Хозяйка замка на холме

– Простите за вопрос, дир Берес, но вы выходили из кабинета во время их визита? – поинтересовалась я.

– Да. На минуту буквально. – Щеки толстячка порозовели. – Простите за подробность, у меня внезапно живот прихватило.

И я сразу вспомнила, как десять лет назад, в день венчания папы и дири Жаметы, будущая мачеха рано утром зашла в мою комнату и со словами: «Ты не пойдешь в храм, маленькая дрянь! Я не позволю тебе сорвать мою свадьбу!» – дунула мне в лицо прозрачный, почти невидимый порошок. И, стоило мне его вдохнуть, как живот скрутило страшной резью, и я просидела на горшке все торжество и еще полночи, пока в доме веселилась мачеха и ее сыновья от первого брака.

А все потому, что я тогда была так глупа, что накануне магией испортила ее свадебное платье и пообещала, что не дам этой ведьме обмануть папу и войти в наш дом не как служанка, а как хозяйка. Глупая наивная девочка.

Мачеха отомстила страшно – заперла меня в исправительный пансион с полным запретом на магию для детей, неспособных контролировать дар. Кстати, ограничители до сих пор «украшают» мои предплечья, но они давно и тайно нейтрализованы и почти не мешают.

Что ж, теперь стал понятен трюк. Мачеха незаметно распылила яд, предварительно приняв противоядие, и подменила амулет проверки. Это быстрее, чем взламывать магическую вещь и переплетать заклинания. На последнее у нее ни ума, ни времени не хватило бы. Кроме того, такие амулеты обладают самозащитой от порчи и кражи. А значит, наверняка подлинная лупа где-то тут, в кабинете. Поэтому поверенный не встревожился.

Но неужели так легко обвести вокруг пальца таких значимых лиц, как поверенные? Это же ужасная новость! Это значит – никому и ничему нельзя доверять в нашем королевстве!

– А магический слепок на характеристике из пансиона совпал с описанием внешности выпускницы? – без всякой надежды спросила я.

– Безусловно. – Мужчина и сам был крайне расстроен.

– А аттестат они тоже предоставили? Ведь это главный документ по условию завещания моей матери, чтобы я имела право претендовать на бабушкино наследство.

– Нет. Аттестата у них не было. Но дамы обещали принести документ завтра. И это обстоятельство, милая леди, – главная причина, почему я вас принял и почему с вами сейчас разговариваю вместо того, чтобы вызвать полицию и упечь вас в тюрьму по обвинению в мошенничестве.

– Меня бы быстро выпустили, – задумчиво сообщила я. – И дело не только в том, что у меня действительно подлинные бумаги. Есть десятки свидетелей, что именно меня обучали в пансионе под именем Альяты Дивиор. Но главное – любой маг крови может подтвердить мое родство с кровью рода Дивиор и рода Флирэй.

– У вас потрясающее самообладание, юная Дивиор. Вы настоящая леди, – польстил поверенный. – В отличие от той девицы, которая пыталась выдать себя за вас. Самое удивительное, обе дамы не знали, что по воле покойной леди Элеты аттестат необходим для вступления в наследство. Это очень странное условие, впервые с таким сталкиваюсь.

– Еще бы! Откуда ей знать об условии? – усмехнулась я. – Ведь будущая мачеха, тогда еще дири Жамета, не присутствовала на оглашении завещания десять лет назад, а папа уже тогда страдал расстройством памяти после ранения в голову. Он наверняка не запомнил такую мелочь и не мог рассказать новой супруге.

Значит, мошенницы прокололись. Но зачем Жамете понадобилось сомнительное «богатство» – груда камней в непролазной глуши – все, что осталось от фамильного дома моей бабушки?

– А как выглядела девушка, которую моя мачеха пыталась выдать за свою падчерицу, то есть, меня? – поинтересовалась я.

Толстячок возвел рыбьи глаза к потолку, припоминая, и… довольно точно описал мою соседку по комнате Бессару, не забыв отметить, что впервые видит девицу, разгуливающую по казенным местам в красном бальном платье с великолепным декольте, куда в дороге упали какие-то листочки. Кстати, и ее прическу, довольно неряшливую, как и у леди Жаметы, украшали веточки и птичьи перья. Видимо, обе дамы ехали в открытом экипаже, а не в карете. Но мало ли, какие обстоятельства, дир Берес не смеет осуждать…

Быстро же спелись две змеи!

