А потом я попала в историю Золушки

– Да всё в порядке, – замахала руками Эми и чуть не ляпнула: «Мы же обе девочки».

– Спасибо. Ты очень добрый, – смущённо улыбнулась Руби. – Я очень рада, что встретила тебя. Пусть это было и недолго, но наши свидания сделали меня по-настоящему счастливой. Я никогда не испытывала ничего подобного раньше.

«Чёрт, Элли же всё это слышит», – спохватилась Эми и обернулась. Рядом с велосипедом никого не было. Ничего не понимая, Эми осмотрелась вокруг: Элли будто испарился.

– А где Элли? – озадаченно спросила она.

– Элли? – удивлённо спросила Руби. – При чём здесь Элли?

– Он же только что был тут.

– Где? – Ещё больше озадачилась Руби, и Эми поняла, что, скорее всего, Элли дал дёру, едва она остановила велосипед.

«Вот балбес», – мысленно выругалась она.

Пока они говорили, у дома Руби затормозило такси.

– Руби! – окликнули дочь родители.

– Ладно, Эдвард, мне пора, – с грустной улыбкой сказала Руби. – Спасибо тебе за всё.

– Удачи, – улыбнулась в ответ Эми. – Надеюсь, ещё когда-нибудь увидимся.

– Угу, было бы здорово. – Руби улыбнулась и, подбежав к родителям, помахала Эми рукой:

– Прощай, Эдвард!

– Прощай, Руби! – откликнулась Эми, чувствуя, как сердце сжимается от тоски.

Руби скрылась в машине, и через пару мгновений та двинулась с места.

Элли так и не появился…

       Эми нашла его на детской площадке в парке рядом со станцией. Элли сидел на качелях, слегка раскачиваясь, и потерянно глядел на свои кеды.

– Балбес! – подойдя ближе, Эми стукнула его кулачком по макушке.

– Ай! – обиженно вскрикнул Элли.

– Почему ты сбежал?

– Вам же без меня было лучше.

– Струсил, да?

– Нет!

– Тогда чего сбежал?

          Элли опустил голову так, что его лица стало не видно за козырьком кепки, и, сильнее сжав цепи качелей, глухо сказал:

– Если бы я остался, ты бы заставил меня сказать ей о своих чувствах, и она бы расстроилась из-за того, что сделала мне больно. Я не хотел, чтобы Руби покидала Англию с тяжёлым сердцем, пусть у неё останутся только хорошие воспоминания о времени, проведённом тут.

– Элли … – только и смогла выдавить Эми.

– Видишь, какое у меня большое и доброе сердце, –  нарочито бодро сказал Элли.

– Угу, – без иронии признала Эми. – У тебя большое и доброе сердце.

– У меня доброе сердце… – потускневшим голосом повторил Элли, – но всё равно, когда я увидел, как вы с Руби целуетесь, я подумал: что, если бы я тогда не одолжил тебе свой ланч-бокс? Если бы я не сделал этого, мы бы никогда больше не встретились, и Руби не влюбилась бы в тебя.

          Глаза Эми удивлённо распахнулись.

          Элли замолк на пару секунд и, грустно усмехнувшись, продолжил:

– Но потом я понял: ничего бы не изменилось. Я бы точно так же отрицал свои чувства, пока не стало бы слишком поздно. Все мои проблемы из-за моей трусости. Ты тут ни при чём. Я думал, что одноклассники и товарищи по команде будут смеяться надо мной, если узнают, что мне нравится Руби, и начнут дразнить нас с ней женихом и невестой. И поэтому я нарочно задирал её, чтобы все поняли, как мало она для меня значит… Я всегда говорю обидные вещи и хорохорюсь перед другими, но это ведь оттого, что я на самом деле жалкий…

– Ты не жалкий! – выпалила Эми, с трудом сдерживая навернувшиеся на глаза слёзы. – Ты удивительный! Правда! Вы с Руби поддержали меня в трудную минуту, и ты отдал мне свой ланч. Хоть ты и вредный, но, когда я разговариваю с тобой, то начинаю верить, что горы свернуть могу. В тебе есть что-то такое, что «зажигает» других людей, и ты не даёшь своим друзьям заскучать, так что мне нравится быть с тобой, и я думаю, Руби чувствовала то же. Ты очень хороший мальчик, Элли, поэтому я…

Эми не вынесла душещипательности собственной речи и разразилась рыданиями.

