ЭХО 13. Род, которого нет. Том 1

Он улыбнулся, склонив голову чуть в сторону, словно хотел сбавить напряжение. Улыбка вышла мягкой – но слишком выверенной, слишком отточенной. В ней не было настоящей теплоты. Только мастерство.

Я отметил про себя: слишком правильная пауза, слишком уверенный тон, и даже дыхание выровнено. Он не сожалел – он играл роль. Скорее всего, тогда действительно что-то провернули. А может – и подстроили.

Я подался немного вперёд, голос стал мягче, но в нём появилась другая интонация – более академическая, почти лекторская:

– Но сейчас я здесь. И во мне база знаний прошлого мира. Я выучил законы всех крупных стран, особенности систем собственности, налоговые и торговые лазейки. – Я провёл пальцами по столу, будто рисуя схему. – Думаю, я смогу найти способ вернуть себе заводы рода. Не в лоб. Через их же правила. Через их же ошибки.

Я вдруг поймал себя на мысли: вернулась та самая ясность. Не импульсы, не вспышки – а полноценный анализ, как раньше. Как тогда, когда я жил в другом мире, и собирал сложные модели из казалось бы несовместимых фактов. Подросток отступает. Его всплески всё ещё внутри – но они больше не мешают. Наоборот: тело, рефлексы, манеры Барона дополняют логику. Пожалуй, мы с ним договорились. Симбиоз пошёл вглубь.

Если раньше это был конфликт двух сознаний – то теперь… теперь это похоже на обретение нового. Чего-то среднего. Может, двадцатипятилетнего. Но определённо – не ребёнка.

Я кивнул, будто сам себе, и повернулся к Якову:

– Хорошо, Яков. Я тебя понял. С этим мы разберёмся позже. А сейчас – давай вернёмся к роду и к письму. Может, откроем его? Узнаем, когда к нам всё-таки приедут гости. И чего от них ожидать. Расскажи, потому что пока в вашем мире память возвращается медленно. Но я могу тебе сказать одно, что…

– Да, я заметил, – перебил меня Яков мягко, но уверенно. – Ваши души начинают синхронизироваться. Я всё реже вижу в вас моего прежнего господина. И одновременно – всё чаще. Это странно, господин. Но, думаю, это и есть ваш путь.

Яков слегка наклонил голову, потом медленно развернул письмо и начал читать. Но не как секретарь. Он читал, будто зачитывал указ императора. Будто стоял в тронном зале. Голос стал торжественным, ровным, почти театральным:

– Завтра, пятнадцатого октября, в ваше родовое поместье прибудет официальный представитель Церкви Святого Эха для проведения проверки статуса барона Станислава Мечёва… —

– Стоп, – поднял я руку. – Пятнадцатого октября?.. Подожди, это что, сейчас октябрь? – Я чуть нахмурился. – Красноярск, октябрь… Тогда почему здесь так тепло?

Я посмотрел на окно, прищурился. Там был день, близился вечер. Окно было распахнуто, и оттуда тянуло теплом – не просто осенним, а по-настоящему летним. Такое ощущение, будто я не в Сибири, а где-то ближе к югу. Не прям юг – но близко. Не душно, не жарко, но удивительно комфортно – особенно для середины октября.

– Я помню, в моём мире в это время тут был уже почти минус, иней, дыхание превращалось в пар, щёки мерзли. А тут… мягкое солнце, зелень. Влажность будто с юга. Это, простите, что – субтропики? – я усмехнулся, чувствуя, как интонация уходит в привычную, душновато-аналитическую. Аристарх внутри меня потянулся, как кот на утреннем солнце.

Яков выдержал паузу, затем ответил спокойно, будто заранее знал, что я это замечу:

– Что вас удивляет, господин? Где живут люди – там климат всегда мягкий. Особенно в обжитых землях.

– Это как? – я чуть наклонил голову. – То есть весь регион вокруг стабильно тёплый? Даже в октябре?

Яков кивнул:

– Умеренно-тёплый. Почти без резких скачков. Осень, как правило, мягкая, зима – без лютых морозов. Вся Восточная часть Империи давно уже живёт в таком режиме. Равно как и Запад, и Центр. То же касается и других держав.

Я поджал губы, обдумывая. Слишком ровно звучит. Это не может быть просто климатическое чудо. Даже в моём мире при всех возможностях мы не добились такого.

– Значит, вы хотите сказать, что почти весь обитаемый мир… стал удобным для жизни? – Я посмотрел на Якова в упор.

– Практически, – тот ответил без пафоса. – Особенно там, где структура Эхо стабильна.