Всего за несколько часов, пока я была в мастерской Ревье, разъезжала по магазинчикам и мылась в бочке с водой в дешевом гостиничном номере, Бесси уже прониклась таким доверием к незнакомой женщине, что решилась на соучастие в преступлении!

А ведь это означало, что Жамета ее раскрыла, поняла, что Бесси – это не я. И мгновенно среагировала! Страшная женщина.

С другой стороны, почему старая мошенница Жамета настолько доверилась какой-то дочери кожевника, с которой только утром познакомилась со скандалом, что привлекла ее в свои махинации?

Очень, очень странно. Этому должно быть объяснение!

Интересно, бело-золотой красавчик принимал участие в подлоге?

– Я знаю эту девушку. – Я подняла глаза на поверенного. – Это моя соседка по комнате в пансионе. Не понимаю, зачем ей и леди Жамете так рисковать? Ведь подлог с документами раскрылся бы скорее рано, чем поздно.

Толстячок побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.

– Думаю, ваша мачеха, не зная об условии завещания, даже не предполагала, что вы явитесь за наследством раньше совершеннолетия. Если бы вы не пришли сегодня, я бы ничего не заподозрил. А если бы у них был и аттестат, я бы их принял и вручил им ключ к наследству леди Альяты Дивиор.

– Чистая случайность, что я сегодня не поехала с мачехой и позволила сесть Бессаре в магомобиль вместо меня, – я убрала свои документы в папку и пояснила: – Так зовут эту девушку.

И рассказала поверенному про утреннее происшествие с кабриолетом.

Наверное, мужчина не умел смеяться, потому что даже улыбки на его лице не промелькнуло – он слушал внимательно и хмурился своим мыслям. И сделал логичный вывод:

– Что бы они ни задумали, вы нарушили их планы, даже не подозревая о том. Леди Альята, я был поверенным вашей матери с момента ее совершеннолетия. И дам вам дружеский совет, если позволите. Не выходите замуж за этого лэрда, не проверив всю его подноготную. Я помогу вам, у меня есть друзья в отделе расследований, они специализируются как раз на таких делах.

Везет мне сегодня на советы.

– Спасибо, дир Берес, – улыбнулась я. – Но вряд ли мне нужна эта информация. Я не собираюсь замуж ни за этого сомнительного лэрда, ни за кого другого. У меня свои планы на ближайшие годы, и такая глупость, как замужество, в них не входит. Но я не отказываюсь от вашей помощи, если она вдруг понадобится.

– Что ж, я услышал все, что нужно. Прошу вас подождать пару минут, леди Альята.

Поверенный встал, проскрипев по паркету ножками тяжелого кресла, и вышел из кабинета. Я все еще морщилась от противного скрипа, когда маг вернулся. Мое сердце екнуло и понеслось вскачь, руки задрожали, и я изо всех сил вцепилась в свою папку-портфель.

В руках мага был черный резной ларец, формой похожий на вычурный терем. Сквозь прорези рисунка пробивался сине-ало-золотой свет, словно в ларце было заперто перо легендарной жар-птицы.

Водрузив ношу передо мной на стол, толстячок отступил, но в его добродушном взгляде как будто на миг сверкнула стальная игла. А ларец-то с подвохом, – поняла я. Как любая магическая вещь, он должен иметь защиту.

Не случайно пропуском к ларцу стал мой аттестат об образовании – нельзя доверять магические артефакты необученным людям. Но мама даже предположить не могла, что ее одаренную дочь отдадут на обучение в исправительную школу, где магия запрещена, где на воспитанниц надевались ограничители, где была жесткая система слежки всех за всеми, и любое проявление дара каралось розгами, крапивой и карцером с голодными крысами.

Впрочем, неважно. Мама не поставила бы смертельно опасную защиту. А значит, запор должен быть простой, но надежный. А что может быть проще, надежнее и действеннее магии крови?

Я безбоязненно положила руку на крышку ларца. Ожидаемо почувствовала болезненный укол, но даже не поморщилась. И про себя произнесла заклинание рода, которому обучала меня мама в детстве, роняя слова, как капли крови.

Сияние погасло, замок щелкнул, и резная крышка приподнялась.

– Свидетельствую, что ларец, являющийся наследством леди Альяты Дивиор от ее кровной матери, урожденной Флирэй, мною вручен в руки наследницы и открыт в моем присутствии… – торжественно произнес поверенный, назвав при этом свое имя и должность.

