За забором

Антон Водолей

За забором

Глава 1. Встреча друзей

Антон проснулся, как всегда, без будильника – в той самой тишине, что с годами стала почти родной. Комната наполнилась мягким светом утреннего солнца, пробивавшимся сквозь плотные шторы. Он полежал несколько минут, прислушиваясь к привычному звуку старого холодильника, жужжанию радиатора и невнятному гулу подъездной жизни.

Тридцать лет. Круглая дата, но он не чувствовал никакой разницы. Всё так же – та же кровать у окна, те же обои с выцветшим рисунком геометрических фигур, та же однокомнатная квартира на четвёртом этаже сталинки, которую родители купили, когда он только поступил в МГУ. Тогда казалось, что вся жизнь впереди. Сейчас казалось, что вся жизнь – это и есть эта квартира.

Антон медленно сел на край кровати и потянулся. Русые волосы, коротко подстриженные ещё неделю назад, торчали в разные стороны. Он прошёл в ванную, умыв лицо холодной водой – словно надеясь разбудить не только тело, но и мысли.

На кухне пахло пустотой. Маленький круглый стол, одна кружка в сушилке, банка растворимого кофе, половина черствого батона. Уют в квартире держался не на вещах, а на воспоминаниях: мягкий плед, купленный матерью, старое кресло, в котором отец читал газеты… Всё это окружало Антона, как музейная экспозиция его собственной жизни.

Сегодня должен был быть особенный день.

Он взглянул на телефон. В чате было новое сообщение от Артёма:

«Мы у тебя в шесть. Будет как раньше. Береги пельмени :)»

Антон улыбнулся. Артём, Вика, Саша – старые друзья, с которыми он учился, ссорился, мечтал. Последние пару лет виделись редко. У всех – работа, семьи, города. Но вот сегодня они приедут. Просто так. Посидеть. Вспомнить. Поговорить.

Он снова взглянул в окно. Москва за ним шевелилась, шумела, жила своей бурной жизнью. А здесь, в этой старой квартире, всё замирало. И всё же сегодня что-то начинало меняться. Он чувствовал это.

Антон достал из морозилки пакет пельменей, поставил чайник и включил музыку – ту самую, что слушали на первом курсе. Через несколько часов друзья войдут в эту комнату, и она на какое-то время оживёт. А может – изменится навсегда.

Ровно в шесть в дверь позвонили. Не торопясь, Антон открыл.

– Привет, старик, – первым вошёл Артём, высокий, уверенный, в тёмно-синем пальто и с бутылкой вина в пакете. Его крепкое рукопожатие было тем же, что и пятнадцать лет назад – крепким, надёжным. – Ну как ты тут? Всё тот же ковер, вижу…

Артём был как всегда в форме – подтянутый, с лёгкой небритостью, от него пахло дорогим лосьоном и вечерним городом. Казалось, он только что вышел с важной встречи, но в глазах светилась та же ироничная теплота, которой он всегда обезвреживал любую неловкость. Умел шутить, умел слушать. И умел скрывать, что иногда устаёт быть сильным.

Следом за ним – Вика. Ветер, тепло, книга и искра в одном человеке. Она появилась в дверях с широким платком, повязанным набок, в пыльно-зелёном пальто и вязаных митенках. В одной руке – тканевая сумка с каким-то винтажным пирогом, в другой – старенький «Зенит».

– Привет, Антон, – сказала она с мягкой улыбкой и обняла его, пахнув весной и чем-то травяным, – у тебя, как всегда, уютно. Как будто время остановилось.

Антон не ответил, только улыбнулся в ответ. Вика была как гость из другого мира – хаотичного, тёплого, настоящего. Когда-то она писала статьи про архитектуру и ночами рисовала странные сны. Её невозможно было понять – только чувствовать.

И, наконец, Саша.

Он вошёл последним, тихо, будто извиняясь. Чуть сгорбленный, с аккуратно уложенными волосами и в тёмном пальто, он нёс под мышкой книгу – подарок, очевидно.

– С днём, Антон, – просто сказал он, и взгляд его скользнул по комнате, как будто он мысленно читал стены.

Саша был тем, кто всегда сидел в углу, слушал и вдруг вставлял одну фразу – и она переворачивала разговор. Скромный, погружённый в мысли, с лёгкой улыбкой, от которой становилось спокойно. Он казался хрупким, но был удивительно целостным.

