Трудно быть первыми

Девочка стала заглядывать во все горшки и плошки, пытаясь угадать, что же такое Саха готовит целый день.

– Мотка, – завопила потерявшая терпение бабка, – тебе сказано было догнать Ару, а ты что глаззя вылупила в котелок и не шевелишься? Бегом наверх.

От бабки разве укроешься?

Мотка нехотя повернулась и зацепила ногой за горшок. Серая бурда с сердитым шипением вылилась на горячий камень.

Девочка бросила быстрый взгляд по сторонам.

Бабка как раз отвернулась. Сидит – горшки лепит. Забраковала вчерашнюю работу Мотки.

Кида ходит по мелкой воде, рыбу ловит. Младенец лежит на шкуре под ивой, рядом Мика с Изой в песке возятся. Кида не видели.

Саха бегает под деревьями, сухие сучья собирает.

Дед с Лекой вдалеке камни оббивали. Те точно не видели.

Рача всю ночь и утро с деревяшками возился, тот вообще спиной к костру сидит.

Мотка больше не глазела по сторонам, а проворно взобралась наверх и побежала Ару догонять. А серое тесто на горячем камне медленно румянилось с нижней стороны.

Когда Саха вернулась с дровами, она ахнула, увидев свою стряпню размазанной по камню. Но потом прищурила глаза.

«Вот оно!» – Саха почувствовала, как от радости и нетерпения задрожали руки.

Она бросила у костра ветки и осторожно оторвала кусок получившейся лепёшки. Попробовала. Одна сторона приятно похрустывала на зубах, вторая была сырой.

«Перевернуть надо», – догадалась…

Вечером Саха угощала всех невиданным доселе лакомством.

– Батюшки, – ахала бабка, – да это же вкуснее мёда.

– Точно! Мёдом сверху намазать – будет вообще объеденье, – зажмурилась от удовольствия Вела.

– Я всё утро лепила, лепила, – смеясь вспоминала Саха свои неудачи.

– И лепёху слепила, – помог ей закончить дед.

Мотка кусала губы в волнении. Не знала, признаться или нет в том, что лепёху эту почти она приготовила. А Саха – так, случайно рядом оказалась.

Не рискнула.

Все однозначно решили, что Сахина лепёха вкуснее, чем вчерашний кругляш.

– Не-е, я и кругляш попробую испечь. Я вроде, поняла, как это делается.

И лишь Лок и Гёра сидели ошеломлённые. Им что кругляш, что лепёха были сейчас вовсе не интересны. Потому что сегодня, чуть ранее, они, похоже, встретились с богом. Во всяком случае, они слышали его голос. И не только они.

Лу даже была с ним. С богом. И теперь оживлённо всем рассказывала о своём приключении, заедая слова вкусной лепёхой. Но никто, кроме мальчиков её не слушал. Ребята слушали, хотя и знали, что она пытается всем втолковать. Она им уже рассказала. Что смогла.

Глава 17 Этим же днём чуть ранее

Мотка еле догнала Ару.

– Саха просила, чтобы ты нарвала рогоза.

– Корешки?

– Ну да.

– Ладно, – Ара поглядела на Лу, – побудешь с Моткой?

Лу часто закивала головой.

– Вот умничка! Мотка погляди за ней, не хочу её тащить на болото.

Та чуть скривила губы. Вот уж повезло! Теперь таскайся с этим хвостом.

Но Лу уже схватила старшую подружку за большой палец.

– А куда мы пойдём?

– Колоски собирать для Сахи. Она сегодня не в себе.

– Ага! Саха сегодня не в себе. А как это?

– Видела, сколько в речку вылила похлёбок?

– Видела.

– Тогда чего спрашиваешь?

И Лу хмуро замолчала, пытаясь разобраться во взрослой логике.

– Глянь-ка, в кустах, вроде, Лок с Гёрой, – заинтересовалась Мотка.

– Да, они козу посли ловить.

