Трёшка

Дух отца Кеши: – Золотые слова. Я давно говорил – до тридцати годочков работать не научился – всё. Лучше бы по-хорошему утопили в детстве. Житья – всё равно не будет.

Дух отца Кеши исчезает (гаснет луч света, в котором он появился).

Алевтина Викторовна (вздыхает): – Эх-эх-эх…

Маша: – Не хе-хе-хе, а воспитывать пора. Пока он совсем не сбился…

Алевтина Викторовна (серьёзнеет): – Да как его воспитывать! Что с ним, с Кешкой-то, делать? Прям, не знаю! Завёлся мужик, не остановишь!

Маша: – Выпороть надо бы, давно надо бы… А то – он так вот не поротый живёт – бестолковщина одна.

Алевтина Викторовна: – Это да… Только – ему уж под полтинник. Кто ж его выпорет?

На первом плане справа в луче света появляется невидимый для глаз и неслышимый ушей Алевтины Викторовны и Маши Дух отца Кеши.

Дух отца Кеши: – Эх! Я б ему всыпал сейчас – по первое число! Гнида какая! Матери житья от него нет! Надо было мне при жизни заняться. А то – смотрю-смотрю… Горюю, одним словом. (Достаёт портсигар, вынимает сигаретку.)

Алевтина Викторовна (Маше): – Чай будем пить?

Маша: – А то. Будем, конечно.

Маша уходит на кухню за чаем. Дух отца Кеши исчезает.

Явление второе

На пороге тихо появляются Кеша и Ольга, приторная, молодящаяся крупная крашеная бабища. Алевтина Викторовна от неожиданности хватается за сердце.

Алевтина Викторовна: – Ой, Господи!

Кеша: – Ну, я ещё не Господь Бог. Вот, пришли познакомиться. Это – Ольга. Это – мать, Алевтина Викторовна, актриса изве́стная.

Маша (появляется с чаем): – Всем известная…

Кеша: – Да. Я тебе говорил.

Ольга (церемонно протягивает ручку): – А мы – знакомы.

Алевтина Викторовна (после пожатия руки вытирает тихонько свою руку о подол, хочет быть строгой): – Мы с Марией сегодня Вас не ждали. Есть у нас особенно нечего. Да и спать уже пора – у меня завтра утренняя репетиция.

Маша (разливает чай, зло напевает): – Телега ехала, колёса тёрлись, вы нас не ждали, а мы – припёрлись…(Алевтине Викторовне, строго.) Алевтина Викторовна, ужинать пора.

Кеша и Ольга вальяжно рассаживаются на диване. Видно, что они никуда уходить не собираются. Маша уходит на кухню.

Алевтина Викторовна: – Да, Маш, спасибо. Сейчас.

Кеша: – Чегой-то, сейчас прям? Мать, ты погоди. Мы ж поговорить собирались.

Алевтина Викторовна (садится в кресло, очень усталым голосом): – Я говорить ни с кем не собиралась, и не собираюсь. Я всё уже сказала.

Кеша: – Да? Когда это? Я не помню!

Алевтина Викторовна: – Ну, не помнишь – не надо…

Алевтина Викторовна собирается решительно встать и уйти.

Кеша: – Погоди! (Внезапно.) Да у нас же ребёнок будет!

Алевтина Викторовна (с презрением смотрит на очевидно старую для родов Ольгу): – У кого это «у нас»?

Кеша: – У нас, с Ольгой!

Алевтина Викторовна: – Да? (Оценивающе смотрит на Ольгу.) Сомневаюсь. Ну, разве что, ЭКО?

Ольга (вспыхивает): – Что?

Алевтина Викторовна (уже довольно зло): – Э–К–О. Где ребёнка, говорю, взяли? Экстракорпоральное там что-то?

Кеша: – Нет. Вполне себе естественным путём.

Алевтина Викторовна: – Естественным путём в пятьдесят лет не рожают.