Антон вдруг почувствовал, что весь воздух в комнате стал иным. Не потому что пришли гости. А потому что вернулось что-то, что он считал давно ушедшим.

Он закрыл дверь. Вечер начинался.

Глава 2. Вечер, как прежде

На кухне было жарко и тесно, как и должно быть в старой квартире, где собираются друзья. Окно чуть приоткрыли, но оно давало только московский воздух – гул машин, слабый запах пыли и майской листвы.

Антон ловко варил пельмени в большой кастрюле, помешивая шумовкой. Вика устроилась на подоконнике, болтая ногами и листая старый альбом, который случайно нашла в шкафу. Артём разливал по бокалам вино. Саша молча сидел за столом, внимательно наблюдая, как капля соуса медленно скатывается по бортику тарелки.

– Помните, как мы жили в общаге? – вдруг сказала Вика, подняв глаза. – Этот душ на пятом этаже… И вечно кто-то из вас оставлял чайник включённым.

– Это был не я, – ответил Артём, приподняв брови. – Я всегда выключал. Это был Саша.

– Нет, – тихо сказал Саша, не отрывая взгляда от тарелки. – Это был Антон. Он думал, что выключил. Всегда.

Антон рассмеялся.

– Ну да. Я вечно думал, что выключил.

Смех прозвучал легко, искренне. Но в нём уже пряталось что-то… хрупкое.

Они ели пельмени, как в те времена – с уксусом, со сметаной, без изысков. Вика поставила на стол пирог с гречкой и сыром, домашний, странный и вкусный. Артём рассказывал про новую должность, как его компания купила литовский стартап, как теперь всё держится на совещаниях и правильных улыбках.

– А ты, Вика? – спросил Антон. – Где была в прошлом году?

– О, в Тбилиси. Потом в Армении. Писала статью про османское влияние на застройку. А потом – сломала ногу. И вернулась к маме. Полгода сижу на месте. Первый раз за десять лет.

– И тебе нравится? – спросил Саша.

– Пугающе, – сказала она и сделала глоток вина. – Я впервые поняла, каково это – просто жить.

Пауза повисла на секунду. Слишком личная, чтобы сразу перебить.

– А ты, Саша? – нарушил тишину Артём. – Ты говорил, что книгу дописываешь?

– Почти, – кивнул тот. – Но с отцом было тяжело. После похорон… ну, ты знаешь. Писать стало… не то чтобы трудно. Просто не хотелось.

Антон смотрел на них всех и чувствовал, как воспоминания накатывают, как волны на берег. Вот Саша в библиотеке, окружённый конспектами. Вот Вика, рисующая что-то на обоях. Вот Артём, спорящий с преподавателем экономики. И вот он сам – в центре, в стороне, в тени и на свету.

– Вы когда-нибудь думали, – сказал он медленно, – что, может, всё уже было лучшее? Что мы уже это прожили, и теперь только… догоняем?

– Ты что, философом стал? – усмехнулся Артём.

– Нет, – сказал Антон. – Просто один живу. Много думаю.

Снова – тишина. Но теперь она не звенела, а согревала.

Саша поднял бокал.

– За то, что мы снова вместе. Хоть на вечер. Хоть на мгновение.

Все чокнулись. Плитка щёлкнула, выключилась. В кастрюле остывала вода.

Сквозь приоткрытое окно в комнату тянуло весной.

Антон вдруг подумал, что никто из них не пришёл просто так. У каждого – был свой повод. Своя боль. Свой след. И, возможно, этот вечер – больше, чем встреча. Больше, чем случайность.

Артём задумчиво покрутил бокал с вином, глядя сквозь него, будто хотел разглядеть в тёмной жидкости какие-то очертания будущего.

– Знаете, – сказал он вдруг, – на днях наткнулся в одном чате на странное объявление. Кто-то скинул случайно – или не случайно. В Австралии, говорят, предлагают экскурсию… за стену.

– За какую стену? – переспросила Вика, морща лоб. – Ты о чём?

– За Австралийскую стену. Ту самую. – Артём поставил бокал и скрестил руки. – На юге континента. Говорят, она появилась после Реконструкции, когда почти весь тот район закрыли. Помните, в новостях пару лет назад мелькало? Земли изъяты, доступ запрещён, спутниковые снимки размыты. Местные туда и близко не подходят.

Антон напрягся. Он смутно припоминал те сообщения. Тогда всё казалось очередным фоном – как и многое в мире, когда тебя не касается.

