Фабрика №22

– Блаженный Брайан Ривз…

– Да пошёл ты, Ленни!

– Мы все тогда знали, все видели, как ты щупал её за задницу и совал ей свой язык в рот.

– Это было на твой день рождения! Мы нажрались в сраку! И да я сунул ей свой язык, о чём до сих пор жалею! Но я не стал совать свой член туда, где побывало пол квартала!

– Ещё неизвестно, где больше побывало…

– Заткнись, Шпала!

Шпала громко засмеялся.

– Вот он, бешеный Брайан!

– Заткнись! – злился я и терял над собой контроль.

– Ладно-ладно, успокойся! Выключай режим Халка, не забывай кто я теперь для тебя.

– Иди ты на хрен, – отвернулся я, уставившись в окно.

– Я к чему всё это начал…

– Чтобы позлить меня. За Шпалу обиделся.

– Нет, Брайан, мы говорили о том, что ты правдаруб. И у того случая, с Дианой, были последствия. Ведь когда она потащила тебя в кровать, ты свинтил.

– И что?

– А она плакала. Мы все это видели. И потом её впервые изнасиловал Гарольд. Помнишь, Гарольда?

– Помню. Тот ещё отморозок. Сторчался он, в итоге.

– Да, героинщик. Мы тогда все пошли на улицу, чтобы не слышать её истерик. А Гарольд отключился на столе. Он услышал её вой и пошел к ней. Пытался успокоить, а потом стал раздевать. И в тот день она впервые не дала. Вернее, попыталась.

– Мне рассказали об этом утром…

– Да. Но тем вечером, когда мы пришли и увидели, что Гарольд избил Дианку-мандаринку в кровь, а после жестко отымел, мы тоже хотели его проучить.

– У вас не получилось, он порезал кого-то, – сказал я.

– Порезал слегка и ушёл, – добавил Шпала. – Дианке дали выпить и отправили домой.

– Да, так мне и рассказали. Но к чему ты все это вспомнил?

Шпала проехал через весь город и свернул на плохую дорогу, что вела к нашему району.

– Что ты сделал с Гарольдом? – спросил меня Ленни и внимательно на меня посмотрел.

– Отстань, Ленни, – отмахнулся я.

– Брось, сейчас ведь можно об этом рассказать. Сколько лет прошло. И мы в одной команде. Расскажи.

– Вы ведь сами обо всём знали, ещё тогда. Чего об этом сейчас спрашивать?

– Мы только знали, что он приполз на коленях к Диане. И колотил ей в дверь всю ночь, добиваясь прощения. А утром его нашли холодным, в героиновой луже.

Я молчал. Мы приехали к серому квадрату, нам открыли ворота, мы заехали внутрь и остановились.

– Ты ведь потом с ножевым в больнице лежал три недели. Что ты сделал с ним, Брайан?

– Теперь это не важно, – ответил я, смотря в окно.

– Для тебя не важно. Но это было важно для Дианы. Ты стал её рыцарем справедливости.

– Иди ты в жопу!

– Она после этого перестала быть шлюхой для всех! Девчонка разрисовала всю стену ради тебя! Но ты так и не поддался… И Диана решила отомстить.

– Да и хрен с ней, – ответил я. – Может она ещё девственность ради меня вернула? Мы идём или что? К чему вся эта ностальгия? Что было, то прошло.

– К тому, что здесь правды нет, – сказал Ленни и показал на железную дверь серого квадрата.

– Её нигде нет, – ответил я. – Давай условимся. Ты не видишь во мне бешеного Брайана из далекого детства. А я не буду видеть в тебе Шпалы, чьи разодранные на заднице штаны висели на этом заборе. На том и сойдемся.

Шпала некоторое время смотрел на меня, а потом произнес:

– Есть ещё кое-что, Брайан. То, о чём я обязан тебе сказать.

– Ну?

– Диана работает с нами.

Я оторопел.

– Скажи, что ты сейчас пошутил, – ответил я.

