Сначала будет кровь

Арина Астапеева

Сначала будет кровь

Идеальность – иллюзия.

Реальность – ужаснее, чем кажется.

Я Джессика Бейкер, и это – последние несколько секунд перед тем, как моя жизнь превратится в ад.

Пролог

Иногда мне кажется, что всё это – дурной сон. И очень часто хочется просто проснуться. Открыть глаза и понять, что я по-прежнему та, кем меня считают. Что ничего этого никогда не происходило. Но иногда…, иногда этот запах крови не уходит, словно въелся во всё, что меня окружает, – и в меня саму. Прошлое идёт по пятам. Оно настигнет, даже если оно не твоё. Я просто хотела быть чистой. Отмыть всю эту грязь. Никогда в ней не замараться. И не заметила, как увязла в ней по самое горло. Однажды один человек сказал мне: «В погоне за чужим идеалом ты можешь потерять себя – и понять это слишком поздно». Но он так и не ответил: как мне не потерять себя, если я даже не знаю, кто я?

Глава 1

P.S. Джессика.

Я смотрела в окно, когда дверь хлопнула, судя по быстрым и торопливым шагам, это была девушка, с которой у нас совпадала почти вся программа обучения – Элла. Не то, чтобы я была знатоком в области определения кто и как ходит, а тем более узнавать людей по звукам, издаваемыми ими во время ходьбы, – просто наблюдательность. Когда заходила я, в кабинете не хватало трех студентов, когда я садилась, зашла Клер, за ней судя по голосу Уэйн Скотт, невыносимы тип, и если мои наблюдения были верны, то отсутствовала только Элла. Замкнутая, в последнее время дерганная и какая-то заторможенная, стресс, наверное, стресс. Преподаватель стукнул ручкой по столу так, что я вздрогнула и повернула голову на него:

– Итак сегодня мы поговорим об «Идеальном преступлении». Сначала поговорим о том, что такое вообще «идеальное преступление», в нашем сегодняшнем случае «идеальное убийство». – Он встал со своего кресла. – Идеальное преступление – это полный контроль над всем, сейчас будет тавтология, но идеальное убийство – это полная идеальность во всем: в выборе места, времени, одежды, жертве и орудии преступления. – Он положил свой телефон на стол и посмотрел в окно. – Кто мне скажет, когда преступление считается идеальным?

– Ну для начала, преступление идеально лишь тогда, когда нет улик и свидетелей. – Сказала я.

– Улик против самого преступника. – Поправил меня Дюк. – Ложные улики против кого-то другого в этот список не входят.

– Не согласна. – Возразила я. – Мы же говорим о теоретической части преступления и рассматриваем его с точки зрения правоохранительных органов, то есть нам не всегда доступны мысли и планы преступника, и то, что он решил подставить кого-то, подкинуть ложные улики – для нас неведомо, а значит, с нашей точки обзора всего преступления оно не идеально.

– Ну же. – Преподаватель улыбнулся. – Дюк, я вижу, как вы хотите возразить Джессике, давайте.

– А можно я? – Спросила Клер. Преподаватель посмотрел на Дюка. – Уступите даме?

– Конечно.

Клер начала говорить:

– Если отойти от узкой точки обзора, и допустим посмотреть на все как преступник. Ложные улики – тоже идеальное преступление. Ведь он все продумал, его не поймали, а вместо него посадили другого. Значит, для него преступление идеально.

Джессика помотала головой:

– Даже если смотреть на это так – это неидеальное преступление. Это хорошо продуманный план, везение и халатность органов, которые занимались этим делом.

Клер закатила глаза:

– Да почему же?

Я перевела взгляд на преподавателя, тот молчал и, видимо, с удовольствием наблюдал за нашим активным обсуждением.

– Ты права, с точки зрения человека, совершающего преступление, четкий план и его удачное воплощение – это, кажется, идеальное преступление, которое он продумал. Но ему это лишь кажется. Ложные улики, тоже улики, и по ним мы можем вычислить настоящего преступника, если будем достаточно компетентны.

– Нет таких доказательств, подделка которых не имеет следов. – Тихо добавила Элла.

– Да, об этом я и говорю.

– Так в итоге какое преступление считается идеальным? – Спросил преподаватель.

– То преступление, у которого нет ни свидетелей, ни улик, даже ложных. Преступление, которое создаёт ощущение, что его и не было вовсе.

