скачать книгу бесплатно
Тут Сергей понял, что его куртка и вся задняя часть джинсов в пыли и грязи, а на лице застыл испуг. Да и выглядел он непрезентабельно.
Отряхиваясь, он продолжил:
– Мне помог Денис вот из этого поселка довести машину, на часах уже было поздно, и он предложил по пиву, а завтра решать, что с машиной. Я согласился, но я не пью, меня считай прокапали, – Сережа зачем-то подул на кассиршу и уже в это сам поверил, а внимательно слушающая продавщица и подавно, – вот, потом мы много говорили, и в такой момент он выходит из дома с ружьем, начал стрелять и звать меня к себе. Я убежал, убежал в лес. Как вы можете догадаться, там темно, и я потерял сумку, но спасся и вот стою здесь. Сережа.
– Ой, зря вы на Дениса положились. У него раз в месяц что-то вроде запоя, небось и поверили во все, что он наговорил?
– Что?
– Так работает он в банке, охранником. А про дом соврал, снимает он его, вы небось раскатали уже губу на фонтан и приятный ремонт. Про пионеров начал, наверное, – здесь продавщица подперла голову рукой, на среднем пальце которой красовалось кольцо с большим камнем.
– А после пионеров мы и поругались, так сказать.
– Почему? Ой, вы говорите, говорите, я за стулом. – Продавщица встала из-за прилавка и отправилась куда-то в подсобку, достаточно быстро возвратившись с офисным черным стулом с замотанной синей изолентой ножкой.
– Спасибо. – Сережа сел на стул и продолжил. – Не поддерживаю я коммунизм, а он поддерживает. Возможно, нужно было вместо этого рассказать историю про то, как влюбился по уши в вожатую, а она собиралась замуж.
Сережа, глядя на нее, подумал, что именно так сейчас и выглядит эта вожатая. А может это и была она? Узнать напрямую у него не хватило бы смелости. Поэтому он лишь робко спросил имя продавщицы.
–Нет, я не Ирина. – настороженно ответила женщина и выгнула бровь.
Действительно, только сейчас на бейджике, поцарапанном и криво приколотом к дурацкой спецодежде, он увидел «Ольга».
Сережа откинулся на спинку неустойчивого стула и снова стал пристально смотреть на женщину, которая уже во всю что-то увлеченно листала в телефоне. Он решил подумать, как бы сложилась ситуация будь это на самом деле Ирина.
***
Женщина потупила глаза и моментально стала грустной.
Сережа не чувствовал ничего. Просто ничего. Сейчас он видел перед собой просто женщину. Просто Ирину.
Спустя годы это уже не Ирочка, не любимый типаж, даже не любимая травма.
– Слушайте, лучше, наверное, вам в другое место податься ночевать, тем более уже скоро светать начнет, не заблудитесь.
– Да почему же? Хотите, можно не говорить, я буду тихо сидеть, только дайте посмотреть геолокацию.
Продавщица встала со стула и уперлась руками в стойку и с максимально бесчувственным тоном голоса начала:
– Ты думаешь, я не смотрела за тобой? Не ходила на концерты? Не жалела? Смотрела. До сих пор смотрю. И даже третий, ты понимаешь, третий муж, – она показала на ранее примеченное мужчиной кольцо, – не даст мне того, что нужно. Он богат, он прекрасный, но в мыслях я все еще там. Надеюсь, тебе стало легче от этого.
– Знаешь, мне это очень приятно, но мне тебя жаль. Мне вот теперь все равно, и, представь, понимаю. Точнее, понимал. Сейчас я счастлив, – с этой фразы Сережа понял, что точно отпустило, – и, кажется, у индусов это называется карма?
– Карма. – Ира хотела еще что-то сказать, но вместо этого дала ему телефон с приложением карт. – Слушай, иди найди вещи в лесу, посвети фонарем, я пока на зарядку твой поставлю.
***
– Я поеду.
– Куда? Такси отсюда ездят – далеко. – Женщина небрежно и резко отсоединила свой телефон от зарядного шнура и положила рядом с кассовым аппаратом.
– И? Автобус ждать или на попутках?
Слово «попутки» теперь только усиливало нервный тик, а также вызывало ноющее чувство в груди, поэтому Сережа про себя лишь усмехнулся.
– Так, ну сейчас четыре утра, первый автобус до города без пятнадцати шесть. Прибывает на городской автовокзал.
Сережа кивнул и, насколько было возможно, комфортно устроился на стуле, чтобы вздремнуть хотя бы часик. Полезный навык, полученный из гастрольного выживания, – спать где угодно и как угодно. Самое удобное было спать стоя, но Сережа больше никогда так не делал, потому что даже косвенное сравнение себя с лошадью было не веселым.
