скачать книгу бесплатно
– Как же ты достала! Зачем? Зачем ты к ней звонила?
– Ты помешался на этой АКА. Из-за нее ты мочишься против ветра и роешь себе могилу.
– Ведь ты же все понимаешь.
– Нет! Не понимаю! Разве это жизнь? Смириться с тварями из космоса? Стать их рабом? Уж лучше сдохнуть. Свобода или смерть! – Взорвавшись, выпалил Егор.
Побледнев, мать сокрушенно посмотрела на Егора и покачала головой. Мать махнула рукой на сына.
– Я так и знала: острый спермотоксикоз. Хоть кол на голове чеши. Ведь ты думаешь не головой, а головкой. Господи, да за что мне это? Муж ненормальный. И сын ничем не лучше.
– Зато ты вся такая… нормальная… Дальше некуда. – Егор вспомнил сон: мать говорит по смартфону, – и криво улыбнулся
– О чем ты? – Мать настороженно замерла.
В ответ мяукнул и заурчал живот. Егор поспешил в уборную.
Из туалета обесиленый Егор вышел с ощущением неполного опорожнения и решением обратиться к гастроэнтерологу.
На грязном кухонном столе две чашки, сахарница, а в глубокой тарелке песочное печенье от «Кухмастера».
– Была тетя Света. – Мать нахмурилась и убрала чашки в раковину.
– Как она?
– Да как обычно. – Мать намылила чашку «Фейри» лимон.
– Очередное несчастье?
– Еще какое. – Мать вздохнула.
– И какое же?
Егора осыпали мурашки, словно колючая ледяная морось.
42
Наталья Алексеевна нарезала соломкой свежую капусту для щей и краем глаза смотрела «Почтальон всегда звонит дважды». Зазвонил смартфон. Неловко обернувшись, Наталья Алексеевна рукой смахнула половник:
– Жди женщину.
Торопливо вытерев руки кухонным полотенцем, Наталья Алексеевна повесила его на крючок на дверце холодильника. Полотенце соскользнуло на пол. Она вздохнула. Нервно вибрируя и звеня, смартфон подполз к самому краю тумбочки… Наталья Алексеевна подхватила его.
– Занята? – Спросила Светлана.
– Щами. А тебе чего?
– Хотела просто зайти. Можно?
– Если просто, то конечно.
– Но ты разве «просто»? – Наталья улыбнулась тревожно.
Протез души подменил Светлану. Ее стали преследовать и терзать вещие сны. Год назад Светлане приснилось: отец верхом на унитазе ускакал в мир иной. Наталья недоуменно пожала плечами. Что еще за Сальвадор Дали. А через месяц глубокой ночью позвонила мать. Заснув, пьяный отец свалился с унитаза и сломал шею. Вскоре Светлана увидела другой сон: сажая картошку, мать хватается за сердце и уходит с головой в землю. Наталья подняла сестру насмех. А через две недели на дачном участке мать подстерег инсульт, и ее забрала земля. Наталья стала избегать сестру. Раньше они были очень близки друг другу. Откровенничали. Стояли друг за друга горой. А теперь стали как не родные. Между ними пробежала черная кошка вещих снов. Наталья перестала понимать Светлану, словно они говорили на разных языках.
Через двадцать минут в дверь позвонили дважды. В похожей на черный балахон куртке, с зеленым пакетом «Сезам» в руке вошла высохшая бледная Светлана. Тоже мне еще монашенка.
Поймав на себе взгляд сестры, Светлана усмехнулась.
– Как я тебе?
– Ты стала еще выше… и стройнее.
– Ты хотела сказать: страшнее. – Черный балахон соскользнул с крючка вешалки и накрыл ботинки. – Совсем одолела худоба. Уж и ем за троих, а толку ни на грамм. Наоборот: чем больше ем, тем тоще становлюсь. Мечта страдальца булимией. – Глянув в зеркало, Светлана грустно улыбнулась. – Господи! Какие мы все-таки разные. Словно вовсе и не сестры.
Болезненная худоба вытянула и без того высокую Светлану и уподобила ее задумчивому призраку. А коренастая, очень живая Наталья пошла в шустрого, нервного отца. Вплоть до вертикальной морщинки между бровями. Возможно, перепутали в роддоме. Или мать Натальи спуталась на стороне. Глядя на Светлану, мать невольно вспоминала похожего на Пагинини Тимофея Иволгина, который в Доме офицеров обучал ее игре на гитаре и гаданию на картах Таро. «Он был музыкант-провидец». – Однажды обмолвилась замечтавшаяся мать. И тогда Наталья подозрительно зыркнула на сестру. А Светка с тихой усмешкой опустила глаза и стала смахивать крошки овсяного печенья с черного свитера, облегавшего плоскую как доска грудь. Предпочитавшая темное Светлана была похожа на тощую ворону.
На экране дикторша с плоским бледным лицом и совершенно черными глазами скучным голосом заводной куклы стала тарабанить скучные новости. От раскатистого грохота задребезжали стекла, дикторшу заволокло белой рябью, а Наталья уронила вилку.
– Да что это такое? – Подняв вилку, Наталья убрала салфеткой крошки на полу.
– Вроде бы портал.
– Кто тебе сказал?
– Мой черноглазый шеф Аим. Мы поставляем туда щебень, бетон и заодно темную материю.
Сполоснув вилку, Наталья положила ее в плоскую тарелку с халвой.
