Пиратобой

Зато вот матросов здешних «свежими» назвать язык не поворачивался. Нет, они были довольно молодыми, старше сорока на вид никого и не было, но вот их внешний вид… Грубые серые куртки, такие жесткие даже на вид, словно их шили из армейских брезентовых плащ-палаток, серые штаны из чего-то похожего, но чуть более мягкого, широкие кепи, как у английских денди, потертые кожаные перчатки на руках… Такое ощущение, что это не матросы, если честно, а сборище каких-то старьевщиков, которые на борт корабля-то поднялись только лишь для того, чтобы разобрать его по винтику и отправить в переплавку, а немногие ценные вещи сдать в антикварную лавку.

Дизельпанк, вот, вспомнил! Именно так назывался визуальный стиль, который сейчас меня окружал. Как будто технологии мира застряли в сороковых годах девятнадцатого века и выбираться оттуда не спешили. Никаких транзисторов, никаких микроконтроллеров здесь не изобретали, а вместо этого сосредоточились на развитии идей двигателей внутреннего сгорания и простейшей ламповой электроники, и в итоге довели эти технологии до такого уровня, что с их помощью и в космос летать могут и чуть ли не вещи телепортировать по всей планете…

«Здесь»…

Вот вроде само собой словно проскочило, а, если задуматься, то окажется, что ни фига не само собой. Можно, конечно, до последнего цепляться за мысль, что я нахожусь все еще в своем родном мире, и меня просто… Не знаю, отбросило во времени далеко назад…

Только вот я не припомню чтобы хоть когда-то в истории моей планеты людям выдавались навыки типа «акулы».

– Ну и… Корыто… – уже тише повторил я, снова обводя корабль взглядом, но уже совершенно другим.

– Молодой человек, вам следовало бы проявлять больше уважения к кораблю, который вас спас! – раздался из-за спины глубокий и сильный, но с нотками насмешливости, голос. – И к его капитану, само собой!

Я обернулся и увидел капитана «Бекаса» собственной персоной. Никем иным этот человек быть просто не мог – весь его внешний вид просто кричал о его статусе и звании. Слегка потрепанная, явно видавшая виды, но чистая и опрятная белая рубашка с длинными рукавами, темно-синие брюки и фуражка, чуть сдвинутая набок на манер берета, а в зубах – мундштук тонкой и длинной трубки, наподобие той, что курили индейцы на картинках в учебнике истории. Капитан отличался приличным ростом – выше меня на половину головы, – и изрядной худобой, словно он решил сэкономить и не нанимал кока в экипаж ни в этот рейс, ни в предыдущие.

– Капитан Сигмунд Бофор, к вашим услугам. – он протянул мне руку, и я автоматически протянул в ответ свою.

И только в последний момент обратил внимание, что протянул он ее как-то странно. Ладонь его была не раскрыта, как обычно подают для рукопожатия, а наоборот – все пальцы собраны в кулак и только указательный торчит, будто капитан пытался обратить мои внимание на то, что у меня развязаны несуществующие шнурки.

Так, секунду.

Я поднял собственный указательный палец к носу и внимательно его осмотрел. Ну точно – именно на нем располагается метка ультрамарина. Получается, капитан протянул мне не просто руку, но тоже свою метку? У них тут так принято?

Опять «у них»… Ну, похоже, действительно «у них», ничего не попишешь. Слыхал я про разные ритуалы приветствия, не знаю откуда и когда, но слыхал, но вот что-то не помню чтобы среди них было «потрясти друг друга за пальцы».

– О… – капитан неожиданно смутился от моих действий. – Ты планктон, да? Извини…

– Да. Нет. Не знаю. – я пожал плечами. – Что имеется в виду под планктоном?

– Ну, так называют тех, у кого нет системы. Немного обидно, но суть отражает отлично. – капитан нахмурился. – Я думал, все это знают.

– Я не знал. – я показал ему палец. – И система у меня есть, если речь идет об этом.

– Об этом, об этом. – капитан важно закивал и присмотрелся повнимательнее к моему пальцу.

И охнул, словно ему на ногу прилетела пудовая гиря:

– У тебя ультра?!

– Ультра что? – не понял я. – Ультрамарин? Да, а что?

Вместо ответа капитан тоже поднял свой палец и показал его мне. У него на коже тоже красовалась метка системы, вот только не совсем такая же, как у меня. Его двенадцатиконечная звезда не была вписана в окружность.