– Нет, Брайан. Она здесь. И очень давно. И теперь эта толстая, рыжая шлюшка, стала настоящей фигуристой рыжей бестией. Похудела, повзрослела и даже похорошела. Никто кроме меня не знает о её прошлом. И лучше никому об этом и не знать. Диана наш член семьи.

– Ты хочешь сказать, что она там, наверху? – спросил я сдавленно.

– Да, она там. Только внизу.

– И она узнает меня?

– Вот уж без понятия. Самому интересно. В любом случае, скорее ты её не узнаешь, чем она тебя. Будь готов ко всему.

– Слушай у неё есть ствол? – поинтересовался я.

– Есть, – улыбался Шпала – Но до этого не дойдет, обещаю.

– Как ты можешь обещать? Эта чокнутая сука облила меня кислотой!

– Брайан, я её начальник! Как я скажу – так и будет. Идём, ничего не бойся. Я буду стоять рядом.

– Кто ещё из двадцать второго в твоей команде?

– Больше никого. Я бы предупредил.

– Уверен?

– Абсолютно.

Я открыл дверь автомобиля и нехотя пошёл к железным дверям. Бешеный мальчик Брайан вырос и стал бояться.

Стал бояться не того, что за дверьми фабрики №22, а кто.

Стал бояться собственного отчаяния.

Стал бояться себя…

Часть вторая. Человек-рентген.

– Я думала мне показалось…

Она сделала ещё шаг. Я заметил, что в седьмом была так называемая «зона личного, социального комфорта» – это когда твой собеседник стоит в метре при разговоре и не трётся своим носом об твой подбородок. В двадцать втором таких понятий не существует. Чем от неё пахнет? Чесночным майонезом?

– Сраный, бешеный Брайан Ривз. Давайте похлопаем – какая мерзость. Ленни – это что? Подарок судьбы?

Жопу что ли качает? Напялила обтягивающий бодик поверх майки, которую заправила в джинсы. Нос весь в конопушках, глаза что волосы, какие-то оранжевые. Вот уж чего я точно не помню, так это того, как выглядели её лицевые скулы. Они оказались высокими. Большие щеки как у бульдожки и лицо шариком помню, а скулы нет.

– Ну? Что же ты молчишь? – она обошла вокруг меня. – Или всё забыл?

– Мне что, надо было тебе цветов притащить? – не выдержал я.

Ленни стоял в стороне и прикрывал рот рукой. Я понял, что ему нравится этот спектакль. Зал напротив его кабинета на втором этаже был очень просторным. Тут стоял бильярдный и теннисный стол, на стене висел дартс, в углу резная барная стойка. Много кресел и диванов, на одном из которых сидели два ухмыляющихся мужика. Один толстый с бородой. Второй худощавый, сухой, с острым носом и тонкими губами.

– Принеси, принеси мне цветочков Брайан, – громко шептала она мне на ухо. – Я тебе их засуну…

– Где Дориан и Рикки? – вдруг громко спросил Ленни у парней, что сидели на диване, перестав обращать своё внимание на пассажи Дианки.

Я выдохнул. Диана переключилась на разговор и отступила от меня на полшага.

– Они в тире, – ответил толстый.

– Ладно. В общем, знакомьтесь. Это Брайан. Мой друг детства. Он теперь с нами.

– Ленни, а что плохого я тебе сделала? – каверзно пропищала мандаринка, не сводя с меня глаз.

– Диана, всё личное между вами давно в прошлом. Нам нужен человек, вы все это знаете. Я его нашёл. Парень он надежный и думающий. Вовлекайте его в процесс, – ответил Ленни. – Я у себя. Брайан – располагайся.

Ленни пошёл в свой кабинет. Первым встал с дивана пухлый. Диана сложила руки.

Пухлый подошёл ко мне и протянул руку:

– Я Боб, – сказал он. – А это Фил, – показал он на худощавого. – В бильярд играешь?

– Так, немного. Лучше посмотрю, – ответил я.

– Лады. Если что присоединяйся. Идём Фил, надеру тебе твою костлявую задницу.

Фил нехотя встал и, как-то странно улыбаясь, пошёл вслед за Бобом. Я сел на мягкий диван. Диана всё ещё косилась на меня. Я уставился в ответ.