***
– И все? Не хочешь поговорить? – из объятий Морфея Сережу перехватил бархатистый голос.
– О чем?
Ира действительно не знала, о чем. Она видела перед собой мужчину. Не мальчика в криво завязанном пионерском галстуке, который рвал цветы с клумбы, где проводились линейки, а мужчину. О том, как рассталась с тем, за кого чуть не вышла замуж почти после того, как посмеялась над Сережей? О чем?
– Пишешь сейчас что-нибудь? Женился?
– Пишу. – Сереже было противно все, с помощью чего проявлялся текст дальше собственных мыслей уже около полугода. – На альбом не набралось, конечно, пока, но сносно.
Про Аню говорить смысла не было, зачем? В соцсетях и так все видно, а спросила ради приличия, чтобы потом сравнить. Старо как мир.
Сережа решил, что, раз остался еще целый час, можно и наболтать всякого.
– Ира, через сколько вы расстались? Ну вот когда ты сказала, что выходишь замуж, что я должен идти учить уроки и прочее. Сейчас так смешно это все, конечно, глядя назад, я то был всего на пару лет тебя младше.
Парой Сережа называл четыре.
Женщина перестала теребить рукава кофты, которая была наброшена на плечи, и сделала нарочито громкий вдох.
– Через день, Сереж. Через день.
Тишина, возникшая после, пронзила сердце, пронзила душу и заставила чуть видно блестеть безразличные глаза.
– Закурить тут можно у тебя? – Сережа, держа в руке пачку с одной сигаретой, потупился на криво приклеенный знак «Не курить».
– Ай, да кури, вон окно открыто.
Мужчина подошел к окну, чиркнул зажигалкой и закурил, чтобы занять чем-то беспокойные руки.
– В смысле? Такого не бывает.
– Бывает, еще как. Он мне изменял с какой-то девчушкой, оказывается. – Женщина наматывала кудрявую прядь на палец. – Потом я через неделю узнала, что она от него залетела, а родители ее заставили жениться. Вот и школьная любовь. Потом я от знакомых слышала, что он сидел за сбыт и пьет как не в себя.
– Развелись? – Сережа прокашлялся и бросил бычок за окно.
– Нет.
Сержа потер глаза, затем лицо, а затем спрятал его в ладони, на сухих щеках выступили две блестящие влажные дорожки. Он ненавидел быть уязвимым при чужих, но странно было называть чужим того, кто яркой картинкой сидел в памяти. А картинка эта лишь спустя многие годы успешно стала выцветать и только сейчас потеряла изображение вовсе, оставляя легкие очертания объектов.
– Ира, – Сережа подошел за прилавок и встал на колени, обхватив руки женщины, – я любил тебя, любил, понимаешь? Это в прошлом. Я рад, что у нас все сложилось… без нас. Не терзай душу ни себе, ни мне. – он сделал паузу, подбирая слова. – Все в прошлом, давай жить настоящим, с нашими семьями, друзьями, врагами, знакомыми. Мы друг у друга всегда здесь, это уже не вымыть, понимаешь? – Сережа разжал руки и показал себе на левую сторону груди. – Но все, что мы можем сделать для себя, – это жить здесь, а не здесь. –Он активным жестом показал сначала на периметр магазина, затем на голову. – Все произошло как нужно, и я уверен в том, что мы счастливы.
Сережа по-детски уткнулся в руки Иры, этот импульсивный жест был венцом бесконечной мыслительной жвачки обоих. Женщина потрепала мужчину по волосам, изредка украшенных сединой, и пустила слезу. Просидели они так достаточно долго.
– Так, вставай, а то у меня тушь потечет. – Женщина стала махать на себя ладонями, отгоняя новые слезы.
– Ира, ты согласна с тем, что я сказал?
– Согласна, ты выразил, что у меня крутилось, в точности.
Сережа встал с колен, которые при разгибании составили неплохой аккомпанирующий звук гудению холодильников.
***
Посмотрев на время, Сережа надел на себя сумку.
– Куда идти на остановку? Уже время.
– Я провожу, сейчас, только закрою магазин.
Уже светало. Влажный воздух, уже чуть холодная земля и освежающий ветер теперь составляли каждое утро.
Сережа шел и думал о том, как выпачкал свою обувь, как это предстоит мыть, и с интересом оглядывал Ольгу, которая уверенно шла впереди в светленьких туфлях с небольшим каблуком, подчеркивающим изящные щиколотки.
