скачать книгу бесплатно
Увы, Пётр Данилович не имел ни малейшего понятия, куда подевался этот «лопоухий бездельник», и мог только печально пожать плечами и развести руками, что означало: «пёс его знает!»
Облазив весь остров вдоль и поперёк, синеволосый мальчик Филемон так и не отыскал своего нового друга, который убежал куда-то на своих четырёх лапах. Как ни странно, но он не казался расстроенным, обозлённым, или опечаленным по этому поводу. Наверное, в силу своей уравновешенной внеземной жизни, он совсем не умел расстраиваться, злиться и печалиться, как и большинство дивиан, живущих на его далёкой планете. В его глазах была только озадаченность и недоумение, оттого, что он не смог до сих пор решить задачу с пропажей собаки.
Было уже ближе к обеду. Зевая и пошатываясь, Бим вылез из-под железной кровати (той самой, на которой когда-то давно в летящий по небу дом влетела продавщица Лена). Наигравшись с инопланетным мальчишкой вволю, он так утомился, что даже не заметил, как сладко задремал на своей старой подстилке, завалявшейся под кроватью.
– Бим! А ты откуда взялся?! – удивился изобретатель.
Ничего не ответив, пёс вильнул хвостом, подошёл к уличной двери и пару раз тявкнул.
– Ну нет, теперь тебя долго никто не выпустит! – сказал Михаил. – Теперь тебя опять будет мучить «морская» болезнь. Мы в небе, дружочек! Так-то!
– Жаль, Филемон расстроится, он с ним так хорошо подружился, – посетовала Елена.
– Это правда, но возвращаться не будем. Мой сын растёт крепким мальчуганом, он выдержит эту кратковременную разлуку, ведь он привык к дивийскому времени, где сутки длятся втрое дольше здешних.
Секретарша Зина подошла к своему начальнику и робко спросила:
– Мой господин, можно я помогу этим людям, и отнесу это странное животное на остров к Филемону?
– Конечно можно, Зина! – согласился, обрадованный этим предложением, Синх. – Так мы сделаем добро человечеству!
– Нет-нет, Синх, – поспешил предупредить беду Прохор. – Зина, конечно, замечательная, можно сказать всемогущая… (он хотел сказать женщина, потом вспомнил, что она робот, и осёкся). Но отправиться на остров она не сможет. Понимаешь… Как бы получше объяснить… Несмотря на все свойства и навигаторы, которыми ты её снабдил, она не сумеет отыскать остров моего отца. Он его надёжно спрятал, с помощью своих новейших разработок, от всех глаз, навигаторов и локаторов.
– Твой отец – прекрасный учёный, я это давно знаю, – сказал чёрно-жёлтый инопланетянин. – Возможно, он даже не хуже меня… И это меня очень радует, мой земной друг!
11
– Горе тому путешественнику, который не умеет наслаждаться путешествием! – воскликнул Ромашкин и, схватив удочку, собрался немного порыбачить. Днём раньше, он модифицировал своё удило под ловлю в морях и океанах, закрепив вместо крючка специально сплетённый им самим для этих целей небольшой сачок.
– В большой может попасться слишком крупная рыбёха, – пояснил, усмехнувшись, Миша. – Которая запросто утащит на дно самого рыбака и сама его там зажарит, и сожрёт, чтобы другим рыболовам неповадно было!
– Мой друг, – спохватился Синх, догадавшись, что собирается делать весёлый землянин Миша. – Зачем такие трудности, когда есть моя Зина?!
Робот-секретарша тут же вскочила со стула и встала перед Ромашкиным по стойке «смирно», в полной готовности исполнить всё, что потребует её великодушный хозяин.
– Зина легко принесёт любую вещь из любого места! – и инопланетянин многозначительно потряс своим тощим, похожим на кривой карандаш пальцем в воздухе.
– Рыба – не вещь, дорогой Синх. Рыба… Рыба – это рыба!
Размышляя над последними словами Ромашкина, любопытный Синх почесал свою большую чёрно-жёлтую голову, похожую на выпачканную сажей тыкву, и отправился в чулан, вслед за весёлым землянином.
Елена смотрела в окно. За окном расстилался поистине чудный пейзаж, пугающий и восхищающий одновременно: бескрайнее волнение воды дивно сочеталось с бескрайним спокойствием небесного простора. Как давно она не испытывала подобных ощущений! Казалось бы, каких-то три с половиной года минуло с той поры, когда летающий дом впервые принял её в свои злосчастные «пенаты», а как она отвыкла от них за это время! Остров «бананового магната» (как по привычке его называл Ромашкин) очень изменил жизнь и мировоззрение бывшей продавщицы. Бесспорно, она стала намного утончённее, мудрее и покладистей. Поспособствовала этому, конечно же, и семейная жизнь Елены. Но её основной характер, её темперамент «плаксивой натуры», если можно так выразиться, остался практически прежним.
