Журналистка-попаданка

Рик извлек похожий кинжал и повторил ритуал; следом аналогичную процедуру проделал Итор. Когда Ксюша заозиралась в поисках дезинфекции для лежащего на столике ножа для фруктов, я попыталась её остановить.

– Ксюх, погоди: у них регенерация мгновенная, а о нашей мы пока ничего не знаем – вдруг ты кровью истечёшь?

– Не начнёт: магические клятвы сразу заживляют раны, – пояснил Рик. Ксюша кивнула и взяла нож.

– Эсвиэль, а чем тут дезинфекцию проводят? – спросила Ксюша, очень аккуратно.

– Этот нож не подходит для магических клятв, нужен специальный, из серебра; у каждого мага такой должен быть, с ним многие ритуалы проводят. У вас разве нет таких?

– Неа, – ответила я за нас с Ксюшей. – Вообще первый раз о них слышу и вижу.

– Не может такого быть, что у вас их нет: вы ж с Таис покупали наборы для академии, или вы их даже не открыли? – Рик подозрительно посмотрел на нас.

Мы переглянулись и недоумевающе пожали плечами: ну да, не открывали – сначала времени не было, а потом и вовсе забыли. Я достала свою коробку с полки и открыла её. Хм – и правда: в коробке обнаружился серебряный кинжальчик с костяной ручкой, ступка с пестиком из материала, очень похожего на чёрный мрамор, аптекарские весы, куча пустых пузырьков и скляночек, множество серебряных ложечек разного объёма и длины ручек, песочные часы и множество мелких предметов, применение которым я пока не знала. Ксюша помчалась в свою комнату и принесла аналогичный набор.

– А котёл где? – усмехнулась я, рассматривая набор юной ведьмы.

– Не знаю, – ответил мне Рик, крутя в руках мой ритуальный кинжал. – Вам нужно уколоть палец, чтобы кинжал привязался к вам.

Рик протянул мне кинжальчик и выжидающе посмотрел в мою сторону.

– Что? Прям так? Без дезинфекции? – подозрительно спросила я.

– Маша, это ритуальный кинжал, из специальной стали с серебряным напылением. Или ты думаешь, что ведьмы и маги таскают с собой вашу дезинфекцию?

– Ксюх, давай Таис подождём. Я хоть и не медик, но что-то я очкую: вот так в себя грязными ножами тыкать – я же не знаю, где он до этого валялся, да и сомневаюсь в его стерильности.

– Я тоже сомневаюсь и полностью тебя поддерживаю, – Ксюша отложила пестик и закрыла свой набор.

– Тогда с клятвой подождём: думаю, до прихода ведьмы ничего не случится. Идите все ко мне.

Ребята привычно вцепились в меня; эльфийка, поняв, что сейчас что-то произойдёт, повторила их действия, и я активировала амулет переноса.

– Ух ты, какая красота, – Эсвиэль восторженно прижала руки к груди. – Где это мы?

– Это мой личный остров. Он находится во временной петле: тут может пройти сколько угодно времени, а в месте, из которого мы перенеслись сюда, не пройдёт и секунды.

– Я о таком не слышала. А море настоящее? Тёплое? В нём можно плавать?

– Можно. Море тёплое, так что можете пока поплавать, а я уйду на другую половину острова, мне нужно кое с кем пообщаться. – Я помахала ребятам и направилась в сторону тропических деревьев: мне нужно было пообщаться с богиней, поблагодарить её за подсказку и принести дары. Ещё будучи дома, я притянула свой плеер: музыки в нём было превеликое множество, старенькой, правда, но богиня вряд ли в курсе новинок моего мира, а музыкальная «коробочка», как она назвала мой «огрызок», ей понравилась. Ещё одной солнечной батарейки у меня, правда, нет, но думаю, богиня придумает, как его зарядить. Усевшись поудобнее, я мысленно позвала богиню; ни с первого, ни с пятого раза у меня не получилось.

– Ну не хочешь, как хочешь, я тут тебе подарок принесла, – пробурчала я вслух. – Но раз не нужно, значит оставлю себе.

– Машуль, сама не могу прибыть на остров: на совете богов сижу. Давай я тебя к себе в замок перенесу, мне тоже надо с тобой поговорить, – раздался голос в моей голове.

– А остальные как? Я ж не одна тут, да и кто меня пустит в ваше божественное царство?