Затаив дыхание, я откинула крышку и недоуменно свела брови: внутри лежал серебристый моток тончайшей нити, похожей на паутинку, клочок белой полупрозрачной вуали с кусочком вышивки, словно вырванный колючкой из одеяния какой-то невесты. И цепочка с крохотным серебряным сердцем величиной с ноготь мизинца.

И ни клочка записки с пояснениями, что мне с этим «богатством» делать!

– Завтра мошенницы принесут поддельный аттестат, и их арестуют, – сообщил дир Берес. Он деликатно смотрел в другую сторону, пока я знакомилась с наследством.

– Не надо, пожалуйста. Отдайте им эту шкатулку.

Я вынула вещицы и небрежно сунула клубок и лоскуток в свой портфель, а подвеску надела на шею и опустила сердечко в вырез блузки.

Поверенный бросил на меня недоуменный взгляд, высоко поднял кустистые брови:

– Почему? Вы позволите преступницам разгуливать на свободе?

– Я беспокоюсь за отца. Он полностью во власти леди Жаметы и ее сыновей от первого брака. Даже если мачеху арестуют, останутся два оболтуса, они способны отыграться на калеке. Я помню их как совершенно беспринципных и невоспитанных типов. Кроме того, я хочу посмотреть, что будут делать мошенницы, когда не смогут открыть шкатулку.

– Как вы это увидите? Они не смогут, но продадут! Это ценнейшая вещь сама по себе, высочайшего уровня защиты. В нашем мире такие шкатулки разве что в королевской сокровищнице можно найти. Продадут тем же дивным, которые ее изготовили.

– Они не смогут ничего сделать, дир. У вас найдется моток ниток?

– Конечно. Мне же надо чем-то подшивать папки с документами. – Поверенный невозмутимо выдвинул ящик и вытащил моток суровых черных ниток, больше похожих на проволоку.

Я бросила моток в шкатулку, затем безжалостно разорвала свой новенький носовой платок. Варварски вырвала верхнюю пуговицу от блузки и подвесила ее на обрывке той же нитки вместо цепочки – она сыграет роль подвески. Разумеется, на все три вещи была наброшена иллюзия. Пустая шкатулка могла не закрыться, я не могла рисковать.

Захлопнув крышку, сразу брызнувшую потусторонним свечением, я улыбнулась обескураженному магу:

– Извините, мессир, ваши нитки куда-то закатились, но могу заплатить за них, как за новый клубок.

– Не нужно, леди. Завтрашнее зрелище с лихвой окупит эту страшную потерю. Да, к ларцу прилагаются кое-какие документы на владение землей и постройками. Здесь оригиналы, и я не рекомендую отдавать их вашей мачехе.

Он вручил мне узорную папку, похожую на растрескавшуюся, покрытую тонкими узорами кору дерева и украшенную кусочками мха и сухими листочками. Мы заговорщически улыбнулись друг другу и распрощались.

Мой путь лежал в Королевское управление опекунского надзора. После войны с дивными столько сирот осталось с обеих сторон, что даже целое управление пришлось создавать!

Я собиралась затребовать опекунские отчеты леди Жаметы по ведению хозяйства семьи Дивиор и содержанию лэрда и его несовершеннолетней дочери.

И там меня ждал второй сюрприз.

Неприятный, кто бы сомневался.

***

Если коротко: имущества у нас с отцом уже не было.

Мы были разорены, обобраны до нитки и уже почти потеряли право на титул. Эта дрянь Жамета не только заложила наше фамильное поместье, она добралась даже до наследства моей матери, которым не имела права распоряжаться! Опекунша умудрилась по подложным документам заложить банку землю, на которой стоял бабушкин дом!

Сами развалины никого не интересовали, а вот земля была лакомым кусочком – королевская столица выросла за эти десятки мирных лет раза в два и подобралась вплотную к речушке и роще, скрывавшей бывший дом моей бабушки по маминой линии.

Точнее, к его развалинам. Мама рассказывала, что уже в ее детстве там ничего не было. И ходили слухи, что к гибели родового гнезда причастны дивные.

Удивительно, зачем Жамете понадобился этот опасный спектакль у поверенного, если она уже смогла украсть мамино наследство?

Вывод только один: ей нужен был именно мой ларец.