Ольга (вскакивая с дивана, растягивая слова): – Я что я говорила, Кешик? Нас тут – не поймут!

Кеша: – Да погоди ты… Сядь. Или вон – на балкон иди…

Алевтина Викторовна: – Только не кури там. У нас соседи строгие, не любят. Да и тебе, в твоём положении, вредно.

Ольга: – Хм…

Явление третье

Ольга выходит на балкон (на передний план). Балкон длинный. Ольга смещается влево, напротив второй комнаты. Она пытается рассмотреть, что там внутри.

Над головой Ольги – второй этаж. Там на балкон выходит грузин в халате. Он курит. Замечает «прекрасную девицу» – начинает кокетничать, предлагать ей сигарету, внимательно заглядывать сверху её за декольте. Ольга расцветает.

На первом плане справа в луче света появляется Дух отца Кеши (его по-прежнему никто не замечает).

Дух отца Кеши: – Вот, стерва, курва. Ну, посмотрите, прорва-то какая! Кеша, Ке-е-еша! Тьфу ты, не слышит…

Дух отца Кеши исчезает (гаснет свет).

Алевтина Викторовна (продолжает разговор с сыном): – Зачем? Она права – я и не собираюсь вас понимать. Да и стыдно мне за ваше враньё откровенное.

Кеша: – Какое враньё? Тебе что – справку показать?

Алевтина Викторовна: – Ну, сейчас справку выправить – не такая уж проблема. Тем более – Ольга, кажется, медик?

Кеша: – Медик, а что?

Алевтина Викторовна: – Ничего. Мне пора отдыхать. Всего хорошего.

Кеша: – Ты от нас общими-то фразами не отделаешься!

Алевтина Викторовна (качает обречённо головой, встаёт с кресла): – Спокойной ночи!

Ольга вовсю болтает с грузином, он набирает её номер. Она перезванивает ему…Им – весело. Кеша уныло молчит.

Алевтина Викторовна: – Кеша, идите домой по-хорошему.

Кеша: – У меня нет дома! Я останусь тут! Мы останемся…

Алевтина Викторовна: – Как это нет? Ты же жил у кого-то на даче?

Кеша: – Жил.

Алевтина Викторовна: – Ну и что?

Кеша: – Жил. У мужа Ольги как раз…

Алевтина Викторовна: – Да? Как интересно! Какие высокие отношения! Со всеми удобствами, так сказать. Хороший съём…

Кеша: – Ну, так получилось… Он однажды застал нас…

Алевтина Викторовна: – Ах, вот оно что? И теперь ты должен, так сказать, жениться… Реноме поддержать…

Дух отца Кеши появляется с левой стороны (рядом с Ольгой). Ольга его не видит, не слышит и не ощущает его прикосновений. Дух отца Кеши пристально смотрит на Ольгу, подходит к балкону, поднимает рукой подол её платья, заглядывает, оценивающе смотрит на её колени, гладит одно колено. Ольга пересмеивается с грузином – тот тоже не видит Духа отца Кеши.

Дух отца Кеши с негодованием запахивает подол платья Ольги, качает головой.

Дух отца Кеши: – И чего он в ней нашёл?

Дух отца Кеши пожимает плечами, исчезает (свет гаснет).

Кеша: – Да я – люблю её! Люблю! Всем сердцем. Так много лет уже…

Алевтина Викторовна: – Да… Но почему же Вы раньше не сошлись? Что ж, столько лет вот так вот тайком и встречались?

Кеша: – Ну… Понимаешь, жить же как-то надо?

Алевтина Викторовна: – Ну, ты же снимал квартиру? Вот и жили бы там. В чём проблема?

Кеша (мнётся): – Там.. Там такой хозяин…

Алевтина Викторовна: – Что – хозяин? Столько лет жил спокойно, а теперь – что?