– Нет тела, нет дела. – Я услышала насмешливый голос Уэйна Скотта. По спине пробежали мурашки, что-то в этом парне меня пугало. Он бы сошел за серийного убийцу. Рядом с ним, меня всегда подташнивало от тревоги.

Благополучно проигнорировав Уэйна, как все это обычно делали, мужчина засунул руки в карманы:

– Очень рад, что вы подготовились к семинару. – Он оглядел группу. – Пока все остальные просто просиживают здесь штаны. – Шумно опустившись на свой стул, он начал, что-то исправлять в своей записной книжке. – Сегодня по счету 27-й семинар, их с вами у нас осталось еще 3, не считая этого. Сейчас я оглашу приблизительные результаты за триместр, конечно, очень жаль, что в этом году это полугодие поделили на триместры и сократили учебные часы, но надеюсь увидеть всех желающих в следующем триместре, где мы продолжим наш курс. Прошу, помните, что это неокончательные баллы, у вас еще будет экзамен, на котором вы сможете добрать недостающие баллы для зачета. За семинары вы можете получить максимум 60 баллов, за экзамен – 40. Пожалуй, начну с тех, кому я на свое усмотрение уже готов поставить автоматом зачет и освободить от экзамена. Клер, Джессика и Дюк, вы освобождаетесь от экзамена, но это не значит, что ходить на последние семинары не нужно. И Элла, я готов освободить тебя от экзамена, но только в том случае, если ты хорошо подготовишься к последним семинарам.

Элла молча кивнула, не отрывая взгляда от пола.

– Поздравляю. – Сказала я, повернувшись к Дюку и давая ему «пять».

– Тебя тоже. – Он ударил по моей ладони и растворился в улыбке. – Было приятно вновь не согласиться с твоим мнением. – Я не успела взять свою сумку, Дюк увел у меня ее прямо из-под носа. – Пошли пообедаем.

Привыкшая к нему за все годы нашей дружбы, я молча встала и поплелась следом.

После обеденного перерыва нам сообщили, что вечеринку по поводу Хэллоуина перенесли на день позже. Дюк решил поговорить насчет этого с тренером их команды по баскетболу, ведь если переносится вечеринка, то должен перенестись и их игра с морской академией. Поэтому я осталась ждать его в коридоре. Сев на лавочку, я облокотилась о стену. Голова гудела так сильно, что я не сразу заметила Синди Мур, которая села рядом.

– Привет, Джесси.

– Привет, Синди.

– Я хотела спросить насчет вечеринки. – Она немного замялась, а я повернула на нее голову. – В общем, ты же придешь?

– Ну да. Синди, тебя Джек подослал?

– Да, только не говори ему, что ты меня раскусила.

– Обещаю держать это в тайне. – Я улыбнулась.

– Джесс, у меня еще один вопрос. Дюк идет?

– Да, он уже купил билеты.

– Билеты? Он придет не один? – Она побледнела.

Я рассмеялась:

– Синди, он купил билеты нам с ним. Не бойся ты так. Он свободен, как птица в небе.

– Я и не боюсь.

– Синди, я вижу, как ты на него смотришь. У тебя есть все шансы.

– Только не говори ему ничего, пожалуйста.

– Ничего не скажу, обещаю. – Я подняла руки вверх. – Я могила.

Обсудив еще пару вопросов по учебе, она обняла меня на прощание, и тут открылась дверь, ведущая в кабинет тренера. Синди резко поднялась и рванула с места. Но не рассчитав свою скорость, врезалась в Дюка, что выходил из кабинета. Он мягко поймал ее, не дав ей упасть.

– Будь осторожнее, Синди, а то в следующий раз я не успею тебя поймать. – Он улыбнулся во все свои 32 зуба. Синди, еще больше покраснев, кивнула, сказала «Спасибо» и быстро растворилась за поворотом.

– Что это с ней? – Спросил Дюк, помогая мне подняться.

– Не знаю. – Я пожала плечами. – Экзамены, нервы, сейчас мы все на взводе.

– Да, но нам с тобой везет больше, чем остальным. – Он улыбнулся.

– Что ты имеешь в виду?

– В кабинете тренера был декан. Просил передать тебе, что судя по предварительным ведомостям, ты уже закрыла бо́льшую часть предметов в этом триместре. Цитирую: не думаю, что кто-то в этом сомневался. И я тоже, кстати.

– Не сомневался во мне? – Я ухмыльнулась, прекрасно понимая, что он имел в виду не это.

– Закрыл почти все предварительно, и…

– И…?