– Что-то не видно козы. Лок! Гёра! Стойте! – закричала Мотка. Потом дёрнула Лу за руку. – Побежали к ребятам.

Побежали.

– Лок! Гёра! – чуть запыхались, пока догнали. – Ара сказала, чтобы вы за Лу посмотрели, – не моргнув глазом соврала Мотка.

– А ты что? – ребята глянули с подозрением.

– А мне скоро обед мужчинам нести.

– Ты понесёшь?

– Ага, – Мотка решила, что это всё же лучше, чем с Лу весь день возиться.

– Ладно. Только скажи Аре, что мы не скоро вернёмся.

– Скажу, – и Мотка вприпрыжку и налегке поскакала обратно на стоянку.

Ребята чуть растерянно переглянулись. Хотели коз попробовать поймать. А с Лу – какие козы?

– Лу, лезь на горбушку, – предложил Лок.

Девочка проворно и привычно забралась, обхватила шею руками.

– Давай хоть поищем их места, – предложил Гёра. – А завтра вернёмся за ними без Лу. Уже будем знать, куда идти.

Выхода другого всё равно не было.

– И по дороге будем шерсть выискивать, – всё же нашёл Гёра какую-никакую дополнительную пользу от сегодняшнего дня.

На этом порешили. Лу на верху была полностью согласна.

Так, поменяв нескольких спутников, девочка этим утром оказалась с Гёрой и Локом, и направлялись они всё дальше в лес.

Удивительно, сколько оказывается шерсти навешано по стволам. И как только раньше не замечали? Хотя, замечали, но равнодушно проходили мимо.

Зверь линяет, трётся, чешется – в нужное время ходи и собирай. Вот втроём и собирали. И распихивали за три пазухи. Лу, сидя на спине Лока, тоже хватала на ходу.

– Мы эту селсть на себя будем лепить, чтобы не мёлзнуть? – по-своему поняла вчерашний разговор Лу и попробовала приспособить кусок к своей руке, но он тут же соскользнул. Девочка проводила его взглядом до земли. – Саха сто-нибудь плидумет.

– Вот – козье место! – тихо молвил Гёра и поднял руку, призывая остановиться.

Впереди путь преграждал неширокий овраг, заросший длинной лозой. Всюду виднелись сгрызенные ветви.

– Пойдёмте за теми кустами посидим, подождём.

Вернулись чуть назад. Гёра с Локом улеглись на траву, стали наблюдать сквозь просветы в листьях. Лу играла с цветком, время от времени поглядывая по сторонам.

– Лок! Не плисли? Не идут есё, Гёла?

Но козы не торопились. И время шло. Но лесная охота требует изрядного терпения. И оно у ребят было. А вот у Лу…

Девочка вдруг подняла голову и прислушалась. Глаза её странно расширились, лицо напряглось.

– Идут, – сказала она.

Ребята взглянули не понимая. Идут? Козы? Но как Лу это поняла? Взгляд её, хоть и напряжённый, направлен был в никуда. Ни трава, ни цветы её больше не занимали.

– Они смотрят на нас.

Ребятам стало жутко. Лу говорила не про коз. И Лу говорила иначе. Как взрослая.

– Они сзади.

Глава 18

Лу сидела неподвижно. Не сразу и ребята решились пошевелиться. А потом…

Начиная оглядываться, они словно меняли не сторону обзора, а мир в целом.

Много позже попытались поделиться впечатлениями, но слов не хватало. Хотя объяснения не очень были и нужны, потому что испытали, наверное, одно и то же.

Пока они оборачивались, привычные предметы расплывались, туманились, искажались, что-то новое мелькало перед глазами, живое и подвижное. Страха не было. Лишь лёгкое удивление и желание разобраться, что происходит. Да и то недолго.

Через минуту сознание почти ушло. Они лежали в траве, с чуть приоткрытыми глазами, и смутно видели, как высокая тень приблизилась к ним. Нагнулась, оценивая.

– Ты не перестарался? – послышался голос со стороны.

– Не должен. Может, только чуть-чуть.