– Понятно. – я кивнул. – Нет, непонятно. Что это значит?

– Так… – капитан оглянулся так нервно, словно боялся, что у него за спиной уже заносит кинжал наемный убийца, которому приказали ликвидировать капитана и забрать у него самую большую ценность этого мира – меня.

– Так… – повторил он, возвращая взгляд ко мне. – Идем… те-ка в мою каюту. Там и поговорим. Заодно подберем какую-нибудь одежду.

Вот эта мысль мне уже пришлась по душе. На палубе, конечно, трудились одни лишь мужики, и стесняться, в общем-то, некого, но это не повод сверкать голым задом на всю округу.

Капитан провел меня в надстройку корабля, после чего по сваренной из стальных полос крутой лестнице (ее ступени больно врезались в голые ступни) мы спустились еще на уровень ниже, и оказались в каюте капитана. Ничем другим это место просто не могло быть, слишком уж тут было… «капитаново». Небольшая уютная комнатушка с деревянными стенами, от которых даже пахло будто бы свежей древесиной. Стол по центру завален какими-то бумагами, среди которых отчетливо проглядывают уголки морских карт, придавленных, чтобы не скручивались обратно, широкой стеклянной пепельницей. Два грубых деревянных стула, шкаф в углу, из приоткрытой дверцы которого кокетливо выглядывает темно-синий, под цвет капитанских брюк, китель, и массивный медный барометр на стене, такой огромный, что, право, так и подмывало спросить, почему корабль не кренит на этот борт.

Большое окно в стене каюты, совсем не похожее на маленький иллюминатор, закрытый поликарбонатом, пропускало достаточно света внутрь, но я все равно приметил простенькую, на две лампочки, люстру под потолком. Причем лампочки в ней были под стать всеми остальному – не то что о светодиодах, даже о приемлемых размерах речи-то не шло! Эти лампочки были размером со взрослого индюка, я даже будто бы видел витки спиралей в них, хоть нас и разделяло метров пять, не меньше!

Капитан первым делом распахнул шкаф и принялся копаться в нем. Через минуту он развернулся, протягивая мне простенькую повседневную одежду – шерстяной свитер такой крупной вязки, что между нитями можно было палец просунуть, холщовые брюки и высокие, по середину голени, ботинки. Не армани, конечно, но за неимением горничной, как говорится…

Я быстро оделся, и капитан, уже успевший навести небольшой порядок на своем столе, с намеком во взгляде поднял бутылку темно-зеленого стекла:

– Выпьете? Для согрева, так сказать.

Пить не хотелось, да и свитер согрел получше любого алкоголя, поэтому я лишь отрицательно покачал головой.

– Ну а я выпью с вашего позволения. – с облегчением вздохнул капитан и нацедил себе в стеклянный бокал прозрачной жидкости на два пальца. Махнул их, с громким стуком поставил стакан на стол, зажмурился и быстро-быстро затянулся своей трубкой, я даже услышал, как в ней затрещал табак.

– Вы уж извините. – произнес он, выпуская целое облако сизого дыма с ароматом вишни. – Все же не каждый раз вылавливаешь из океана живого человека, да еще и с меткой ультрамарина. Нервы сдали, каюсь…

От меня не могло укрыться, как резко он поменял свое поведение, едва только увидел мою метку, это даже слепой бы заметил. И сейчас, по сути, была кульминация этого изменения.

– Ничего страшного, я понимаю. – я кивнул, и тут же помотал головой. – Нет, вру, я не понимаю. Что за ультрамарин? И почему у вас метка другая?

– Это какая-то проверка, да? – капитан искоса посмотрел на меня. – Если да, то вы можете спросить обо всем, что интересно, напрямую, у капитана «Бекаса», да и у всей остальной команды секретов нет!

– Ладно. – я не упустил возможность задать вопрос, который на данный момент интересовал меня больше всего. – Какой сейчас год?

– В смысле? Все тот же. – капитан посмотрел на меня, как на идиота. – Все тот же, что и был с утра. Семьсот пятьдесят второй.

– От чего? – уточнил я.

– От прихода системы, вестимо. – капитан пожал плечами. – От прихода марина… Это точно какая-то проверка, нутром чую!