Кеша: – Ну, теперь…С Ольгой – неудобно как-то жить… Там. Я ж один снимал, а теперь – с семьёй получается.

Алевтина Викторовна: – Ну и что – платил бы побольше немного, вот и всё.

Кеша: – Да… Он это… Ну, он приставать начал. К Ольге, представляешь?

Алевтина Викторовна: – Представляю…Кстати, где она?

Грузин раскуривает сигарету и спускает её на верёвочке Ольге. Та жеманничает.

Кеша выходит на балкон. Грузин тут же исчезает.

Кеша (хмурится): – Так… Что-то я не понял. Ты что – куришь?

Ольга выбрасывает сигарету, отрицательно мотает головой.

Ольга: – Ну что ты. Это я так. Нюхаю.

Кеша: – А-а-а… Пошли.

Явление четвёртое

Ольга и Кеша возвращаются в комнату. Маша – входит с кухни и останавливается в дверях в демонстративно наглой позе.

Маша: – Алевтина Викторовна, если Вы не пойдёте сейчас же есть, я Вас насильно отведу. А этим (кивает головой в сторону Кеши и Ольги), резким, как колбасы нарезка, пора бы уж и честь знать. Да какая у них честь! Подзаборники.

Алевтина Викторовна: – Кеша, у меня – режим. Мне спать пора давно.

Кеша: – Да погодите вы все! Надо же что-то решить!

Алевтина Викторовна: – Ну, как говориться, такие дела с кондачка не решаются, зайди на той неделе. Я Вову позову. Вот мы сядем, чайку попьём, и всё обсудим.

Кеша: – Как это – на той недельке? Мы ж с вещами приехали.

Алевтина Викторовна: – Да? А где ж они?

Кеша: – Внизу, в машине…

Алевтина Викторовна: – А, в машине? Очень хорошо, вот вам будет на чём ехать.

Кеша (взрывается): – Да куда ехать-то? Я ж говорю – мы приехали сюда жить…

Алевтина Викторовна: – Как приехали, так и уедете.

Маша: – Скатертью дорога.

Ольга (надсадно и противно рыдает): – Кеша, пойдём! Пойдём, Кеша!

Кеша: – Да иди ты… Сама.

Ольга (продолжает сидеть): – Ну и уйду.

Алевтина Викторовна: – Что ж не уходите?

Ольга: – А не хочу.

Алевтина Викторовна: – А придётся! Хватит, всё: Маша, звони в полицию!

Кеша: – Стоп-стоп, девочки. Какая полиция? Давайте по-хорошему поговорим, а?

Алевтина Викторовна: – По-хорошему поговорим вместе с Володей. На следующей неделе. Всё. Точка.

Алевтина Викторовна решительно встаёт. Маша идёт к телефону.

Кеша: – А я тут прописан.

Алевтина Викторовна: – Ну и что? Ты – можешь остаться. А она (кивает головой на Ольгу) только до двадцати трёх часов.

Кеша: – Ну, так мы до двадцати трёх и останемся! Вон, в той комнате посидим.

Алевтина Викторовна (теряется): – Та комната – проходная. В ней спит Маша.

Кеша: – Да? Ну, теперь будем спать мы!

Алевтина Викторовна: – Спать вам осталось три часа только. Маша, голубушка, ты посиди пока тут, да одиннадцати.

Кеша (передразнивает): – Голубушка…А после одиннадцати нам что – на панель идти? Что нам делать-то?

Алевтина Викторовна (пожимает плечами): – Не знаю. Что хотите. Мне – всё равно.

Кеша: – А что строишь всё из себя… Актриса, блин.

Алевтина Викторовна: – Спокойной ночи.

Алевтина Викторовна встаёт у двери и ждёт, когда Кеша и Ольга выйдут. Они уходят, демонстративно хлопнув дверью.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Явление первое

Прошло полгода. В комнате Алевтины Викторовны почти пусто. Остался станок (зеркала за ним сняты), диван и стол. Вместо кресла – стоит табуретка. Фотография висит без дорогой рамы. Алевтина Викторовна в тёмном платье. Она говорит по телефону.