– Поставь вокруг них защитную сетку.

– Поставил уже.

Тень ушла немного в сторону.

– Нет, Криз, девчонка совсем меленькая.

– Сигнал был сильный. Не напугай её.

– Пойдёшь с нами?

Всё. Темнота.

– Лок! Гёла! – тонкий голосок Лу безжалостно вонзался острыми шипами в блаженное забвение.

Мальчики с неохотой просыпались. Самая нега. Рано ещё ведь. И чего Лу вскочила ни свет, ни заря, да ещё других будит?

С трудом сели. Потёрли руками глаза. Где они?

Лес. Розовый закат теплится за деревьями. Овраг с лозой.

– Мы заснули, – хмуро удивился Лок.

– Похоже, что так.

– И весь день проспали?

– Вот так охотнички.

С облегчением поглядели на девочку. А ведь она могла потеряться, пока они дрыхли. Холодок коснулся сердец. Как бы тогда поглядели в глаза Ары? В глаза любого человека из племени.

– Лу, что же ты нас не разбудила? – Лок потёр ладонями виски. Голова раскалывалась.

– Я вас будила, будила, а вы всё не плосыпались.

– Поверить не могу, – Гёра встал, отряхиваясь. – Никогда такого не было. Ты, Лу, молодец, что никуда не уходила. С нами, дураками, сидела.

– Я не уходила. Я летела высоко-высоко. Вот там, – показала пальцами в небо. – С дядями. А потом мы залезли в ухо больсой собаки.

И воспоминания мгновенно ворвались в раскалывающиеся головы.

Лок и Гёра испуганно переглянулись. Поглядели по сторонам.

– Надо возвращаться. Поздно. Лу, лезь на горбушку.

Но Лу не успела…

Если бы голоса послышались через минуту, никто бы их так и не услышал. Наверное, никогда.

«Криз, ты куда пропал? Эй, Криз»

«Я здесь. Чего орёшь?»

«А где твой пэмэушник?»

«Не могу найти».

Всё затихло. Кто говорил? Речь ясно слышалась тут же, но никого не было. Лишь небольшой гладкий камешек лежал на земле.

Первое желание бежать без оглядки быстро прошло. Как тут убежишь? А узнать, кто этот невидимый только что разговаривал? Голоса были словно из камешка.

– Бог? – прошептал Гёра.

– Не знаю. Разве он разговаривает двумя голосами?

Чувствовалась какая-то нестыковка. Мальчики подошли к камешку, присели на корточки, рассматривая его, и не решались взять в руки.

Но время поджимало. Пора было срочно возвращаться в племя, пока все не переполошились.

Гёра несмело коснулся пальцем и тут же отдёрнул руку.

– Что?

– Вроде, ничего.

Но на чёрном камне ярко загорелась зелёная стрелка.

– Это дядино, – пояснила Лу, и стало совсем непонятно.

Наконец Гёра сорвал лопух, осторожно, через широкий лист, взял камень.

– Погнали в племя. Там разберёмся. Солнце садится.

Побежали. Лок с Лу на закорках, и Гёра с непонятным камнем, который теперь молчал.

По дороге ребята слушали болтовню девочки. Лу подпрыгивала на спине, отчего голос её постоянно прерывался, но это не мешало ей щедро делиться впечатлениями. Правда от этих щедрот было мало проку.

По её словам, выходило, что она с какими-то дядями летела высоко-высоко. Деревья были маленькие, и речка внизу извивалась, как блестящая змея. Потом они втроём влезли в ухо большой собаки… Всё.

– А что там в ухе?

– У-у-у, там… Класиво… У-у-у!

Лу затруднялась с объяснениями. Она не знала таких слов. Подумала немного:

– Там звёздочки светятся.

Не добегая до стоянки, Гёра сунул камешек в траву под кусты.

– Потом сюда придём.

– Ага, когда все спать лягут.

– А то ещё заговорит при всём народе…

Глава 19

К счастью, племя не слишком разволновалось из-за их позднего возвращения. Мотка предупредила, что ребята походят по лесу, поищут коз. Но пару вопросов задали.

