Практическая магия

Королева жестом указала девушкам на выход из залы.

Лэтти, которую на обратной дороге до комнаты провожать никто не собирался, была уверена, что заблудится во дворце и никогда не сможет найти свои апартаменты. Но вопреки ожиданиям девушка с изумлением обнаружила их с первой же попытки.

Сев на кровать, графиня скинула свои мягкие дорожные ботинки, и начала сумбурно думать.

"Если все на каждом углу кричат, что я теперь любовница короля, значит так и есть? Бред. Зачем я ему? Просто хотел унизить отца. А если нет? То за мной придут? Или я сама должна явиться к нему? Почему король сделал меня фрейлиной? Сколько мне теперь придётся жить в этом гадюшнике?"

Так она и сидела, обхватив руками колени. И только после того, как небольшие прикроватные часы пробили полночь, девушка немного успокоилась. Вряд ли теперь за ней кто-то придёт. Тут же в голову полезли здравые мысли.

"Послезавтра планируется празднество! А это означает, что крёстный Мэйлрон будет во дворце! С его помощью, она точно вытащит отца. Тем более… а вот если встретить Мэйлрона не доведется… то она поищет графа Фергуса. Точно! Они с отцом вместе служили, и Фергус с детства говорил ей обращаться к нему, если будет нужна помощь".

Взбодрившись появлением хоть и несуразного плана – Лэтти вспомнила о ещё одной своей проблеме:

"… свита королевы не должна быть похожа на стаю тропических птиц…" – передразнила она жеманным голосом.

Да вот только платье у Лэтти было одно. В сумке лежало ещё дорожное, но оно было пошито из грубой ткани и покрой его был мягко говоря "удобным". Изменить цвет своего голубого платья с помощью бытовой магии, она не могла. Максимум что бы получилось – немного осветлить оттенок или сделать его более насыщенным.

Решительно настроившись на эксперимент, графиня для начала с удовольствием приняла ванную, и как сумела привела в порядок своё исподнее.

Выйдя из своей маленькой помывальной, девушка без надежды открыла сундук и обнаружила там несколько ночных сорочек, что было очень кстати, хоть и брезгливо.

Облачившись в одежду для сна, девушка разложила на кровати платье и внимательно стала рассматривать его. Хоть её искусство бытовой магии и было основательным, любое колдовство – не вечно, и к вечеру, платье снова должно было стать грязным, мятым и порванным. Однако, попирая все основные общемагические и мировые законы бытия, на Лэтти с кровати смотрело новенькое, чистое и глаженное платье.

"Что бы это ни было – разберусь с этим потом. Сейчас – время попытаться хоть немного изменить цвет".

Графиня старательно колдовала, используя сложное заклинание, в попытке заставить магию сделать платье более пыльного серого оттенка.

Хорошенько присмотревшись к полученному результату, она, не веря, своим глазам, зажгла под потолком светящуюся сферу, чтобы увидеть более достоверный результат. Вместе с тем, с кровати на неё смотрело светло-серое платье. Чего естественно просто не могло быть. "Либо я латентный архимаг, либо совсем рехнулась от пережитого", – озадаченно размышляла девушка.

Сомнения её разрешил родовой перстень, который после колдовства слегка нагрелся. Алмаз блестел и переливался, словно только что шлифованный.

– Ох! Спасибо тебе, дружочек! – восхищенно воскликнула Лэтти, – Ну и выручил ты меня!

Кружево графиня убрала с помощью ножниц. А затем совершенно вымотанная и опустошенная, позволила себе лечь спать.

Глава 3

Утром Лэтти снова разбудила Милиния.

– Вставайте, Леди Брейдер, – строго сказала она, – Сегодня королева не желает присутствия посторонних. А завтрак через двадцать минут подадут в зелёной зале. Вам лучше поторопиться, иначе останетесь голодной.

Вчерашний день здорово научил девушку, что если хочешь не остаться голодной – надо быть внимательной и пунктуальной. Выходя из своей комнаты уже через десять минут, за которые девушка полностью успела самостоятельно собраться и привести себя в порядок, она снова с благодарностью вспомнила свою гувернантку. Несмотря на протесты Летиссии бонна обучила девушку непревзойдённому мастерству бытовой магии. В этот день она была одета в совершенно ничем не выделяющееся неприметное серое платье, которое, как ни странно за ночь ничуть не изменилось и осталось серым. А потому следующие благодарности летели прямиком к фамильному перстню.

К счастью, Лэтти знала, где находится зелёная зала, а потому не опоздала. Еще более удивительным было то, что в гостиной действительно без короля и королевы завтракали вся их свита, придворные лорды и леди, а также те, кому по приглашению или по делу пришлось присутствовать во дворце.

Девушка видела особое к себе отношение дам, но не отчаивалась. Всё же оно не выходило за рамки этикета и в открытый конфликт не перерастало.

Во время завтрака, который вышел подгорелым и пересолёным – кухарка в поместье Брейдер готовила в разы лучше и вкуснее; когда графиня допивала чай, к ней неожиданно подсела молодая женщина. Коротко поприветствовавшись, дама представилась:

– Адалин Мария Сэландж.

Лэтти сделала в уме пометку: кузина короля.

– Лэтиссия Каролина Брейдер, – хрипло ответила графиня, которая последние несколько дней имела счастье общаться только с собой, – Чем могу быть полезна, ваша светлость?

– Понятия не имею, – улыбнулась Адалин, – Но нам с вами отведены одинаковые роли, и я искренне считаю, что даже шутам нужно держаться вместе. – сказала герцогиня и сочувственно сжала руку Летиссии, – буду рада познакомиться с вами поближе и за завтраком или обедом вы всегда можете садиться ко мне. С удовольствием составлю вам компанию.

Кузина короля была старше Лэтти. У неё были прямые русые волосы и вытянутое аристократическое лицо. Если бы не след усталости, её вполне можно было назвать миловидной и даже красивой женщиной.

Графиня долго молчала, пытаясь понять, шутит ли её светлость Сэландж или таким витиеватым способом действительно пытается предложить дружбу. Впрочем, отказываться сразу не стала и решила, что лучше всего – постараться понять намерения человека при общении с ним. Надумала что-то дурное – быть с ней осторожной, а если говорит правду – даже самый небольшой союзник ей сейчас точно не помешает.

– Буду рада, ваша светлость, – наконец, ответила Лэтти.

– Вот и славно, – разулыбалась герцогиня, – Теперь осталось дождаться, когда закончатся эти показательные порки. – сказала леди Сэландж и закашляла себе в руку, – Увидимся за обедом, леди Брейдер.

На прощанье герцогиня пожала Лэтти плечо и покинула зелёную залу.

Наспех, но с удовольствием позавтракав, девушка ещё ненадолго осталась за столом в надежде узнать новые слухи и узнать что-то об отце. Через некоторое время так и не услышав ничего важного, неспешно покинула залу. Однако в свою комнату вернуться не спешила. Девушка чинно и основательно обошла все дозволенные и открытые коридоры женского и центрального крыла, в том числе и парадную залу, в которой состоится основная часть празднества. К удаче графини она была открыта: слуги мыли окна.

Вернувшись к себе, Лэтти села на кровать, скинула дорожные ботинки и задумчиво уставилась в стену. В голове роились мысли. Ей нужно непременно попасть завтра в парадную залу, а лучше пристроиться в лазурном коридоре – так проще искать Мэйлрона и Фергуса, а потом и добраться до них будет удобнее.

Вот только на торжество графиню никто не приглашал, поэтому попасть на приём хорошо бы незамеченной. Любую иллюзию, морок и наколдованный на её лице образ сразу исчезнет, стоит ей выйти за пределы комнаты. Весь дворец, словно игрушечный дом увешан артефактами и талисманами, также придворные маги строго блюдут исполнение приказа короля, и нарушителя ждёт серьёзное наказание. Магией во дворце пользоваться запрещено. Разве что бытовой.

Значит маскироваться придется в подручные средства. А вариантов, по мнению Лэтти, было всего два – королевская горничная и неблестающая умом опальная графиня Брейдер. У обоих вариантов по мимо плюсов были существенные недостатки.

Облачиться в служанку Летиссия сможет, и это позволит ей остаться незамеченной, но вот изображать горничную или приблизиться к нужным титулованным особам – нет. Второй вариант нравился ей ещё меньше, ведь придётся выставить себя перед всем высшим светом взбалмошной, сумасбродной и скудоумной. Гарантий, что она сумеет найти и поговорить с нужными людьми, у неё тоже не было. Но всё же при втором варианте, шансы были значительно более велики. Ведь на служанку даже не взглянут, не то что не станут слушать.