– Я уверен, что в будущем ты обязательно встретишь взаимную любовь, – сквозь рыдания прохлюпала она. – Поэтому, когда влюбишься в следующий раз, ничего не бойся и просто честно признайся в своих чувствах.

Элли ошарашенно уставился на рыдающего в два ручья товарища и, неожиданно для себя, сам разревелся.

– Ты тоже, – сквозь слёзы проговорил он. – Если влюбишься, не будь таким жалким, как я, и сразу признайся.

– Угу! – всхлипнула Эми и в порыве чувств кинулась к другу, заключив его в объятья.

– Как только у меня появится шанс, я обязательно признаюсь парню, который мне нравится! – пообещала она.

Элли моментально стих.

– Парню? – услышала Эми его настороженный голос и поняла, что прокололась.

«Что ж, наверное, оно и к лучшему», – решила она.

– Элли, мне надо тебе кое-что рассказать…

 Элли вздрогнул и резко оттолкнул её, разорвав объятия.

– Это не то, что ты думаешь, – на всякий случай предупредила Эми.

– Я ничего не думаю, – натянуто буркнул Элли. – Мне всё равно.

– Правда? – обрадовалась Эми. – Тогда… ты не против встретиться завтра? Мне немного неловко признаваться сейчас, но завтра я соберусь с храбростью и всё скажу… Вернее, покажу.

Элли заметно напрягся, но после небольшой паузы кивнул.

Эми облегчённо вздохнула: всё хорошо, что хорошо кончается.

Так она думала, но вечером того же дня все её надежды на продолжение дружбы разрушили несколько сообщений от Элли, пришедшие друг за другом:

«Прости, но моя семья сегодня тоже переезжает.»

«В Гондурас.»

«Навсегда.»

«Всего хорошего.»

После последнего сообщения Элли заблокировал «Эдварда» в списке контактов.

Дружба с детьми из заброшенного дома закончилась для Эми так же внезапно, как и началась.

Акт 15 – Театральные дни

Весь июнь природа баловала туманный Лондон ясными, тёплыми деньками, но был человек, который лишь вздыхал при виде солнца и мечтал о том, чтобы оно скорее скрылось и наступил вечер.  Для Рины Блейкс лишь вечера имели значение.

Когда Рина приехала в «Глобус» второй раз, Ирвин снова встретил её после спектакля и провёл за кулисы, чтобы познакомить с труппой. Среди актёров было много именитых звёзд, но для Рины ярче всех на сцене блистал он – Ирвин Стайн. У него были разные роли: главные и второстепенные, положительные и отрицательные, но в каждой из них он смотрелся великолепно. Наблюдая за ним, Рина не могла налюбоваться, после спектаклей они оба не могли наговориться друг с другом, а позже им было так сложно расстаться… К счастью, разлука была недолгой: режиссёр всё же поменял составы, и благодаря этому Золушка виделась со своим принцем каждый день. В дни мюзиклов Рина встречалась с Ирвином после школы, они обедали в ресторане и ехали на работу, а когда был день другого состава, Рина возвращалась домой, надевала нарядное платье, делала изысканный макияж и ехала в «Глобус». Выходя на поклон, Ирвин всегда бросал на неё короткий взгляд и улыбался, один раз даже скорчил забавную рожицу, из-за чего Рина напугала внезапным смехом пожилую пару, сидевшую рядом. Потом она шла за кулисы и разговаривала с актёрами, они ехали в ресторан, а после Ирвин отвозил её домой.