– Я есть хотю, – заявила Лу, и Ара решила, что ответы можно выслушать в другой раз. Вернулись целы и невредимы, и хорошо. Что тут особо спрашивать? Ясно, что делами занимались, а не баловством.

А тут и Саха со своими лепёхами вовремя отвлекла общее внимание, и ребята вздохнули с облегчением.

– Мы шерсти принесли, – буркнули они и стали выгружать свои запазухи.

– Я тозе плинесла, – обрадовалась и Лу своей полезности.

И потом все уминали ужин за обе щеки, а Лок с Гёрой с тревогой прислушивались к Лу.

– Ала, у-у-у, высоко. Саха, у-у-у, делевья внизу маленькие, быстло-быстло убегают. А потом вода, вода, много-много воды. И собака больсая сидит, лапы слозила вот так. Мы в ухо к ней залезли…

Мальчики слышали уже эту историю, поэтому больше поглядывали по сторонам, что племя? Как они?

И удивлялись – а никак. Никто, кроме Ары, и не взглянул на Лу с интересом и любопытством. Напрасно она глазами, круглыми от впечатлений, заглядывала в другие глаза. Другие глаза равнодушно отворачивались. Деревья какие-то, собака. Внезапно Ара напряглась:

– Вы с волками сегодня случайно не встретились?

– Да нет, всё спокойно. Клоки шерсти встречались и волчьи, и… разные. А самих не видели.

Ара поглядела на сестричку долгим задумчивым взглядом.

– Ты видела собаку?

– Да, ушки толчком. Лапы как отсюда и до… – Лу поглядела по сторонам. – Вон, до того делева.

Это уже выходили очень большие лапы. Таких собак не бывает, и Ара потеряла интерес. Приснилось, наверное. Или придумывает. Не поймёшь.

А Сахе не терпелось попробовать новое дело. Пока все ели и делились событиями дня, женщина по-тихому щипала принесённую шерсть и скручивала нити.

– Получается, – в радостном изумлении шепнула сидящей рядом Киде и показала толстую, грубую, неровную, но… нить.

Яркое пламя освещало оживлённые лица, и Наз задумчиво оглядывал всех. Отошла боль, жизнь продолжается. Но как сохранить эту жизнь?

Парень не участвовал в мужских обсуждениях планов на завтрашний день, не восхвалял Сахины лепёхи, да и необычный вкус их заметил лишь мельком. Не прислушивался к детскому лепету.

Взгляд его всё время возвращался к Аре. И не было сил обуздать этот своевольный взгляд. И не было никакого желания обуздывать. Это единственное, чего он ждал весь день. И копая яму для землянки до кровавых мозолей, он мечтал о вечере. О тех мгновениях, когда оранжевое пламя будет красить любимое лицо, а он украдкой им любоваться.

К сожалению, украдкой.

Аз. Брат и он полюбили одну. Такое возможно? Долгое время Наз думал, что да. Вот такая беда случилась с ним, любить и быть ненужным. Но потом он увидел Аза и Загу. И всё сразу встало на свои места. Просто жизнь запутала их на какое-то время. Ара была предназначена для него. Как и Аз для Заги. Вот поэтому брат так долго и тянул с шалашом для семьи. Он не мог решиться. Не мог сделать окончательный выбор. А, может, и не хотел делать выбор.

«Двое лучше, чем одна», – смеясь, признался он однажды. И этого Наз не мог простить брату.

Но его всё равно любил. Никогда не желал ему зла. А Ара так ничего и не поняла.

Когда старейшина пошёл в шалаш, Наз сразу же отправился следом.

– Надо поговорить.

– Что ты задумал?

– Хочу вернуться. Посмотреть, что там теперь. Не даёт покоя мысль, что кто-нибудь мог остаться. Один. Живой, может, раненый. Беспомощный. Хочу убедиться. Заодно поглядеть, в какой стороне сейчас эти бешенные собаки. Я постараюсь скоро вернуться.