– Дыру прожжешь, – сказал я.

– Я даже в твой вонючий магазин ни разу не пришла. А ты осмелился…

– Ничего он не вонючий, – буркнул я.

– Вонючий. Как и ты сам.

– Слушай, я в дерьме. Мне просто нужны деньги. Нужна работа. Поэтому я здесь. Мне нет до тебя никакого дела, – объяснил я.

– Как ты сказал? – нахмурилась Диана. – Работа?

Парни за бильярдным столом, Боб и Фил, делали вид, что играли, но на самом деле вслушивались в наш разговор.

– Здесь нет работы! – Диана медленно подползала ко мне. – Здесь есть семья, племя, стая, жизнь, но работы нет! Работают наёмники по периметру. Работают врачи, электрики, сантехники, уборщики, даже те хлыщи, что сидят в центре, на цветочной и те работают, но не мы! Мы здесь без трудовых договоров, премий и авансов. Мы здесь ради друг друга и для друг друга!

Диана подошла ко мне вплотную и наклонилась:

– Мы здесь семья, – сказала она тихо.

Я молча смотрел на неё снизу-вверх, парни за столом прервали игру и притихли, выжидая, что будет дальше.

– И ты нам не нужен! – крикнула она мне на ухо.

Я отстранённо повернул голову в сторону.

– Диана? – обратился к ней Фил. – Боб жаждет реванша.

Чесночный запах, вместе с его обладательницей, переместился в глубь зала.

– Молись, рыжая! – прорычал Боб и несколько раз ударил себя в грудь, как орангутанг.

Дианка захохотала словно Пеппи Длинныйчулок, натирая мелом кий. Фил внезапно посмотрел на меня и подмигнул. Мне стало легче. По крайней мере на время. Хорошо, что истеричная баба здесь явно неглавная. Тем более Дианка-мандаринка.

Я встал с дивана, обошёл его вокруг и облокотился на спинку. За спиной я услышал два мужских голоса. Обернувшись, я увидел двух парней, видимо Дориана и Рикки.

Дориан был лысым, крепким качком. На нём была армейская куртка и плотные штаны с множеством карманов. На поясе висела кобура, в которой торчала рукоять пистолета. На бедре висели ножны с ножом.

Он что-то объяснял Рикки, смуглому, юркому парню невысокого роста. Рикки носил бородку-эспаньолку, гавайскую рубашку и пёстрые оранжевые штаны. Он широко улыбался белоснежными зубами, какие я видел только в рекламе жевательных резинок.

Дориан запнулся на полуслове увидев меня посреди зала. Рикки тоже посматривал с любопытством. Повисла неловкая пауза. Её разрядил Ленни, что зашёл следом.

– Так парни, знакомьтесь – это Брайан. Брайан наш новый человек, – сказал он.

Я перестал подпирать диван и повернулся к ним.

Рикки подошёл и пожал мне руку. Дориан шёл следом. Я протянул ему руку, но он её проигнорировал. Он сунул руку мне за пояс и вытащил оттуда пистолет…

– Жопу не натёр ещё? – спросил он гнусавым голосом.

Я покосился на Ленни. Тот недовольно уставился в ответ.

– Кольт? – спросил Дориан, рассматривая бывший пистолет Адриана.

Я промолчал.

Он вытащил магазин. Отвел затвор и осмотрел патронник на свет.

– Этого дедушку с вьетнамской что ли не чистили? Что-нибудь про уход за оружием слышал? – вновь спросил Дориан.

Дориан пересек зал и сел за стол-верстак, на котором были тиски, маслёнка и куча инструмента. Он разобрал мой пистолет по частям и принялся его чистить. Потом тщательно смазал все детали и собрал обратно. В ящике стола он нашёл кожаную кобуру и вставил в неё мой пистолет. Потом вышел из-за стола и подошёл ко мне.

Странно, но за всё это время никто не проронил ни слова. Рыжая молчала и наблюдала за действиями Дориана. Парни, что играли в бильярд расселись по углам. На диване разлегся Рикки. Ленни стоял в проходе и о чём-то размышлял, изредка на меня посматривая.

