Любовь сквозь мрак

– Погоди, Морт? – У меня вырвался нервный смешок. – Его серьёзно зовут Морт?

– Вообще Мортимер. Но он ненавидит полное имя. А что тут необычного?

– У нас слово “морт” переводится как “мёртвый”. С одного из языков.

– Хм… и правда забавно.

– Но зачем он хочет, чтобы ты его убивал? Ему совсем не больно?

– Сперва было не больно. Сейчас с каждым разом больнее. Линн, это долгая история. Мортимер вообще интересная личность. В целом он неплохой, но слишком уж увлечён собой и своей… хм… особенностью. В итоге не видит границ и не знает, когда остановиться.

– А ты, когда раздражён, готов убивать?

Эйден оторвал полотенце от лица и внимательно посмотрел на меня. Сделал шаг, ещё один. Вплотную приблизился ко мне, заставляя меня задрать голову, чтобы смотреть ему в глаза.

– Ещё одно правило. Никогда не пытайся вывести меня из себя. Запомнила?

Я кивнула. Надо же, как он не любит терять свою маску безразличия. Впрочем, кто из нас любит, когда из-под выбранной маски начинает проглядывать наша истинная, и чаще всего совсем не такая, как нам бы хотелось, личность?

Когда мы вернулись в комнату, я обратила внимание, что крови на стенах почти не осталось, как и вокруг тела. А те капли, что ещё были видны, не просто сползали вниз по деревянным панелям, а явно двигались в сторону Мортимера. Да, если мне и суждено умереть в это мире, то уж точно не от скуки.

Пока я переодевалась, Эйден разглядывал кушетку. Было слышно, как он вздыхает. Я закончила одеваться и подняла волосы, чтобы собрать привычный хвост. Внезапно затылка коснулись горячие пальцы. Я вздрогнула, волосы рассыпались по плечам.

– У тебя тату.

Судя по забитым рукам Морта, татуировки были обычным делом в этом мире. Что тогда его удивило?

– Не собирай волосы. Сейчас некогда, но её нужно будет свести.

– Почему? У него ведь – я кивнула в сторону недвижного Морта, – тоже такие.

– Твоя на чужом языке. С тем же успехом ты можешь просто вышить на груди “я не местная”.

Вот чёрт! Моя первая татушка. Хотела ведь её сделать на латинском, но пока копила деньги, Барыкин успел выбить из нашего курса любовь к этому языку. Но это было единственной связью с моим миром. Я сменила одежду, имя, пытаюсь заменить свои знания на новые. Что от меня настоящей вообще останется? Я усмехнулась. Только моё тело. Тушка с такой ценной в этом мире кровавой начинкой.

Я поправила воротничок и заправила за него часть волос, чтобы наверняка скрыть татуировку. Повернулась к Эйдену, который стоял над телом, легонько пиная его в бок.

– Морти, пора просыпаться. Ты, недоносок, опять сломал мою мебель.

Крови уже нигде не было. Я подошла поближе как раз вовремя, чтобы увидеть, как рваная рана на шее затягивается, а чёрная корка на глазах втягивается в кожу, открывая невредимые веки. Только ресницы, кажется, были опалены.

Внезапно Морт сделал судорожный вдох, закашлялся и открыл глаза. Улыбнулся, увидев Эйдена.

– Сколько на этот раз?

– Всё столько же. Полчаса от силы. Не больше.

– Прекрасно.

Эйден протянул ему руку, и Морт с трудом поднялся на ноги и тут же согнулся, заходясь в сильнейшем кашле.

– Сука! Задолбали меня эти побочки.

– Дохни чаще и привыкнешь.

Эйден подошёл к столу и взял стул, который предложил Морту. Он опустился на стул и широко улыбнулся.

– Я знал, что ты меня любишь. Я полагаю, ты её – Он бесцеремонно ткнул пальцем в мою сторону, – прятал всю неделю?

– Линн, познакомься, это Мортимер Янг, мой однокурсник. Мортимер – Линн Ангрен. Моя дальняя родственница и помощница на остаток курса.

Морт встал, чтобы тут же со стоном упасть обратно. Я подалась вперед.

– Вы уверены, что ему не нужен… – Я прикусила язык, чуть не ляпнув “врач”. Но здесь не в ходу такие слова. – не нужна помощь.

– Мисс Ангрен, вы очень любезны, но моя помощь всегда со мной. Он выудил из кармана мятую сигарету и продемонстрировал ее мне. И прошу вас называть меня Морт. Я не питаю любви к полному варианту своего имени.