Старейшина долго думал, наконец вздохнул:

– Что ж, не буду тебя держать… Но поторопись. И не пропадай. Нам нужны крепкие мужчины.

Вскоре Наз вновь вернулся к костру и снова посмотрел на Ару. Теперь он старался запомнить каждую милую черту. И эти густые ресницы, чью длинную тень укладывал свет от костра на нежные щёки. И мягкие губы. И светлые ясные глаза. Ара почувствовала, повернула голову. Взгляды встретились.

«Прощай», – мысленно сказал Наз.

Ара отвернулась.

Наз встал, пошёл под дальнюю иву. Здесь он спал предыдущую ночь. Тяжело ему быть рядом с девушкой, которая его не любит. Тяжело видеть, как равнодушный взгляд самых красивых глаз скользит мимо. Может, поэтому он бежит? Неужели он убегает?

Нет. Надо понять, куда ушли бешенные собаки. Пока на них не будет управы, он не может быть спокоен.

Рассвет застал Наза уже в пути.

Глава 20

– Ты что, заснул? – ощутимый толчок под рёбра вырвал Лока из дрёмы.

Мальчик сел, вспомнил.

– Да я так… Уже проснулся. Пошли.

Поползли на свет, стараясь ни на кого не наступить.

У костра сидел Лека. Ребята незаметно прошмыгнули мимо.

Уже на отвесной стене Гёра оглянулся, удивляясь, уж не заснул ли сторож на посту. Всё же не настолько они незаметные.

Нет, не заснул. Рисует что-то на песке. Ну пусть рисует. У него интересно получается. Человечки, звери.

Выбрались на высокий берег и побежали к знакомым кустам.

Ночь была светлая. Луна серебрила мокрую от росы траву. Босые ноги не сразу привыкли к её холоду. Но остатки сна вмиг улетучились.

– Здесь где-то, – Гёра порылся в кустах. – Вот он. Гляди, нет уже зелёной стрелочки.

– Может, она в темноте не видна?

Покрутили камень в руках, стараясь разглядеть в свете луны – загорелась. Да так ярко, что слегка позеленила наклонённые лица.

– Гляди, я его верчу, а стрелка тоже вертится, только отдельно от камня.

– Нет, она хоть и вертится, но всё время указывает в ту сторону, – Лок махнул рукой.

– Правда. Может, там живёт бог?

– Наверное. Да и не камень это.

– Ясно, что не камень. Камней таких не бывает. Это штука бога.

– Ты думаешь, он её потерял?

– Что ты? Разве может бог что-нибудь потерять? Он её специально нам оставил.

– Для чего?

Задумались.

– Наверное, чтобы мы к нему пришли. И ещё он указал стрелкой дорогу, – Гёра испытующе заглянул в глаза друга. – Как думаешь, пойдём?

– Страшновато.

– Ещё бы. Но те, помнишь, у кого мы стянули нити и кругляш? Те со своим богом как-то же договорились. И теперь нам надо.

– Ну да. Неужто пойдём?

– Надо бы… Только когда?

– А чего тянуть? Прямо с утра, – Лок решился.

– А долго идти?

– А я почём знаю? Сколько надо, столько и будем идти.

– Что с собой возьмём?

– Лук со стрелами хорошо бы взять. Да только один он пока на всё племя.

– Нет, последний забирать не будем. А вот нож и копьё возьмём. Дед быстро их делает. Наверное, не обидятся на нас.

– Только договоримся сразу, не сдаваться и не хныкать.

– Ну что мы маленькие что ли? Надо же для племени постараться. А то бешенные собаки растрепали нас. Совсем мало осталось.

– А как ты думаешь, тот, который вчера в лесу был и нас усыпил, это и есть бог?

– Не знаю.

Помолчали. Идти в неизвестном направлении, может быть, много дней и ночей было не просто.

– Только я боюсь, что нас могут не отпустить. Скажут, опасно, маленькие ещё, – обнаружил Лок новое препятствие.