– Так вот, – продолжал Артём, – в объявлении сказано: «Экскурсия за Австралийскую стену. Незабываемые ощущения. Открытия, которые изменят вас навсегда. Полная анонимность. Точка сбора – Дарвин». И – всё. Ни номера, ни сайта. Только ник и приглашение в закрытый чат.

– Похоже на фейк, – сказал Саша, глядя на свои руки. – Или на ловушку.

– Возможно, – кивнул Артём. – Но отзывы были. И не ботовые. Реальные. Один парень писал, что был там и теперь «видит вещи иначе». Что «мы живём на поверхности, а там – подлинное».

Вика подняла брови.

– Ты хочешь туда поехать?

Артём пожал плечами.

– Пока не знаю. Но это странно. И… интересно. У меня отпуск в августе. И билет в Дарвин – не такая уж проблема.

Антон молчал. Его что-то кольнуло внутри. Ему вспомнилось, как отец когда-то говорил: «Мир не такой, каким его описывают. То, что запрещено – не всегда опасно. Иногда просто слишком правдиво.»

– А если это не экскурсия? – тихо сказал он. – А эксперимент? Или зона, где прячут что-то?

– Или наоборот, – добавила Вика, – где что-то было… а теперь осталось только молчание.

Они замолчали. За окном шумел ветер. Где-то вдалеке пронеслась сирена. Саша встал и налил себе воды.

– Стена, за которой ты находишь не то, что хочешь, а то, от чего бежишь, – сказал он почти шёпотом.

Артём посмотрел на него, потом перевёл взгляд на Антона.

– Я подумал: может, мы поедем вместе? Ну… как тогда, когда ещё верили, что всё возможно. Разок. Последний раз.

Антон не ответил. Но сердце билось быстрее.

Глава 3. Следы в тени

Поздний вечер в комнате будто сгустился. Окна стали зеркалами. За стеклом – чёрный прямоугольник, отражение лампы и лиц, слегка уставших, но чем-то тревожно оживлённых.

– Я думаю, это не случайность, – сказал Артём, беря в руки ноутбук. – То, что это сообщение вообще попало в общий чат, где я был админом три года назад, – слишком странно. Я даже не знаю, кто его скинул.

– А ты сохранил ник? – спросил Саша.

– Конечно, – кивнул он. – Вот.

На экране – окно мессенджера. Ник: RedSun.73. Ни аватара, ни описания. Только одно сообщение:

«Экскурсия за Австралийскую стену. Незабываемые ощущения. Полная анонимность. Запись через этот чат: [ссылка]».

Антон взял свой ноутбук и, не говоря ни слова, начал искать. Сначала в поисковике: "экскурсия за стену Австралия", "австралийская чёрная зона", "Darwin restricted area tour". Обычные статьи, туристические путеводители, рекламные блоги. Всё – ничего.

– Попробуй в Торе, – тихо подсказала Вика, усаживаясь рядом. – Мне как-то попадались ссылки на заблокированные архивы по зонам отчуждения.

Саша тоже подключился со своего планшета. Он пошёл глубже – по зеркальным сайтам, архивам исчезнувших форумов, где выложены скриншоты удалённых новостей. И вот – первые зацепки.

– Нашёл, – сказал он через десять минут. – Смотри.

На экране – скан газеты от марта 2022 года. Маленькая заметка с заголовком:

«Исчезновение исследовательской группы на границе ЮАРЗ. Власти молчат.»

ЮАРЗ – Южная Австралийская Реконструированная Зона. Та самая, что огорожена стеной.

В статье говорилось о научной экспедиции из шести человек, отправившейся «по договорённости с правительством» к южной границе. Все они исчезли. Спутниковый трекер обрывался ровно на координатах 13°45'29"S, 131°02'18"E. Через три дня власти опубликовали короткое заявление: «Экспедиция свернула с утверждённого маршрута. Дальнейшие поиски нецелесообразны.»

– Вот ещё, – подхватила Вика. – Архив Telegram-канала. Удалён, но кэш остался. Тут некий пользователь blipZero пишет:

«Я видел стену. Это не просто забор. Это прямая, идеальная линия. Ни пылинки, ни ржавчины. И она… гудит. Тихо, как ток в проводах. За ней – другое. Не место. Не пейзаж. Другое.»

Наступила тишина. Артём откинулся на спинку дивана.

– Вы понимаете, что это уже не игра?

– С самого начала не была, – тихо ответил Антон.

Саша задумчиво провёл пальцем по планшету.