– И тренер поговорил с кое-кем, чтобы меня не отвлекали от тренировок перед игрой.

– Молодец! – Я потянулась обнять его. После закрытия первой сессии, я чуть ли не весела на Дюке от счастья. Возможно, сейчас я бы делала то же самое, если бы не ужасно раскалывающаяся от болит голова.

Воспоминания, 2 года назад:

Я резко развернулась, обняла его и начала прыгать:

-Круто, круто, круто.

Он обнял меня в ответ и начал кружить:

– Мы с тобой справились. – Дюк поставил меня на землю.

– Представь лица наших Отцов, когда они узнают.

– Я горжусь тобой, Джессика Бейкер.

– А я тобой Дюк Уокер.

Конец воспоминая.

– Я горжусь тобой, Дюк Уокер. – Сказала я.

– А я тобой, Джессика Бейкер.

Он отстранился от меня:

– Опять голова болит?

Кивнув, я вручила ему свою сумку:

– Поехали домой, хочу в душ.

– Мне бы тоже не мешало. Ощущение, что не на парах был, а кросс бегал.

– Всему виной глобальное потепление. – Я спародировала деда Дюка.

– Все еще очень плохо. – Дюк рассмеялся, и я толкнула его в бок.

Подойдя к машине, я нащупала ключи в кармане, но виски будто лезвием начала резать боль. Я протянула ключи Дюку:

– Давай ты за руль, что-то мне нехорошо.

Он заботливо открыл мне дверь пассажирского сиденья, вручил сумки, которые я положила назад и, обойдя машину, сел в нее. Сегодня, на мое счастье, мы были на моей машине. Вчера вечером Дюку въехали в задний бампер на парковке магазина. Какой-то пацан, только получивший права. Везло мне и в том, что мы с Дюком соседи, его дом напротив моего. Таблетка начала действовать, когда мы уже подъезжали к дому, я повернулась на Дюка:

– Ты помнишь, какой сегодня день?

– Конечно. Наша с тобой дата.

– Годовщина дружбы. Ровно 20 лет назад, ты ударил меня своей лопаткой.

– Все было не так, это ты ушатала меня ведерком.

Конечно, это все были шутки, никто из нас не помнил день встречи, потому что встретились мы, когда нам еще и полугода не было, ну, ему не было, мне было. Так вышло, что мои родители переехали в дом напротив дома Дюка, когда мама уже была беременна мной, они с мамой Дюка встретились, пошутили, что их дети должны будут стать друзьями, и потом с разрывом в несколько месяцев появились мы.

– Предлагаю все сделать по старой программе, традиция все-таки. – Дюк припарковался у моего дома.

– Полностью с тобой согласна.

– Тогда в 19:00 я зайду за тобой и пойдем в нашу любимую закусочную. А потом погуляем. Навестим наш камень.

– Хорошо, в 19:00 буду готова.

Мы попрощались и отправились по домам. Дюк, как все уже поняли, мой лучший друг с детства. Один детский сад, одна школа, а теперь и академия СГНБ1. Наши родители называют нас неразлучниками. Куда я, туда он и наоборот. Мы часто шутим, что близнецы, которые родились в разных семьях. Друзей кроме Дюка, у меня особо и не было никогда. В детстве мы просто не сходились интересами, в подростковом возрасте взглядами, а сейчас, все, кто пытаются попасть в мой круг общения, делают это лишь из-за моего отца, оно и понятно. Мой отец – это легенда. Он один из лучших агентов СГНБ, и я планировала пойти по его стопам. Моя мама – журналистка, изначально она была против моего поступления в академию СГНБ, но тем не менее когда я сообщила, что это мое окончательное решение, она не стала препятствовать. Папа тоже поначалу делал вид, что был против, но я прекрасно понимала, что он готовил меня к поступлению большую часть моей жизни, и когда я поступила, он сказал, что я его гордость. Он часто говорит мне, что я его гордость. С самого детства, чтобы я ни сделала, я была их гордостью. Ведь делала я все правильно, и то, что от меня ждут. Годы шли, но это трепетное ощущение внутри от их похвалы, по-прежнему чуть ли не перекрывало мне дыхание. И тогда, входя в дом, я ждала момента, чтобы рассказать им, что я лучшая на своем курсе, что почти закрыла триместр досрочно, чтобы снова услышать заветную фразу «Ты наша гордость». Своеобразная зависимость. Но, как оказалось, Арчи, наш ректор и по совместительству старый друг отца, уже все ему доложил, поэтому дома меня уже ждали счастливые лица родителей, поцелуи в лоб и монолог о том, что успехами я вся в отца. От головной боли не осталось и следа, выходя из душа на столе, я увидела оставленный мамой чай и книгу, которую, по-видимому, оставил мне папа. Промокнув волосы полотенцем, я взяла в руки телефон, Дюк завалил наш чат какими-то смешными картинками с котами, иногда он напоминал мне мою бабушку. Я напечатала СМС «Собирайся лучше, а не картинки с котами листай» и зашла обратно ванную, чтобы посушить волосы.