– Но и не предупредить нельзя. Будут искать.

– Может, Мотку попросим? Мы ей с утра скажем и пойдём, а она вечером пусть всем объяснит, куда мы делись.

Мотка самый ненадёжный человек.

– До вечера продержать язык за зубами сможет, наверное.

– Ага, если ей что-нибудь пообещать.

– Глянь… – Гёра схватил приятеля за руку.

По лугу, освещённая голубоватым светом луны, шла обнажённая девушка с длинными распущенными волосами.

– Лайя!

Ребята сконфуженно отвели глаза. Чуть-чуть. Но искоса всё же поглядывали, чтобы иметь представление, что происходит.

– Чего это она?

– По земле катается?

– По росе.

– Зачем?

– А я почём знаю. Бабка у неё кто была?

– Ведьма.

– Вот и Лайя хочет стать такой же.

– А ведьма – это кто с богом разговаривает?

– Не знаю. Лайя с луной разговаривала. Я слышал.

– Мне это не нравится.

– Ага. Дурь какая-то.

– Не-е, ну если луна ей отвечает, тогда…

– Да что-то не крепко помогает.

– А ты откуда знаешь?

– Ну смотри – Лайя чего хочет?

– Чего?

– Чтобы Наз с ней семью создал. А Наз на неё и не смотрит.

– Всё, в лес ушла. Пошли домой.

И тут вдруг камень мурлыкнул и сказал приятным женским голосом:

– Вставай, лежебока, тебя ждут великие дела!

И опять мурлыкнул.

От неожиданности ребята кувырнулись в траве не хуже Лайи. И едва сдержались, чтобы не рвануть сломя голову подальше от камня, от непонятного бога и от своей мечты договориться с ним.

Но выдержали. В наступившей тишине, ох, не сразу, раздался чуть охрипший голос Лока:

– Это он нам сказал?

– Н-не знаю. А кому ещё? Только почему тётка какая-то?

– Да уж! Но надо идти. Раз сам приказал… Или приказала.

Утром людей в племени стало ещё меньше, но не все и не сразу об этом узнали.

Глава 21

– Значит, ушёл Наз… Пока мы спали.

Было ранее утро. Дети ещё не поднимались. Мужчины грелись у костра и доедали остатки вчерашнего ужина. Женщины, зевая, занимались кто чем. Негромкие слова старейшины прозвучали как гром среди ясного неба.

Стали озираться, ища Наза, словно старшему на этот раз не поверили.

Не поверили. Как же так? Куда ушёл? Быть того не может.

Лайя вся замерла, побледнела, глаза стали огромными.

– Кудай-то он ушёл? – наконец бабка не выдержала неопределённости.

Старец вздохнул, поднял седую голову, взглянул светлыми глазами на бабку, на других людей.

– Хочет дознаться, где сейчас бешенные собаки.

Прозвище для лютого племени приклеилось – не отдерёшь.

– Так он ненадолго? – в голосе бабки слышалось облегчение.

– Кто ж знает?

Старейшина не стал говорить о надежде Наза отыскать живых или раненых соплеменников. Слишком слабой была эта надежда. Лучше не дать ей разрастись.

Женщины замерли на какое-то время, обдумывая новость, потом продолжили заниматься своими утренними делами. Вот только чуть задумчивыми и тихими стали. Но не привыкли свою тревогу выплёскивать на других.

А тревога переполнила сердца. Конечно, хотелось бы знать, как далеко от них бешенные собаки. Без этого нет настоящего спокойствия. Но… увидят ли они когда-нибудь Наза? Вернётся ли? Слишком опасной была его затея.

Вскоре мужчины ушли в лес. Лишь дед остался работать с камнями.

Бабка подоила корову, полезла сама в шалаш поить сонных детей.

«Пока парное. Самое полезное. Здоровее будут».

Стала по очереди будить.

– Ты попей, попей. А потом снова ложись, – приподнимала детские головки одну за другой.