– Остальные не заметят твоего отсутствия, а в наше, как ты говоришь, царство я дам допуск, да и из нашего замка тебе выходить не придётся. Я скоро освобожусь. Закрой глаза, я тебя перенесу в нашу гостиную, детей я уже предупредила, что у нас будут гости.

Я зажмурилась. Вот это приключение: неужели я сейчас увижу место, где живут боги?

Глава 35

Посиделки с эльфийскими наследниками удались. Маркус с трудом сел на кровати. По его комнате метался магический вестник: красный и пульсирующий шар означал, что летает он тут давно. Щелчком пальцев Маркус активировал вестника, и на кровать упало письмо от его величества.

«Состав посольства утвердил, надеюсь, дворец устоит, а Тарривас не пополнится ушастыми детишками. Задержи посольство на три—четыре дня, можешь свалить всё на меня.» – Кристиан.

«Интересно, что там у них произошло?» – подумал Маркус, жадно глотая из кувшина прохладный отвар. Дядя, когда отправлял его на Эльфалас, просил поскорее решить проблему с прибытием эльфов, а теперь сам просит задержаться.

Вытянувшись на кровати во весь рост, Маркус прикрыл глаза и окунулся в воспоминания.

Вот он – адепт академии магии, ученик второго круга. Вместе со своими сокурсниками, дружной толпой, заходят в таверну дядюшки Порта. Они не виделись три цикла, каникулы закончились, и собираться в этой таверне стало традицией. Адепты обменивались впечатлениями о том, как прошли каникулы, кто какие новые заклинания освоил, кто где побывал.

В академии все учащиеся были равны: титулы оставались за воротами, и все «величества, светлости, лиеры и лиарды» становились обычными адептами. Да, высокородные ученики знали, кто есть кто, но нос никто не задирал. Так, например, за столом с сыном князя теней – наследником одного из самых опасных кланов вампиров – рядом сидела рыжеволосая человеческая девушка-маг. Рука вампира с собственническими претензиями обвивала её талию; девушка мило болтала и улыбалась. Кто там говорил, что вампиры не умеют любить? Врут. На втором круге вся группа гуляла на их свадьбе: магичку приняли в клан, и сейчас у них уже трое детишек, рыжих и с клыками; родители хапнули переживаний, ну а как иначе, если детки получили возможность растворяться в любой малой тени, причём с младенчества.

Но внимание Маркуса в тот вечер было приковано не к друзьям, а к светловолосой эльфийке, сидящей за соседним столиком: её смех колокольчиком разлетался по таверне, в волосах словно запутался лунный свет.

– Нравится? – спросил сидящий рядом Асвиэль. – Познакомить?

– Ты знаешь эту прекрасную девушку?

– Конечно, это моя сестра.

– Сестра?? А почему я её никогда не видел? Она только поступила в академию?

– Неа, она на шестом круге уже учится, и ты её раньше видел, просто, сам знаешь, наши женщины долго выглядят как дети, а потом расцветают в один миг. Вот и с Эль так вышло: за цикл изменилась, пока на практике была. Так познакомить или нет?

– Конечно, познакомь.

Их роман обсуждала вся академия: самая красивая пара, король и королева всех балов в академии. Они были словно единое целое: на двоих – одно дыхание, одно сердце. Маркус готов был положить к ногам любимой весь мир, только ей был не нужен весь мир: она была счастлива рядом с любимым мужчиной. Если бы не обострённое чувство ревности Эль, их отношения можно было бы назвать идеальными. Когда Маркус предложил свою руку и сердце Эльнавиэль и она согласилась, его затопило волной счастья. Родители одобрили союз: Эль не наследница, Маркус тоже; из их союза обе семьи извлекали выгоды. Рано или поздно родители могли бы прийти к такому решению, как договорной брак, но тут всё ещё и по любви сложилось. Всё рухнуло в одно мгновение. Эль обвинила Маркуса в измене, в низменной и подлой измене с её же лучшей подругой. Причём подруга ей про эту измену и поведала, во всех красках, с мельчайшими подробностями. Если бы Маркус не был уверен в своей невиновности, то и сам бы поверил: настолько в подробностях она описала его родинки и привычки в постели. Произошло это мнимое «грехопадение» якобы после бала по поводу окончания очередного круга обучения. Маркус ещё на балу почувствовал себя плохо, даже очень плохо. Произошло это на свежем воздухе, никого предупредить Маркус не успел, просто свалился в ближайшие кусты и потерял сознание. Пришёл он в себя на рассвете и пошёл в сторону дома, а уже в обед его из кровати поднял ледяной тон Эль.