Ну теперь не осталось вообще никаких сомнений – это уже не мой мир. В моем мире никакого марина никуда не приходило, и никто не вел летоисчисление от подобного события… А если кто-то и вел – то явно не те люди, которые способны на постройку подобных «Бекасу» кораблей, самый максимум – это долбленые из цельного ствола дерева лодки.

– Понятно. – я подвинул к столу один из стульев и сел на него задом наперед. – Понимаете, капитан, в чем дело… Ребята из колокола вам, возможно, не сообщили, но я… Как бы это сказать… Потерял память. То есть, вот вообще. Я не помню даже собственного имени и возраста, не помню какой сейчас год, и, как показывает практика, не помню даже как должен выглядеть современный корабль… Удивительно, что я помню как говорить и как дышать, черт возьми!

Капитан несколько секунд смотрел на него с недоверием, а потом как-то нехотя согласился:

– Это да, это… Странно… Но хорошо.

– Хорошо. – поддержал его я. – Но вот про все эти ультрамарины и прочее я вообще ни в зуб ногой. Можете пояснить что к чему?

– Ну, я, конечно, не эксперт… – протянул капитан, глядя на меня. – И знаю только общие положения…

– Я не знаю даже их. – успокоил я его. – Так что удивите меня.

– Ну, марин это… Дар. – капитан на секунду мечтательно закатил глаза. – Дар, который вселенная принесла нашему миру, когда на планете появился этот уникальный элемент. Никто не знает, откуда он взялся, но его появление изменило весь мир. Оказалось, что это многофункциональный материал, который в разных своих состояниях действует по-разному и может быть использован тоже по-разному. Добавленный в топливо, он увеличивает его энергетический потенциал. Растворенный в физрастворе и вколотый в кровеносную систему – излечивает различные болезни и травмы. А если его просто вдохнуть в виде порошка – придает сил, отгоняет сонливость и увеличивает природные характеристики любого человека. Применений марина с момента его появления в мире уже открыто столько, что, как вы уже поняли, даже летоисчисление решили вести от этого самого момента.

– Ага. – я кивнул, вспоминая голубые камешки, один из которых я так и держал в руке все это время и сейчас переложил в карман штанов. – А метка? Это что?

– Это тоже марин. – серьезно ответил капитан. – Все дело в том, что люди, которые много контактируют с марином, или являются детьми людей, которые много контактировали с марином, или внуками, и так далее, как бы пропитываются им. Пропитываются его энергией настолько сильно, что им уже не нужен сам по себе марин для того, чтобы творить удивительные вещи. У них появляется такая себе «система марин», как мы ее называем, это то, как марин говорит с нами, общается. И то, как он позволяет пользоваться своими возможностями.

«Акула». Тот самый «навык», которому я искал и не мог найти внятного объяснения, потому что настоящее объяснение такое же невнятное, как мои первые попытки прочитать новогодний стишок стоя на табуретке перед дедом Морозом.

Система доступа к загадочному камню – лолшто?

– А есть еще ультрамарин… – мечтательно продолжал капитан. – Это как бы расширенная версия системы, которая дает настолько же больше возможностей, насколько простой марин дает по сравнению с планктоном… Ну, так мы называем людей, которые лишены системы вовсе.

– Планктон, я понял. – я кивнул. – А какие именно возможности дает ультрамарин?

– Ну, тут все просто. – капитан вернул взгляд к моему лицу. – Если простой марин заставляет тебя выбрать ветку развития и идти по ней, постоянно открывая новые навыки… То ультрамарин не заставляет этого делать. Закончив развивать одну ветку, можно легко переключиться на другую и развивать уже ее, тем самым получая навыки сразу из всех веток.

Звучит… Забавно, черт возьми! Это значит я смогу не только «акулу», но и все остальные звериные навыки получить со временем? Вот будет веселуха, такой себе полурак-полух…

– Кстати! – пока не забыл, я решил задать вопрос об этих навыках.

Но не успел.

Сбоку что-то настойчиво зазвенело, и где-то в углу каюту закрякал скрытый динамик.

– Капитан! – раздалось из него паникующим молодым голосом. – Капитан, срочно на связь!

– Что такое? – отозвался капитан, жестом прося у меня паузы, и нажимая небольшую кнопку, встроенную прямо в столешницу, чтобы неведомый радист его услышал.

– Капитан, мы засекли несколько малых судов, которые идут прямым курсом на нас! Некоторые настолько малы, что радар их почти не засекает! В общей сложности полтора десятка!

