Простые сложности

– А ты проникал в неё по несколько раз в неделю, когда дома не ночевал, – прыскаю, удивляясь собственному высказыванию. Становлюсь язвой благодаря урокам Янки. – А потом приходил домой, ложился рядом и засыпал. Совесть не скреблась? Хотя какая там совесть. Она умерла при твоём рождении. – Равнодушный взмах ладонью выводит Орехова из себя.

– А теперь слушай сюда, – наступает, прижимая меня к машине. – Я прописался в Москве и запросил перевод дел в столицу. Там у тебя не будет ни единого шанса оттяпать у меня половину. Там ты никто и звать тебя никак.

Сжимаюсь в комок, принимая каждое слово. Перевёл в Москву? Так можно? Я рассчитывала, что судебный процесс пройдёт здесь, как и два предыдущих. Вероятно, паника на моём лице настолько явная, что Орехов расплывается в улыбке, подобно довольному жирному коту. Отталкиваю его, вырываясь из капкана.

– Да, пожалуйста. В Москве так в Москве, – бросаю безразлично, чтобы через несколько минут скрыться за дверями подъезда.

И только, когда тяжёлая железная дверь закрывается, позволяю себе выдохнуть. Каждый разговор с Юрой заканчивается одинаково – ничем. Бессмысленные претензии, упрёки и выяснение отношений ни к чему не приводят, и даже наличие новой женщины в жизни не может сдержать его от выпадов в мою сторону. Я бы предпочла вообще не общаться с бывшим мужем, но наличие общего ребёнка связало нас навсегда, и, увы, просто исчезнуть не получится. Наступит момент, когда Егорка потянется к отцу, желая именно мужского внимания, и отказать сыну я не смогу, понимая, что запрещать видеться с отцом как минимум глупо.

– Что случилось? – Янка встречает вопросом. – У тебя такое лицо, будто тебе кто-то в душу нагадил.

– Догадайся кто.

– Орехов? Поджидал у дома?

– Да. Оповестил, что дело о разделе имущества будет перенесено в Москву. Интересно, так можно?

– Можно. Если он там прописан, – подтверждает сестра слова Юры.

– Выписался из дома матери и прописался в столице. Вероятно, у него там всё схвачено. Видела его адвоката на суде, сразу видно – не из наших, предполагаю, московский. Он-то и надоумил Юрочку на такой шаг.

– На что бы ни надоумил – имущество делится пополам. Против закона не попрёшь. Не понимаю, на что Орехов надеется. – Янка усаживается рядом со мной. Не слишком удачное место для беседы в коридоре, но двигаться совершенно не хочется.

– Я так устала, Ян, – кладу голову на плечо сестры, прикрыв глаза, – может, ну его, этот суд? Согласиться на два миллиона и машину?

– Не смей, – грозит пальцем, – слышишь меня? Орехов этого и добивается: зажимает, капает на мозги, убеждает, запугивает, чтобы ты сдалась. За два миллиона ты квартиру не купишь. Ну, продашь машину, добавишь и снова останешься без транспорта. Нет уж! Затеяла – иди до конца! Подумаешь, суд в Москве – села на электричку и поехала. Три часа и там, обратно в этот же день, даже ночевать не нужно, а жить тем более.

– Кстати, о жить… – выпрямляюсь, готовясь к новостям. – Меня с понедельника в командировку отправляют в Москву, что-то вроде повышения квалификации в главном офисе. Возьмёшь на себя Егорку? Понимаю, наглею, и ты устаёшь с мальчиками…

– За это не переживай, – останавливает подготовленную слезливую тираду, – пацаны на мне. На сколько едешь?

– Сначала сказали на два дня, потом на пять, сейчас неделю… Даже не знаю точных сроков.

– А жить где?

– В этом-то и проблема. Сегодня алименты пришли – заветные двенадцать пятьсот, зарплата через две недели. Полный швах.

– А давай я Карине позвоню?

– Ян, Карина твоя подруга. Ты, конечно, легко можешь остановиться у неё, когда приезжаешь в Москву. А я кто? Я общалась-то с ней всего один раз.

Представляю, как сестра звонит подруге, и становится неловко. Посторонние люди в собственной квартире напрягают, по себе знаю.