Июнь напоминал Рине волшебный сон. Она будто проваливалась в другой мир, мир утончённых манер, элегантных нарядов и загадочных взглядов. Рина чувствовала себя настоящей Золушкой, попавшей на бал в королевский дворец.  Она была очарована «Глобусом» и околдована его актёрами… особенно одним из них. Но всё ещё не хотела этого признавать. Она упорно твердила себе, что хотя интерес Ирвина к ней на первый взгляд и очевиден, его ухаживания наверняка не значат для него ничего существенного, а потому их не стоит воспринимать всерьёз. Не может же взрослый мужчина всерьёз заинтересоваться шестнадцатилетней девчонкой? Да, Рина выглядела старше своего возраста, а с макияжем и вовсе могла сойти за ровесницу Ирвина, но всё же…

– О чём задумалась? – прервал мысли Рины мягкий голос Ирвина.

– А? – вздрогнула та.

– О чём задумалась? – повторил вопрос Ирвин. Трое его друзей-актёров, сидевших с ними в дорогом французском ресторане, тоже выглядели заинтересованно.

– Да вот, не знаю, что выбрать, – соврала Рина.

– Рекомендую вот этот салат, – ткнула в меню миниатюрная девушка с длинными светлыми локонами.

– Спасибо, Софи, – улыбнулась Рина. – Так и сделаю.

– Не за что, – Софи мило улыбнулась в ответ.

– Все остальные определились с заказом? – спросил Джордж, обаятельный парень с крупным греческим носом и белоснежной улыбкой. Он выждал чуть-чуть и бодро подытожил: – Тогда зовём официанта.

– Подожди, –  остановил его последний в компании, смуглый брюнет по имени Майлз. – Давайте перед тем, как сделать заказ, разыграем эмоции.

– О, отличная идея! – захлопала в ладоши Софи.

– Давненько мы так не развлекались, – усмехнулся Джордж.

– Это игра, – объяснил Рине Ирвин. – Нужно вытянуть карту, на которой написано название какой-то одной эмоции, и, когда подойдёт официант, нужно сделать заказ, используя её.

– Мы первыми начнём, и ты все поймешь, – успокоил Рину Майлз и, сунув руку в карман, достал маленькую колоду. – Тадам!

Ирвин улыбнулся Рине и первым вытянул карту.

– Что там? – не терпелось Софи.

Ирвин усмехнулся и показал надпись остальным.

– Гнев.

– О-о, – протянул Джордж. – Ладно, я следующий.

Ему досталась «неудержимая радость», вслед за ним Софи вытянута «беспросветную тоску», а после неё карту взяла Рина.

«Смущение» – прочитала она.

– Самая лёгкая, – хмыкнул Майлз и, перетасовав колоду, не глядя снял верхнюю карту. Ей оказалась «тревога».

– Все запомнили свои карты? – спросил он и, получив в ответ дружные кивки, собрал и спрятал колоду.

После этого компания позвала официанта. К столику подошёл совсем молоденький мальчик, и у Рины промелькнула мысль, что, может быть, стоит оставить затею, но остальные уже начали. Первым заказ сделал Ирвин: процедив названия блюд сквозь зубы с таким видом, будто каждое из них было именем его заклятого врага, он звучно выдохнул и с пренебрежением отбросил меню, потом начал диктовать свой заказ сияющий от счастья и едва не подпрыгивающий на месте Джордж. Уже после этого официант выглядел не очень, но компания не дала ему пощады. Майлз делал паузу перед тем, как назвать каждое блюдо, тревожно бегал взглядом по строчкам меню, а потом спрашивал что-нибудь в духе «точно ли сюда не входит яд доминиканской гадюки?», а Софи, которая всё время, пока говорили остальные, сидела, закрыв лицо руками, делая заказ, начала плакать, а в конце добавила, что официант, конечно, может её проигнорировать и ничего не приносить, потому что в этой жизни никто её не любит и не замечает. Официант нервно заверил её, что всё-всё принесёт, и испуганно посмотрел на Рину. Той очень не хотелось его добивать, но…

– Простите… – Рина опустила глаза и смущённо заёрзала на месте. – Стесняюсь спросить, но этот салат… М-м… У-м-м… – Она сглотнула и, зажмурившись, на одном дыхании выпалила. – Вы можете мне его принести?