Дориан протянул мне кобуру с пистолетом:

– Это военный пистолет. Ресурс у него кончился. Пулями он стрелять не будет, только плеваться, чередуя задержки и осечки. Не знаю, в каком болоте ты его выловил, но место ему на переплавке или в музее.

Я забрал пистолет.

– И нормальные стрелки, оружие на жопе не носят, – добавил Дориан.

– Откуда ствол? – грозно спросил Ленни.

– У Адриана забрал, – ответил я. – Француза.

– О таких вещах надо предупреждать, Брайан, – сказал Ленни. – Мы говорили, тебе ещё рано иметь оружие.

– Ладно, избавлюсь, – ответил я.

Дориан вдруг засмеялся.

– Что смешного Дориан? – спросил Ленни.

– Так это ты его сюда привел? – задал вопрос Дориан.

– Я. Что не так?

– Всё не так, Ленни. Всё не так!

– Говори конкретнее.

– Помнишь Пола? Копа под прикрытием, которого сдал Холл. Ты узнал, что он коп, когда он уже был среди нас. Стоял посреди комнаты так же, как этот болван, – произнёс Дориан, показав на меня пальцем.

Я посмотрел на кобуру и попытался понять, как из неё достать свой пистолет. Видимо скоро он мне пригодится. И только для меня…

– Я поздоровался с ним и увидел его пальцы, – продолжил Дориан. – Бедолага так усердно готовился к внедрению, что настрелял пороховые мозоли. Пола я тут же повёл в тир и дал ему беретту. По тому как он её взял и как из неё стрелял я сразу всё понял. Без твоих предупреждений и без кривляний стукача-Холла. Когда ты приехал, мы все уже обо всём знали.

– Что ты хочешь этим сказать Дориан? Что Брайан, коп? – спросил Ленни.

Дориан вновь засмеялся.

– Если это коп, то я балерина! – сказал он. – Я хочу сказать, Ленни, что твоего друга я в тир не поведу. Ему надо дать пластырь от мозолей на заднице и пнуть отсюда подальше!

Дианка захлопала в ладоши и засмеялась.

– Полегче Дориан! – сказал Ленни. – Ты кем себя возомнил?! Этого человека я знаю со школы! И он себя проявил думающим и надежным парнем!

– Он дилетант Ленни! Я просил тебя взять Дугласа! Я с ним войну прошёл! Но ты привел очередного дерзкого пацанчика из своего трудного детства!

– Дориан ты совсем охренел? Думаешь ты незаменимый?! – возмущался Ленни.

– Ленни! Я просил тебя как друга, как брата, как человека, но ты меня не услышал, что я должен думать? Ты знаешь сколько дерьма мы съели, прежде чем стать командой! И знаешь, сколько сил я вложил в каждого из вас! Я должен иметь право голоса!

– Дориан, твой Дуглас неуправляемый, контуженный псих! Он приехал в первый день на джипе с пулеметом и напугал охрану до усрачки! Где он вообще взял пулемет?! Потом приставал к Диане, пока та ему по яйцам не врезала! Я уже не говорю о ночных флешбэках в его голове! Он стены во сне грызёт! Это твой голос?! Это твой кандидат?! Почему вы не слышите меня?! Вы не знаете этого человека, но уже относитесь к нему как к говну! – кричал Ленни, показывая на меня. – Кто из вас пришёл сюда из хорошей жизни?! Диана, ты?! Фил?! Боб?! Рикки?! Дориан, тебя я откуда вытащил?! Что ещё я должен вам разжевать и о чём напомнить?!

Ленни тяжело дышал. Дориан молчал и отстраненно смотрел в пол. Все прятали глаза. После нескольких секунд тишины, Ленни добавил:

– Я понимаю, что он новый человек. И доверять ему ещё рано. Я и сам к нему присматриваюсь, несмотря на то, что знаю его очень давно. Но каждому из вас дали шанс. Так почему он этого не достоин?