– Так, стоп. – Янка поднимается, чтобы найти телефон. – Сейчас позвоню, всё узнаю.

Сестра отсутствует минуть пятнадцать, обычно с Кариной они болтают подолгу, обсуждая множество тем, а затем возвращается, чтобы торжественно заявить:

– Я договорилась, поживёшь у Карины. И не спорь, – затыкает меня, как только я собираюсь возразить, – она без проблем согласилась.

– Ладно. – Нет сил и возможности сопротивляться, понимая, что подруга сестры – единственный шанс сохранить небольшие деньги, которые у меня имеются.

– А ты генеральных увидишь? – Янка устраивается напротив, и горящий взгляд настораживает. – Расскажешь потом?

– Увижу. Полина мужу папку передала, не забыв намекнуть, чтобы я держала рот закрытым.

– В смысле?

Рассказываю об инциденте, произошедшем на прошлой неделе, и смущении, которое испытала при сегодняшней беседе. Могу поделиться с сестрой, точно уверенная в сохранности информации.

– Интересненько… – стучит ноготками по столу. – Чайлдфри, – хмыкает, – напридумывают заумных слов и плюются ими в окружающих.

– Это её выбор.

– А муж как к этому выбору относится?

– Понятия не имею, – пожимаю плечами, – я его никогда не видела. Когда только пришла в «Эвиту», он приезжал в филиал, но нас тогда разогнали по кабинетам и сказали не высовываться. Он пробыл часа три и сразу уехал, даже в городе не остался.

– И совсем никто-никто не знает его мнения?

– Может, и знают, но я же не буду выспрашивать.

– Нинка, совсем ты не любопытная, – цыкает Янка.

– Ян, чужой личной жизнью интересуются, когда в своей негусто. Предпочитаю заниматься собственными проблемами, посторонние меня не интересуют.

– А мне интересно. В моей тихо, как в морге, – обречённо вздыхает.

– Это как?

– Тихо, спокойно и иногда завозят новеньких.

Не в силах сдержаться, взрываюсь хохотом. Давно я так искренне не смеялась – до слёз и хрипоты. Мальчишки реагируют мгновенно, бегут на кухню, чтобы выяснить причину веселья. Придумав несуществующее обоснование, хихикаем с сестрой, переглядываемся и садимся ужинать.

Часть проблем решена благодаря Яне, остальное буду разруливать постепенно и уже в столице.

Глава 6

Приезжаю в столицу к восьми, и у меня есть час, чтобы добраться до главного офиса. Раннее пробуждение сказывается на моём состоянии: чувствую сонливость и рассеянность.

Полчаса на метро, а дальше на автобусе, через окна которого рассматриваю знакомые улицы. До рождения Егора мы с Юрой раз в месяц приезжали в Москву: на концерт любимой группы, в театр или провести пару дней вдали от всех. С уверенностью могу сказать: вот здесь мы ужинали, здесь гуляли, а в том отеле жили. Только сейчас понимаю, что ещё длительное время меня будут сопровождать эти самые «мы», ведь последние восемь лет жизни были неразрывно связаны с Ореховым.

Янка говорит, что необходимо заменить общие воспоминания собственными – перекрыть прошлое. И эта командировка – своеобразный шанс начать создавать исключительно мои моменты и впечатления.

Приезжаю в офис, где, по словам Уваровой, о моём приезде должны быть осведомлены. Огромное стеклянное здание пугает прозрачностью и холодностью, заставляя вздрогнуть. У меня небольшой чемодан со всем необходимым на несколько дней, который я оставляю внизу, договорившись с охраной. Не таскать же его по этажам компании. В руках лишь сумка и папка, предназначенная для Алилова.

– Нина! – слышу своё имя за спиной, а повернувшись, вижу светловолосую женщину средних лет, быстро направляющуюся ко мне. – А я вас сразу узнала, – подхватывает меня под руку, продолжая движение по коридору. – Светочка мне вас так подробно описала. Перепутать невозможно.

– Да? Ага… – тушуюсь, растерянно вглядываясь в женщину.