На балконе второго этажа (на переднем плане) некрасивая и старая жена грузина поливает чахлые герани, иногда прислушивается к разговору.

Алевтина Викторовна: – Володя, ты не знаешь, нам субсидия положена?

Голос Володи: – Вроде, нет. Пока – ничего не известно.

Алевтина Викторовна: – Эх… Может, позвонить куда? Может в часть?

Голос Володи: – Да некуда звонить-то. В завещании-то – всё верно. Да она и так все права имеет – жена, всё ж таки.

Алевтина Викторовна (собирается заплакать): – Володя…

Голос Володи: – Мама, не надо… Сегодня – последний раз. Потерпи, родная.

Явление второе

Звонок. Алевтина Викторовна прерывает разговор. Входят Маша и Ольга. Маша осунулась, одета в чёрное платье. Ольга – раскрашенная и модно одетая. Соседка сверху перестаёт поливать герани и с интересом слушает, свесившись с балкона.

Алевтина Викторовна (Маше, тихо): – Маша, отдай ей.

Алевтина Викторовна садится спиной к Ольге.

Алевтина Викторовна (Маше): – Пусть сначала распишется.

Ольга: – Хм. Не доверяете?

Алевтина Викторовна: – Маша, и пойдём уже чай пить.

Ольга (пожимает плечами): – Ну, не хотите разговаривать, и не надо…

Маша кладёт на стол пачку денег и бумагу. Ольга подписывает, берёт деньги. У неё звонит телефон.

Ольга: – Алло (смущается). Ты, это… Я через… потом перезвоню. Что? Потом перезвоню! Погоди, ты билеты взял? До Анталии? Ладно. Хорошо, говорю, ну пока, (Алевтине Викторовне) Ну, приятно было с Вами познакомиться…

Алевтина Викторовна (очень резко): – Маша, я прошу тебя.

Ольга: – Хм, не хотите знаться, так и не надо…

Маша берёт стул, угрожающе приподнимает. Ольга, не обращая внимания, аккуратно укладывает деньги в сумочку.

Ольга: – Ну, всех благ!

Алевтина Викторовна (очень тихо, в пространство): – Провалилась бы ты!

Ольга: – Хм… Вы тут все с голоду сдохните! А у меня – всё чики-пуки будет! Меня вон – в Турцию жить зовут. Так-то! А потом – посмотрим, может, и на Мальдивы куда устроимся. Это не то, что в этой пошлой трёшке отираться. С такими…неразвитыми…

Ольга презрительно смотрит на спину Алевтины Викторовны.

Ольга: – И вообще: мне вас не понять…

Маша: – Да куда уж тебе… Иди уже, чиканутая! Беременность прошла, чиканутость наступила.

Ольга уходит, помахивая сумочкой. Маша и Алевтина Викторовна плачут, обнявшись. Соседка перестаёт слушать, уходит.

Явление третье

Появляется в луче света Дух отца Кеши. Он сидит на лавочке, как раз под балконом соседки. Он курит, грустит.

Дух отца Кеши: – Да…Такие вот дела. Эх, Аля… Говорил я тебе – не так ты сына воспитываешь, не так растишь. Вот Вовчик – так тот нормальный мужик получился… А этот – ни то, ни сё.

В луче света рядом с Духом отца Кеши появляется сам Кеша. Он тоже сидит на лавочке, тоже курит, тоже грустит. В комнате Алевтины и Маши медленно гаснет свет.

Кеша: – Здорово, отец…

Дух отца Кеши (продолжает ворчать): – А, это ты. Явился – не запылился.

Кеша: – Да ладно тебе, батя… Теперь – не всё ли равно?