– Морт, хватит. Она из Традмора. Можешь называть Линн по имени.

Кажется, белобрысый вздохнул с облегчением. А я не переставала смотреть на сигарету в его руках. Я не заядлая курильщица, но последние дни частенько хотелось вернуться к вредной привычке. Морт увидел мой взгляд, но понял его по-своему.

– Линн, не против, если я закурю?

– Совершенно не против, если вы и меня угостите.

– Линн, я бы не стал. – Эйден предостерегающе посмотрел на меня. – Ты же не знаешь, что за дрянь он курит.

– Я уже большая девочка, Эйден.

Морт хмыкнул, доставая еще одну сигарету.

– Эйд, бесишь своими нотациями.

Я уже почти коснулась пальцами желтоватой папиросной бумаги, как Эйден незаметным движением выхватил сигарету, положил на раскрытую ладонь и просто сжег. Огонь вспыхнул прямо на руке. Сигарета моментально истлела, оставив после себя только сладко-горький дым. Я вдохнула его, поворачиваясь к Морту, чтобы попросить еще. Но желание закурить неожиданно исчезло. Его сменило сильное сердцебиение. В груди что-то будто сдавило, в горле пересохло. Я неосознанно подалась вперед, с удивлением разглядывая Морта. У него были очень красивые глаза, в светло-зеленой радужке быстро увеличивалась черная точка зрачка. К сладковатому запаху примешался запах крови, исходящий от Морта, и только после этого я заметила, что часто и глубоко дышу. Я облизнула сухие губы и перевела взгляд на губы блондина. Чуть пухлые, обкусанные, со следами запекшейся крови. Сейчас они очень притягательно изгибались в хищной ухмылке. Из-под верхней губы появились острые кончики клыков. Я хотела наклониться поближе, но меня что-то удерживало. Эйден схватил меня за локоть и не давал приблизиться к Морту. Я перевела глаза на его лицо. У Эйдена были такие же огромные зрачки, странно что раньше я этого не замечала.

– Довольно.

Он сделал шаг к окну, заставляя меня пятиться от Морта. Сдвинул в сторону книги на столе и распахнул тяжелую створку. В комнату ворвался свежий воздух, сладкий аромат с нотками горечи растаял без следа.

– Вечно ты портишь все веселье.

Несмотря на разочарованный тон, Морт продолжал улыбаться.

Закурил свою сигарету, выбив огонь на ладони, и откинулся на стуле, закинув ногу на ногу. Туман в моей голове постепенно рассеивался.

– Так и чего ты заявился?

– Эйд, проверь свое расписание. Мы договаривались повторить в ближайшее время, а ты всю неделю от меня бегаешь.

Я залезла на подоконник и оттуда наблюдала за разговором. Заметила, как у Эйдана напряглись мышцы шеи.

– Как видишь, я был немного занят.

– Я думал, помощников нанимают, чтобы стать немного свободнее, а не наоборот.

– В перспективе. Сперва нужно сделать из помощника удобный инструмент. А на это требуется время.

Я отвернулась к окну. Слишком наглой с каждой секундой становилась ухмылка Морта.

– Линн, слышала, кем он тебя считает? Всего лишь инструментом. Может быть присоединишься ко мне? Сколько этот зануда тебе платит?

А вот и подлянка. Дьявол кроется в деталях. Я хоть и знала название местных денег, но среди моих учебников не было ни одного описывающего текущую экономическую ситуацию в мире. Сколько сейчас стоят услуги академического помощника? Сколько вообще здесь что стоит? И сколько таких вот камешков, о которые я обязательно споткнусь, попадется на моем пути?

– Мы…

– Тише, Эйд. Дай девушке ответить.

Вот кошмар ходячий! Я была уверена, что Эйден сейчас сгладит ситуацию, а мне останется лишь кивнуть, как обычно.

– Так сколько? – Морт положил руки на колени и подался вперед.

Пропадать, так с шиком.

– Я здесь на добровольных началах. Ради опыта и возможности наблюдать за работой мистера Гранда. Также Эйден обещал, что я смогу посещать некоторые лекции. А это было очень полезно для моего будущего.

Жаль, я не видела лица Эйдена. Хотя могла руку дать на отсечение – он и бровью не повел. А вот Морт прицокнул языком.

– Эйден, не знал, что ты еще и скряга. Богатейший человек страны пользуется услугами бедной девушки за так? Линн, может пойдешь ко мне? Я не буду грузить тебя научной чепухой, да и по оплате, – Он подмигнул, – не обижу.