– Информация об этой зоне удалялась системно. Платформы скрывали упоминания. Географические спутниковые снимки – замылены. А вот что странно: есть спутниковый снимок 2018 года. И на нём – никакой стены. Только пустыня и высохшая земля. А потом… тишина.

Вика взглянула на них.

– Кто-то не хочет, чтобы туда шли. А кто-то, наоборот… заманивает.

Артём закрыл ноутбук. В его глазах мелькнуло что-то новое – решимость.

– Это уже не просто авантюра. Это – приглашение. И я не хочу упустить шанс понять, что мы вообще упускаем.

Антон взглянул на свою кружку. Остывший чай. Тихое гудение улицы. Чувство, что что-то шевелится за пределами известного.

Он поднял глаза.

– Тогда мы идём глубже.

Антон открыл мессенджер и набрал новое сообщение:

«Привет. Мы – группа из четырёх человек. Хотим узнать подробности об экскурсии. Кто вы?»

Ответ пришёл быстро, почти мгновенно:

RedSun.73:

«Привет. Мы – те, кто ищет. Экскурсия – не для всех. Это не туризм. Это опыт, который меняет тебя. Если готовы – будут инструкции. Будьте осторожны.» Антон показал экран друзьям. Вика нахмурилась.

– Это не слишком расплывчато?

– Возможно, – ответил Артём, – но в этом что-то есть. Нам нужно понять, что именно.

– А если это ловушка? – спросил Саша.

– Мы будем осторожны, – сказал Антон. – Но отказаться сейчас – значит закрыть дверь.

– Значит, ждём инструкций, – подытожила Вика, – и готовимся.

В комнате вновь повисла тишина. Впереди – неизвестность. И первый шаг в неё.

На экране вновь мигнуло сообщение от RedSun.73:

«Инструкции просты.

1. Не рассказывайте никому о планах.

2. Приготовьте минимальный набор: удобная одежда, фонарик, запас воды и еды на сутки.

3. Перелёт до Дарвина.

4. Координаты точки встречи придут за 24 часа до вылета.

5. Будьте готовы к неожиданному.»

Артём перечитал сообщение несколько раз.

– Минимум информации и максимум осторожности, – сказал он. – Это либо очень серьёзно, либо очень опасно.

Вика помолчала, а потом заговорила тихо:

– Мне кажется, это проверка. На решимость. Кто готов – пойдёт.

– А кто – нет? – спросил Саша.

– Останется ждать, – ответила она.

Антон посмотрел на друзей. В комнате, казалось, повисла тишина, но каждый из них слышал свой внутренний голос, зовущий к переменам.

Несколько дней прошли в напряжённом ожидании. Герои обсуждали, что брать с собой, как лучше подготовиться к неизведанному.

Антон проверял карту Австралии, отмечая Дарвин и предполагаемые маршруты. Он тщательно подбирал одежду – лёгкую, но прочную, с множеством карманов. Крайне важным казался фонарик: один из старых, но с ярким светом.

Вика собирала маленький рюкзак с минимальным набором: аптечка, блокнот, камера и несколько пачек сухофруктов – питание для тела и для души.

Артём тщательно изучал документы: паспорта, визы, страховки. Он хотел быть готовым к любым ситуациям и делал списки необходимого с точностью инженера.

Саша занимался техникой. Он проверял ноутбук, заряжал пауэрбанк, искал офлайн-карты и загружал статьи, которые могли пригодиться.

За день до вылета на телефон Антона пришло новое сообщение от RedSun.73:

«Точка сбора: аэропорт Дарвин, выход номер 7, 23:30. Не опаздывайте.

Особое указание: держитесь вместе, не показывайте свои лица и телефоны в общественных местах.» Герои посмотрели друг на друга. Это стало не просто авантюрой – это стало испытанием.

– Завтра всё начнётся, – сказал Антон. – И мы не сможем вернуться назад, пока не увидим, что там – за стеной.

Вика глубоко вдохнула.

– Готовы?

Все кивнули.

За окном ночь шуршала листвой, и казалось, что сама тьма слушает их ответы.

Глава 4. Перед рассветом

Тишина ночной квартиры была неестественно плотной. Ни звука с улицы, ни скрипа половиц, ни гула холодильника. Будто сама реальность затаила дыхание перед тем, как измениться. В центре этой тишины – четверо.

До вылета в Дарвин оставалось шесть часов.

Чат с RedSun.73был закрыт, но фразы продолжали звучать в голове каждого:

«Точка сбора: аэропорт Дарвин, выход номер 7, 23:30.»

