скачать книгу бесплатно
– Так, давайте еще раз, – мужчина начал читать все, что честно и добровольно рассказывалось полчаса.
– Все верно. Мы можем идти? – обратился адвокат.
– Постойте. Роспись о верных показаниях и не покидайте город, тоже распишитесь.
– Это типа подписка о невыезде? – Сережа шепотом спросил у сидевшего рядом, но ответил полицейский.
– Да. Не типа, а подписка о невыезде, до выяснения обстоятельств. И принесите документы на машину, сами понимаете.
– То есть я подозреваемый? Но в чем? – Сережа максимально спокойно попытался выяснить.
– Слушайте, принесите документы на машину, и все решится. Я тоже могу сказать, что это моя машина или его. Вы меня поняли?
– Поняли-поняли. Вы мне скажите, к скольки подойти и когда, я запишу, и мы все уладим. – Миша, словно мамочка, вмешался и достал из портфеля свой ежедневник, открыв его на странице с крупными черными буквами в правом углу: «СЕРЕЖА».
Захлопнув дверь пыльного кабинета, Сережа облокотился на подоконник сверху вниз, считая машины на парковке.
– Сереж, можно хоть раз засунуть свои шуточки знаешь куда? Здравствуйте! – мимо прошла хорошенькая девушка-офицер. – Ты слышишь?
– Я тебе деньги плачу? Плачу. Поэтому не надо мне говорить, как общаться с представителем власти, окей? – недовольно пробурчал Сергей, протирая очки.
Миша рассмеялся и взял клиента под локоть и отвел в сторону.
– Мы сколько в тот раз разгребали дерьма из-за твоего языка, напомнить? Так вот, это дело несравнимо с тем. Уясни это. Дважды, нет, пять раз думай, прежде чем сказать ему хоть слово, – Миша пальцем указал на дверь, откуда они недавно вышли,– и остальным, кто будет в этом участвовать.
Адвокат был очень зол и буквально скрипел зубами. Бывший свидетель, ныне пребывающий в статусе подозреваемого, снова почувствовал себя как в школе, когда отчитывают за невыученный стих, но Миша был прав.
– Я тебя уволю и выкину на улицу, предварительно сделав все, чтобы тебя никуда не взяли. Поэтому кому еще обдумывать каждое слово, это вопрос. И ты мне не друг, чтобы тыкать. Еще одна подобная выходка, и будем общаться по-деловому, как подобает. Понял? – Сережа со всей силы сжал его за предплечье.
– Понял, только пусти. Жди меня во дворе, мне нужно кое-какие бумаги занести наверх.
Сережа еще минут 10 решил постоять посмотреть в окно, подавляя ярость, условившись, что кинется на любого, кто с ним заговорит в течение этих нескольких минут.
Миша был хоть и лучший адвокат, но страдал отвратительным перфекционизмом вперемешку с тиранией. Ведь именно поэтому на него накатали жалобу и уволили из адвокатской конторы, теперь он частник. Это было унизительно и гадко, когда Миша давил на болевые точки, но еще хуже, что всегда был прав.
Сереже было трудно оспорить вред своей язвительности в важных делах, а тем более сейчас, когда на кону личная безопасность и свобода. И все-таки в некоторых профессиях не стоит переходить официальную черту, сам виноват.
Подозреваемый, так и не разобравшись в чем, пошел по длинному коридору к выходу, но то, что он увидел на стенде, заставило на секунду перестать дышать.
На стенде с пропавшими людьми около дежурного висела ориентировка на Дениса. Мгновенно сопоставив, Сережа натянул капюшон и выбежал из участка.
На низком заборе сидел Юра, занимая себя в телефоне. Увидев друга, он вскочил с расспросами.
– Ну что? Что сказали?
Сережа вынул сигарету из только что упавшей пачки и рывками выдохнул дым.
– Не знаю. Мне кажется, меня посадят, слишком много совпадений.
Сережа аккуратно, проверив шаткость железной конструкции, сел на нагретое Юрой место и начал рассказ про машину и допрос в целом.
– Все будет хорошо, слышишь? Я тебя не брошу, буду носить передачки. – Сережа впервые за сегодня улыбнулся.
– Я не сказал тебе самое главное. Помнишь, когда я звонил, сказал, что был у Дениса, который меня подвез. Потом мы поругались, и он меня чуть не убил из ружья. А сейчас я увидел его фото на доске с пропавшими.
Юра отчужденно сверлил взглядом пивную банку под ногами.
– Ты же понимаешь, что будет? Я реально сделаю все.
Мужчины сидели в обнимку, пока к ним не подошел запыхавшийся Миша.
– Ну что, мои поздравления, – все еще заведенно сказал он и жестом попросил сигарету.
– С чем?