– Янг, не зарывайся. Цепляй первокурсниц, это как раз твой уровень. И хватит приписывать мне деньги моего отца.

Мне показалось, или у него на мгновение сжался кулак? Я отвернулась к окну, чтобы не видеть довольное лицо Морта. Будь я у себя в мире, я точно бы не отказалась пообщаться с этим белобрысым. Он производил впечатление человека, умеющего повеселиться. Но сейчас я боялась сказать лишнее слово. С вопросом про оплату прокатило, но это не значит, что и дальше будет везти. А Эйден тоже не может круглосуточно находиться рядом, чтобы подстраховать в случае чего.

– Морт, если у тебя все, нам с Линн нужно работать.

– Всего два вопроса. Когда ты представишь свою помощницу официально? И где она спит? У тебя всего одна комната.

– После завтрашнего дня утром. Ты все равно дольше не сможешь держать за зубами свой длинный язык.

Я снова повернулась к парням. Как назло Морт именно в этот момент решил продемонстрировать длину языка. И да, в языке у него тоже был пирсинг. Янг поймал мой взгляд и ухмыльнулся. А Эйден ответил на второй вопрос.

– Спала на кушетке, которую ты расхерачил. Так что с тебя новая.

Не отводя от меня взгляда, Морт начал подниматься со стула. Кажется, его сигарета и правда подействовала, потому что он больше не морщился от боли.

– Линн, ты можешь спать у меня. Второй комнаты нет, но зато кровать раза в два больше, чем у Гранда. Места хватит для сна. И не только.

Я фыркнула. После недели один на один с Эйденом я уже начала думать, что в этой Академии все такие холодные. Было забавно видеть полную его противоположность.

– Считай, нам повезло, что Янг сюда вломился. Хотя я не планировал так рано тебя показывать остальным. Но теперь мы хотя бы знаем слабые места твоей легенды. Ты, конечно, хорошо ответила, но Линн, больше так не рискуй. И сегодня придется свести твою татуировку, чтобы к первому дню недели она успела немного зажить.

– Ты сможешь это сделать за один день?

– Это не сложно. Но больно. А настойки от боли у меня нет. И сегодня я ее уже не достану.

– Может у Янга найдется?

– Ты же его видела. Он любит боль. Если только один из его сортов табака получится попросить.

– Нет, я лучше потерплю. – Я слишком ярко вспомнила свое внезапное возбуждение и влечение к Морту. Перед внутренним взором до сих пор стояли его глаза с расширенными зрачками.

– Звучит разумно. Но кое в чем он был прав. Где тебе теперь спать?

– Я не привередлива. Могу и на полу.

– Простуду решила заработать? На этом полу за одну ночь она тебе обеспечена. Вечером навещу Морта, что-нибудь придумаем. А пока займемся дырами в нашей легенде.

Сперва Эйден устроил мне форменный допрос. Кто я, откуда, в каких родственных связях с ним. Эти факты я каждый день повторяла как мантру – тридцать раз утром и столько же перед сном. По легенде я приходилась Эйду настолько дальней кузиной, что мы и сами не могли вспомнить, чья пра-прабабка была замужем за чьи пра-пра-дедом. Уже упомянутый при Морте Традмор был настолько же далек от столицы, насколько мои знания были далеки от местных обычаев в первый день здесь. Так что мои пробелы в знаниях легко можно было бы принять за недостаточный уровень образования в глуши. Собственно, и поступление в Академию при моем уровне мне никогда бы не светило. Но Эйден сжалился и протащил меня сюда в качестве помощницы. Конечно же мне строго настрого было запрещено в каком-либо вопросе упоминать латынь. Не только ее знание, но и ее существование в целом. Так что я всех я была скорее кем-то вроде домработницы. Прибрать в комнате, отнести вещи в прачечную, сбегать в магазин за ингридиентами. Хорошо хоть не сказал, что я неграмотна. А то, что я появилась здесь лишь в последнем триместре, объяснялось все той же отдаленностью моей родины от Академии и исключительная сложность пути. Так что, почти как Ломоносов до Москвы, я чуть ли не всю дорогу шла пешком. Только если у Михаила Васильевича это заняло около месяца, то у меня – чуть ли не полгода. Я нашла на карте Традмор, посчитала количество километров. Правда их сперва пришлось высчитать по жутко неудобной системе измерения. Оказалось, что он хоть и далек, но не так, чтобы идти пешком несколько месяцев. Но Эйден отмахнулся, сказав, что всегда можно отбрехаться срочными делами, которые не дали отправиться в путь в начале учебного года.