– Маркус от Тарривас ма Малес, я разрываю нашу помолвку. Забудьте меня и никогда больше не приближайтесь ко мне. Вот ваш браслет.

После этой тирады Эль бросила браслет на прикроватный стол и, развернувшись, вышла из комнаты. Маркус с трудом поднялся с кровати и побежал за любимой, требуя объяснить причину разрыва отношений.

– Ты мне изменил! Тебя половина академии видела, как ты на рассвете возвращался, а с бала вы с Кристей исчезли одновременно. Утром Кристя появилась в нашей комнате, я тебя всю ночь прождала, сидя на подоконнике. Сначала Кристя в комнату вошла с таким счастливым лицом, что аж светилась от счастья, а потом я тебя в окно увидела, как ты домой плетёшься, – кричала на Маркуса Эль.

– Эль, любимая, я не изменял тебе! Ни с Кристей, ни с кем бы то ни было! Мне плохо стало в бальном зале, я на воздух вышел, потерял сознание, упал в кусты. Только на рассвете в себя пришёл и сразу к себе в комнату отправился. Как ты могла такое подумать? – пытался объяснить Маркус.

– Я такое не подумала, – хладно ответила Эль. – Мне Кристя сама призналась, что эту ночь она с тобой провела. Причём в самых мельчайших подробностях и не только мне! – Эль развернулась, чтобы уйти, но Маркус схватил её за руку, чтобы остановить.

– Я НЕ СПАЛ С КРИСТЕЙ!!! ОНА ЛЖЁТ!!! – воскликнул он.

– Она согласилась открыть разум. Ты готов на это? – презрительно взглянула на Маркуса Эль.

Маркус замер и с удивлением посмотрел в глаза Эльнавиэль: она это сейчас серьёзно? Открыть разум? Когда она успела ТАК измениться? Он, конечно, знал, что Эль ревнива, но раньше её ревность его умиляла. Эль смешно морщила идеальный носик, надувала губки и оттаивала после поцелуя и признания, что она для него единственная и неповторимая. Они были вместе уже четыре круга, и Маркус ни разу не дал повода для ревности и недоверия.

В ягодень должна была состояться их официальная помолвка, а как только Эль закончила учёбу (через пять кругов), они заключили бы союз. За последний круг Эль изменилась, причём не в лучшую сторону: первое время они часто собирались большой компанией – его и её однокурсники и однокурсницы; кто-то влюблялся, встречался, расходился, ссорился, мирился. Все праздники они отмечали большой компанией, помогали друг другу в учёбе или других делах. В их компании были и одинокие парни, и свободные девушки, но Маркус и Эль всегда и везде были вместе.

Но последние три цикла в их отношениях творилось что-то непонятное. Эль рассорилась со всеми его друзьями, со всеми своими подругами; общалась только со своей новой соседкой – молодой человеческой ведьмочкой Кристей. Маркус и Кристя списывали такое поведение подруги на стресс перед помолвкой, на усталость от учёбы, верней, это Кристя очень удачно внушила такие мысли Маркусу. Теперь вот Эль потребовала от любимого «открыть разум» – такого он от неё не ожидал. Нет, не то, что ему было что скрывать от любимой женщины, нет, просто его в самое сердце поразило её недоверие, её подозрительность. Причём на ровном месте, поводов для обвинений в свой адрес он ни разу не дал, и вот так сразу в ультимативной форме: или открываешься мне полностью, а иначе – априори виноват.

Ментальное сканирование жителей союза было возможно только по решению следствия или суда. Маги ставили на свой разум щиты, те, кто магии лишён, носили амулеты, да и способных ментальных магов было не так уж много. И они сами предпочитали не ковыряться в чужих мозгах лишний раз – мало ли, что там хранится. Заклинание «открытие разума» было более законным и несложным: требовалось лишь снять защитные амулеты, опустить щиты и добровольно позволить «прочитать мысли и просмотреть воспоминания». Но шли на это редко. Считывать что-то конкретное могли только менталисты, только они знали, где и что смотреть. Ещё огромным минусом этого заклинания было то, что в момент, когда ты открываешь разум, тебе могут «подменить» воспоминание, и ты даже не будешь знать об этом. Также, если заклинание используют не профессионалы и не специалисты, тот, перед кем открыли разум, может увидеть буквально ВСЁ – твои воспоминания, а так как воспоминания – это неконтролируемый поток, понять, к какому промежутку времени оно относится, сложно. Да и определить, что это фантазия или четкое воспоминание, новичок не сможет. Маркус не открывал свой разум никогда и не перед кем – ультиматум Эль сильно его обидел.