Время подходило к 19:00, я подправила помаду, взяла сумку и направилась в гостиную. Звонок в дверь. Я пошла открывать, думая, что там Дюк, но перед собой я увидела не его, а Дуайта Тернера, когда-то он был младшим агентом, за которого поручился мой отец. Сейчас они все чаще работают порознь, и Дуайт все реже заходит к нам на ужин.

– Джессика, рад тебя видеть. – Он заключил меня в объятия. Дуайт был большим и крепким парнем 25-ти лет, глаза иногда отдавали бирюзой, русые волосы раньше были завязаны в хвост, сейчас же коротко подстрижены. И то, что за 5 лет нашего знакомства я подчеркнула – это его запах. От него всегда пахло приято, сам запах его тела был восхитителен, к тому же он умел выбирать одеколон, что подходил ему, и запаху его тела. Я до сих пор пользуюсь духами, что он подарил мне на мой день рождения. Он подобрал их точно под меня. И я была ему благодарна, потому что сама бы я не смогла подобрать такой точный аромат.

– И я рада тебя видеть Дуайт.

Послышался шум на дорожке у дома. К нам шагал улыбающийся Дюк.

– О, Дуайт, привет. – Весело сказал Дюк.

– Привет, Дюк. – От Дуайта такого же воодушевления ждать не приходилось, по непонятным мне причинам, Дюк ему не особо нравился. Никаких внешних конфликтов, просто так вышло. Дюку, в свою очередь, всегда было все равно рад ему кто-то или нет, он продолжал приветливо улыбаться. Они пожали друг другу руки.

– Куда-то идете? – Спросил Дуайт.

– Сегодня наш «День друзей». – Ответил Дюк.

– Ровно 20 лет назад, мы устроили дуэль в песочнице.

– Все было не так, это ты…

– Клевета. – Перебила я его. – Ты к отцу? – Спросила я, но ответить он не успел.

– Дуайт, это ты? – Послышался голос моего отца.

– Да, мистер Бейкер, это я.

Отец вошел в прихожую.

– Нам уже пара идти. – Сказала я и поцеловала Папу в щеку. – Пока всем.

– Удачно провести время.

– Спасибо Пап.

Я обошла Дуайта, что стоял в дверях, и подошла к Дюку, взяв его под руку.

P.S. Дуайт.

Я смотрел, как Джессика с Дюком идут под руку. Вселенская усталость опустилась на мои плечи, и я вздохнул, ровно в тот момент, когда Мистер Бейкер сказал:

– Неразлучники.

– Да.

– Чего вздыхаешь? – Мистер Бейкер сузил глаза.

– Да я просто…

– Ревнуешь?

– Почему я должен ревновать? – Непонимающе и серьезно спросил я.

Мистер Бейкер в присущей ему манере рассмеялся и похлопал меня по плечу:

– Шутка, расслабься ты, смурной сегодня какой-то.

– Да жара эта достала.

– Ладно, пошли в кабинет, у меня к тебе серьезное дело.

Он развернулся и направился в свой кабинет. Я же еще чуть-чуть посмотрел на растворяющиеся вдали силуэты и пошел за ним. Зайдя в его кабинет, я присел на стул.

– Кажется, у нас появилась новая проблема. – Сказал мистер Бейкер.

– Какая же?

– Мармадьюк сбежал из тюрьмы.

– Мармадьюк?

– Да. – Он вздохнул. – Он был посажен за хищение в особо крупных размерах и попытку убийства своего бизнес-партнера.

– Нам дали задание его поймать?

– Да, по нашим данным, он сейчас скрывается где-то в нашем городе. Возможно, он сделал пластическую операцию. Никто не знает, как он сейчас выглядит. Никто о нем вообще ничего сейчас не знает. Дело, как ты понимаешь, не легкое. – Он посмотрел на меня. – И еще одна не маловажная деталь, его также подозревают в убийстве целой семьи. Он особо опасен, поэтому действовать нужно аккуратно.