Ирвин отвел от неё взгляд и прикрыл рот рукой, пряча улыбку.

– Да, конечно. Это всё? – спросил официант и, получив утвердительный ответ, молниеносно ретировался.

– Даже заказ не повторил, – хмыкнул Джордж, и все рассмеялись.

Когда официант вернулся с едой, все уже вели себя как обычно, но до конца вечера, подходя к их столику, тот выглядел очень напряженным. Щедрые чаевые, однако, сделали своё дело, и провожал гостей он уже с сияющей улыбкой.

– Ты была великолепна, – сказал Ирвин Рине, когда они сели в его машину. – Я все губы искусал, чтобы не засмеяться.

– Ты тоже хорошо сыграл.

– Ну, гнев изобразить не так уж сложно. Это одна из самых лёгких эмоций.

– Ну, у меня тоже было лёгкое задание.

– Но это не отменяет того, что ты была великолепна.

– Кажется, мы возвращаемся к тому, с чего начали.

– Прости-прости, – Ирвин улыбнулся, и Рина, глядя на него, нежно улыбнулась в ответ. Она сделала это неосознанно и не думала, что в этом есть что-то особенное, а потому реакция Ирвина её ошеломила. Его рот чуть приоткрылся, а в глазах зажегся такой восторг, будто он увидел дивный цветок, распускающийся раз в тысячу лет.

– Что? – тут же вспыхнула Рина.

– Ничего. – Ирвин кашлянул в кулак и, отвернувшись, завёл машину.

Но Рина понимала, что это вовсе не «ничего».

«Я ему нравлюсь, – взволнованно стучало её сердце. – Я ему действительно нравлюсь».

И от этой мысли становилось так сладко, что хотелось петь и танцевать, как героиня мюзикла во время финальной песни, после которой все будут жить долго и счастливо.

Но для Рины этого «долго и счастливо» пока не намечалось. Они с Ирвином были просто друзьями…

Вернувшись домой, Рина сняла туфли перед входной дверью, аккуратно прокралась в прихожую, а из неё через тёмную гостиную в свою комнату. Часы показывали половину двенадцатого. Кейт уже спала. Хотя она и считала Ринины постоянные «дела в театре» странными, но не пыталась давить или выпытывать, куда подопечная ходит на самом деле.

Медленно, чтобы не шуметь, Рина закрыла за собой дверь, поставила на туалетный столик клатч и начала снимать свой наряд: красное коктейльное платье и белые кружевные перчатки. Вообще-то у неё были и другие вечерние платья, но Ирвин похвалил именно это, поэтому она старалась надевать его как можно чаще.

Переодевшись, Рина сняла макияж, почистила зубы и села на постель. Спать пока не хотелось, а потому она включила прикроватную лампу и, взяв книгу, улеглась поверх одеяла. Но и чтение тоже не шло – все мысли Рины занимал Ирвин.

Поняв, что сосредоточиться на тексте не получится, Рина отложила книгу и, взяв смартфон, открыла ленту новостей. В рекомендациях по частым запросам она со смущением увидела статью, заглавной фотографией которой была фотография ослепительно улыбающегося Ирвина.

Вспомнив, что точно так же он улыбался ей сегодня вечером, Рина залилась румянцем.

«Театр «Глобус» готовится к гастролям по Европе», – гласило название статьи.