Светлана посмотрела на эту вилку и сказала:
– Кто-то придет…
– Студент.
– Я видела его. – Глядя в стол, сказала Светлана глухим голосом.
– В центре?
Светлана покачала головой:
– Во сне.
Выскользнув из руки Натальи, звякнула об пол злополучная вилка:
– Разве ты появишься просто так.
– Егора арестовали и, оставив без души, сослали аж на Журп. Добывая темную материю из глубины журпинских руд, он… ушел
– Куда?
– Откуда не возвращаются.
Лицо Натальи побелело и вытянулось. Она вытаращилась на сестру. Светлана смахнула крошки арахисовой халвы «Дружба» с черного свитера.
– Ты ненормальная.
– А если нет?
– Уходи. – С грустной усмешкой Светлана встала и направилась к двери. – Ты уверена, что он – вещий?
Светлана остановилась:
– Он был очень яркий, живой и сразу врезался в память… А еще там промелькнула толстая старуха. Верный знак качества: сон вещий, не подделка.
43
Сестра тихо оделась и ушла. Наталья заметалась по коридору. Вспомнив о щах, он поспешила на кухню и погасила конфорку. Но тревога – не конформка. Ее просто так не выключишь. Чем дольше Наталья Алексеевна кружилась по квартире, тем хуже ей становилось. Она не могла остановиться. Голова и сердце помутились.
– Егор уйдет и больше не вернется. – Сказала Наталья Алексеевна какой-то испуганной женщине в зеркале.
Журп. Темная материя. Какой-то Босх. А если нет? Отец ускакал… Мать ушла под землю. Теперь вот Егор… Проклятая Кассандра… Проклятая АКА.
На кухне Наталья Алексеевна схватила смартфон, неловкой рукой смахнув с тумбочки коммунальные квитанции и листки отрывного календаря… С недавних пор Наталья Алексеевна отслеживала переписку Егора. Ведь она же мать и волнуется. Вслушиваясь в телефонные гудки, застыла у окна. На стене трансформаторной будки черные глаза были вдребезги разбиты зигзагами белых молний. Из черных осколков складывалась надпись: «Смерть космическим оккупантам!»
– Да?
– Это мама Егора.
– Что с ним?
– Ничего… пока.
– Что вам надо?
– Оставь его в покое. Перестань морочить ему голову. Из-за тебя Егор совсем ее потерял. Забудь о нем. А иначе… пожалеешь.
– Как страшно. Аж – дрожь. – Насмешливо сказала Настя. – Егору – привет. – Настя оборвала разговор.
– Стерва. – Передернувшись, Наталья Алексеевна бросила смартфон на тумбочку.
44
– Вот стерва. – Настя шла по скверу в сторону набережной, где собирались участники протестной акции.
– Чего ей надо? – Спросил Жвалов.
– Чтобы я забыла о нем.
– А ты?
– Уже забываю.
– Ну и правильно. Он какой-то мутный. – Жвалов взял Настю за руку.
– Отцепись. – Она отдернула руку. В глазах сверкнули слезы. Губы задрожали.
Вздохнув, Жвалов опустил голову.
– А вот и он. Легок на помине. – Сердито сказала Настя.
– Кто? – Напрягшийся Жвалов подозрительно огляделся.
– Егор. С каким-то мрачным типом на скамейке.
45
А Наталья Алексеевна опять закружилась, накручивая себя и тревожась. Зазвонил смартфон. Это АКА!
– Что еще?
– Ох… Какая вы резкая. – Бархатным голосом сказала Блудова. Маргарита Викторовна держала салон. Благодаря агрессивной вирусной рекламе о салоне узнала вся галактика. – Что с вами такое?
– Сын связался с опасной девушкой. Я только что с ней разговаривала.
– Тогда понятно. Я вот тоже все время переживаю за своего. А ведь ему уже сорок лет. Но ведет себя как малое дитя. В голове – ветер. Что-нибудь да отчебучит. Чем-нибудь да «обрадует». – Аркадий был бледный неврастеник с густой темной шапкой кудрявых волос, маслеными выпуклыми глазами, пухлыми слюнявыми губами и неровной острой бородкой. Он грубо и назойливо клеился к Наталье Алексеевне. Она мягко и насмешливо отшила. Аркадий обиделся и стал распускать сплетни: «Это не я хотел ее закадрить, а она меня. Прилипла как банный лист».
– Вам надо развеяться. – Сказала Блудова. – Тут как раз спрашивали тебя. Очень хотят видеть.
– Волак?
– Оставил свой номер. Сбросить?
– Пришлите.
– Выпей пустырник. А лучше диамидазепам или на худой конец грандаксин.
– Что-нибудь да выпью.
Выпив стакан воды, взволнованная Наталья Алексеевна стала мыть и перемывать посуду. Пискнуло сообщение: ниже девятизначного телефонного номера: «Развлекайтесь!» – и подмигивающий смайлик. Наталья Алексеевна неприяно поморщилась и в третий раз стала мыть глубокую тарелку.
46
В салоне Калганова оказалась благодаря Парамоновой. Тамара Петровна была легкая на подъем и на передок. Парамонов знал, что жена бегает налево. Она обещала ему остановиться, но…
– Мне мало одного Юры. Слюбилось, но не стерпелось. Вот и приходиться изменять. – Призналась Тамара за рюмкой ликера «Бейлис» и чашкой чая «Эрл Грей». – Ну, вот такая я ненасытная. Убейте меня за это.
– А он пытался?