«Будьте готовы к неожиданному.»

«Не показывайте свои лица. Не пользуйтесь телефонами.»

Это уже не шутка, не авантюра. Всё происходящее было слишком продуманным, слишком точным и… слишком молчаливым.

Он стоял у кухонного стола, опираясь руками о столешницу. В свете лампы его лицо казалось старше. Он смотрел в одну точку, но видел совсем другое: снимок, который отец когда-то показывал – мутное фото пустыни с идеально прямой линией на горизонте. Стена. Тогда он не поверил. Теперь – не мог забыть.

Антон знал, что за этим шагом не стоит обычное любопытство. Это – зов. Зов тех, кто больше не может жить в поверхностном, скучном, упорядоченном мире. Его всегда тянуло туда, где опасно, где нельзя вернуться прежним. Он не боялся умереть. Он боялся остаться никем.

Артём сидел на полу в комнате, у стены, листая паспорт. В рюкзаке уже лежали все документы, аптечка, карта, складной нож, пауэрбанк и маленький жёсткий диск. Рациональность твердит: «не лезь», но разум молчит, уступив место чему-то древнему – желанию выйти за грань. Артём не сказал друзьям, что у него были сны после переписки с RedSun.73.

Во снах он шёл вдоль стены – гладкой, без шва, без углов. И чувствовал, как что-то ждёт по ту сторону. Что-то не враждебное, но непонятное. Он просыпался в холодном поту и знал: отказаться невозможно.

Вика сидела у раскрытого окна, босиком, в тени занавески. На её коленях лежал старый блокнот – тот, что она вела в девятом классе. В нём – десятки рисунков стены, ещё до того, как она узнала, что такая существует на самом деле. Тогда она думала, что это метафора, подсознательный страх. Теперь – не была уверена.

Она не рассказала другим: в день, когда Артём впервые заговорил о стене, она получила письмо без обратного адреса. Внутри был только один лист с надписью от руки: «Мама ждёт за линией.»

Она не решалась верить, но и выбросить не смогла.

Саша сидел на подоконнике, куртка на нём была уже застёгнута, как будто он был готов выйти в любую секунду. В одной руке – чёрная зажигалка с выбитой гравировкой. В другой – фотография: он, отец и та же стена, снятая дрожащей рукой.

После смерти отца он нашёл этот снимок в ящике, где лежали старые талоны, письма и военный жетон. Отец был там. Возможно, прошёл. Возможно – не вернулся.

Саша не верил в знаки. Но всё, что происходило, было слишком точно: сообщения, совпадения, фразы из прошлого. Он чувствовал: граница близко. И граница – не физическая. Это что-то в нём самом, что давно просилось наружу.

Ближе к утру они собрались в гостиной. На полу лежали четыре рюкзака. На столе – бумажные билеты. Молчаливая готовность висела между ними, как сеть.

– Мы ещё можем передумать, – сказал Антон, но его голос не был уверен.

– Нет, – покачала головой Вика. – Мы уже перешли первую черту.

– Осталась последняя, – добавил Артём. – Зайти в самолёт.

Саша просто посмотрел на них, потом в окно.

– Мир, в котором мы жили, был слишком тихим. Мне кажется, шум начнётся там.

В дверь никто не стучал, телефоны молчали, но всё внутри подсказывало: их уже ждут.

Глава 5. Переход

Аэропорт Шереметьево встретил их привычной суетой: катящиеся чемоданы, объявления над головой, запах кофе и металла. Всё было будто всегда: гул голосов, блики на кафельном полу, усталые лица в очередях. И всё же – что-то изменилось.

Внутри у каждого из них – напряжение, которого не могли понять ни прохожие, ни стюардессы, ни пограничники.

Они были чужими в мире, который привык считать их своими.

Перед стойкой регистрации стояла очередь. Вика заметила, как её руки дрожат, когда она достаёт паспорт. Она сделала глубокий вдох и шагнула вперёд. За ней – Саша, спокойный снаружи, но сжимавший ремешок рюкзака так, что побелели пальцы. Артём держал нейтральную мину, словно ехал в командировку. Антон – почти безмолвен, лишь изредка поднимая глаза к электронному табло: рейс SU107 – Москва–Сингапур. Пересадка на рейс в Дарвин – через шесть часов.

Пограничник мельком взглянул в их документы, пробежался по глазам каждого. На лице – ни тени подозрения.