На душе заскреблись кошки. Июнь подходил к концу, а с ним заканчивался и театральный сезон. «Золушка» тоже уходила на летние каникулы, а значит, совсем скоро Рина потеряет шанс видеться с Ирвином.

       Чувствуя себя совершенно несчастной, Рина откинула телефон, погасила свет и легла набок, обняв подушку. Сон пришёл не сразу, а когда всё-таки пришёл, принёс с собой длинную череду видений, в каждом из которых был один и тот же человек…

***

И сказка кончилась… Почти. У Золушки остался всего один вечер, чтобы надеть прекрасное платье и выбраться на бал. До него были ещё целые сутки, но принц позвонил раньше…

– Что? – озадаченно спросила Рина. – Приехать сегодня?

– Да. Я пришлю за тобой машину.

– Но заключительный спектакль ведь завтра?

– Его перенесли. Так ты придёшь?

– Конечно. Только не надо присылать машину. Это слишком. Я прекрасно доберусь сама.

– Это последний спектакль для нашей особенной зрительницы. Позволь мне как представителю труппы немного за тобой поухаживать.

– Ну ладно, – залилась румянцем Рина. – Но только один раз.

– Договорились.

Закончив разговор, Рина плюхнулась на диван и, обняв подушку, зарылась в неё пылающим лицом.

«Последний спектакль… И что будет дальше? – с тоской подумала она, но тут же одёрнула себя: – Что будет, то будет. Надо наслаждаться тем, что есть сейчас».

А сейчас её ждал финальный акт сказки. Встав с дивана, Рина пошла выбирать наряд для последнего «театрального» дня.

– Она придёт? – спросил у Ирвина Джордж, которые вместе с остальными актёрами сидел за столиком позади него и с интересом слушали разговор.

– Да, – ответил Ирвин.

– Слушай, – нахмурившись, начала темноволосая девушка, – тебе не кажется, что на этот раз ты перегибаешь палку? Ей всего шестнадцать.

– Оставь его, Люси, – махнул рукой сидевший рядом с ней Майлз. – Ты же знаешь, что если Ирвин нашёл себе новую «музу», он будет одержим ей, пока не пройдёт творческий подъём.

– А когда пройдёт, что он с ней делать будет?

– В этот раз, возможно, и не пройдёт, – прикрыв глаза и приложив руку к груди, сказал Ирвин. – В этот раз, возможно, всё серьёзно.

– Возможно? – скептически хмыкнула Люси.

– Она отличается от прошлых девушек, – ответил ей Ирвин. – Рина Блейкс – дикая кошка, которая выцарапала мои глаза и пронзила своими коготками моё сердце. Я ослеп от любви и попал в капкан, который сам расставил. Мне уже не выбраться, поэтому, пожалуйста, помогите мне сегодня вечером.

– Поможем, куда ж мы денемся, – засмеялась Софи.

– Спасибо, – улыбнулся Ирвин и, посмотрев на хмурую Люси, сказал: – И помни, Люсиль, сколько бы муз у меня не было, ты навсегда останешься моей богиней. – Ирвин поцеловал руку Люси и, благодарно улыбнувшись остальным, покинул комнату.

– Да что ж он за человек такой? – усмехнулась Софи, когда за Ирвином закрылась дверь.

– Гений, – пожал плечами Джордж.

– Угу. – Люси с едва уловимой тоской во взгляде посмотрела Ирвину вслед. – Ирвин Стайн – гений. А ещё он лицедей, которому не стоит доверять. Хотя он, возможно, и сам верит в то, что говорит, все его слова не стоят и выеденного яйца. У этого человека нет настоящего лица, только тысяча масок. Он – актёр до мозга костей.

– Тогда, может, нам предупредить Рину? – забеспокоилась Софи.

– А смысл? Перед его обаянием не могут устоять даже те, кто всё это отлично понимает.