– Ой, что это я, – всплёскивает руками. – Вита Андреевна Корецкая, второй помощник главного экономиста компании, – протягивает ладонь, и я слегка её пожимаю. – Вы прям удачно попали, – щебечет женщина, – у нас девочка из декрета вышла вчера. Пока теряется и путается, как вы, в новых программах и средствах, но всё поправимо. Вы с ней вместе у меня будете.

– У вас?

– Ну да, беру вас под своё крылышко, так сказать, – лукаво подмигивает. – Буду вашим куратором.

Вероятно, именно о таких связях говорила Светлана Владимировна, поэтому улыбаюсь в ответ, стараясь быть максимально приветливой.

– С чего начать?

– С генерального. У вас же документы есть для него? – киваю. – Сначала к нему, – приближается к самому уху и шепчет: – Полина уже два раза звонила и спрашивала о вашем приезде.

– Ясно. А может, вы, Вита Андреевна? Я его не видела никогда.

– И не надо, – повышает голос. – Зашла, отдала, вышла. Всё. Прямо по коридору до конца, дверь справа, а затем возвращаетесь на это место. Я жду.

Иду в указанном направлении, рассматривая сотрудников через прозрачные двери. Радует, что у нас такое убрали, позволив создать личное пространство. В приёмной меня встречает секретарь и, связавшись с Алиловым через селектор, даёт добро войти.

Просторный, нет – громадный кабинет с витражными окнами, огромным овальным столом и зоной для отдыха. Да, хотела бы я работать в таком, а не ютиться втроём в одном пространстве.

– Доброе утро, – приветствую мужчину, который сразу поднимает голову, отрываясь от дел. – Полина Степановна сказала передать вам папку, – подхожу ближе и кладу на стол ценный груз. – Я не открывала, как было приказано.

– И вам здравствуйте. Присаживайтесь, – указывает на кресло.

Опускает голову, перебирая документы в папке и внимательно рассматривает. Не понимаю, зачем я здесь. Моя задача выполнена. Но пока мужчина бегает глазами по строчкам, исподтишка рассматриваю его: прекрасная фигура, идеально обтянутая рубашкой, чёрные волосы и аккуратная короткая борода. Описание Уваровой с точностью до малейшей детали совпадает с оригиналом: острый нос, слегка полные губы, ямочка на подбородке и чёрный взгляд.

– Полина сказала, вы к нам для обучения. Новенькая? – поднимает голову, с интересом осматривая меня.

– Нет. Вышла из декрета две недели назад и немного растерялась в новшествах.

– Кто у вас? – откидывается на спинку кресла.

– В смысле?

– Сын или дочь?

– А-а-а… Сын. Егор.

– Покажите фото?

– Фото? Зачем? – удивлённо смотрю на Алилова, совершенно не понимая, зачем ему смотреть на моего ребёнка.

– У вас, что, нет фото сына? – Кажется, он злится, поэтому я быстро достаю телефон и открываю последнюю фотографию, сделанную на трёхлетии Егора.

– Вот.

Несколько минут вглядывается в экран телефона, а потом начинает смахивать картинки пальцем. Мне бы не хотелось, чтобы генеральный просмотрел все мои личные файлы. Но, как только собираюсь выразить протест, слышу детский визг. Алилов дошёл до видео, на котором Егорка, Миша и Яна прыгают по лужам. За кадром мой голос, который подначивает компанию измерить все попадающиеся лужи.

– Забавный у вас парень. А второй мальчик кто?

– Сын сестры. Миша. Ему пять.

– Сестра старшая или младшая?

– Младшая.

Я всё ещё не понимаю происходящего. Какое дело ему, генеральному директору, до моего ребёнка и моей семьи в целом. Слышится голос Янки, которая визжит не меньше детей и приглашает меня присоединиться.

Алилов приближает телефон, вот только на кого конкретно смотрит, не понимаю. Лёгкая улыбка касается губ, и его лицо меняется – становится мягче, расслабленнее.

– Энергичные мальчики. Справляетесь? – протягивает телефон, на экране которого крупным планом лицо сестры. Сам поставил на паузу, не досмотрев до конца.

– Пока да, но без мужской помощи тяжело.

– Вы не замужем?