– Держи раз, – из своего слегка покоцанного коричневого портфельчика адвокат вынул два листа А4, – держи два.
Сережа пробежал взглядом и остановился на слове Денис, которое было в самой середине текста, и даже не стал продолжать.
– И почему ты не сказал, что с тобой был некий Денис? Его вот буквально только что нашли в этой машине.
– А я пришел свидетелем по делу, сейчас, – Сережа достал из кармана телефон и открыл фото повестки, – о пропавшей машине такой- то марки. Это неважная деталь. – он перевел взгляд на банку. – Мне так показалось.
Миша, бросив бычок в песок, стал добрее и, снисходительно улыбнувшись, сказал:
– Не ссы, все решим. Я такие дела как орешки щелкаю, на связи.
Миша пожал руки и сел в свой черный мерседес.
– Юр, я пойду. Еще на квартиру нужно съездить.
– Не звони мне в приходе, я не приеду.
Юрий наконец-то пнул опостылевшую банку и пошел на парковку.
6 глава
Сережа натянул капюшон поглубже и набрал ненавистно знакомые цифры. Когда взяли трубку, он сбросил. Струсил.
Такси приехало быстро, и уже через двадцать минут стояло у неплохо сохранившейся хрущевской постройки с безупречным фасадом.
Сережа поднялся на третий этаж и из кармана вынул связку ключей, отделил небольшой с красной головкой и открыл дверь. С прошлого раза все осталось нетронутым.
В большой комнате стояла гитара, разбросаны бумаги на полу, а рядом пепельница – жестяная банка, доверху забитая окурками.
Первое, что сделал Сережа, раздевшись, – разложил все вещи и выбросил бумажный мусор. Арендодатель заботливо выносил мусорные пакеты, но больше ничего не трогал.
Сережа плюхнулся на скрипучий диван и бросил телефон рядом.
Это квартира с советским интерьером, почти нетронутые современностью декорации, даже телевизор тот же. Из современного был разве ламинат и постельное белье с прочей техникой, исключительно бытовой: новая плита, микроволновка и стиральная машина.
В ней было неуютно. Ностальгия, которая делала больно. Тот самый обобщенный интерьер, вызывающий традиционную печать тоски и одновременно идеализированные светлые детские воспоминания. Но к этому быстро привыкаешь. Такие мысли у Сережи были, когда Юра первый раз привел его сюда, сейчас же это уголок уединения, в котором можно быть наедине со своим творческим Я и спокойно поработать, ни на что не отвлекаясь. Еще это место превращалось в пещеру саморазрушения (за счет своего местоположения и непубличности), например, в этот раз.
– Охо-хо, давненько ты не звонил, пропал с радаров. Ты себе?
Сергей сглотнул непроходящий ком в горле.
– Да, мне как обычно, в смысле, как было, когда я тебе звонил последний раз, не для вечеринки.
– Ой, Сережа, Сережа. Тебе повезло, что я такой дотошный и храню все записи аж с нулевых, – было слышно, как басистый мужчина положил телефон и удалился, достаточно быстро вернувшись и уже листая страницы.
– Понял, только с водкой не мешай, у меня тут это аж в кружок обведено с тремя восклицательными знаками. Не помнишь, почему? А, да, не говори, я все равно не запомню. Жди, минут 40. – Мужчина сбросил.
Сережа накрыл телефон подушкой и спрятал лицо в ладони. Ему было страшно и противно от того, что он делает сейчас, но в то же время азартно проверить свою силу воли и чудодейственное кодирование из израильской клиники.
Сорок минут пролетели очень быстро, хотя бы потому, что прошло всего десять. Мужчину из дремы пробудил дверной звонок. Нехотя пошкрябав по полу и справляясь с заедающей цепочкой, он впустил в квартиру молодого парня, который переминался с ноги на ногу.
Мальчик вынул из кармана два маленьких зип-пакета с разным содержимым, как показалось, на рефлексе обернулся и только спустя несколько секунд после передачи посмотрел Сереже в глаза.
– А вы всегда так бросаете где попало? – курьер кивнул на средней захламленности коридорную тумбочку.
– Нет, я и беру редко, почти никогда. Может, и сейчас выброшу, не знаю, сегодня все по-дурацки. Жуткие вещи, никогда это не трогай. – Заказчик скрестил руки на груди и все еще смотрел прямо в глаза собеседнику.
– Вам не жалко денег в таком случае?
– Слушай, мне в общем-то неинтересно ничего не про тебя и не в моих интересах рассказывать что-то о себе. Но вижу, ты первый раз и, видимо, из-за денег, срочных. Ты кивни просто, если я прав.
Парень неподдельно поднял свои карие глаза и кивнул.
– Я вижу, что ты парень хороший, воспитанный, не каждый выкает. Вот тебе, – Сережа достал из бумажника две пятитысячных купюры, – держи и пообещай, что уйдешь из этого дела. Ты же первый раз на заказе, верно?