Остальные актёры с сочувствием посмотрели на Люси: все знали, что и ей в своё время довелось побыть «музой» Ирвина.

***

В вестибюле театра было темно. Рина очень удивилась, так как её пропустили внутрь, не сказав ни слова. Настороженно вслушиваясь в эхо собственных шагов, Рина прошла в холл. Там тоже было темно, но неожиданно двое мужчин во фраках распахнули высокую дверь, за которой был коридор, ведущий в партер, и Рина увидела, что весь он уставлен высокими канделябрами, в которых горели свечи. Словно завороженная, она подошла ближе и, изумлённо озираясь по сторонам, ступила на ковёр. Едва она сделала несколько шагов, где-то заиграла лёгкая классическая музыка, дополняя атмосферу удивительной фантасмагории, в которую она попала.

Когда Рина прошла коридор, двери в партер распахнулись перед ней, будто бы сами собой, и она оказалось в зале. В нём тоже было темно, но когда Рина дошла до первого ряда и уселась на своё обычное место, в центр сцены упал луч одинокого софита, явив перед единственной зрительницей мужчину в старомодном сюртуке, склонившегося в лёгком поклоне. На его глазах была театральная маска, но длинные каштановые волосы и так хорошо знакомое Рине очертание губ не позволяли перепутать его ни с кем другим.

– Добро пожаловать, дорогая зрительница, – галантно сказал Ирвин. – Сегодня наш последний спектакль в этом сезоне. Ваш покорный слуга почтёт за честь сыграть его для вас.

Под пристальным взглядом обомлевшей от изумления Рины Ирвин в одиночку отыграл несколько сцен из «Ромео и Джульетты» и других шекспировских пьес, а в завершение своего представления щёлкнул пальцами, и сверху на Рину посыпались лепестки алых роз. Рина удивлённо моргнула и подставила руки под этот чудесный дождь.

Ирвин тем временем спустился в зал и, подойдя к ней, встал на одно колено. Смиренно опустив голову, он нежным, пробирающим до мурашек голосом прочитал стихотворение Роберта Бёрнса:

В полях, под снегом и дождем,

Мой милый друг,

Мой бедный друг,

Тебя укрыл бы я плащом

От зимних вьюг,

От зимних вьюг.

А если мука суждена

Тебе судьбой,

Тебе судьбой,

Готов я скорбь твою до дна

Делить с тобой,

Делить с тобой.

Пускай сойду я в мрачный дол,

Где ночь кругом,

Где тьма кругом, –

Во тьме я солнце бы нашел

С тобой вдвоем,

С тобой вдвоем.

И если б дали мне в удел

Весь шар земной,

Весь шар земной,

С каким бы счастьем я владел

Тобой одной,

Тобой одной.*

Дочитав стихотворение, Ирвин серьёзно посмотрел на Рину и сказал:

– Это не просто стихи. Это – голос моего сердца. Рина Блейкс, с того дня, как мы столкнулись в коридоре, я не могу думать ни о чём, кроме тебя. Ты околдовала меня и лишила покоя.  Я влюбился в тебя, как зелёный мальчишка. Пожалуйста, будь моей девушкой.

На пару мгновений Рина обомлела, не веря, что слышит признание на самом деле. Сердце бешено стучало, а в висках пульсировала разгорячённая кровь. Ирвин смотрел на неё и ждал ответа, но Рина не могла говорить. Поэтому она просто кивнула.

Ирвин счастливо улыбнулся и, поднявшись, нежно накрыл её губы своими.

Театральная сказка подошла к концу, но для её главной героини началась новая, куда более захватывающая история.

    * Перевод С. Маршака

КОНЕЦ I ЧАСТИ

ЧАСТЬ II

Акт 1 – Новый сезон

– Девочки, привет! – нагруженная пакетами Эми подбежала к столику кафе, где её уже ждали Рина и Сэм. – Я так соскучилась!