– Выход из декрета совпал с разводом, – прокашливаюсь, не желая делиться с посторонним человеком личным.

Замолкаю, всем своим видом даю понять, что Алилов переходит допустимые границы, так настойчиво интересуясь моей личной жизнью. Он не вызывает отторжения или неприязни, но нестерпимо хочется выйти из этого кабинета.

– Что ж, не буду больше вас задерживать. Прошу прощения, если смутил вас…

– Нина.

– Да, ещё раз прошу прощения, Нина. Вам, вероятно, пора приступать к тому, зачем вы приехали.

– Всего доброго, – подскакиваю и быстро выхожу из кабинета генерального.

Уже в коридоре мысленно проматываю нашу короткую беседу вперёд-назад, но так и не понимаю интереса Алилова к нашим с Янкой детям. Вспоминаю о жизненной позиции Полины, и что-то мне подсказывает, что генеральный не разделяет убеждений жены. Напоминаю себе, что меня не касаются перипетии чужой семьи, и бегу обратно, чтобы сразу же столкнуться с Витой Андреевной.

Вторая девушка уже на месте. Оказывается, у неё уже третий декретный отпуск, поэтому чувствует она себя расслабленно и спокойно, убеждая, что нам обязательно помогут.

Ближе к обеду набираю Карину, но трубку никто не берёт. Несколько моих звонков остаются без ответа, а протяжные гудки начинают настораживать. Янка дала её адрес, но ехать к подруге сестры без предварительного согласования неэтично с моей стороны. Ещё через пару часов пишу Яне, чтобы она попыталась связаться с Кариной. Время подходит к пяти, когда звонит сестра. Выхожу в коридор, чтобы не мешать беседе присутствующих.

– Ян, ты дозвонилась? – отхожу к окну, говорю тихо, потому что мимо то и дело снуют сотрудники компании.

– Нин, тут такое дело… Карина с семьёй уехала в Ярославль. У неё там мама сломала ногу, и ей срочно потребовалась помощь. Уезжали в спешке, она даже предупредить меня не успела…

– Что же делать? – едва не плачу, понимая, что теперь ночлега нет, а на карте у меня десять тысяч, на которые многое себе не позволишь. – Я так на неё надеялась.

– Давай денег скину. У меня есть тысяч десять. Клиент на днях должен оплатить заказ, пришлю ещё…

– Вам нужнее. Ты сейчас с двумя детьми. Попробую найти дешёвый хостел или комнату в коммуналке.

– Давай я позвоню маме, у неё есть…

– Нет, – обрываю сестру, – она мне потом эти деньги будет до конца жизни припоминать. Да я лучше на вокзале переночую!

– Вам негде жить в Москве? – За спиной раздаётся уже знакомый голос. Медленно оборачиваюсь, чтобы встретиться с пронзительным чёрным взглядом.

– Перезвоню… – отключаю звонок и засовываю телефон в карман. – Не то чтобы негде… Был вариант, но так получилось… – мямлю, не зная, как объяснить Алилову сложившуюся ситуацию. – В общем, это не ваши проблемы.

– Проблемы моих сотрудников – мои проблемы. Могу предложить выход из ситуации.

Смотрит на меня вопросительно, ожидая ответа. Не знаю, какой у него там выход нарисовался, но надеюсь под выходом подразумевается не сам генеральный.

– Какой? – гулко сглатываю, ожидая чего угодно.

– Через четыре улицы отсюда есть квартира компании. Точнее, их там несколько. Предназначены для иногородних сотрудников, которые приезжают по рабочим вопросам в Москву на длительный срок.

– Правда? – не верю в то, что слышу.

– Да. Я дам распоряжения, до завершения рабочего дня подойдите к моему помощнику. Она выдаст ключи и адрес. Потом вернёте ключи ей же.

– Спасибо, – шепчу еле слышно, готовая броситься на шею генеральному. – Огромное вам спасибо, Сергей Нигматуллович.

Мужчина одаривает меня едва видимой улыбкой и бросает напоследок:

– Всегда рад помочь сотрудникам компании.

– Ага, – единственное, что вырывается из меня, пока я провожаю взглядом своего босса. – Обалдеть.

