались неподвижны. Он будто заледенел, и я сама не поняла, почему сделала то, что последовало дальше. Может, виной тому была моя импульсивность. Может, мое раздражение. Или его кажущееся спокойствие. И если быть до конца честной, возможно, это случилось из-за того, что он мог оказаться из Страны теней и служить Первозданному, который лишил меня возможности спасти королевство. Не исключено, что ни одна из этих причин не была верна, но меня это не заботило.
Я поймала его нижнюю губу зубами и прикусила. Не до крови, но он дернулся всем телом, и его спокойствие исчезло.
Он наклонил голову и углубил поцелуй. Теперь его губы больше не казались мягкими. Он раздвинул мои губы яростным толчком языка, а от ощущения его острых зубов на моей нижней губе по мне пробежала волна трепета. Его зубы. Клыки. О боги. Я и забыла об этом. Мои вены заполнил страх, ведь я знала, какие они острые. Знала, что бог может ими сделать. Но когда провела языком по его языку, в мою кровь хлынуло что-то еще – порочный и разрушительный, опьяняющий трепет. Его вкус был древесным и дымным – как ви?ски. Бог издал глубокий горловой звук, от которого у меня заколотилось сердце.
Его ладонь изогнулась на моем бедре, холодные пальцы вжались в кожу, оставляя обжигающий след. Он убрал руку с моей талии и просунул ее между моим затылком и стеной. По мне пробежала дикая дрожь. Он вцепился в мои волосы, и булавки, удерживающие косу, выпали, но меня это не заботило. Он оттянул мою голову назад и… целовал меня так, будто не мог оставить неисследованным ни один уголок моего рта. Словно ждал этого вечность. Это была глупая и странная мысль, но я целовала его в ответ, совершенно забыв, зачем мы это делаем, и лишь смутно слыша звуки шагов и заливистый смех нежелательного свидетеля – бога.
Все ли поцелуи богов такие опасно дурманящие, как этот? Здравый смысл тихо взывал ко мне, говоря, что стоит начать беспокоиться. Что, если нас видел Первозданный? Что, если он передумал, но нашел меня целующейся с одним из его богов? Мне следовало заволноваться, но вместо этого я целовала бога еще крепче, не желая думать о проклятом Первозданном. Я позволила себе существовать в настоящем моменте.
Все казалось таким же безумным, как когда я погружалась в озеро, чтобы проверить, как далеко могу зайти, и оставалась под водой, пока легкие не начинали гореть, а сердце – бешено стучать.
Сейчас я чувствовала подобное – необходимость узнать, как далеко могу зайти. Я провела руками по его рубашке, по груди. Кончики его волос коснулись моих пальцев. Я сжала шелковистые пряди и притянула его ближе, прижавшись к нижней части его живота. Его рука соскользнула с моего бедра и обхватила ягодицу. Тонкое нижнее белье не могло стать преградой для его руки.
Он стиснул меня, и я ахнула, а он провел языком по моему, взял зубами мою нижнюю губу и прикусил. Я вскрикнула от удовольствия и боли, пронзивших тело. Он провел языком по моей губе, смягчая жжение от укуса.
А потом наши губы разомкнулись. Он прижался лбом к моему лбу, и несколько секунд не существовало ничего, кроме молчания между нами. Ничего, кроме моего колотящегося сердца и его учащенного дыхания. Он убрал руку обратно на мою талию. Минуло еще мгновение, и он медленно поставил меня на ноги. Я заставила себя разжать пальцы и выпустить его волосы. Мои руки упали на его грудь.
Его сердце под моими ладонями билось так же быстро, как и мое.
Шли секунды. Я открыла глаза. Он оставался на месте, прижавшись лбом к моему и держа руку между стеной и моим затылком.
– Ты, – проговорил он невнятным голосом. – Ты была вполне убедительна.
– И вы тоже, – сказала я, немного задыхаясь.
– Знаю. Я хорошо умею притворяться.
Притворяться? В чем притворяться? Что получил удовольствие? Целуя меня? Я прищурилась и оттолкнула его.
Он шагнул назад и, мягко рассмеявшись, провел рукой, убирая волосы с лица.
Я отошла от стены и взглянула на темную тропинку, но ничего не увидела в просачивающемся сквозь листву лунном свете. Потом поднесла палец к еще пульсирующим губам, отвела его в сторону и уставилась на темное пятно на кончике пальца. Он…
Прокусил до крови.
Я резко подняла голову.
– Вы…
Бог сделал шаг и обхватил мое запястье. Поднял мою руку и, прежде чем я успела предположить, что он собирается делать, взял в рот мой палец и стал сосать. Это движение отозвалось во мне самым постыдным образом – меня затопило горячим влажным жаром.
Боги богов…
Он медленно оторвался от моего пальца и поднял на меня взгляд.
– Прошу прощения. Мне следовало уточнить. Я хорошо притворяюсь, что получаю удовольствие, когда на самом деле это не так, но я не притворялся, когда твой язык был у меня во рту.
Он выпустил мою руку, а я на несколько секунд утратила дар речи.
– Брать у меня кровь, – услышала я свои слова, – это… неподобающе, когда я даже не знаю вашего имени.
– Это единственная неподобающая вещь из всего, что только что произошло?
– Ну… нет. Произошло много чего неприличного.
Он опять рассмеялся, и его смех звучал насыщенно, как темный шоколад. Я не сводила с него глаз. Может, я ошиблась насчет того, кому он служит, или, по крайней мере, он понятия не имеет, кто я на самом деле. Иначе вряд ли стал бы меня целовать. Я собралась спросить, знает ли он, кто я, но остановилась – нужно быть осторожной на случай, если он не знает.
– Почему вы помешали мне пойти за теми богами? – спросила я, сжимая в кулак пальцы, в том числе тот, который побывал у него во рту.
Он сдвинул брови.
– Нужна еще какая-то причина, кроме той, чтобы не дать человеку погибнуть?
– Обычно я бы ответила, что нет. Но вы бог и сами сказали, что в вас нет ни одной порядочной косточки.
– Одно то, что я не смертный, не означает, что я хожу и убиваю людей или позволяю им оказаться убитыми.
Я бросила взгляд в сторону входа в туннель.
Он опустил подбородок, и его черты заострились в серебристом свете.
– Я – не они, – сказал он негромко и убийственно мягко.
У меня волосы встали дыбом, и я подавила желание отступить назад.
– Значит, мне повезло?
Он окинул меня взглядом.