– Ладно, Ленни, – спокойно сказал Дориан. – Я действительно перегнул. Считаешь нужным его попробовать – я соглашусь. Извини меня за резкость – это всё нервы.

Дориан подошёл к Ленни. Они пожали друг другу руки и обнялись, хлопая друг друга по плечам.

– Диана? – позвал рыжую Ленни. – У тебя какие возражения?

– Ну, – сказала она задумчиво. – Пусть он себя проявит. А там увидим.

– Ясно, – сказал Ленни. – Брайан, зайди ко мне. Есть разговор.

Я зашёл к нему в кабинет.

– Закрой дверь, – сказал Ленни.

Я повернулся и тихонько закрыл дверь.

– Зачем ты взял ствол? – спросил Ленни.

– Я не знал куда попаду. Мне было страшно. Ты бы что делал? – ответил я.

Ленни закурил сигарету. Кинул зажигалку на стол.

– У тебя будет оружие, когда придёт время. Сейчас ходи пустым, – сказал он.

– Я понял, – ответил я. – Слушай Ленни, почему все так нервничают? Неужели это всё из-за меня?

Ленни глубоко затянулся и протяжно выдохнул серый дым.

– У нас проблемы, Брайан.

– Может расскажешь хоть что-то? – спросил я.

– Сядь, – сказал он, показав на кресло.

Я сел. Ленни дергался и нервничал.

– Мы много лет делим общую землю с картелем. Наш бизнес, как и наши интересы не пересекаются. Но сейчас всё может изменится.

– Что случилось? – поинтересовался я как можно мягче.

– Рикки, сука, – выругался Ленни. – Он стал крутить с дочкой Родригеса. Ты сам знаешь, что это за человек.

– Сол Родригес опасный человек. Я передал ему крупную сумму за жизнь Адриана.

– Знаю я эту историю, – махнул рукой Ленни. – Но тут всё куда сложнее. Они любовь закрутили, понимаешь? Рикки и эта, Амалия. Здесь идёт речь о чести его дочери. Там красивая, молодая девка. Он готовил её для брака с каким-то Хуаном из общей семьи. Они всегда так делают. А тут Рикки, солдат-голодранец из синдиката. Кто он для них? Это позор. Ким ему сам башку оторвёт, если узнает. И будет пинать её от ворот синдиката, до двери Сола.

– Так поговори с Рикки, в чём проблема? С глаз долой из сердца вон. Он сам подставился и знал на что шёл.

Ленни странно на меня посмотрел.

– Брайан, а почему ты здесь?

Я смутился.

– Я ж говорил, у меня проблемы…

– Что у тебя за проблемы, Брайан? – спросил Ленни с вызовом.

Я понял, что он уже что-то знает.

– Проблемы с законом, – ответил я размыто.

– Вчера я видел Сальму в двадцать втором, – сказал Ленни и открыт ящик стола.

Он достал оттуда скомканный лист и положил передо мной. На нём была моя фотография, приметы и телефон. Это было розыскное объявление.

– Со столба снял, – добавил Ленни, кивнув на бумагу.

Я почувствовал, как нарастает мой пульс. Кровь стала холодной. Меня наполняла внутренняя боль.

– Ты ведь тоже здесь из-за неё? – спросил меня Ленни.

– Да, – ответил я тихо.

– И тебя ищут копы по двум статьям. Нападение на полицейского с тяжкими телесными и незаконное обогащение.

Я еле сдержал себя, чтобы не вскочить. Полицейского? Что ещё за полицейский… Вместо ответа я молча поднял на него глаза.

– Ты поэтому со стволом ходишь? – задал Ленни удачный вопрос.

– Да, – быстро согласился я. – Зачем ты всё это раскопал?

– Если бы не я, то Ким бы всё узнал.

– Это что-то меняет? – спросил я.

– Думаю, нет. Понятно почему ты здесь. Соседство с Холлом теперь не для тебя. Но Сальму мог бы и предупредить. Хотя это тоже можно понять. Как и то, почему ты не захотел быть курьером.