– Молчишь? Так я и знала. Кристя мне давно говорила, что ты не даёшь ей прохода и делаешь разные намёки: что со мной ты «устал от её ревности», что «она какая-то взвинченная», что «вот ты, Кристя, отличная женщина», что «Эль совсем сбрендила, а ты как глоток свежего воздуха». Скажешь, не было такого? – Эль вырвала свою руку из ладоней Маркуса и вышла из дома, громко хлопнув дверью.

Мда, и ведь всё это Маркус действительно говорил Кристе, но в другом контексте! Фразы вырваны из диалогов и если не знать сути, то, конечно, они звучат как попытка соблазнения.

Маркус решил поговорить с Кристей, ему нужно было выяснить, зачем она наговорила Эль всякой ерунды. Кристю он не нашёл. Она и Эль уже отправились на Кесиаль, оттуда Эль должна была отправиться домой, на Эльфалас, а Кристя в столицу империи. Её отец служил во дворце императора.

Возле телепорта он встретил друга Асвиэля: тот, окатив ледяным презрением, прошёл мимо, сплюнул под ноги Маркусу. Тут ещё сложней: мало того что Эль его сестра, так он ещё и в Кристю был тайно влюблён. Маркусу с трудом удалось уговорить друга выслушать и заодно поведать, что же всё-таки произошло. Всё было так, как сказала Эль: с бала они пропали одновременно; Эль прождала его всю ночь, сидя на подоконнике, а на рассвете в комнату пришла Кристя.

– Кристя-то ей и поведала, что провела ночь с тобой. Якобы ты уже давно её добивался, а Эль для тебя не больше, чем договорной союз. Но уж теперь-то она, Кристя, своего не упустит. Эль ей сначала не поверила, да только Кристя в таких подробностях тебя описала, да и пахло от неё тобой.

– Ас, я не был с Кристей, не был. Ты же знаешь меня. Я люблю твою сестру, а со вчерашнего бала и до сегодняшнего утра я спал под кустом. Резко стало плохо на балу и всё, меня вырубило, как будто пару ведер гномьего самогона выпил. Но я не пил, совсем не пил.

– Тогда с чего тебя вырубило-то? Магия?

– Нет, магию я бы почувствовал, да и амулет у меня от внешнего воздействия.

– Может, в шампанское что-то подмешали?

– Не знаю: перстень от ядов не отреагировал на тот единственный бокал шампанского.

– Ну он же на яды реагирует, на сон-траву то он не реагирует.

– Ас, думаешь, я не смог бы обнаружить сон-траву в своём бокале? Я всё-таки адепт академии и причём один из лучших.

– В том-то и дело, что один из: травоведение не твоё, не мне тебе объяснять. Тот же Асмодиан из нашей группы может составить такое убойное зелье, что половину академии спать уложит.

– Ну ты сравнил: он на одну половину друид, а на другую – оборотень.

Асвиэль поверил Маркусу далеко не сразу – всё же речь шла о его сестре – только после того, как Маркус поклялся на шаре истины. Ректор дал им этот древний артефакт, когда услышал эту душещипательную историю. Маркус не лгал, тогда откуда на Кристе его запах? И зачем ей была нужна ссора подруги с женихом?

– А потому что ты, Маркус, слепой идиот, и твоя Эль – такая же наивная дура, – пояснила Натали, лаборантка ректора. Девушка закончила академию в этом круге и выиграла грант на получение звания магистра магии.

– Почему? – спросили они.

– Кристя завидовала Эль: она давно хотела прибрать тебя к рукам, ещё с того момента, как только Эль вас познакомила. Как же: сиятельный герцог, благородный и богатый, способный маг, романтик, красавец. Да если бы не амулет Эль и не защита от проклятий, стоящая в академии, её бы уже давно прокляли добрые сотни адепток. Ну и конечно страх вылететь из академии тоже сдерживал многих ведьм. Кристя ведьма сильная, но не дура: вот и сдружилась с объектом твоей любви и все ждала, когда вы поссоритесь, чтобы тебя утешить.

Натали проводила какие-то манипуляции с кровью Маркуса: нужно было выяснить, чем его опоили.

– Так я и думала, – стукнула кулаком по столу Натали. – Магистр Реквик, магистр Реквик!

– Нашла что-нибудь? – вломился в лабораторию ректор академии: магистр иллюзий и личин, полудев и полудемон магистр Реквик дем Рисм.