– Цель поездки? – спросил он у Артёма.

– Туризм, – ответил тот без паузы.

Штамп. Проход. Один за другим.

Когда они отошли от пограничной стойки, Антон наконец выдохнул.

– Слишком просто, – тихо сказал он.

– Значит, правильно делаем, – ответил Саша.

Взлёт прошёл без происшествий. Москва осталась под ними – чёрное пятно с золотыми нитями шоссе и огней. Потом – ночь и облака.

Каждый сидел в своём кресле, молча, как в своей капсуле. Обычные пассажиры вокруг листали журналы, смотрели фильмы, зевали. Их реальность была другой.

Она открыла блокнот и начала рисовать – рукой, дрожащей едва заметно. Стена. Та, что повторялась снова и снова. Но в этот раз – с воротами. Узкими, почти незаметными. Она не знала, откуда пришёл этот образ. И не была уверена, хочет ли войти.

Артём пытался читать – технический отчёт, скачанный заранее, – но мысли ускользали. В голове пульсировала одна и та же фраза из переписки с RedSun.73: «Не показывайте свои лица.» Что это значит? Их кто-то ищет? Или… они уже находятся под наблюдением?

Он посмотрел в иллюминатор. Где-то внизу – бесконечная тьма и море. Ни огонька. Ни звёзд.

Саша не спал. Смотрел прямо перед собой, будто экран перед ним показывал не фильм, а нечто невидимое. Он чувствовал, что это путешествие было предрешено. Что вся его жизнь – подготовка к одному моменту. Не к встрече со Стеной. А к переходу.

Антон слушал, как гудит самолёт, и вспоминал, как отец однажды сказал: «Всё, что стоит знать – скрыто в белом шуме.» Тогда он не понял. А теперь – начинал.

Впереди – Сингапур. Потом – Дарвин.

Жаркий воздух ударил в лицо, как раскалённое одеяло. Утро в Австралии было ярким и глухим. Такси, автобусы, шум аэропорта – всё казалось ускоренным, неестественным, как во сне.

Они не разговаривали лишнего. Словно знали: скоро начнётся то, что потребует полной сосредоточенности.

Они нашли кафе в дальнем углу терминала и сели в тень. До назначенного времени оставалось пять часов. За окнами – пыль, жёлтая трава, редкие деревья. Южное солнце обжигало взгляды.

Антон смотрел в карту. Артём проверял батареи. Саша молчал. Вика рисовала.

Никто не произносил слово "страх", но он был – в каждом движении, в каждом взгляде на часы.

В 23:15 они покинули кафе. На выходе №7 – никого. Только одинокая тень у колонны. Высокий человек в серой куртке и тёмной бейсболке.

Он не подошёл, не поздоровался. Лишь кивнул, когда увидел их. Повернулся и пошёл.

Они двинулись за ним.

Глава 6. Путь без названия

Он не назвал своего имени.

Высокий, сутулый, в куртке с капюшоном, который не снимал даже в жару, он шагал уверенно, не оборачиваясь. За его спиной – четверо. Их шаги звучали по-разному: лёгкие, глухие, сдержанные. Но все – настороженные.

Они прошли мимо стоянки, свернули за здание с блеклой вывеской, где даже кондиционеры не работали, и остановились у старого тёмного фургона. Он открыл заднюю дверь и кивнул. Словно спрашивал не: «Готовы?», а: «Понимаете ли вы, что делаете?»

Они молча зашли внутрь. Без слов. Без лишних взглядов. Дверь закрылась. Защёлкнулся замок.

Мотор загудел. Тьма за окнами казалась густой, как жидкость. Фургон тронулся.

Внутри ни света. Ни музыки. Только низкое урчание двигателя и слабое вибрирование пола.

Вика сжимала лямку рюкзака и смотрела в одну точку – на белый след на стенке фургона. Саша проверял, работает ли планшет – сеть отсутствовала. Артём сидел, уперевшись лбом в ладони. Антон думал о том, как странно: страх уходит не в момент опасности, а тогда, когда принимаешь её как данность.

Через полчаса они поняли: дороги больше не существует. Окна – полностью чёрные. За ними не мелькало света, фар, вывесок. Ни одного фонаря, ни одной машины. Лишь пустота.

Фургон будто плыл в ином пространстве.

– У меня сбился компас, – тихо произнёс Саша, смотря на экран.

Антон достал свой навигатор. Он медленно вращал стрелку, будто в панике. Север исчез. Координаты не обновлялись.