Что же такого ценного в мотке ниток, лоскутке и дешевой серебряной безделушке? Может быть, у шкатулки есть второе дно, где лежат действительно ценные вещи, а не всякая ерунда для отвода глаз, и я поторопилась с решением отдать наследство в чужие руки?

Хотелось немедленно бежать обратно в контору поверенного, но время уже вышло, наступал вечер, все служащие уже торопились по домам.

Раздосадованная, я зашла по пути в дорогую кондитерскую лавку, купила огромный рожок мороженого, чтобы подсластить обиду на собственную глупость.

Но сегодняшний день, начавшийся так ужасно, должен был закончиться кошмаром, и он случился: на выходе из кондитерской я споткнулась на ровном месте, полетела вперед, выставив вперед мороженое, и со всего маху врезалась в грудь входившего в помещение мужчины.

– Вы не ушиблись, дирита? – меня подхватили, бережно прижав к груди… по которой безобразным пятном размазался мой дорогущий сливочный десерт.

Глава 5. О роскошных незнакомцах и загадочных снах наяву

Моя блузка мгновенно промокла насквозь, а что творилось с черным сюртуком незнакомца – страшно было смотреть, и я зажмурилась. Потом открыла один глаз и попыталась стряхнуть белый тающий ком мороженого с черной ткани. Зря. Только размазала пятно.

С досадой сунув испачканный палец в рот, я слизала кусочек десерта и вздохнула:

– Как же вкусно! Ой… Простите, я нечаянно. Я… я оплачу чистку!

– Что? Не нужно ничего оплачивать, дирита. – Мужская ладонь прошлась по костюму, избавляя его от остатков лакомства. Ткань стала идеально чистой, ни пятнышка! – Хотя… да. Оплатите. Позвольте пригласить вас на чашечку кофе и угостить мороженым. Поможете мне с выбором. Кажется, ваш выбор десерта… весьма хорош.

Мой взгляд как завороженный последовал за рукой мага, и наткнулся на великолепно очерченные губы, аккуратно снявшие крупинку замороженных сливок с ребра ладони.

Сердце замерло: ОН!

Я вдруг представила, как так же чувственно и нежно эти красивые улыбающиеся губы касаются моей кожи. Спешно перевела взгляд выше, и это было ошибкой. Надо было смотреть в землю, а не в сияющие смешинками темные глаза под густыми черными ресницами. Стало только хуже. Сразу захотелось увидеть другой их взгляд – теплый, ласкающий, бархатный, как жаркая южная ночь…

Что за дурь, Альята? Возьми себя в руки!

Выдохнула.

Ну вот. Уже легче.

А что это у него за странные серебряные волосы? Они выглядели бы седыми, если бы не чистый металлический блеск и не светлая кожа лица без единой морщинки. Снова придворная мода? Фу-у-у, как претенциозно!

А в следующий миг мужская ладонь прошлась в миллиметре от моей груди, согрев жаром и… очистив мою блузку до белизны.

Я отскочила как ошпаренная.

Ну и наглец! Не ОН! Точно не ОН!

Жаль. Очень жаль.

– Что вы себе позволяете! – возмутилась я.

Щеки горели так, словно и к ним прикоснулся жаром этот ненормальный чистоплюй!

– Вы ко мне тоже прикасались, дирита, но я же не закричал от ужаса, – упрекнул незнакомец, а его темные глаза смеялись – аж искры вспыхивали. Самые натуральные, золотые. Точно маг огня. Или див? Читала, что дивы способны притворяться людьми, но их обязательно выдаст какая-нибудь деталь – серебряные волосы, например, или искры в глазах.

– Это другое! – продолжала я кипеть. – Я прикоснулась случайно, а вы нарочно!

– Да? Тогда… Оказываю вам услугу по чистке, – пояснил этот находчивый.

– Непрошенную!

– Зато совершенно бесплатно. – Он был невозмутим как скала. – Так что насчет чашечки кофе за мой счет? Вы мне должны. И учтите, на долг каждый миг растут проценты. Скоро они дорастут до полноценного ужина.

Каков хитрец!

– А докажите, дир. – внезапно развеселилась я. – Никаких следов моего преступления не осталось.

– Разве? – он опустил взгляд на пол. – А это что?

На придверном коврике под нашими ногами валялись остатки мороженого в мятом вафельном стаканчике. Точнее, стремительно исчезали. Мне повезло: коврик был новейшей модели, с вплетенным в нити заговором самоочищения. Последними исчезли вафельные лохмотья.