P.S. Джессика.

После закусочной мы прогулочным шагом отправились в наше тайное место в лесу. Тайное место, где мы прятались в детстве от всего мира. Именно там была произнесена клятва о вечной дружбе. И где-то там мы закопали наш клад, чтобы откопать через много лет. Дойдя до нашего места, я подошла к камню, на котором были вырезаны наши инициалы, и провела рукой по выцарапанным буквам. Как давно это было.

– Я рада, что ты все еще рядом, и очень благодарна за твою дружбу.

Он обнял меня:

– Я тоже рад, что ты рядом со мной и очень дорожу нашей дружбой. – Он обнял меня крепче, и я уткнулась в его плечо. – Я люблю тебя.

– И я тебя люблю.

Дюк забрался на камень и протянул мне руку, сев на камень, я свесила ноги вниз и положила голову ему на плечо слушая его. Было примерно 23:00, когда мы услышали крик. Я замолчала и прислушалась. Крик был таким громким и истошным, что на мгновение я застыла, виски резала острая боль, и в голове промелькнула женщина, вся в крови. Зажмурившись, я пыталась прогнать этот ненавистный и пугающий фрагмент из головы. Меня выкинуло в реальность, когда я услышала еще один крик, только уже мужской. Мы с Дюком переглянулись, вскочили с места и побежали на крик. Выбежав на поляну, я увидела, как кто-то лежит возле дерева, над ним сидит судя по волосам девушка и пытается привести его в чувства. В двух метрах от них человек, чье лицо было скрыто под маской дерется с парнем и, судя по всему, побеждает. Кинув быстрый взгляд на другую сторону поляны, я столкнулась взглядом с девушкой и парнем. Мы с девушкой кивнули друг другу и дернулись с места к дереву, где лежал парень. Дюк с еще одним парнем бросились в другую сторону, видимо, разнимать драку. Только подбежав впритык к девушке и лежавшему на земле парню, я поняла, что это были одни из студентов нашей академии. Девушка, что прибежала следом за мной тоже была из академии, в которой я училась.

– Что произошло? – Я спустилась на колени рядом с парнем, пытаясь нащупать его пульс.

– Не знаю, мы прибежали, когда он повалил его.

– Так, ну пульс есть.

– Я вызвала скорою с полицией. – Рыжеволосая пыталась привести парня в чувства, но вряд ли наши методы как-то могли ему помочь.

Спустя некоторое время он открыл глаза и закряхтел. Послышался звук серен и голоса, что направлялись к нам. Я впервые посмотрела на Дюка и парней, человек в маске дернулся и бросился вглубь леса, парни побежали за ним.

P.S. Дюк.

Мы услышали звук серен, и человек, что напал на парня побежал глубже в лес. Мы побежали за ним. Он бегал быстро, и, судя по всему, был в отличной физической форме. Мы втроем не смогли справиться с ним. Он был силен примерно как наш учитель по рукопашной борьбе, я бы сказал, что он был куда сильнее. У него была безупречная техника боя в отличие от нас. И бежал он слишком быстро. Наверное, Джессика бы его догнала, это была ее сильная сторона, скорость. Шаги всегда были тихими и незаметными, движения резкими и точными, благодаря этому она всегда побеждала, в этом ей не было равных.

Чем дальше мы углублялись в лес, тем больше отставали от него, немного поднажав срезая путь, я выбежал ему навстречу, повалив на землю. Единственный шанс удержать его – навалиться сверху, что я и сделал. По моим расчетам, это должно было помочь, я потянул руку, чтобы снять с него маску, но он оказался быстрее, вынул нож и воткнул мне в руку, я взвыл, он рывком сбросил меня с себя, перекатился, встал и побежал дальше. Парни подбежали ко мне, тревожно осматривая, кровь текла по моей руке, впитываясь в кофту. Преступника уже было не догнать, тем более в этой темноте, лунный свет пробивался сквозь кроны деревьев редкими лучами.

– Все нормально… Нож как будто из ниоткуда достал… – Я зажал рану.

– Его мы уже не догоним, а вот тебя надо заштопать. – Черноволосый парень подал мне руку.

Мы пошли к поляне, минут через 10, показались огни скорой. Парень, на которого напали, очнулся и лежал в машине скорой помощи, девочки разговаривали с полицейскими. Парни окликнули врачей, и те сразу же подбежали ко мне. Подхватив, они отвели меня в машину скорой помощи и усадили там же. Врач разорвал мою кофту, затянул жгутом и начал обрабатывать рану. В этот момент к нам подбежала Джесси и взволнованно посмотрела на врача:

– Что с ним? – Спросила она дрожащим голосом.