Капитан резко спал с лица и нахмурился, словно ему только что сообщили что выпитая им бурда на самом деле является сильным слабительным и следующие сутки его ожидает потеха.

– Принято. – коротко сообщил он, и динамик, скрипнув, смолк.

– Прошу прощения. – он поднялся из-за стола, скрипнув стулом, и отошел в угол, к шкафу. – Но сейчас нам придется прерваться. У нас проблемы.

– Какого рода? – спросил я, глядя, как он копается в шкафу.

Капитан развернулся ко мне, и я заметил, что на нем появился новый элемент снаряжения – кожаная кобура на боку. А то, что должно было находиться в этой кобуре – блестящий хромированный револьвер, – сейчас находилось у капитана в руках, и он снаряжал патронами барабан.

– Пираты. – коротко ответил капитан и рывком вставил барабан на место. – Нас атакуют пираты.

Глава 5

Где морские добытчики, там и морские пираты, все логично. Даже в моем мире были, или, вернее, до сих пор есть пираты – уж это-то я помню. Правда там они – грязные оборванцы, настолько отчаявшиеся найти хоть какую-то работу в своих банановых республиках, что даже идея на утлом, ржавом насквозь катерке с калашом, заряженным пятью патронами в руках разбиться о борт крупного танкера и пойти на корм акулам, кажется не такой уж и плохой. И это при условии, что даже проникни они на борт этого самого танкера – нет никаких гарантий, что они смогут с этого что-то поиметь, поскольку экипаж может просто укрыться в надстройке и задраить все входы в нее. И бедным доходягам останется только прыгать вокруг люков, созданных, чтобы выдерживать буйство морской стихии, не в силах их открыть даже при помощи того жалкого оружия, что приволокли с собой.

Сейчас нас явно атаковали пираты совсем другого рода. И револьвер в руке капитана, вкупе с его нервозностью, отлично это подчеркивал.

– Немедленно выйти на связь с морской стражей и запросить помощь! – велел капитан, снова нажав кнопку на столе. – Объявить готовность первой степени! Открыть арсенал, раздать оружие команде!

– Так точно, капитан! – отрапортовали в динамике, но капитан уже не слушал – он выбегал из каюты.

Следом за капитаном, я выскочил на палубу, и в нос резко ударило мощным запахом сгоревшего масла, от которого захотелось закашляться. «Бекас» точно так не чадил, я бы это сразу заметил, еще в тот момент, когда впервые ступил на палубу. Да что там – его двигатель вообще, по-моему, тогда не работал, по крайней мере не припомню, чтобы мои голые ноги ощущали вибрацию стальных листов под стопами!

Зато сейчас на палубе творился бардак. Спокойной работе, которую я застал, когда меня только подняли, пришел окончательный и бесповоротный конец. Сейчас вся команда бегала и суетилась, где сматывая, а где наоборот – разматывая концы, двое юнцов в смешных белых плоских кепи – юнги, наверное, – вдвоем дергали кривую железяку, воткнутую в небольшой двигатель внутреннего сгорания, стоящий прямо на палубе, и я даже заприметил нескольких матросов с оружием в руках. И искренне обрадовался, что это оружие оказалось огнестрельным, хоть, конечно, и таким же древним, как и все остальное тут.

Да, здесь пираты явно представляют из себя силу, с которой стоит считаться – теперь никаких сомнений не осталось!

– Курва! – рявкнул капитан, едва только выйдя на палубу. – Ко мне!

Тут же рядом с ним появился невысокий человечек в сером рабочем комбинезоне, суетливо вытирая тряпкой руки.

– Сообщите смене на дне об экстренной остановке работы и поднимайте колокол!

– Уж-же, к-капитан! – запинаясь, ответил ему человечек. – Я в-взял на себя с-смелость…

– Молодец, продолжай в том же духе! – слегка смягчившимся голосом произнес капитан и снова вернул взгляд к палубе. – Эй, ты!

Один из пробегающих мимо матросов с двумя длинными винтовками в руках остановился, расслышав голос капитана, и вытянулся в струнку. Разве что не козырнул, но это даже хорошо, иначе бы он себе заехал прикладом в висок.

– Дай сюда! – капитан забрал у него один из стволов, и снял с той же руки большую кожаную сумку на длинном ремне. – Свободен!

Матрос тут же побежал дальше, будто и не заметил, что его арсенал только что ополовинили, а капитан повернулся ко мне:

– Стрелять умеешь? Хотя откуда тебе знать, ты же ничего не по…

– Умею. – неожиданно даже для себя самого ответил я.

Потому что я и правда был уверен, что умею. Винтовка в руках капитана была незнакома мне, конечно же, но принцип работы огнестрельного оружия от этого не меняется. И что-то внутри меня настойчиво подсказывало мне, что я с ним знаком не понаслышке.

– Точно? – с некоторым сомнением спросил капитан, протягивая мне винтовку и подсумок.

Я взял оружие в руки и быстро осмотрел его. Это оказалось – ну кто бы мог подумать! – рычажная винтовка на скобе Генри, как у ковбоев времен дикого Запада! Только вот у этой не было подствольного длинного магазина, в который патроны набивались через отверстие в ствольной коробке одна за одной, как горошины в стручок. Вместо этого у винтовки имелся приемник под квадратный магазин, а сами магазины, судя по весу, находились в сумке, которую мне вручили вместе с винтовкой.

Повесив сумку на плечо, я достал из нее один магазин, выполненный из стали методом простой штамповки, судя по острым краям, и присмотрелся к патронам. Большие, похожие на 7,62×39, только более толстые – скорее даже ближе к восьми миллиметрам. Все пули с острыми носиками, а когда я повернул магазин так, чтобы солнечный свет упал на торец верхнего патрона, то оказалось, что и воспламенение у них центральное – от капсюля, как в привычных мне патронах.

Память услужливо подсказала, что именно изобретение патронов центрального воспламенения и убило идею подствольных однорядных магазинов – острые пули имели ненулевой шанс наколоть в таком магазине капсюль предыдущего патрона, что, конечно, не добавляло оружию и стрелку здоровья. А тут значит вот как выкрутились, сделав сменные магазины на… Раз, два, три… Пять, десять, аж на двенадцать патронов!

Тяжелый, зараза… Всего двенадцать выстрелов, а весит как полноценный полимерный 6Л23 под пятерку.

Под внимательным вглядом капитана, который следил за моими действиями, я нащупал выступающую кнопку предохранителя рядом со спусковой скобой, нажал ее и дернул скобу вниз. Затвор выехал сзади, окно выброса гильз открылось, демонстрируя внутренности оружия. Я быстро осмотрел патронник, убедился, что он чист и даже смазан, присоединил к винтовке магазин и подал скобу вверх, закрывая затвор. Оружие довольно лязгнуло, и я включил предохранитель.

– Ладно, вижу, обращаться с оружием умеешь. – кивнул капитан. – Ну тогда готовься к бою.

– К бою против кого? – я внимательно присмотрелся к горизонту, но не увидел там ни единого силуэта корабля. – Я никого не вижу.

– Это потому что ты не то ищешь. И не туда смотришь. – вздохнул капитан и указал мне за спину.

И, когда я обернулся, я увидел пиратов.

Именно пиратов, а не их корабль, потому что никакого корабля у них, похоже, и не было.

По морю, оставляя за собой пенные буруны, к корме «Бекаса» неслось несколько десятков катеров и гидроциклов. Причем катеров и гидроциклов, которые, как и сам «Бекас» выглядели так, будто их нарисовала нейросеть по просьбе показать современный транспорт в стилистике механизмов первой мировой войны! Гидроциклы выглядели так, словно старый ржавый буй разрезали пополам и к каждой половине прикрутили руль и жесткую драную сидушку, а в свободное место внутри запихнули двигатель, работающий на смеси чистой нефти, опилок и мелко покрошенной резины, судя по черноте дыма, что валил клубами из длинных выхлопных труб.

Катера выглядели чуть получше, хотя до лоснящегося «Бекаса», конечно, им было еще далеко. Тоже изрядно поржавевшие, в хлопьях отваливающейся краски, они, тем не менее, больше напоминали то, что способно плавать, нежели то, что способно только тонуть. Мало того – они были еще и достаточно быстроходны, и сокращали дистанцию с приличной скоростью, а на их железных палубах сгрудилось по полдесятка одетых в разнообразное рванье пиратов.

Даже если бы я не знал, что это пираты, мне хватило бы одного беглого взгляда на них, чтобы это понять. Настолько разнообразно, но при этом одинаково-убого одетых людей мне еще ни разу не приходилось встречать. Никакой формы, никакой строгости или хотя бы просто чувства вкуса – только личные предпочтения и ад эпилептика. У кого-то – красная драная рубаха, серые штаны, высокие ботинки и бандана на голове, прямо как у настоящего пирата из уроков истории. У другого – голый торс, испещренный шрамами, кожаные шорты до колен, босые ступни и сияющая лысина. У третьего на груди даже есть стальная кираса, местами тронутая ржавчиной, зато нет одного глаза, судя по повязке, и половины зубов. Короче, веселые ребята формата «кто во что горазд».

И вся эта кодла сжимала в руках оружие. В основном, холодное, или, если точнее – длинные, метра четыре, не меньше, пики. Кроме обычного длинного наконечника пики имели еще один отрог, загнутый дугой, и даже гадать не нужно, чтобы понять, для чего он нужен – чтобы цеплять борт чужого корабля, конечно же, и подтаскивать себя к нему. А, может, и вовсе карабкаться по ним, как по стволу дерева – нисколько не удивлюсь. Как-то же их нужно попасть на борт, который возвышается над их собственным на добрых два метра?

Кроме пик, я разглядел несколько сабель, или ятаганов, поди разбери, чем они там размахивают, и пару самых обычных ножей. Некоторые пираты, конечно же, держали в руках огнестрел – в основном, небольшие револьверы, или длинные, примерно как у меня, винтовки. Один умник даже держал два револьвера – по одному в каждой руке, как настоящий ковбой, вот только стрелять не спешил. Оно и понятно – с прыгающего по волнам, как кузнечик по лугу, катера поди попробуй попади хоть куда-нибудь. Тут пулемет нужен и короб на полтысячи патронов, чтобы появился хотя бы шанс поразить хотя бы кого-нибудь.

Зато вот «Бекас» на море с легким волнением был стабилен, как утюг на гладильной доске. Я бы даже сказал – пугающе стабилен. Понятно, что сейчас его держат целых три якоря – два собственных, и водолазный колокол, который пока что не успели поднять, – но даже для такой ситуации такая стабильность, это странно.

Странно, но удобно. И очень кстати.

– Пираты? – на всякий случай уточнил я, чтобы уж точно не перепутать противников с представителями морской стражи, которую вроде как должны были вызвать.

– Они, с-суки… – процедил капитан, сжимая в руках револьвер, но не спеша стрелять.

Оно и правильно – нас разделяло метров тридцать, и для револьвера с его аховой кучностью, обусловленной коротеньким стволом и кучей зазоров везде, где только можно, это практически невозможная дистанция. Даже если ты мастер спорта международного класса по практической стрельбе и каждые выходные дырявишь на стрельбище по три тонны картона.

А вот с винтовкой можно и попытаться.

– Ну где там мои стрелки?! – капитан нервно обернулся через плечо, явно надеясь увидеть там целую шеренгу готовых к бою матросов.

Я оглядываться не стал. Я обхватил цевье пальцами, вскинул винтовку к плечу, упер твердый деревянный приклад под ключицу, и взглянул через прицельные приспособления. Тоже интересные – круглый диоптрический целик и мушка в виде тонкого столбика, как у калаша, только без боковых лепестков.

Я поймал в прицел ближайшего пирата, который несся к корме «Бекаса» на всех парах, при этом размахивая левой рукой, словно он пытался превратить ее в вертолетную лопасть и взлететь, и явно что-то громко орал. В его-то раскрытый рот я и прицелился, взял чуть ниже, чтобы поразить солнечное сплетение, и спустил курок.

Винтовка грохнула, сильно пнула в плечо, меня даже слегка покачнуло, несмотря на то, что я уверенно стоял на палубе. Да, патрон тут явно используется посильнее, чем привычный мне промежуточный, даже, пожалуй, посильнее, чем винтовочный! По ощущениям как будто нечто среднее между пулеметным 7.62 и 12.7!

Пуля ударила левее, и из дырки, пробитой в гидроцикле, тут же вырвалась струя черного дыма, словно я проделал новое тюнинговое отверстие для выхлопной трубы. Оружие явно если кто-то и приводил к нормальному бою, то либо давно, либо криво, либо и то и то сразу. Естественно, сейчас я этим заниматься не буду, даже если мне быстро расскажут, как тут корректируется целик, поэтому я просто дернул рычаг вниз, выбрасывая зазвеневшую по стальной палубе гильзу, потом вверх, загоняя новый патрон в патронник, прицелился чуть правее и выстрелил еще раз.