– Ничего, – сказала я после паузы чистую правду.

– Действительно… Что ж, тогда остается лишь сказанное вами слово, дирита.

Вот приставучий!

Но… тут я возразить не могла. Никто не тянул меня за язык, а слово мага – это его сила, и ею не разбрасываются. Сказала «оплачу», изволь… платить. Иначе отдашь больше.

– Хорошо, – сдалась я. – Если позволите, завтра в это же время, на этом же месте я помогу вам с выбором десерта к вашему кофе, дир… А сейчас мне надо идти.

Пока я шла к наемному экипажу, моя выпрямленная до хруста спина так чесалась между лопатками, словно там рос шипастый драконий хребет, а ниже спины вылез хвост. Ужас, как некоторые мужчины способны доставить неприятные ощущения одним только взглядом!

***

Я вернулась в гостиницу уже довольно поздно, но спать не хотелось – в крови еще гуляла частичка мороженого, а в памяти вспыхивали золотые искры чужих глаз, и меня то бросало в холод, то окунало в жар. Я даже проверила амулетом, не сглазил ли меня кто? Или приворожил? Но нет, все чисто, и попытку покушения на личные границы не предъявить.

Тогда я приняла ванну, потом разложила на столе бумаги из маминой папки. И тут обнаружился еще один, но уже приятный сюрприз.

Я ожидала увидеть на плане скромный домишко, а мне в наследство, оказывается, достались развалины небольшого древнего замка. Я изучила планы здания, хозпостроек, от которых даже пыли не осталось, карту окрестностей. И сравнила с подложными бумагами, выданными в Королевском опекунском управлении.

Тут меня ждало чудесное открытие: на плане в центре заложенных земель был отмечен крохотный пятачок, который банк после выездной проверки местности отказался взять в залог. Об этом и отдельный акт имелся в бумагах – площадь более трехсот квадратных метров была исключена из сделки, а сумма залога уменьшена. В залоге остался «бублик» с рваными внешними краями по границам владений и с идеально ровной дыркой посередине.

На чертежах на этом месте значилась главная башня давно разрушенной крепости. Маминой рукой была выведена примерная дата: сто лет назад. Донжон был чуть больше двадцати метров в диаметре. Вряд ли от него что-то осталось, кроме фундамента, но на чертежах были обозначены полуподвал и подземелье. Если они уцелели, то для моих грандиозных планов сейчас и этого хватит.

Именно там, поблизости от столицы, на участке с отличным видом на реку и город, я и задумала открыть свою собственную мастерскую артефактов.

Деньги на лицензию и материалы у меня теперь есть. А начну зарабатывать – заберу к себе больного отца, найду лекаря, сиделку, обустрою свой дом и стану счастливой.

Это будет лучшая месть жадной мачехе, ее болванам-сыновьям, которые отобрали у меня всё: детство, папу, дом, бабушкину рощу и даже попытались запереть мою магию.

Я убрала бумаги в зачарованную дивью папку. На горле уже ощущался невидимый чокер – подарок Хозяйки замка на холме. Мой пропуск в Дивный мир и мой путь в тайную магическую школу. Чокер, созданный из капли моей крови, уже слабо пульсировал в такт моему сердцу. Звал.

Я заплела косу, надела длинную плотную рубашку, зажала в кулаке амулет-«птичку», зная, что, провалившись в сон, тут же проснусь совсем в другом месте – там, где оказывалась последние десять лет каждую ночь. В магической школе леди Кэролайн.

Но все оказалось не так, как я привыкла за десять лет ночных снов-бодрствований в Дивьем мире, где находился Замок-На-Холме и его прекрасная хозяйка, наставница Кэролайн.

Почему-то сон оказался настоящим и погрузил меня в прошлое – на десять лет назад, в ту самую ночь, когда я впервые, прочитав заклинание из маминого гримуара, попала в волшебный замок, блуждающий между миров.

И самое странное – я оказалась не в собственном теле, а как будто в сознании самой Хозяйки. Видела ее глазами. Думала ее мыслями…

*** Кэролайн ***

…Сегодня она предстала в облике прекрасной феи.

Струящийся шелк ее роскошного платья цвета летней ночи красиво мерцал в свете волшебных свечей. Вместо вышивки по лифу и юбке порхали светящиеся бабочки, а на распущенных длинных черных волосах, струившихся как водопад, водружена остроконечная узорная шляпа. С ее широких полей изредка капали сверкающие алмазы, но таяли, не долетев до пола.