– Очень странная среда обитания, – прервал её раздумья голос секретарши Синха. Оказывается она беззвучно стояла рядом с Еленой, и смотрела в ту же сторону, куда и задумчивая землянка.
– Что в ней может быть странного? – не поняла Лена.
– Всё это, – сообщила женщина-робот. – Зелёная жидкость внизу, с такой большой концентрацией соли, и живых организмов обитающих в ней; атмосфера необычного голубого оттенка; очень быстрое вращение планеты вокруг оси, и всего лишь два светила.
– Ты имеешь в виду Солнце и Луну? – вмешался в разговор, услышавший «доклад» секретарши Прохор Клюев.
Глаза секретарши отчаянно задёргались, показывая, что её мысли со скоростью света бултыхаются в ёмкости её памяти, и через некоторое время инопланетянка произнесла:
– Видите ли, Прохор Петрович, я полагаю, было бы гораздо эффективнее, если бы на вашей планете имелось дополнительно ещё одно солнце, и хотя-бы ещё две луны.
– Не могу не согласиться с Вами, Зина! – в тон мудрой «даме» подтвердил Прохор. – Но, увы, я не знаю, как исправить данную особенность нашей планеты.
– Ах, – сочувственно вздохнула женщина-робот. – Нужно обязательно спросить об этом моего начальника, Синха. Он что-нибудь придумает.
Повернувшись вокруг своей оси на 180 градусов, секретарша решительно направилась к двери в прихожую.
Синх в это время всячески помогал Михаилу ловить рыбу. Он так сильно увлёкся этой затеей, что совсем не обратил внимания на подошедшую к нему Зину.
– Давай-давай! – кричал довольный чёрно-жёлтый инопланетянин. – Тащи! Тащи её, голубушку!
И он доставал из сачка Михаила пойманную «голубушку», а Михаил, через открытую дверь веранды, снова умело забрасывал свою чудо-удочку.
– Мой господин, – в десятый раз попыталась обратиться к нему Зина. – Земляне нуждаются в Вашей помощи!
– Да-да, я уже помогаю им ловить рыбу! – хохотал Синх. – Тащи, тащи её, Миша!
Наконец, поймав уже десятую рыбину, Ромашкин прикрыл дверь и повернулся в сторону Синха, чтобы полюбоваться богатым уловом. Но, к его огромному удивлению, ни одной рыбки в поле его зрения не попало! Он заглянул в таз стоящий неподалёку, потом в ведро, подвешенное на гвоздь, – ни там, ни там – рыбы не было!
– Синх, а где же наша «голубушка»? – крайне озадаченно спросил Михаил у инопланетянина.
Широко улыбаясь, и явно удивляясь нелепому вопросу, Синх показал на море.
– Где же ей быть, как ни там?! Там же её дом!
Почесав затылок, Ромашкин посмотрел на открытое окно веранды, и, догадавшись что случилось, весело расхохотался.
– Так ты, Синх, пока я ловил рыбу через дверь, отпускал её обратно в воду через окно?!
– А разве надо было делать по другому? – не понял Синх.
Насмеявшись вдоволь, землянин попытался объяснить непонятливому инопланетянину, что эти живые существа предназначались для их желудков. Синх выпучил глаза.
– Ты хочешь сказать, что мы должны были съесть этих милых созданий?
– А зачем же мы их ловили, по твоему?!
– Я думал, для забавы. Я думал, игра в этом и заключается, чтобы один ловил, а другой отпускал. Я был уверен, что и рыбам это нравится!
Зрители (в лице Елены, Прохора и Бима), которые, заслышав шумиху, собрались, и успели увидеть эту забавную картину, поддержали Ромашкина дружным смехом и лаем.
На чёрно-жёлтом лице Синха было полное недоумение.
– Я прекрасно тебя понимаю, Синх, – сказал Прохор, перестав смеяться. – Большинство землян за миллионы лет привыкли к такому положению вещей, где многие живые существа считаются пищей.
– Это несправедливо! – воскликнул Синх.
– Возможно, мой друг… И разные философы неоднократно об этом задумывались, но… Так уж повелось испокон веков. Люди привыкли к животной пище настолько, что отказ от неё считается настоящим подвигом!
– О!.. – покачал головой инопланетянин.
– Да… Но в современном мире у каждого человека есть право выбора. На нашей планете немало «вегетарианцев» – людей, которые едят только растительную пищу. Я тоже сторонник вегетарианского образа жизни, и ем мясо только тогда, когда выбирать не приходится, вернее приходится выбирать между желанием выжить и голодной смертью.