– Вот, в его крови остался след от «дарилеса».

– Но… это зелье может изготовить только демон, – ректор был озадачен. Зелье «дарилес» было очень сложным в приготовлении. Помимо трав и других магических составляющих в него входила капля крови высшего демона. Высшие демоны к своей крови относились с особой бережливостью и не раздавали её направо и налево. Теоретически магистр мог изготовить такое зелье, его мать была высшим демоном, а практически… пользы от такого зелья он не видел. У демонов и айриалисов капля этого зелья, добавленная в питьё, улучшала их боеспособность в пять раз. Правда, действовало это не более часа, а потом сутки сил не было даже руку поднять. На драконов и оборотней не действовало совсем, а вот человека могло и убить. Человека-мага лишало воли, памяти и на время блокировало магические силы. Но почему пострадал только Маркус? Бокал он со стола брал сам, принёс себе и Эль. Рядом никого посторонних не было. Как «дарилес» попал к Маркусу в организм? От расследования этого случая Маркус отказался сам. Зелье, конечно, приготовить сложно, но купить можно, если знать где и у кого. Выяснять, кому и зачем это было нужно, они не хотели. А тут ещё и срочное сообщение с Виндзора: у них опять зомби активировались, причём очень и очень много. Адепты почти разъехались по домам; оставались только боевики, ждали направления на практику – вот и получили. Две декады Маркус и Асвиэль крошили зомби плечом к плечу со своими сокурсниками, потом две декады гуляли в гостях у своего однокурсника вампира на торжестве по случаю рождения первенца. Прибыли домой только спустя цикл. Тогда-то Маркус и узнал, что Эль домой не вернулась, Кристя, кстати, тоже. Князь разорвал и помолвку, и отозвал посольство из Тарривардии, расторгнув даже торговые договора. Дядя был зол. Эль искали и на Кесиале, и на Азоре, но безрезультатно; потом у князя пропала «книга рода». Артефакты указывали, что взяла её Эль, просто похитив ночью из его кабинета. Узнал он об этом от Аса, когда они прибыли на учёбу.

Сейчас, лёжа в кровати, Маркус понимал, что, наверное, он тогда сглупил, надо было последовать за Эль сразу, как только узнал, что она покинула стены академгородка. Но он, оскорблённый в лучших чувствах, обиженный на весь мир, не сделал этого. Вместо того чтобы отправиться вслед за любимой и попытаться поговорить, попытаться объяснить, что её обманула лучшая подруга, что он ни в чём не виноват, что он любит её и только её, Маркус повёл себя… не самым лучшим образом. Он написал Эль письмо, в котором подробно изложил, как и где провёл ночь, вложил заключение Натали о том, что его опоили и он чисто физически не мог изменить Эль; что он не ожидал от любимой такого; что повод для подозрений не давал и вообще… «сама виновата, раз у тебя такие подруги дуры». Нет, он собирался поехать мириться, но позже, немного позже, вот только съездит с Асом на Виндзор. Может, если бы он тогда нашёл её, она бы не связалась с Понтивором, не пряталась бы двадцать лет по лесам, а Эсвиэль была бы их дочерью. Вот только он не последовал, не остановил, не защитил – в том, что всё так вышло, была его вина. Теперь Эль не может вернуться домой: она лишилась возможности жить в своём родном доме и в своём родном мире; её некому защитить и некому помочь.

Маркус чувствовал себя виноватым перед ней. Нет, он, конечно, знал, как всё исправить, вот только воспоминания об одной рыжеволосой девушке не давали ему решиться на это. Да, он мог заключить союз с Эль, принять Эсвиэль в свой род, дать им свою защиту – только принесёт ли им это счастье? Уж ему-то точно не принесёт. Маша покорила его сердце. В тот самый момент, когда, прикованный мильдонивыми цепями в логове некроманта, практически уже попрощался с жизнью, он увидел её и понял, что пропал. Пропал всерьёз и надолго. До момента, пока за ними не явился Кристиан и отец, Маркус строил планы по розыску освободившейся феи. Свою «волшебную палочку» она оставила им, по ней он и хотел её искать, а когда пришёл в себя в летней резиденции дяди, увидел её.

«Значит это судьба», – подумал Маркус, рассматривая девушку. Её весёлый нрав и заводной характер нравились ему безумно. Вокруг неё всегда что-то происходило и всегда она оказывалась в центре событий. Её пытливая натура жаждала деятельности, а попа искала приключений. С ней было хорошо, весело и интересно, а их последний поцелуй… он никак не мог его забыть. Как и то, что он сам обещал ей рассказать всё наедине, на её острове, но… опять его величество и обстоятельства помешали.