Когда я целиком проговорила всю историю, мне самой стало меня жалко.

– И после всех моих жертв, ты мне еще и не платишь ни копейки!

– Я не собирался так говорить. Но теперь тебе и правда придется работать бесплатно. Почти как ваши эльфы-рабы.

– Лучше скажи, сколько что у вас стоит. Одежда, обучение, услуги, товары.

Он кивнул на мой самодельный блокнот, и я стала записывать.

После лекции по ценовой политике, Эйд погонял меня по общим знаниям. Я старалась придерживаться тактики “лучше меньше, да лучше” и не погружаться в детали. Иногда приходилось применять ловкий приемчик ухода от ответа, которым частенько пользовались на практических занятиях наши троечницы с хорошо подвешенным языком. Самым главным было повернуть разговор так, чтобы спрашивающий сам ответил на свой вопрос.

– Тебе впору в политику идти. Там такое ценится. – Ворчал Эйден после того, как я испробовала этот метод на нем. – Но придраться не к чему. Если тебе никто не подсыпет сыворотку правды, ты выкрутишься.

– У вас и такое есть?

– У нас разное есть. Но, конечно, не в стенах Академии. Полагаю.

После некоторого молчания он подошел к двери и снова начал устанавливать свою стену молчания. Когда закончил, обернулся ко мне:

– Готова?

Я замерла. Эта штука должна скрывать громкие звуки. Так насколько же будет больно стирать мою татушку, если он решил, что просто закрытой двери не хватит?

– Это обязательно? – Я кивнула на дверь.

– Если ты не хочешь, чтобы на твои крики к нам на этаж поднялись Бессменные.

– Но Морт ведь… Он выбил гребаную дверь к чертям! – Меня затрясло от страха. Больно будет настолько, что кричать я буду сильнее, чем был грохот от упавшей двери? Нет-нет-нет, к такому я готова не была. – Почему эти Бессменные не пришли тогда?

– Потому что Морт хоть и выглядит полным кретином, но тоже умеет ставить заглушающие барьеры. Вот когда он вырубился, мне пришлось ставить свой. Заклинание не работает, если его создатель валяется без сознания.

– Эйден.

– Да?

– Будет очень больно?

Он кивнул.

– Я постараюсь быть осторожней.

– Может все-таки у Морта спросим какую-нибудь наркоту?

– Поясни.

– Зелье, сыворотку, какой-то дурман, который меня вырубит хотя бы на время.

– Линн. – Он почти нежно взял меня за руку. – Я не знаю, как твой организм может отреагировать на непонятные смеси, которые делает Морт. Мы можем рискнуть, но я не могу представить себе возможные последствия. Все, начиная от самовозгорания, до полного безумия. Максимум что я могу – это напоить тебя до беспамятства. Но весь завтрашний день ты будешь страдать от похмелья.

– Плевать, я согласна.

Все круги похмельного ада я успела пройти на втором курсе, когда трепет первокурсника поутих, а серьезность третьего курса еще не наступила. Так что бояться похмелья было странно. Хотя здесь нет жирного и острого доширака и растворимого аспирина – лучших друзей похмельного студента. Но должны же быть в целительском крыле какие-то обезболивающие.

Он кивнул и вышел из комнаты. Вернулся, когда я уже прокрутила все возможные воспоминания о болезненных ощущениях, которые мне доводилось испытывать. И нанесение татуировки было совсем не на первом месте.

Эйден поставил бутылку на пол возле кровати. Достал из комода стакан и наполнил его доверху темно-рубиновой жидкостью.

– Это водка? – слабо спросила я.

Но Эйден никак не мог знать знаменитой цитаты, так что на стуле он не подпрыгивал.

– Сильнейшее крепленое. Пей все сразу, не растягивай.

Я сперва сделала небольшой глоток, чтобы распробовать вкус. Хороший портвейн, не более. Зажмурилась и опустошила немаленький стакан. Под конец в меня уже не лезло, но я продолжала пить, помня о стене молчания, которая только и ждет моих криков. Эйден терпеливо ждал.

– Теперь можешь раздеться.

– Что, прости?

– Штаны можешь не снимать. Но твоя… футболка мешает. Мне нужно больше пространства на коже.

Я забрала волосы в высоченный конский хвост, чтобы они как можно меньше мешали Эйду, но снимать футболку не торопилась.