Двое остановились рядом с небольшим каменным навесом, небрежно расписанным граффити.
– А вот и автобус.
Сережа прошмыгнул в пустой автобус и посмотрев в грязное окно улыбнулся.
Он не брезговал общественным транспортом, как некоторые коллеги, но случалось это крайне редко, и в основном это было метро. С автобусами ассоциировалась вся ранняя юность.
На удивление автобус был пуст. Коричневые, кое-где потрескавшиеся сиденья освещались солнечными лучами, также отражающимися в темных очках водителя.
– Сколько у вас? – Сережа достал несколько купюр из внутреннего кармана куртки.
– 500. Вы до конечной? До центра, в смысле.
– Да.
Пересчитав деньги, водитель их почему-то всунул в карман своей жилетки и завел автобус.
Сережа сел в конец, кинул сумку рядом и закинул ногу на ногу. В салоне тихо играл шансон, был открыт грузный люк, а за окном простирались лесные просторы – отголоски ночного приключения. Утреннее солнце, играя в прятки, пряталось за елками, а потом резко выпрыгивало, заставляя щуриться.
Навигатор показывал время прибытия через час, отчего Сережа переставил сумку себе на колени и, устроившись поудобней, решил вздремнуть.
Из поверхностного сна мужчину выдернул крик водителя.
– Уже приехали. Ваша.
Он открыл двери и выполз со своего места и отправился в ближайший киоск за утренними беляшами. Сергей задумался, почему никаких попутчиков так и не появилось, но посмотрел на часы, и вопрос улетучился. Спустившись по порожкам, он оглянулся, чтобы найти выход. Людей было очень мало, и он увязался за первой попавшейся группой, похожей на дачников: две женщины около 60 в смешных панамках и с ведрами, наполненными морковью, зелено-красными помидорами и луком. Женщин на выходе ждали мужья с золотыми зубами и добрыми лицами, любезно убиравшие урожай в багажник. А Сережу никто не ждал.
На вокзалах никто не ждал лет десять, уже привык. Но это, как старая рана всегда ныла, ныло самолюбие.
Через некоторое время Сережа щедро отблагодарил таксиста чаевыми, потому что тот молчал. За полтора дня это было самое ценное.
Этаж. Квартира. Поиск ключей в заднем кармане. Сделаю новые. Нашел. Поворот в замке.
Сережа небрежно кинул сумку на пол и пнул ее еще дальше. Не со злости, а от радости. Сбросил грязные кроссовки и пошел на кухню жадно заглотить два стакана воды.
– Сережа? – Аня с растрепанными волосами и в мятой комбинации стояла в дверном проеме.
– Нагулялся. Вернулся. – Сережа улыбнулся во весь рот и пошел мыть руки.
– Про Тоню я давно знаю, если тебя это интересует. Тебе погреть еду? Что-то сделать на завтрак?
– Я бы от яичницы не отказался. – Сережа сел за стол и уткнулся в телефон, листая новости. Остальное решил проигнорировать.
Аня не стала спрашивать, ел ли он, потому что на курсах ей посоветовали не входить в материнскую позицию, но она, видимо, не уточнила, на чем строился брак.
Пока яичница шкворчала, Аня сняла халат и повесила его на спинку стула.
– Ань, ты знаешь, что утренний секс заменяет утренний поход в зал и имеет двойную пользу? – Сережа сидел уже без футболки, показательно отложив телефон.
– Знаю, Сереж, сейчас я приготовлю, и пойдем. Ты же не хочешь, чтобы у нас сгорела квартира?
– Давай здесь? Как в тот раз.
Она выключила конфорку и села к мужу на колени.
Смятая скатерть. Скрип стула. Стон. Упавшая вилка. Перевернутый стул, валяющийся далеко от стола.
– Таким ты мне нравишься. – Аня страстно поцеловала в губы и на голое тело накинула халат, продолжая сервировку блюда.
Когда она вновь повернулась, мужа уже не было.
Сережа заперся в своем кабинете, куря сигарету в кожаном кресле.
Он ненавидел себя таким, когда использовал Аню. Еще давно закрепилось то, что женщина была способом снять напряжение. Напряжения сегодня было достаточно. Стало лучше, но грязь заместилась грязью, по сути удвоив себя.
Всегда находилось оправдание этому, ведь Аня сама согласилась стать его женой, она все еще живет с ним, у нее есть любовник, который ее любит, и она наверняка привыкла. Они никогда не разговаривали на такие темы.
Из мыслей его выдернул стук в дверь.
– На. – Аня протянула тарелку.
– Сп…