А это значит, что пора снова колдовать над платьем.

Отобедав в зелёной зале Лэтти вышла сносно обплёванная. Ни одного гадкого слова в лицо ей не сказали, ей вообще ничего не сказали. Лишь презрительно взирали, откровенно игнорируя любые её попытки проявить вежливость или действовать согласно этикету. Шепотки за спиной не смолкали ни на минуту, и почти все придворные леди не скупились на снисходительные и даже презрительные улыбки. Герцогиня подоспела почти под конец и завела ничего не значащую беседу, чем только раздражала, отвлекая от раздумий.

Поэтому на ужин девушка решила не идти. Всё равно еда в рот не лезет. Да и нужно успеть подготовиться.

Облачившись в ночную сорочку, девушка разложила перед собой на кровати свое многострадальное платье и долго разглядывала его.

В этот раз, после колдовства, платье стало бежево-золотистым, с чуть более пышными рукавами.

Из матраца была выложена дорожная сумка, из которой Лэтти задумчиво достала бриллианты, затем немного подумав, убрала их обратно и вынула жемчужные серьги, нитку жемчуга, а ещё небольшие шпильки с жемчужными капельками.

Графиня озадаченно взглянула на свои дорожные ботинки. Вот где настоящая беда. Одно дело немного поменять цвет или размер. Что делать с ботинками, она не представляла. А значит придётся импровизировать и проводить эксперимент.

Верхнюю часть ботинок, Лэтти безжалостно обкромсала ножом, превратив их в галоши. Все лишние детали также были убраны. И вот настал черёд колдовства. Через полтора часа мучений и неудачных попыток, перед ней стояли самые простые бежевые туфельки. Но даже не имея магического образования, она совершенно ясно понимала – такое количество магии долго не удержится. Нужно было внимательно засечь время, которое ботинки смогут провести в виде туфлей.

Впрочем, время шло, а ботинки всё ещё стояли и блестели симпатичными туфельками.

В десять часов вечера послышался небольшой хлопок. От неожиданности девушка подпрыгнула, но быстро нашла источник звука.

Перед ней в чистом виде стояла пара её изодранных дорожных ботинок. Это означало, что даже с помощью фамильного перстня Брейдеров у Лэтти будет не больше четырёх часов, чтобы успеть договориться о спасении отца, до того, как из взбалмошной опальной графини она превратится в чокнутую нищенку.

Вроде всё было готово. Оставалось понять, как в случае чего изображать из себя дуру.. "Вот уж где бы не помешала чужая наука. Да научить некому," – размышляла про себя графиня, которая всё ещё боялась услышать вечером в стук в дверь, а затем получить недвусмысленное приглашение в королевские покои.

До полуночи девушка сидела в мучительном ожидании, словно натянутая стрела и не мигая смотрела на дверь. Но никто не пришел, и после того, как часы пробили полночь, от усталости и напряжения, девушка погрузилась в глубокий сон.

…

На утро следующего дня Лэтти никто не будил. Она сама проснулась от суеты, гомона и хлопотливого шума. Платье снова пришлось переколдовывать на серое из коллекции невзрачной свиты королевы. И это начинало раздражать. Гардероб был совершенно необходим. Да только где его взять?

В этот раз на завтраке было немноголюдно. Придворный лекарь с семьёй, архитектор, который занимался строительством новой оранжереи в зимнем саду, два младших советника и кузина короля, которую король не баловал ни милостью, ни вниманием.

Завидев Летиссию, герцогиня радостно замахала рукой и жестом пригласила сесть возле себя.

– Доброе утро, леди Брейдер. Как вам сегодня спалось?

– Доброе утро, ваша светлость. Хорошо, спасибо, а вам?

Все фрейлины её величества, судя по всему, завтракали вместе с королевой, помогая ей завершить последние приготовления. Поэтому завтрак прошёл в самом благостном для девушки виде. Никто не заметил её появления, но никто не шептался и не стрелял снисходительными взглядами. Адалин снова вела светскую беседу о погоде и Лэтти вовсе не слушала до тех пор, пока герцогиня не взяла девушку крепко за запястье и не прошептала, склонившись к уху:

– Я знаю, как тебе сейчас тяжело. Для своих юных ты держишься с невероятным достоинством. Крепись, моя дорогая. Мои двери открыты для тебя. В любой момент приходи за поддержкой и помощью.