– Привет. – улыбнулась Сэм. – Мы тоже.

– Я привезла вам сувениры из Ирландии! – Эми с гордостью водрузила на стол пакеты.

– Ого, сколько! – вскинула брови Сэм. Эми посмотрела на Рину, желая увидеть и её реакцию, но та задумчиво смотрела в окно, будто и не замечая её.

«Что это с ней?» – удивилась Эми, но вопрос Сэм заставил её отвлечься:

– Как прошли каникулы?

– Отлично! Я отоспалась на год вперёд, а отъелась – на два… – Эми осеклась и снова посмотрела на Рину, ожидая комментария по поводу своей испортившейся фигуры, но та всё так же меланхолично смотрела в окно.

– А ещё я играла в футбол за команду папы, потому что у одного из его друзей заболела поясница, и из-за меня мы очень позорно продули. – Эми сконфуженно рассмеялась. – А когда вся команда напилась вечером из-за поражения, папа сказал мне, что всегда хотел мальчика, поэтому я должна сменить пол и стать профессиональным футболистом. А мама услышала и отчитала его за то, что он мне такое сказал. В общем, весело было. Особенно когда пришёл папин друг дядя Джордж в юбке своей жены. Оказалось, что его команда праздновала победу в то же время, как папина команда напивалась из-за поражения. А когда дядя Джордж выпьет, то ведёт себя очень странно.

Сэм с интересом слушала щебет подруги, а вот Рина даже не пыталась притвориться, что участвует в беседе. Её мысли витали далеко отсюда.

– А ты как провела лето, Сэм? – закончив свой рассказ, спросила Эми.

– Мы с сёстрами ездили к бабушке с дедушкой в деревню.

– Здорово, наверно, когда есть сёстры, – мечтательно протянула Эми.

– Ну, когда как, – усмехнулась Сэм.

– А я единственный ребёнок в семье. – Эми расстроенно вздохнула, но тут же воспряла духом: – Зато у меня много друзей в старой школе. Так здорово было их всех снова увидеть.

Сэм снова усмехнулась и, посмотрев на Рину, спросила:

– А у тебя как лето прошло?

Рина не ответила.

– Рина?! – повысила голос Сэм.

– А? – озадаченно хлопнула глазами та. – Что такое?

– Я спросила, как ты провела лето.

– Нормально.

– Ездила домой?

– Нет, – Рина непроизвольно отвела взгляд, – у меня было много дел, поэтому я осталась в Лондоне.

– Восхищаюсь я тобой, Рина, – с лёгкой завистью протянула Эми.– Меньше полугода в шоу-бизнесе, а уже и главную роль в мюзикле получила, и сингл выпустила. Мы тебе и в подмётки не годимся.

– Ну, меня лично всё устраивает, – пожала плечами Сэм. – Я на пробы пошла просто из интереса, хотела попробовать что-нибудь «девчачье», чтобы отвлечься на время от дзюдо. Даже представить не могла, что пройду. Так что для меня роль в массовке – уже удача.

– Ты должна стремиться выше! – решительно сказала Эми.

– Я буду стремиться. Но в следующем сезоне и в спорте. Мюзикл, конечно, дело интересное, но благодаря нему я поняла, что дзюдо мне всё-таки больше нрасвится.

Эми хмыкнула.

– А я буду стремиться к тому, чтобы улучшить свои актёрские навыки и в следующей постановке, где будет играть Шон, получить роль его возлюбленной.

– Ты всё ещё не сдалась на его счёт?

– Нет, конечно. Как я могу сдаться, если даже ещё не начала пытаться?

Сэм усмехнулась.

– Может, и мне попытаться… – мечтательно протянула она.

– А что, тебе кто-то нравится? – оживилась Эми.

– Нет, но можно ведь попробовать познакомиться с кем-нибудь. В клуб там сходить, например.

– И то верно, – согласилась Эми. – Фия вот именно так парня и нашла.