Парень еще раз кивнул, не долго противясь, взял деньги и сунул в карман джинсов.
– Спасибо огромное, спасибо. Вы меня просто спасли, мне именно столько и не хватало, спасибо.
Сергей закрыл дверь и, подбросив в руке два пакетика, отправился на кухню.
– С каких пор я стал таким миротворцем, смешно. И, кажется, это была последняя наличка. – Дверца холодильника слегка побрякивала от бутылок.
Здесь, чтобы не сойти с ума, Сережа говорил вслух, действия не комментировал, а вот мысли – охотно, неизвестно откуда могло прийти вдохновение.
Он бросил на спинку стула толстовку и сел на край, через джинсу чувствовалась прохлада дуба, простоявшего несколько часов на сквозняке, и поставил на стол перед собой бутылку водки.
Холодная поверхность, как в первый раз на бачке в клубе.
Руки стали влажными, а сердцебиение быстрым.
Кашель. Пазухи носа стало неприятно жечь.
Сережа снял наручные часы и положил рядом, засекая примерно 5 минут.
Стена стала плыть и пропускать через себя свет. Потом появились деревья. Сережа стоял на аллее. Посмотрев вправо, он все еще видел кухню и холодильник в стиле пин-ап, снова в центр – солнечная аллея.
Несмело сделав шаг вперед, он услышал оглушающий звук, влетавший в одно ухо потоком вибрации, затем несущийся в другое ухо той же силой.
– Хватит!! –Сережа крикнул изо всех сил, но понял, что рот его будто заклеен, и вместо возгласа выдал лишь жалкое мычание.
«Факты, проверяй факты», – Пашина фраза буквально летала по всей кухне, сквозь аллею и сквозь Сережу.
Стало трудно дышать, и он схватился за горло. Аллея стала понемногу растворяться, словно очевидный мираж, звуки перестали быть громкими, а горло прекратило давить.
Сережа обнаружил себя лежащим на полу и все еще задыхающимся. Встав на четвереньки, он прополз к столу и схватил часы, прошло минут двадцать этого морального и человеческого разложения.
Мысли путались и разбивались об эйфорическое забытье, поэтому как следует поругаться не удалось, он упорно пытался хотя бы сесть, но положение звезды ему было ближе.
Так он пролежал еще с полчаса, прежде чем ощутил отвратительную сухость во рту и чувство страха.
– А вот.
Паника распространялась настолько быстро, что все техники, которые и в трезвом сознании ускользали, сейчас просто стерлись. Было страшно, все тело пронизывала дрожь. Он забился в угол и вбил в расплывающийся от подкатывающих, но успешно сдерживаемых слез телефон номер по памяти и, дождавшись ответа на другой линии, слегка запинаясь, прошептал:
– Мне страшно, очень страшно, приезжай, я не могу так больше, умоляю.
– Я тебе, кажется, сказал, что не приеду. Решай сам.
Сережа продолжил хватать воздух ртом.
– Ладно, жди, постараюсь минут через 10 приехать, я как раз недалеко. – Юра все еще говорил черствым голосом и быстро положил трубку, хотя на самом деле уже практически запрыгнул в машину и был в дороге, потому что прекрасно знал, что если он не приедет, то никто другой тем более. Только Юрин номер Сережа помнил наизусть в любом состоянии.
Когда Юра открыл дверь и сорвал эту хлипкую цепочку, обнаружил друга с пустыми глазами, сидящего в углу кухни, рядом с полуоблезшей батареей, где он напевал припев доброй песни конца 70-х:
Always look on the bright side of life
Always look on the light side of life.
– Вставай, я не оставлю тебя здесь больше ни на минуту. Ты сам понимаешь, во что это выльется. Где дрянь? – Юра не стал даже разуваться.
Сережа кивнул на столешницу и продолжил петь.
Юра посмотрел на зип-пакеты, один из которых был вообще запечатан, а второй валялся раскрытый. Уже чуть позже, поглядев на поверхности кухни, он понял, что при всем абсурде ситуации его товарищ практически ничего не принял.
С отвращением Юрий смыл все содержимое в туалет и хлопнул дверью, которая тряслась при закрытии, издавала неприятный вибрирующий звук.
– Какая же ты сволочь, Нежин.
Юра сел рядом и положил его голову на свое плечо. Он был злым: на Сережу и на ситуацию. Устал постоянно вытаскивать его за уши, словно подростка, из всяких сомнительных историй. А Сережа все знал, знал, что прямо сейчас Юру изнутри разрывает ярость, и как будто специально все делал для того, чтобы вывести из себя.
Уже в машине Сережа ляпнул, не ожидая ответа, потому что ехали в полной тишине:
