Нежная правда

скачать книгу бесплатно


К счастью, Даша оставила тему семьи Марковых. В данный момент эту тему лучше оставить.

Аня допила чай и съела сладкие булочки, которые заказала, и разговор перешел на менее спорные темы. А именно, сможет ли Даша убедить Аню помочь ей очистить классную комнату. Перед тем, как они покинули кафе, Аня не могла удержаться от смеха вместе со Сергеем, когда он пытался убедить их, что уборка класса может подождать неделю или две, а затем застонал в мужской покорности, когда Даша сказала ему просто бросить это.

Ей нравилось бывать с ними обоими, хотя они не разговаривали так свободно, и Даша не рассказывала ей так много сплетен о местных жителях, когда Сергей был там. Он нечасто присоединялся к Даше, хотя с наступлением беременности стал очень заботливым.

Когда они вышли из кафе, Аня огляделась, словно просто наслаждаясь видом и погодой. Глаза сузились от солнечного света, пока она искала любую возможную угрозу. То прежнее ощущение, что за ней наблюдают, вернулось в ту же секунду, как она вышла наружу, и теперь оно было сильнее, чем раньше.

– Давай мы подвезем тебя домой, Ань. –  Сергей остановил ее, когда она подошла к краю тротуара и приготовилась перейти дорогу.

– Я наслаждаюсь прогулкой, – заверила она его, оглядывая улицу в поисках встречных машин. – Кроме того, мне нужно что-то сделать, чтобы избавиться от калорий из тех сладких булочек, которые ты настояла заказать еще.

Сергей усмехнулся, обнимая жену за плечи.

– Если ты уверена. –  он тоже наблюдал за улицей, обводя взглядом окрестности так, как это было хорошо знакомо Ане. Она знала, что завтра в это же время он сможет описать все, что увидит, в мельчайших подробностях.

– Не сомневаюсь. –  она сошла с тротуара, небрежно махнув рукой.

Едва она отошла от тротуара, как из переулка выехал седан. В ту секунду, когда она добралась до середины, он был почти перед ней. Ускорение было быстрым, и так быстро, как она могла двигаться, Аня не знала, сможет ли она это сделать.

Словно в замедленной съемке она мельком увидела водителя, плоские темные глаза, небрежно отросшую бороду и длинные волосы в паре с солнцезащитными очками. Она узнает его, если когда-нибудь снова увидит.

Если она выживет.

Если бы только она могла перебраться …

Ее нога скользнула по асфальту, когда она попыталась оттолкнуться. Прыгать было слишком далеко. Она никак не могла справиться со своими сандалиями, чтобы убраться с дороги. В противном случае она была слишком маленькой, чтобы преодолеть расстояние. Она сделала себе мысленную пометку, если останется в живых, никогда больше не надевать эти проклятые вещи.

Она чувствовала летний жар, словно прикосновение огня к ее плоти, слышала, как машина приближается, и знала, что не успеет. Она не могла прийти

Чьи-то руки обхватили ее за талию, от резкого рывка ее перехватило дыхание, когда она почувствовала, что летит по воздуху, держась так близко к твердому, сильному телу, что, когда они упали на тротуар, она едва почувствовала это. Он прижал ее к своей груди, прежде чем закатить их обоих за грузовик, припаркованный на обочине улицы.

Машина ударилась о бордюр, проехала по нему, а затем умчалась с визгом шин, когда Аня уставилась на кирпичный фасад здания не более чем в нескольких футах от нее, и слушала, как Макс ругается, как матрос, только бы позади нее.

"Перерыв закончился", – обреченно подумала она. Теперь они знали, что она здесь. Они узнали и не остановятся, пока не убьют ее, как убили ее мать и дядю.

И она до сих пор не поняла, кто это был и почему они хотели ее смерти.

*   *   *

Да пошло оно всё! Он весь дрожал.

Макс почувствовал чистый ужас, который заставил его броситься через улицу, чтобы поднять Аню с ног и чуть ли не швырнуть их обоих через дорогу к грузовику, припаркованному в нескольких метрах от края тротуара. Он почувствовал машину, когда она пронеслась мимо них, промахнувшись на несколько сантиметров, когда она свернула, чтобы поймать их.

Он найдет этого ублюдка, а когда найдет, то будет чертовски уверен, что именно он заживо содрал с него шкуру.

Блядь.

Крепко обхватив руками маленькую самозванку, которую он прижимал к груди, прижимая ее к себе, он подумал о том, какой ущерб мог быть нанесен ее хрупкому телу, и его внутренности свело судорогой. Он не думал, что когда-либо в жизни был так чертовски напуган.