Уединившись в спальной комнатке, Синх целый час просидел в задумчивости. Привыкший к полному порядку, царящему, как ему казалось, на его родной Дивии, он, может быть впервые за всю свою долгую беззаботную жизнь, не на шутку озадачился философскими мыслями на тему добра и зла.
А за окном мерно покачивался горизонт бездонных сил воды и неба, возможно, увлечённый своими, ещё более глубинными думами.
12
О, как часто автор подобной книги выходил из себя! «Ну, зачем я пишу свой «шедевр»? – кричал он, выскакивая из-за стола, смахивая рукопись на пол и выбрасывая очередную печатную машинку в разбитую форточку. – Оценят ли по достоинству современники, или хотя бы потомки, мои адские труды?!» Да, нелегко быть великим писателем!.. Но каждый раз, сжимая в кулак свои последние мысли, он требовал от Музы, казалось бы невозможного и продолжал творить!
На третий день полёта летающий дом оказался во власти самого настоящего шторма. Тучи накрыли всё небо. Разбушевался ветер. Грянули первые раскаты грома. Началась страшная гроза. Океан заревел, как разбуженный медведь. Волны вздымались до самого неба. Летающий дом в любую секунду мог разбиться об одну из таких волн. Бедняга Бим спрятался под кровать и трясся от страха. Синх, пытаясь успокоить перепуганную до полусмерти Елену, всячески кривлялся и напевал песенки. Клюев и Ромашкин копошились над приборами.
– Если мы не сможем подняться выше этой чёртовой бури, мы погибнем, – сказал Клюев взволнованному Ромашкину, так, чтобы никто не слышал.
– Главное не паниковать, – ответил Ромашкин, явно успокаивая самого себя.
– Прохор Петрович, – как ни в чём не бывало заговорила подошедшая вдруг секретарша Синха. – Не желаете ли чаю?
– Нет, Зина! Спасибо!.. Не сейчас! – отмахнулся от неё изобретатель.
– А вы, Михаил, – невозмутимо продолжила Зина. – Не желаете?..
– Ох уж, эти женщины!.. – выругался Ромашкин, забыв на мгновение, что Зина – робот.
Обиженная секретарша «откатилась» в сторону стола и в ту же секунду дом так тряхнуло, что поднос с чаем вылетел у неё из рук, а она сама, подкинутая неведомой силой, рухнула на пол. Бим жалобно заскулил под своей кроватью. Елена вцепилась в руку Синха с такой силой, что его чёрно-жёлтая рука посинела. Синх мужественно держался за спинку дивана, надёжно привинченного к полу.
Высоченная волна всё-таки дотянулась до нижних венцов летающего дома и, будто смеясь, шлёпнула его своим мощным хвостищем.
Миша Ромашкин, не успев ни за что ухватиться, нечаянно налетел на Прохора, который в тот момент как раз держал в руках рычаг ускорителя. Рычаг резко повернулся. На приборе управления гравитационной стабильностью замигали разноцветные лампочки.
– Держитесь! Крепче!.. – крикнул Прохор, пытаясь дотянуться до какой-то кнопки. И летающий дом, дрожа и сотрясаясь, стал резко набирать высоту.
Приняв положение в 50-60 градусов, летающий дом с бешеной скоростью мчался в самую гущу бушевавшей грозы. Гром страшно оглушал его "постояльцев". Молнии с треском проскальзывали по самому коньку крыши, но к счастью, благодаря специальному раствору, делающему весь дом невидимым, не причиняли большого вреда.
Наконец, Прохору удалось дотянуться до кнопки автоматической стабилизации уровня полёта. После этого он повернул рычаг ускорителя под определённым углом и дом выровнялся и стал более-менее плавно, упорно сражаясь со стихией, подниматься выше грозовых туч. Обитатели дома смогли подняться с пола, принять естественное положение, и вздохнуть спокойно.
Выбравшись из-под стола, секретарша Синха тут же подняла поднос и начала собирать на него посуду, которая разлетелась от удара волны по дому.
– Простите, Прохор Петрович, что я оказалась такой нерасторопной, – произнесла она извиняющимся тоном. – Но ваша планета не очень устойчивая. Вот если бы вы позаботились о создании дополнительного солнца и ещё одной луны…
Но Клюев её не слушал. Он заметил, что в результате столкновения с таким жутким штормом, управление летательным домом очень сильно пострадало, и он даже не знает, куда их теперь несёт. "Главное, как сказал Миша, не поднимать паники, – подумал Прохор. – Нужно всем дать какие-нибудь задания, а самому незаметно начать тестировать и ремонтировать оборудование.