Дух отца Кеши: – Да нет, не всё равно. Ты смотри, что с матерью сделал? У тебя совесть есть?

Кеша: – Есть.

Дух отца Кеши: – Как ты мог на такую, как эта вша бесхвостая, позариться? Ольга-то твоя – только что у матери нашей последние деньги сегодня вытянула!

Кеша: – Как это? За что?

Дух отца Кеши: – За то! Ты ж женился на ней? Женился. Да ещё и завещание, небось, подписал!

Кеша: – Подписал…

Дух отца Кеши: – Вот она и потребовала от матери причитающуюся тебе, то есть, ей уже, часть квартиры. После твоей смерти, понял?

Кеша: – Понял.

Дух отца Кеши: – Половину моей доли… Вот она и согласилась в рассрочку деньгами взять… Мать всё продала. Маша – тоже. Да ещё Вовчик помог. А этой… Ольге… Этой – всё. Медали твои, наградные, что ли, посмертные – сколько положено. Матери почти ничего не досталось… Эх ты, сын, сын.

Кеша: – Помолчи…

Дух отца Кеши: – И ребёнка у неё никакого нет… Да и не было, видать…

Кеша: – Нет… Не было. Это я всё придумал – мать попугать.

Дух отца Кеши: – Вот и попугал, попугай какой…

Кеша: – Эх…

Молча курят.

Дух отца Кеши: – А что там, тяжело было?

Кеша: – Не сахар. Людей всегда тяжело убивать. Пока за людей их считаешь…

Дух отца Кеши: – А ты людей убивал, что ли?

Кеша: – Нет, только нациков…

Дух отца Кеши: – Ну, тогда ладно…

Кеша: – Я сначала на хозяйстве был. Выгодно. Да там долго не удержишься. В реальный бой потянуло…

Дух отца Кеши: – Да ну? Страшно потом…

Кеша: – Да не очень. Азартно. Я даже одну семью спас.

Дух отца Кеши: – Как это?

Кеша: – Да так: вывел из окружения. Там их в подвале гнобили – заблокировали, ни воды, ни еды не давали. А мы рейд такой сделали – втихую айдарню всю сняли. Народ сначала выходить не хотел – не верил, думали, что мы – не наши. Представляешь?

Дух отца Кеши: – Да это они, небось, сослепу. В подвале ж темно, ничего не видно потом.

Кеша: – Наверно, не видно… Батя, ты прости меня, за мать-то? Ладно?

Дух отца Кеши: – Да что уж там – Бог простил, видать… Раз ты тут ошиваешься.

Кеша: – Я бы сейчас, я бы – никогда с ней так не поступил.

Дух отца Кеши: – Ну, правильно.

Кеша: – Надо было сразу в ополчение записаться – я ж хотел! Я ж – десантник, ту ж помнишь.

Дух отца Кеши: – Конечно, помню.

Кеша: – И к чёрту эту Ольгу б… К едрёне фене. А то…

Дух отца Кеши: – Что – а то? Да кому она ж такая – когтистая – сдалась-то? Как вцепится – не отвянешь.

Кеша: – Да… Да она меня как окрутила. Пап, она ж ведьма: высосала у меня всю душу…

Дух отца Кеши: – Знаю, знаю, сынок. Таких много. Эти своего не упустят…

Кеша: – Что же теперь делать-то?

Дух отца Кеши: – Да что ж тут сделаешь? Мы ж – духи. Будем смотреть на них, и плакать.

Кеша: – Или веселиться с ними вместе.

Дух отца Кеши: – Можно и повеселиться… Да вряд ли они так скоро смеяться начнут…

Кеша: – Им без нас плохо?

Дух отца Кеши: – А то! Они ж – страдают.

Кеша: – Да. Они – святые…

Дух отца Кеши: – Они – люди. Хорошие, добрые люди.

Молча курят.

Занавес

Примечания

1

Генрик Ибсен, «Приведения», Фру Алвинг