Сразу же набираю сестру, в двух словах обрисовываю ситуацию и обещаю перезвонить уже из квартиры.

Моей радости нет предела, когда мне вручают ключи и называют адрес. Забираю вещи и выхожу из офиса компании в направлении предполагаемого места жительства. Забегаю в магазин, чтобы набрать немного продуктов. Кручу в руках кружку, не зная, есть ли в квартире посуда, но, прикинув, что командировочные точно не повезут с собой тарелки и ложки, надеюсь на укомплектованность предложенного жилья.

Меня встречает уютная двушка на десятом этаже новой многоэтажки. Лаконичный интерьер, минимум мебели, но в наличии всё необходимое. Только закрывшись изнутри, расслабляюсь, и накопившаяся за день усталость мгновенно даёт о себе знать. Пока отвариваю сосиски и макароны, болтаю с Янкой, радуясь удачному стечению обстоятельств.

– Представляешь, просто случайно услышал и помог! – Эмоции бьют через край. – Не ожидала такого отношения к простому сотруднику из филиала.

– Вот, есть же нормальные руководители, а не то что ваш Авдеев, который вас всех за людей не считал. Квартира нормальная?

– Отличная! Всё необходимое имеется, даже запасное постельное бельё и полотенца. Сейчас поужинаю и завалюсь спать. Сил нет, – стону, представляя себя в уютной кровати. – Как мальчишки? Вчера объясняла Егору, что мама уезжает по работе, но, кажется, он не совсем понял.

– Всё он понял, – бурчит сестра. – Весь день Мише рассказывал, что ты важный работник, поэтому тебя отправили в большой город – в Москву. Только кажется, что дети ничего не понимают, на самом деле улавливают больше, чем взрослые. Забавный у тебя Егор. В этом возрасте они все интересные.

– Алилов так же сегодня сказал, – жую сосиску, параллельно разговаривая с Яной.

– Алилов? Ты ему что, семейный фотоальбом показывала?

– Сам попросил. Я при чём? Смотрел видео, где ты с пацанами по лужам прыгала.

– Зачем ты показала? – Сестра злится, недовольно фыркая. – Я там растрёпанная, грязная, мокрая…

– Мне кажется, он на детей смотрел. Знаешь, может, Полина и чайлдфри, но что-то мне подсказывает, что муж её убеждений не разделяет. Он на наших детей с такой тоской глядел, словно отец, которому запрещают видеться с ребёнком.

– Тебе не показалось?

– Нет, Ян. Полина даже слышать о детях не желает, неважно в каком контексте, а этот смотрел во все глаза, не отрываясь.

– Вот и спросила бы, что да как.

– И как ты себе это представляешь? Это же генеральный: кто я, а кто он.

– Вот нет в тебе природного любопытства, Нинка. Ты же женщина! Тебе должны быть интересны подробности, нюансы, скрытые смыслы.

– Неинтересно, – в который раз объясняю сестре прописные истины.

– А второго генерального видела?

– Нет, – вспоминаю, как бродила по коридорам в обеденный перерыв, изучая таблички на дверях, и нигде не видела фамилию Красовского. – Но там шесть этажей у компании, возможно, его кабинет на другом.

– Твоя задача – увидеть и оценить.

– Зачем? – уже начинаю стонать, не желая плясать под дудку сестры.

– Чтобы было. Если хочешь, мне интересно.

– Постараюсь, – обещая, мысленно придумывая варианты на будущее, – прощаюсь с тобой. Невыносимо хочу спать, глаза слипаются.

– Пока. Позвони, как увидишь второго босса, – тянет в трубку сестра. Вот неугомонная!

Ползу в душ, с удовольствием смываю с себя непростой день, затем плетусь к кровати, предварительно надев атласную пижаму.

Уже через несколько минут сознание медленно уплывает, погружаясь в дремоту. Но меня тут же возвращает обратно, потому что обоняние улавливает запах гари. Вскакиваю и ношусь по квартире в поисках источника, а убедившись в его отсутствии, иду на запах, который просачивается из-за входной двери. Выхожу на лестничную клетку, где расположены пять квартир, но только из-за двери одной, соседней с моей, запах чувствуется явственнее.