Тринадцать пар детских глаз завороженно смотрели, почти не мигая.

Кэролайн оглядела стайку робких девочек от семи до десяти лет, замерших в центре парадного зала. Ровно тринадцать замухрышек. За каждой маленькой фигуркой – большая беда, с которой уже невозможно справиться в одиночку.

Потому они и оказались здесь, в скрытом от людского взора Замке на Холме. Точнее, под холмом. Где находился сам холм – это уже забытые историей детали. Как и тот факт, что статная, ослепительно красивая черноволосая дива когда-то была известна как злая ведьма Кэр. Что ж, не злите женщину, и она не будет злой. Логично же.

Закончив осмотр, дива хлопнула в ладоши, и на ажурном столике, рядом с которым она остановилась, появилась хрустальная чаша, вспыхнувшая багровыми искрами.

– Итак, адептки, я хозяйка этого Замка на Холме. Мое имя – леди Кэролайн, а для вас – наставница Кэр.

Девочки неуклюже поклонились. Откуда им знать, что прекрасная дива – вовсе не хозяйка, а, если называть вещи своими именами, пленница Замка на Холме, в который можно войти только во сне, а выйти, если нет заветного пропуска… только если позволит сам замок.

Кэр могла хозяйничать лишь в невидимой для непосвященных его части. Например, в этом зале. Или в своей спальне. Или в пахнущих сыростью и плесенью подвалах, куда дива не любила спускаться, но приходилось, потому что в подвалах по древнему договору с дивами появлялась еда в обмен на амулеты. А вот выйти наружу Кэр не могла. Да и зачем? Даже если она когда-нибудь сможет вырваться из ловушки проклятья, то… останется уже добровольно.

Дива вздохнула, еще раз оглядела ряд неофиток.

– Вы здесь, потому что все условия соблюдены. Их семь. Вы дошли до отчаянья. Вы ни от кого не получили помощи, – Кэр загнула два пальчика. – Вы захотели стать сильнее, умнее. Вы захотели измениться, чтобы ваши обидчики остались с носом. Вы сумели найти и прочитать древнее заклинание, – она загнула еще три пальца. – Так?

– Да! – последовал дружный выдох.

Дива опустила сжатую в кулак руку и подняла вторую.

– Шестое. Вы сумели призвать помощь Хозяйки Холма, то есть, меня, – продолжила Кэр. – И седьмое – вы абсолютно точно уверены в своем желании продать десять лет своих снов за обучение в моей тайной школе. Все верно?

– Да! Да! Да! – кто еле слышным шепотом, кто громко, сжав маленькие исцарапанные кулачки, и этих девочек Кэр отметила особо.

Вон та, последняя в ряду малышка в добротной полотняной рубашке, обладательница с длинных черных волос и кротких голубых очей, еле стояла и морщилась от боли в красных от крапивных волдырей ногах, но держалась из последних сил. Гордая.

Это хорошо, одобрительно кивнула Кэр.

Кротость и гордость несовместимы. Что-то должно победить, а ее поисковая магия не могла ошибиться и привести в замок ангелочка, никогда не мечтавшего о мести. Порка крапивой по ничтожному поводу, возможно, стала последней каплей в ее маленькой жизни, чтобы из жертвы превратиться в палача.

– Что ж. Я услышала вас, – улыбнулась дива. – Работы нам предстоит много, но вы, я знаю, ее не боитесь. Вы маленькие, но храбрые сердцем. Вы способны идти к цели, несмотря на страх, что и доказали, когда позвали меня в свои сны. И это главное. Готовы ли вы принести клятву кровью?

И снова в зале прошелестело «Да», но уже не так дружно. Две девочки из тринадцати побледнели, попятились и отчаянно помотали головами. Жаль, – вздохнула Кэр. Но она была готова и к этому. Даже удивительно, что на этот раз так мало испугавшихся последнего шага. То ли дети стали смелее, то ли горе отчаяннее.

– Вы двое свободны, – отпустила дива. – Сейчас вы проснетесь и забудете, где побывали сегодня ночью и что видели. Но у вас еще есть два года, чтобы позвать меня, пока вам не исполнится десять лет. После я не смогу принять вас.

Она махнула рукой, и девочки, отказавшиеся от клятвы, зевнули и закрыли глаза, мягко оседая на пушистый ковер. Не успели тела упасть, как исчезли.