– Ну вот, друзья мои, угроза и миновала! – сказал изобретатель бодрым голосом. – Теперь мы поднялись выше всего этого сумасшедшего "балагана", и над нами только чистое небо, солнце и больше ничего. Мне остаётся только следить за плавностью нашего полёта, чем я, с радостью, и займусь. А вас попрошу привести в порядок дом, расставить по местам разбросанные ураганом вещи и… И отдыхайте! Наслаждайтесь полётом!
Прохор, конечно, не стал сообщать, что если неуправляемый летательный дом не сбавит скорость и поднимется ещё выше, то наслаждаться полётом придётся не так уж долго, поскольку дышать в верхних слоях атмосферы будет практически нечем.
Елена, как ни странно быстро пришедшая в себя, вышла на кухню, подошла к ящику с съестными припасами, и начала с жадностью поедать всё, что ей попадалось под руку. Ромашкин вытирал тряпкой лужи, оставленные бесстрашным псом Бимом, которому на этот раз действительно выпало перепугаться так, что его даже не ругали за эти лужи. Секретарша Зина добросовестно раскладывала вещи по своим местам, что с её фотографической памятью было делать совсем не трудно.
Посмотрев на озабоченное лицо изобретателя, Синх догадался, что что-то неладно.
– Я хочу помогать в ремонте, – сказал он коротко и уверенно, подойдя к Прохору.
– Всё в порядке, Синх, – быстро улыбнулся изобретатель. – Никакого особого ремонта производить не требуется. Но, если тебе это интересно, можешь следить за этими индикаторами и говорить мне, когда они включаются и выключаются. А я поднимусь на чердак и проверю проводку и механику.
– Очень хорошо, – кивнул чёрно-жёлтой головой понятливый инопланетянин. – Я буду следить и сообщать.
13
Несколько часов продолжалась работа Прохора и Синха. Позже на помощь пришёл и Миша. Выяснилось, что молния сожгла провода, проходящие по крыше и под ней. Пожар не случился только чудом. В системе управления повредилась куча аккумуляторов, микросхем, конденсаторов, транзисторов, резисторов, датчиков, переходников и прочих немаловажных элементов. Хорошо еще, что у Клюева всегда был большой запас этого добра. Но работы требовалось выполнить много и главное быстро. Проверять, паять и прочее, и прочее…
По расстоянию до облаков, клубящихся внизу, и по достаточному наличию кислорода в воздухе, Прохор прекрасно понимал, что летающий дом, к радости всех его обитателей, выше набранной высоты уже не поднимается. Но определить точную скорость и направление полёта, увы, не представлялось возможным.
Только ближе к вечеру удалось починить часть оборудования, разобраться с антеннами, установить новые солнечные батареи и исправить некоторые неполадки в механической части.
Вот из чердачного люка показалась голова изобретателя. Его помощники, послушно выполняющие все его команды, уставились на своего командира, будто в ожидании «приговора». Мокрый от пота, выпачканный копотью от паяльника, утомлённый, но улыбающийся Прохор Клюев сообщил своим друзьям следующее:
– Как показывает наша, так называемая «нерукотворная навигационная система», которую нам удалось таки соорудить, мы летим на северо-запад. Но куда именно, я сказать пока не могу.
– Почему? – спросили хором Синх и Ромашкин.
– Думаю, мы постараемся определиться с этим вопросом чуть позже, когда солнце опустится и на небе появятся звёзды. Они помогут нам сориентироваться на местности ещё лучше.
Синх и Ромашкин одобрительно закивали головами.
– Каков эффект от солнечных батарей? – спросил Прохор.
– Генератор заработал, дополнительные аккумуляторы медленно, но верно заряжаются, – поспешил сообщить Михаил Ромашкин.
Зина расставила столовые приборы и пригласила всех к столу. Елена разлила по тарелкам суп. Бим уже уплетал из своей миски, довольно облизываясь.
После вкусного ужина все окончательно отошли от утренних потрясений. Устроившись на веранде, любуясь заходящим солнцем, купающимся своими лучами в океане пушистых облаков, обитатели летающего дома даже подшучивали друг над другом, вспоминая казусные ситуации во время шторма, и дружно смеялись.
– А какие смешные песенки пел Синх! – вспомнила Елена, смеясь. – Лейтять утки, лейтять утки-и-и!..
– Спойте нам, наш дорогой Синх! – попросили присутствующие.
– Ни в коем случае! – запротестовал чёрно-жёлтый инопланетянин, засмущавшись. – Я пою только в самых исключительных ситуациях.
– Думаю, в исполнении старины Синха любая песня прозвучала бы великолепно! – с улыбкой заметил Прохор. – Ведь прекрасные вокальные данные нашего друга насыщены полной гаммой тембральных окрасок!
Зная, какой на самом деле у Синха презабавнейший голос, все разом захохотали.
Даже Синх, нисколько не обидевшись, разразился смехом.