Нашлась Эль, по этому поводу тайно прибыл князь; Кристиан отправил Маркуса на Эльфалас практически сразу, хотя Маркус должен был возглавлять инспекцию в Маскавии. Ещё и Мария почему-то на него обиделась: её ледяной тон, когда он представлял ей Эль, Маркусу не понравился.

В дверь постучали. Получив разрешение, в комнату вошёл пресветлый князь.

– Приветствую вас, ваше сиятельство, – Маркус поднялся с кровати и, склоняясь, приветствовал князя.

– Ну зачем так официально, Маркус? Присаживайся, сынок, я бы хотел с тобой вот что обсудить.

Я стояла посередине огромного зала с уходящими ввысь колоннами. Огромные арочные окна открывали вид на горы, верхушки которых были окутаны облаками.

– Ух ты, человечка, такая миленькая, – раздался голос.

Подскочив от неожиданности, я повернулась в сторону говорящего: передо мной стоял высокий, поджарый молодой мужчина. Приятное лицо, светлые волосы и голубые глаза; на вид ему лет двадцать пять, не больше.

– Здрасьте, я тут вот… эээа, – смутилась я.

– Настоящая человечка и никакого пиетета к богам – класс, – улыбнулся мужчина.

– А ты бог? – удивилась я. – Не, ну если хотите, я могу в обморок упасть, хотя… – я посмотрела на каменный пол. – Не, не буду я в обморок падать: тут жёстко, да и пол холодный, ещё цистит заработаю.

Молодой человек рассмеялся и протянул мне ладонь.

– А ты весёлая. Привет, я Кассель.

– Мария, – я пожала протянутую ладонь. – Меня Богиня-Мать сюда перекинула, сказала тут её подождать.

– Составить компанию? Пойдём: я тебя в гостиную провожу. Маман скоро прибудет. А ты та самая Маша? С закрытого мира?

– Ага. А ты тот самый бог путей и дорог? И бог торговли? Слушай, а вот ты случайно не можешь в моём бывшем мире министра транспорта научить делать такие же хорошие дороги? А то у нас с ними совсем беда: не дороги, а направления.

Мы шли по шикарному длинному коридору: одна стена была полностью выполнена из витражного стекла, через которое открывался вид на горы.

– Торговли – да, а вот насчёт путей, – Кассель вымученно улыбнулся. – Я по другим путям: по тем, которые жизненные, но люди всё напутали, и пришлось мне ещё и настоящие дороги осваивать. Они же мне всегда молятся, когда собираются куда-то ехать. Один пророк неправильно понял и всё, попортил мне репутацию. Я так-то к дорогам вообще никакого отношения не имел, но сотни лет назад, один уважаемый странник перед длинным путешествием вознёс мне молитву, чтобы путь его был ровным и гладким. Я подумал про жизненный путь, ну и сделал всё как он просил. Он же странник, поэтому вел его самыми безопасными дорогами, чтобы там ни нечисти, ни зверей голодных не было. Тогда путешествовать опасно было: телепортов не было, да и дороги были сплошь ямы да овраги. Он начал возносить моё имя, что я к путникам благоволю, вот и стали мне молиться перед дорогой. А знаешь, как тяжело за большим количеством народа уследить? Проще было все дороги обезопасить, чем каждого путника окольными путями водить. Пришлось одному магу жизненный путь менять полностью и подсказать нужные заклинания, чтобы он дороги смог строить. Так-то там магия всё делает: они вдоль магических истоков идут, сами себя ремонтируют, сами себя освещают, сами нечисть отпугивают. Люди привыкли молиться перед дорогой. Вот так я и стал ещё и богом путников.

За разговором я не заметила, как мы вошли в шикарный зал: овальный, со светло-мятными стенами; в центре комнаты стоял овальный стол с удобными креслами вокруг; вдоль стен стояли кадки с зелёными растениями, казалось, что мы находимся на летней полянке, только птичьих трелей и бабочек не хватало.

– Привет, а вот и наша гостья. Знакомьтесь: это Мария. Мария, знакомься, это мои сёстры: Париса – богиня жизни, Ксия – света, Лисва – плодородия. Девочки, а это гостья нашей матери; она, кстати, с запретки, помните мама рассказывала о ней? – представил Кассель.