И детские головки сначала пили молоко с закрытыми глазами, но по мере опустошения плошек, глаза открывались, и сон уходил.

– А мне? – Мотка не привыкла ждать, пока добро протопчет к ней дорогу, сама к нему спешила навстречу, заодно указывая путь. Так надёжней.

– Во! – округлила бабка глаза от возмущения. – То не разбудишь, охрипнешь, пока дозовёшься, а тут учуяла.

Но взглянула на лохматую спросонья, рыжую Моткину голову, смягчилась:

– Пошли налью.

Повернула из шалаша.

Мотка не спешила. Успеет! Сидела, зевала, чесалась. Прогоняла ночную слабость.

– Слышь, Мотка! – Гёра и Лок подобрались к девочке с двух сторон.

– Чего? – Мотка нахмурилась.

С этими пострелами нужно держать ухо востро.

– Дело есть, – начал Лок. – Мы, вроде как нашли дорогу к нашему богу… вот хотим сходить.

– Но это, конечно, ещё не точно. И не совсем понятно. Но проверить нужно, – уточнил Гёра.

– Врёте!

– Мы хоть раз тебя обманывали?

– Пальцев на руках и ногах не хватит, если каждый раз закладывать, когда обманывали.

Гёра удивился: когда столько успели?

– Мы же тебе говорим, что и сами не знаем. Проверить надо. Где тут обман?

– Ладно… – подумала Мотка. – Ну так проверяйте. Я вам зачем?

– А вдруг мы надолго. Небось за один день не вернёмся. Так ты вечером и скажи людям, что с нами, мол, всё в порядке. Волноваться не надо. Ушли к богу договариваться.

– А если правда?

– Что правда?

– А если вы его найдёте?

Лок и Гёра задумались. Ах, вот бы найти… Заговорили, перебивая друг друга:

– Тогда бы мы для племени попросили…

– Чтобы бешенные собаки больше с нами не встречались.

– И ещё что-нибудь…

Но Мотка вмиг придумала, что ещё:

– Мне тогда тоже попросите, – чуть смутилась, но всё же продолжила. – Пусть даст то, что самое есть вкусное на свете. Он же всё может?

Ребята задумались. Тут вещи серьёзные, а она про свой живот. Но делать нечего:

– Ладно…

– Тогда сделаю по-вашему, – согласилась и Мотка. И отправилась пить молоко.

– Лок, Гёра, – несмело окликнула сидящая сзади Иза.

Те оглянулись.

– И попросите ещё волшебную водичку. Чтобы выпить и не умирать.

Иза понимала, почему рядом больше нет её семьи.

– Ладно. Если, конечно, он не опешит от нашей наглости.

Через некоторое время Лок и Гёра выпросили у деда готовые копьё и нож и полезли по откосу наверх. Многие это заметили, но никому и в голову не пришло, что следующий раз увидят ребят не скоро. Если увидят. Каждый подумал, что мальчики опять идут искать коз.

– Постойте, – закричала вдруг Саха.

Стала скоро заворачивать в листья лопуха остатки рыбы и лепёх, которые с утра уже напекла. Всё, что осталось съестного.

– Возьмите, ребята.

– Зачем же так много?

Саха нахмурилась. Действительно, зачем? Но потом махнула рукой:

– Мы тут себе сейчас что-нибудь сообразим поесть. А вы целый день будете бегать голодными. Берите!

Ара тихая ходила по опушке, собирала травы. Но мысли были далеки от съедобных вершков и корешков. Перед внутренним взором прочно стоял – не прогонишь, вчерашний вечер. Костёр, оранжевые блики на лицах людей и грустный взгляд Наза. Он прощался с ней. А она? Ара со стоном сжимала лицо ладонями. Невыносимо… А она высокомерно отворачивалась. Не нужна ей привязанность Наза, не нужны были его чувства. Да и самого много раз мысленно променяла на брата. А разве это хорошо? Разве можно так обижать людей? Да что же за камешек у неё вместо сердца?