Сказав это, Адалин попрощалась и покинула зелёную залу.

Графиня также поспешила вернуться к себе. Колдовать вечернее облачение было рано – впереди ещё был обед, поэтому Летиссия ходила из угла в угол и пыталась продумать детали своего плана, представляя разные ситуации. Но ничего путного на ум не приходило. Сначала девушка всерьёз раздумывала высматривать лордов со второго этажа залы, но затем сообразила, что при таком количестве народа, если лорды решат покинуть залу – она просто не успеет спуститься. Поэтому в конце концов, девушка решила, что будет ожидать их появления в коридоре, во время шествия гостей в залу, чтобы не упустить лордов наверняка.

Если до обеда время невыносимо тянулось, то после обеда оно вдруг понеслось вскачь. Когда платье было наколдовано и надето, причёска и макияж собраны, Лэтти еле успела привести в порядок свои ботинки, мысленно поставив себе пометку – время пошло. А затем, взглянув в зеркало, довольно улыбнулась своему отражению, и ещё несколько минут просто стояла, переминаясь с ноги на ногу, и только потом нерешительно покинула комнату.

Личико её было смазливым – красотой природа не обделила. Фигура выглядела женственной и стройной. Особый шарм придавала полная грудь. К счастью, она не была большой. Но при этом не терялась в платьях более свободного кроя. Каштановые блестящие волосы, серые глаза, пухлые губы, аккуратный подбородок и нос делали её красоту нежной и чувственной. А потому привлекательность её не оставляла сомнений. Сомнения оставляли её актёрские способности. Но делать было нечего, другого плана всё равно нет.

Спустившись из женского крыла в центральную часть дворца, Лэтти постаралась влиться в пеструю процессию гостей, которые не спеша шествовали по большому лазурному коридору в парадную залу, где им предстояло ожидание короля.

Затеряться в этой толпе было не просто – все леди имели в сопровождении мужчин. К несчастью, Лэтти не могла наколдовать себе кавалера из ботинка. Поэтому приходилось делать вид, что все в порядке и так, как и должно быть. Перед входом в залу, графиня остановилась возле стены – входить в залу в её планы не входило, ни к чему лишний раз мозолить глаза их величествам. К удаче девушки, возле стены раскланиваясь и беседуя остановилась самая почтенная часть всей процессии – два старых герцога, что являлись братьями. К ним прилипли сопровождающие их родственники, и потихоньку обрастали желающими поприветствоваться.

Графиня старалась сохранить невозмутимый вид, но в тоже время в глаза никому не смотрела, внимательно вглядываясь в пёструю толпу. От волнения и напряжения в висках застучало, а голову сдавило. Внутри девушка поддалась самым мрачным думам. Что будет, если ничего не получится. Без особой надежды на успех, она упрямо продолжала поиски, и, разглядев в толпе графа Бэрморшира, совершенно растерялась.

Пока она пыталась собраться с мыслями, граф вместе с женой и двумя сыновьями значительно продвинулись вперёд, поэтому, чтобы добраться до него Летиссии пришлось хорошенько потолкаться, и обратить на себя такое ненужное сейчас внимание. Упустив момент, графиня замешкалась, поэтому пришлось зайти в парадную залу королевского дворца. Набравшись смелости и снова увидев цель, девушка уже не обращала внимание на препятствия.

Наконец, догнав чету Бэрморширов, Лэтти робко позвала:

– Лорд Мэйлрон!

Окутанный гулом толпы, граф, конечно же ничего не услышал.

– Добрый вечер, милорд Бэрморшир! Леди Клариса! – крикнула она.

Леди Бэрморшир обернулась и испуганно уставилась на Летиссию, схватив за руку мужа. Граф развернулся и несколько мгновений недоверчиво смотрел на девушку, которая радостно улыбалась от волнения. Затем окинул её презрительным взглядом и развернувшись, крепко взял жену под руку и повёл прочь, тем самым, дав понять, что разговора не будет.

Внутри у Лэтти всё упало и похолодело. Пройдя по инерции вперёд, ведомая толпой, она не заметила, как подошла к престолу. А подняв глаза, графиня с ужасом осознала, что встретилась взглядом с королём. Он стоял возле семейного входа в парадную залу и беседовал с советником, при этом не сводив внимательного и любопытного взгляда с Лэтти.

Мысли понеслись галопом. «Он видел…он всё понял… меня теперь тоже казнят… я всё испортила!»

Повинуясь инстинкту самосохранения, девушка спешно попыталась покинуть залу и центральную часть дворца, но на повороте чуть ли не столкнулась с Домианом Фергусом.

– Лэтти? – удивился тот, – И ты здесь..

– Фергус! – выкрикнула она и от волнения схватила мужчину за руку, – Мне нужна ваша помощь! Мне нужно с вами поговорить. – громко шептала она.

– Поговорим в другой раз, Летиссия. – Фергус мягко освободил свои руки и попытался обойти девушку.

– Но другого раза у меня не будет! – взмолилась она. Однако граф не остановился, а спокойно продолжил свой путь, – Отец ведь спас твою жизнь! – кинула она в удаляющуюся спину и, наконец, заметила, что любопытные взгляды проходящих мимо людей все устремлены на неё.

Скрывшись во дворцовом коридоре, графиня вытирала злые слёзы, которые, не спрашивая разрешения, потекли не дождавшись комнаты.

Захлопнув дверь в свою небольшую спальню, девушка смиренно села на кровать, ожидая стука в дверь и стражников, которые отведут её в темницу за измену и предательство.

Однако никакого топота спешащих вершить правосудие слышно не было, и через некоторое время Лэтти даже успокоилась. Но стук всё же раздался. Затем дверь без разрешения отворилась и на пороге показался личный камердинер короля. Без лишних церемоний он объявил:

– Сегодня вечером его величество ожидает вас в свои покои. Будьте готовы к десяти. Вас проводят.

Мужчина покинул комнату.

Первое время графиня даже не могла моргать, затем молча закрыла глаза и глубоко внутри себя пыталась пережить неунимающуюся боль. А она то глупая ещё несколько минут назад думала, что нет ничего хуже смерти.

…

Придавленная тяжестью последних событий, Лэтти так и не смогла подняться с постели и тем более готовиться. Да и как готовиться? Помыться? В десять вечера она лишь вздрогнула от хлопка, означавшего, что туфли снова превратились в башмаки и магия на них больше не работает. Затем послышался еле слышный стук в дверь, больше напоминавший шорох и на пороге появилась служанка:

– Следуйте за мной, госпожа, – шепотом сказала она.

Словно механическая кукла, графиня поднялась с кровати, надела многострадальные ботинки на босые ноги. От нервного перенапряжения у неё поднялась температура и горели щёки, перекрыло шею и в висках снова застучало. Внутри было мерзко и горестно. Бесшумно ступая по уже пустым коридорам вечернего дворца, девушка сумбурно пыталась придумать, как помочь себе, выбраться из этой ужасной ситуации, одновременно силясь успокоить заполошно стучащее сердце.

Королевская опочивальня предстала перед девушкой несправедливо быстро. Два стражника, охранявшие покой правителя, в полном обмундировании, молча раскрыли перед ней двери. Но у Лэтти будто ноги к полу приросли, и заставить себя сделать вперёд хоть маленький шажок, оказалось непосильной задачей. Тогда один из стражников рукой подтолкнул её. Девушка пробежала два шага вперёд, этого было достаточно, чтобы она оказалась за пределами дворцового коридора, дверь за ней тут же закрыли.

В висках застучало ещё сильнее, от головной боли начался приступ тошноты. Чтобы переждать его, пришлось зажмуриться и некоторое время глубоко дышать.

Ничего не происходило и через несколько минут тошнота отступила. Лэтти нехотя открыла глаза, щурясь от назойливого света, который давали светящиеся под потолком сферы. Затем графиня робко начала осматриваться. Небольшая, но дорогая и хорошо обставленная гостиная. По правую и по левую сторону две двери. Одна, судя по всему, ведёт в спальню… Красивые, светлые обои с причудливым орнаментом, небольшая изящная скульптура Пацихеи – прекрасной девы, что в древности указала первому правителю устроить столицу именно здесь. Изящный бархатный диван, отлитые канделябры, камин и кресло напротив, в котором молча сидел… король.

От неожиданности Летиссия подпрыгнула. Монарх довольно улыбнулся – наконец, его заметили. Он ещё недолго рассматривал девушку, а затем встал и неторопливо подошёл к ней:

– Ты невероятно прелестна. И как я сразу не заметил? – промурлыкал король, – Не бойся, я буду с тобой нежен. Раздевайся и ложись на кровать.

Георг взглядом указал на дверь слева.

Чтобы не потерять связь с полом от волнения и ужаса, девушке пришлось неприлично шаркать – зато пол всегда был одновременно под двумя ногами. Зайдя в спальню, графиня с отвращением уставилась на огромную высокую кровать. Не так она себе первую ночь с мужчиной представляла… Свое единственное платье Лэтти настолько изучила, что пуговки расстёгивала не глядя. Развязав корсет и стянув нижнюю юбку, она аккуратно вышла из него.

Нижнюю рубаху снимать не стала. Поставив ботинки возле стула, ещё раз с тоской взглянула на кровать. Затем медленно подошла к ней и присела на край. Конец. Конец всему. Не то чтобы она сильно хотела – но семейной жизни ей теперь не видать.

Проведя в мучительных ожиданиях не так уж и много времени, графиня всё же была совершенно не готова видеть короля, который показался в спальне слишком быстро и без рубахи, в расстёгнутых и спущенных на бёдра штанах.

Он придирчиво осмотрел её и сказал:

– Что ж, так даже интереснее.

Затем мужчина подошёл и сел рядом с Лэтти. Протянув руку, он медленно гладил её по волосам. Девушку начала колотить мелкая дрожь.

Георг был красив, недурно сложен и приятен. Его тёмные холодно-коричневого оттенка волосы волной спадали на лоб, внимательные серые глаза смотрели с восхищением, а оголённый торс можно было по праву считать образцом мужской привлекательности. Да только порядочные люди так не поступали, и потому для Лэтти в нём совершенно не было мужественности, и никакой симпатии как к мужчине быть не могло.

– Не бойся, – шептал он.

Тем временем, король приблизился и надавив на её грудь рукой, заставил девушку лечь на кровать. Сам же навис сверху, пристально глядя графине в глаза. Дыхание его стало порывистым, хриплым и обжигающим, а зрачки расширились, закрыв собой всю радужку.

– Спи. – холодно сказала Лэтти, совершенно взбешённая собственной покладистой беспомощностью, а также тем, что даже собственное тело теперь отказывалось подчиняться ей.

Никакого тонкого колдовства Летиссия творить не умела, и потому без особой надежды попыталась наколдовать сонное заклинание, которое когда-то давно показал ей один уличный мальчишка. Однако фамильный перстень неожиданно нагрелся, да так, что будь у неё власть над собственным телом – она бы непременно взвизгнула или даже выругалась. Георг удивлённо посмотрел девушке в глаза. Но взгляд его вдруг стал мутным, веки потяжелели, дыхание из порывистого и шумного стало размеренным и спокойным. Медленно он улёгся на постель, левой своей половиной придавив девушку к кровати. Послышался храп.

Лэтти не дышала, стараясь не спугнуть собственное счастье. Когда окажется в комнате – расцелует перстень. А ожег – да и Пацихея с ним!

Через несколько минут, убедившись в том, что правитель действительно крепко спит, девушка с большим трудом выбралась из-под мужчины, быстро и непослушными руками натянула платье и уже хотела уходить, когда на пороге обернулась. Надо хотя бы попытаться создать видимость бурной страсти. С закрытыми глазами Лэтти раздела короля и разметала по кровати простыни, а выходя из спальни щелчком погасила светящиеся сферы.

Несколько минут девушка нерешительно стояла перед выходом, опасаясь, что стражники схватят её, но взяв в себя в руки, тихо отворила дверь и уверено направилась к себе.

Никто не остановил её и ни о чём не спросил. Как только графиня вошла в свою комнату – начала безудержно смеяться. Остановиться не было мочи, а потому пришлось взять подушу и хохотать в неё. Потом она рыдала. А когда все ужасные эмоции, наконец, вышли, девушка поняла, что вернулась к себе в одном ботинке, а второй скорее всего впопыхах оставила в спальне Георга.