– Кстати, насчет документов, как я…

– Заберешь все как есть. Ночью. Не тронет он тебя. Я его предупрежу. Но больше никому на глаза не показывайся, – перебил меня Ленни.

– Ладно, – согласился я.

– Насчет Рикки, – сказал Ленни. – Там игра в Монтекки и Капулетти. Оба кайфуют от непризнанного брака и не желают сдаваться. Рикки проходит ускоренный курс молодого бойца под началом Дориана. Любовь толкает на подвиги и безрассудства.

– Заскучал этот Рикки, – сказал я. – Зато теперь весело будет всем. План есть?

– Нет, Брайан. Ты мой план. И ты возьмешь это всё на себя. Пообщаешься с Рикки, всё разведаешь и все решишь. Грамотно и по обстоятельствам. Теперь это твоя головная боль.

Я непонимающе смотрел на Ленни и думал, что он шутит.

– Это твоё задание Брайан. Если хочешь знать – посвящение. Заодно и в коллектив вольёшься. А у меня и так дел хватает.

– Ты видимо тоже решил от меня избавится, раз даешь такие задания, – высказал я.

– Брайан я знаю своих людей и понимаю, что без эмоций они сейчас этот вопрос не решат. Тут нужен человек со стороны, а это ты. Тем более однажды ты разрулил подобную ситуацию с пользой для всех. Вот и сейчас решишь, так чтобы никто не пострадал и все остались довольны, – ответил Ленни.

– Как всё просто, – ворчал я.

Вдруг я услышал голос наёмника по рации:

– Азиат здесь.

Ленни напрягся.

– Принял, спасибо, – ответил он.

– Это Ким? – спросил я.

– Да, идём, – ответил Ленни.

Мы вышли из кабинета и прошли в зал.

– Ким здесь, – сказал Ленни и всё праздное времяпрепровождение прекратилось.

Дориан спрятал свои военные игрушки в ящик стола. Бильярд кончился, музыка выключилась и все разбежались по углам.

– Это куда деть? – вспомнил я про кобуру с пистолетом, что держал в руках.

– Спрячь, быстро! – шепнул Ленни.

– Кидай, – сказал Дориан.

Я бросил ему кобуру и он положил её в нижний ящик. Через несколько секунд в зал вошёл Ким.

– Тихо как в аду, – сказал он посмеиваясь. – Чего застыли-то?

Маленький, коренастый азиат в кожаной куртке и синих джинсах. Брюнет. На голове пробор и чёлка. Хитрое, колкое лицо. Говорил он быстро и с улыбкой.

– А этот, кто? – спросил Ким уставившись на меня.

– Брайан, – ответил Ленни. – Я взял новичка.

Ким подошёл ко мне поближе и пристально вгляделся в лицо.

– Нет – этой рожи я точно нигде не встречал. И доверять бы не стал. Зачем он тебе? – спросил Ким.

– Пока поработает почтальоном, у него дом напротив Холла, он недавно переехал. Парень надежный и ответственный. Мы вместе росли, на одной улице, – сказал Ленни.

– И что вы там делали на своей улице? У бабок сливы в огороде воровали? А эти чего молчат? Как вам новый друг? – тараторил Ким.

Дориан сидел в углу за своим верстаком и молча наблюдал за всем происходящим. Диана, Фил и Боб сидели на диване и тоже молчали. Рикки стоял у окна и рассматривал свои ногти.

– Что-то с вами со всеми не так, – сказал Ким. – Вялые и душные. Где бывалая атмосфера праздника? Или сегодня чьи-то похороны?

Я пытался понять этого человека. Он постоянно говорил, но глазами искал причину. Как будто посылал сонорные сигналы в пространство и ловил ответы мозговыми радарами. Видимо ребята привыкли к постоянному давлению, прощупыванию и проверкам с его стороны, а со временем поняли, что лучший вариант общения с Кимом – это тишина. Молчал и я.

– Скажи мне Брайан, ты любишь похороны? – вдруг спросил меня Ким.

Я посмотрел на Ленни, пытаясь понять, что мне ответить. Тот пожал плечами.

– Нет, – ответил я.