В голову сразу лезут самые ужасные картинки, когда я представляю, что в квартире могут быть пожилые люди или того хуже – дети. Начинаю тарабанить и звать жильцов, а когда слышу громкое «Открыто», отворяю дверь и не задумываясь спешу на помощь.

Глава 7

Попадаю в затуманенное пространство, обволакивающее настолько едкой гарью, что глаза слезятся. Сразу понимаю, что это не пожар, а сгоревшая еда. Сквозь густую пелену просматривается силуэт, который мечется по кухне с невероятной скоростью. Доносится противный писк и мужской голос, который сыплет бранными словами.

– Откройте быстрее окна! – кричу в направлении мужчины. – Все!

Фигура пропадает, и появляются очертания кухни. Бросаюсь к духовому шкафу, а открыв его, получаю новую порцию гари и горячую волну. Хватаю первое, что попадается под руку, и вынимаю противень из духовки, чтобы сразу бросить в раковину и включить воду. Полностью отключаю духовку и лишь после этого противное пиканье пропадает. Свежая струя воздуха ощутимо сквозит по квартире, дымовая завеса рассеивается, и я вижу перед собой взволнованного мужчину. Он часто дышит и настороженно осматривается, наконец, останавливая взгляд на мне.

– Я просто хотел пожарить курицу. – Раздосадованный, растрёпанный и невероятно расстроенный мужчина опускается на стул.

– И решили заодно спалить весь дом?

– Поставил курицу, включил телевизор и уснул. Случайно, – разводит руками.

– Иногда из-за таких случайностей погибают люди. Хорошо, что вовремя спохватились, хотя мне показалось, вы растерялись.

– Не сразу понял, что происходит, – зарывается пятернёй в волосы, взъерошив их.

– То есть даже забыли, что что-то готовили? – складываю руки на груди, собираясь отчитать нерадивого соседа, подвергшего опасности не только себя, но и жителей всего дома.

– У друга жена уехала в командировку, он сам готовит. Подстегнул на днях: зачем ходить в рестораны, если можно самому приготовить. Это же просто: купил курицу, засунул в духовку, час – и готово. Проще простого, – всплёскивает руками, вскакивает и подходит к раковине, в которой ещё дымится неудавшийся ужин. – Ну и вонь, – зажимает нос.

– И вонять она будет долго. Поэтому, кладём в пакет, – осматриваюсь, выдвигая ящики, а найдя нужное, засовываю сгоревшую еду, – и несём в мусорный контейнер. Только так можно от этого избавиться. Вперёд, – вручаю мужчине, кивая на входную дверь.

Он молча исполняет мое поручение и топает к выходу. Улыбаясь, наблюдаю, как на вытянутой руке соседа болтается пакет с курицей.

Спохватившись, вспоминаю, что забыла закрыть дверь квартиры. Хватаю телефон, накидываю халат и возвращаюсь. Не усну, не убедившись, что мне не грозит сгореть в тёплой постели.

– Всё, вынес, – отряхивает ладони, словно прямо сейчас совершил нечто важное и великое. – Становится прохладно.

Окна распахнуты, а на улице не жаркое лето.

– Ещё минут десять, и можно закрывать, – останавливаю мужчину. – Неприятный запах сохранится надолго, если достаточно не проветрить.

– Значит, ждём, – усаживается за стол, внимательно меня осматривая. Его движения медленные, и кажется, чтобы сесть, мужчина прикладывает усилия.

Заинтересованный взгляд скользит снизу-вверх, останавливаясь на лице. Затягиваю халат туже и неосознанно сжимаюсь, уловив лёгкую увлечённость в удовлетворённой карей глубине. Красивый мужчина за тридцать: успела отметить его рост, когда он возвышался надо мной на целую голову; широкие плечи; подтянутая, в меру натренированная фигура; большие ладони с длинными, аккуратными пальцами. Квадратное лицо с высоким лбом, острыми скулами и внушительным подбородком прекрасно гармонирует с чувственным ртом и цепким взглядом, который прямо сейчас исследует каждый сантиметр моего тела. На миг становится неуютно, но сразу же возвращаюсь в исходное состояние, понимая, что и я его оцениваю.