– Жду, когда ты отвернешься.

Кажется, он умеет еще и глаза закатывать.

Я прикрылась покрывалом и легла на кровать лицом вниз. Эйд сидел рядом, растирая руки.

– Скажи, как будешь готова.

Я поняла, что отступать уже поздно и промычала “давай” в подушку.

Горячие пальцы легли мне на шею, и я дернулась.

– Тише. – Он говорил размеренным шепотом и успокаивающе провел пальцем по татуировке. – Будет чувствоваться вот так, только медленнее и больнее. Не задерживай дыхание. Можешь кричать, а если станет невыносимо скажи, я остановлюсь.

А потом меня коснулся огонь. Это было не просто больно. Это было втрое больнее всего, что я когда-либо испытывала. Я орала до хрипа, сотню раз умоляла Эйдена остановиться, но он только делал небольшую паузу, охлаждая горящую кожу потоком холодного воздуха, а потом продолжал. Мне казалось, что если бы он просто решил срезать с меня кожу, было бы не так страшно. Его вторая рука давила мне на плечо, не давая дернуться. Иногда при моих криках его пальцы слишком сильно впивались в меня, но я старалась отвлечься на это ощущение чтобы хоть как-то ослабить кипящую лаву на шее.

Когда все закончилось, он наложил охлаждающую повязку и погладил меня по волосам. У меня к тому времени не осталось сил на крики, и я только плакала, вцепившись зубами в подушку. Эйд сполз на пол и начал гладить меня по спине. Покрывало давно сползло куда-то к ногам, но мне было плевать на такую мелочь.

– Прости. Ты же сама понимаешь, это вопрос выживания. Мы не можем рисковать.

Я повернула к нему зареванное лицо. Эйд выглядел еще хуже, чем в день нашего знакомства. Лицо посерело, спутанные волосы мокры насквозь от пота, под глазами фиолетовые синяки не хуже тех, что были у Морта. Сам дышит так же тяжело, как и я.

– П… паршиво выглядишь. – Я постаралась улыбнуться. Участок кожи под повязкой продолжал пульсировать, но это было ничто.

– Полагаю.

Он пошарил рукой под кроватью и выудил бутылку. Запрокинул голову и сделал несколько глотков.

– Будешь?

– Угу.

Я приподнялась на локте. Пока пыталась совладать одновременно со сползающим покрывалом и бутылкой, в дверь постучали.

– Темный Мессия, честным людям дадут спокойно выпить?

Эйд тяжело поднялся и подошел к двери. На пороге стоял Морт.

– Ты уже соскучился по мне? Вас совсем не слышно снаружи, опять спрятались за стеной? И чем же вы занимаетесь?

– Морт, чего тебе?

– Кастелянша за тобой послала.

– Не ври.

– Зря не веришь. Я ее спросил по поводу новой кушетки для твоей помощницы. Она сказала тебе лично подойти. Кажется, тебе выговор грозит за уничтожение имущества.

– Это произошло из-за тебя.

– Да знаю я. Я все возмещу. Так чем вы занимаетесь? Пьете? Эйд, от тебя тащит алкоголем.

– Скройся.

– Ну уж нет. Кастелянша была настроена очень серьезно. Так что двигай. А я пока присмотрю за Линн. Эй, Линн, ты же не против?

Я не видела его из-за ширмы, скрывающей кровать от остальной комнаты, а значит и он меня не видел, но я помахала ему рукой. После сеанса боли совсем бы не помешала капелька хорошего настроения.

Эйд хлопнул дверью и подошел ко мне.

– Мне правда надо пойти. Побудешь одна пока.

– А может он посидеть со мной, пока ты не вернешься?

– Линн, это ужасная идея. Ты сейчас не можешь трезво мыслить.

– Эйд, мне очень больно. Ты не представляешь, как мне больно. И я меньше всего сейчас хочу оставаться наедине с этой болью.

– Тьма! Ладно! Только избавься от штанов.

Он кинул мне форменную рубашку с юбкой. Я сгребла их в охапку, отпустила покрывало и стянула с себя штаны. Затолкала их поглубже за кровать. Нацепила юбку, но стоило мне накинуть рубашку, высокий воротник задел повязку и под кожей вновь шевельнулась лава. Пришлось остаться обнаженной по пояс. Сунула рубашку под подушку и повыше натянула покрывало.

– Все в порядке.

– Ты уверена?

– Обещаю быть умничкой-благоразумничкой. Иди.