Азиат вдруг громко расхохотался. Смеялся он долго, захлебываясь слюной. Потом подошёл почти вплотную и сказал:

– Так ты пришёл на праздник, а устроил похороны?

– Чьи? – не понимал я и часто моргал глазами.

– Он ещё спрашивает! – радостно взвизгнул Ким и улыбаясь осмотрел лица всех вокруг. – Как ты думаешь, кто сегодня умрёт?

– Надеюсь, что никто, – ответил я.

Ким опустил вниз голову, не сводя с меня глаз. Он вдруг начал осматривать меня. Сначала наклонил голову вправо, потом влево.

– А я надеюсь, что сегодня кто-нибудь обязательно сдохнет, – сказал Ким. – Обожаю мертвечину. Что остаётся после человека кроме кусков мяса и жира? Только потроха! Бывают люди настолько никчемные, что их проще разделать, выпотрошить и распродать, чем научить жить. Вот ты, Брайан, умеешь жить?

– Я не знаю, – тихо ответил я.

– Понятно, что не умеешь. Иначе хрен бы ты сюда пошёл. А знаешь, я думаю ты ни хрена не умеешь. Пустое, никчемное существо Брайан. Ты куришь? Пьешь?

Я молчал и смотрел на него. Почему-то меня одолевала злость. Он вцепился в мою голову и наводил там порядок, расставляя всё по своим местам. Ещё немного и он всё поймет. Кто я, что я и зачем. Он видел все мои реакции, даже мимолетные и все помечал в общей картине. Как-будто составлял пазл из множества деталей. Когда он найдет последний фрагмент, он вынесет приговор: казнить или миловать. Я редко встречал таких людей, как Ким. Это был человек-рентген.

– Курю и пью, – ответил я.

– Я ж говорю никчемный, – обрадовался азиат. – Зачем он нам? А? Ребята?

– Ким, – обратился к нему Ленни.

– Нет, нет, нет, Ленни, твоё мнение я уже услышал. Но ведь у нас команда! Семья! Братство! А вот ты, Дориан, что думаешь о об этом парне? – начал Ким свой опрос.

– Дилетант, – буркнул Дориан.

Ким весело меня осмотрел игривым взглядом.

– Ясно, передавай большой привет старине-Дугласу. Скажи, что я пришлю ему конфет с говном. Он любит такие, я уверен. Ну, а ты Диана? Что скажет наша первая леди? Кто он, наш кандидат?

– Мудак, – коротко ответила рыжая.

Я посмотрел на неё и почему-то улыбнулся. Ким это тут же заметил и сходу всё сопоставил.

– Серьезно? – восхитился Ким чем-то непонятным. – Он уже тебе понравился? И когда только успел… Ну, а ты Боб? Бобби-добри, обожаю этого жирдяя, единственный кто здесь не просто так! Как тебе наш весельчак Брайан? Годится?

Моё серое лицо стало зеленеть. Я не успевал за его мыслями. Понимал, что каждое сказанное им слово, есть диагноз. Видел, что он не просто собирает мнение обо мне, а вырисовывал отражение, мою проекцию в них, в ребятах, которых хорошо знал. Я не был готов к таким людям как Ким. Он прожигал кислород вокруг словно паяльная лампа и по каждому кашлю выносил вердикт. Я не знал, что делать и просто наблюдал как филигранно работает этот азиат, вырезая мне сердце консервным ножом.

– Парню нужно время, – сказал Боб смущенно улыбаясь.

– Время, – довольно кивал Ким. – Время слишком дорого, чтобы раздавать его таким как Брайан. Но ты Боб, молодец. Я всё равно люблю тебя. Уверен, ты тоже любишь похороны, как и я. Ну, а ты, Брайан? Что ты расскажешь нам? Может стишок прочитаешь на табуретке или песенку споешь?

– Не знаю я стихов и песен, – сказал я надменно.

– Значит молча и подохнешь, – сказал Ким и я увидел как улыбка сползала с его лица. – Хотя… Дам я тебе один шанс. Идём! Все идём! Все на третий этаж!