– Ничего серьезного, жить будет. Порез неглубокий, кость не повреждена. Нужно лишь наложить швы, для этого мы поедем в больницу.

– Можно мне поехать с вами?

Он кивнул.

Джессика села в машину скорой помощи, и врач закрыл дверь. Парень, что лежал на каталке посмотрел на Джессику. Она тоже повернулась на него:

– Ты как? – Спросила Джессика.

– Вроде живой. – Он улыбнулся. – Спасибо за спасение.

– Помимо нас там было еще 4 человека. – Сказал я. – Тебя спас коллективный разум. – Я улыбнулся.

– То есть я обязан жизнью шести людям? Ох, чувствую долго мне придется благодарить за спасение. – Улыбка у него вышла вымученная.

– Доктор, у него серьезные травмы? – Спросила Джессика.

– На первый взгляд нет никаких переломов, но нужен рентген. И как не странно, сотрясения вроде тоже, хоть удар и пришелся в голову. Точно сказать не могу, пока не сделаем МРТ. Но видимых серьезных травм нет. Вы вовремя появились там, ребята.

– Да, не то слово. – Сказал парень и вздрогнул. Он посмотрел на Джессику. – Джессика Бейкер, если я не ошибаюсь.

– Да. – Подтвердила она. – А ты Уильям Хилл? У нас с тобой совместный урок рукопашного боя.

– Да, все верно. – Он посмотрел на меня – А ты Дюк У…?

– Дюк Уокер.

– Каким ветром вас занесло в лес ночью, ребята? – Спросил врач.

– У нас сегодня с Дюком годовщина дружбы. – Ответила Джессика. – И мы пошли на наше место в лесу.

– А я бегал. – Ответил Уильям. – Каждый день у меня пробежка в это время.

– Не слишком ли поздно для пробежки?

– Самое удобное время, тишина, никого нет.

– А как там оказались остальные? – Спросил врач.

– Честно без понятия. – Ответил я. – Я знаю про них лишь, то, что мы учимся в одной академии и у нас проходит совместно рукопашная борьба. А так мы и не знакомы-то толком.

– Я тоже. – Сказал Уильям.

– Ну я знаю лишь их имена, так как пару лекций у нас совпадают, а больше ничего.

Глава 2

P.S. Джессика.

Очередной день допроса. Полицейские ищут детали, которые мы могли забыть. Но изо дня в день каждый из нас повторяет одно и то же. За эти три дня, никто из нас почти не посещал академию. Хоть мы и сидели в одном коридоре, но никто не произнес ни слова. Все молча и раздраженно заходили, а следом выходили из кабинета. Уильяма выпустили из больницы на второй день, так как все органы и конечности были целы. Удар по голове чудом не нанес никаких травм, кроме шишки. Как сказал врач «Ты счастливый парень, если бы он ударил чуть левее, то ты вряд ли бы отделался так легко». Дюку наложили швы, и сразу же отпустили домой, дав все необходимое для утреней перевязки. Мама Дюка – бывший врач, поэтому Дюк и не собирался возвращаться в больницу на повторную перевязку. Швы, как сказал врач, рассосутся сами через несколько недель. Больше никто из нас не пострадал. И все за эти три дня было стандартно, кроме допросов, конечно.

На четвертый день мы все снова сидели в коридоре перед кабинетом, в котором проводили допросы. Все также продолжали молчать. Не знаю, что раздражало меня больше, допросы или эта тишина. Через какое-то время я встретилась взглядом с черноволосой девушкой, она приветливо улыбнулась мне, и я улыбнулась в ответ. Она жестом показала мне на кофейный аппарат, приглашая пойти с ней, я кивнула, поднялась с места и последовала за ней. Дойдя до места назначения, мы остановились, и она повернулась ко мне:

– Привет, Джессика.

– Привет, Шарлотта. – Приветливо ответила я. Шарлотта Льюис была девушкой ростом 175 см, очень красивой девушкой. Черные волосы ниспадали на плечи красивой волной, и короткие локоны падали на большие ярко-голубые, смугловатая кожа придавала им еще большей выразительности. Для меня подобная красота была чарующей.

– Я так устала от этих допросов. – Произнесла она и поднесла кофе к губам.