Стоило Эйдену открыть дверь, в комнату ворвался Морт.

– Все, проваливай и не торопись обратно.

– Морт, предупреждаю…

– Знаю-знаю. Ничего я не сделаю. Если она сама не захочет.

Последнее он сказал уже после того, как дверь закрылась.

– Может быть ты мне скажешь, чем вы… оу.

Он заглянул за ширму и уставился на меня. Представляю свой видок. Зареванная, пьяная, полуголая в кровати его друга.

– Кажется, я пропустил все веселье.

– Будешь? – Я протянула ему бутылку, на дне которой еще плескался портвейн.

Морт протянул руку и взял бутылку. Я поправила покрывало на груди, а то он слишком нахально пялился.

– Так что у вас произошло? – Он уже не улыбался. В лице была обеспокоенность. – Линн, ты в порядке? Он что-то сделал?

Я шмыгнула.

– Морт, твои целебные самокрутки только тебе помогают?

– Нет. Это просто крепкая смесь обычного болеутоляющего сбора, замешанная с лучшим табаком. Через легкие мне больше нравится, чем глотать горькие настойки.

– Можно мне попробовать?

– Линн, что он с тобой сделал? Эйд мой друг, но иногда ему может сорвать крышу, я по себе знаю. Ты ничего не заметила странного в нем?

– Нет, а что с ним должно быть не так?

– Ничего, забудь. – Он махнул рукой и выудил из кармана сигарету. – Держи.

– Это нормальная? Не тот дурман, который ты пытался мне подсунуть?

– Нормальная. Так ты расскажешь?

Я повернула корпус, чтобы ему было видно повязку.

– Сводил татуировку. Сказал, с этим у вас строго.

Морт присвистнул и вытянул руки вперед, демонстрируя руническую вязь.

– О, это капец! Я пытался однажды. – Он ткнул пальцем в один полустертый символ. – Умирать не так больно, как это. А насчет строгости – не особо, как видишь. Если только у тебя там какая-то похабщина не была. Хотя к внешнему виду помощников требования могут быть выше.

Я взяла сигарету, и Морт услужливо поднес ко мне маленький огонек на ладони. После первой затяжки закружилась голова, но острая боль под повязкой сменилась сильным покалыванием, которое медленно стихало.

– Так что там было? Имя бывшего? Тайное слово для доступа в хранилище семейства Гранд?

– И то, и другое. – Я улыбнулась. – Спасибо, помогает.

– Всегда к твоим услугам. Линн, не хочу пользоваться ситуацией, но пока Эйден не нависает мрачным призраком над душой, хочу сказать, что ты совсем не похожа на девушку из далекой провинции. Так какова твоя истинная причина появления здесь?

Я замерла. Он настолько проницателен или я чем-то себя выдала? И о чем вообще он может догадываться?

Я докурила сигарету и оглядывалась в поисках чего-то, похожего на пепельницу. Потом плюнула и кинула бычок в стакан из-под вина. Потом уберу. Сейчас есть вопрос поважнее. Я улыбнулась, отвечая на вкрадчивую улыбку Морта.

– Почему не похожа? Какими ты представлял провинциальных девушек?

– Ты кажешься слишком умной, слишком красивой по сравнению с ними.

Я чуть не расхохоталась ему в лицо, которое неожиданно оказалось очень близко от моего. Можно было расслабиться. Стандартный подкат. Морт тем временем провел кончиками пальцев по моей щеке. А вот это было приятно. В голове шумело от вина, но я полностью себя контролировала. Хотя после того, как боль отступила, в груди поселилось легкое чувство эйфории. Что-то было в его смеси кроме обезболивающих. Либо эта смесь может потягаться с нашим морфином. А может быть я расслабилась от осознания, что Морт ни о чем не догадывается.

Его пальцы продолжали поглаживать мою кожу, приближаясь к губам. Взгляд был так нежен, что у меня заныло в груди. Эйден почти всегда был максимально сдержан, иногда казалось, что он вообще не способен на сочувствие. Хотя сегодня я изменила свое мнение. Но тоска по дому, страх за свою жизнь и отчаянное непонимание, что меня ждет, за короткую неделю истощили мой моральный запас. И сейчас мне очень хотелось нежности. Пусть и фальшивой. Я потянулась к Морту, кладя руки на его грудь. Успела заметить огонек удовлетворения в глазах. Он не стал медлить и накрыл мои губы своими. Покрывало успело соскользнуть с моей груди, когда он прижал меня к себе, бережно обнимая за спину.