Тайны затерянных звезд. Том 2

Я знал, что такое «звёздочка», она же «звёздная лихорадка». Почти неизученное несистемное заболевание, которое избирательно поражает очень малый процент тех, кто проводит много времени в космосе. Буквально один из миллиона космонавтов болеет «звёздочкой», а один из тысячи является бессимптомным переносчиком болезни. Никто так и не понял, что вызывает эту болезнь, как она выбирает, кого заразить, а кого сделать контейнером для себя, и главное – никто до сих пор не нашёл лекарства. Единственное оружие против «звёздочки» – это иммуноза, универсальный иммуномодулятор, который на время подстёгивает организм человека, давая ему возможность справится с симптомами болезни самостоятельно. А вот если больному не дать иммунозу, возможно всё что угодно вплоть до летального исхода.

– Она же не лечится! – с горечью в голосе продолжила Кори. – Поначалу у мамы приступы были редко, но чем дальше – тем чаще. Со временем её списали из рядов джи-ай, потому что чем чаще она летала, тем чаще были приступы. В нашем доме иммуноза стала чем-то таким же постоянным, как и… Не знаю, вода? Но потом иммунозы не стало.

Кори прерывисто вздохнула, и мне показалось, что в уголках её глаз блеснули слёзы.

– Понимаешь, перебои с поставками! – жарко выдохнула она. – Просто груз задерживался! А у нас уже всё закончилось, потому что приступы у мамы случались каждую неделю! Папа пытался обратиться в Администрацию, напомнить им всё то, что мама для них сделала, как-то воздействовать на них… Но те лишь дежурно отвечали, что ничем помочь не могут и иммуноза будет доставлена на планету так быстро, как только получится. Понимаешь – они мою маму, которая столько для них сделала, просто выбросили за борт!

Я понимал. Я прекрасно её понимал, даже лучше, чем она могла бы себе представить.

Но знать ей об этом незачем.

– Тогда папа собрал все деньги, продал наш дом и купил корабль. Серый, конечно же, корабль, потому что на белый даже у нас никогда не хватило бы денег. Он планировал самостоятельно добраться до ближайшего места, где можно купить иммунозу, и спасти свою жену… И мою маму…

Кори замолчала, глядя перед собой невидящим взглядом.

– Не успел? – тихо спросил я.

Кори помотала головой и зажмурилась, на сей раз в уголках глаз точно выступили слезы.

– Она умерла ночью, во сне! Нам оставалось пролететь пять часов! Пять часов, и она была бы спасена… Но нет…

Кори снова прерывисто вздохнула и отвернулась, украдкой вытирая рукавом слёзы с глаз.

А у меня в голове снова щёлкнуло – это встал на место ещё один элемент паззла.

Капитан – отец Кори. Вот почему он так по-отечески к ней относится. Вот почему в принципе в экипаже царит скорее семейная атмосфера, нежели рабочая. Субординация? Нет, не слышали. Тут все делают то, что хотят, и всё работает лишь потому, что все хотят одного и того же.

Капитан – отец. В какой-то степени отец не только Кори, но и всем этим неприкаянным душам (включая и Жи), каждый из которых несёт на себе груз собственного прошлого.

А еще – стало понятно, почему капитан выбрал именно «Барракуду». Ему было необходимо забрать жену с планеты, и поэтому корабль требовался с возможностью атмосферных полетов. Он продал дом – а значит, корабль требовался такой, чтобы на нем возможно было жить.

– Мы остались вдвоём, – продолжила Кори. – Я и папа. Возвращаться нам было некуда и незачем. Всё, что у нас осталось – этот корабль. Он и ненависть к Администрации, которая бросила маму именно в тот момент, когда ей нужна была помощь больше, чем когда-либо. Потом появилась Пиявка. После неё – Жи, потом Кайто, Магнус. Ты, в конце концов. Всё это время мы постоянно искали способы не дать кораблю развалиться на очередном вираже, брали разные заказы, получали деньги, тратили их на ремонт и снова брали заказы… За всей этой рутиной память о маме как-то… Затёрлась, что ли. Отошла на второй план, уступив место насущным проблемам, важным здесь и сейчас. Я почти забыла, как она выглядела. Но знаешь, что я помню?

Кори подняла на меня взгляд, и в её глазах засветился огонёк надежды:

– Я помню истории, которые она мне рассказывала перед сном. Про непобедимых рыцарей, которые несут свет и правду на клинках своих сияющих мечей. Про космических китов, которые выводят заплутавшие корабли обратно к обжитым секторам. Про отважных путешественников, которые открывают новые миры и прокладывают к ним тропы… Но одна из историй запомнилась мне больше всего. Она всегда поражала меня и манила, и даже после смерти мамы это не изменилось. Когда её не стало, я решила, что именно эта история и станет моей целью, моим способом почтить её память. Сделать то, чего не могли сделать другие. Я забыла об этой цели на долгие годы, отставила её в сторону, заместив другими делами, более важными здесь и сейчас… Но теперь, после всей этой истории с Кетрин, я снова про неё вспомнила!

– И что это за цель? – спросил я.

Кори снова подняла на меня взгляд, и в этот раз в нём не было надежды. В нём не было грусти или печали по матери или даже ненависти к Администрации.

Сейчас в них чётко просматривалась злая решимость, как обычно и было у Кори:

– Я больше всего хотела и сейчас хочу одного и того же! Найти хардспейс!

Я не выдержал.

Я прыснул и засмеялся в голос.

Глава 6. Мечта

Кори удивлённо моргнула, когда я засмеялся, а потом удивление на её лице сменилось обидой. Искренней, настоящей обидой!

Настолько непривычно было видеть, как красноволосая фурия морщит носик, словно ребёнок, которому не купили леденец, что мне даже как-то расхотелось смеяться.

А ещё её обида заставила меня призадуматься над вариантом, что она, возможно, ни хрена и не шутит вовсе.

Я оборвал смех и строго спросил:

– Ты что, сейчас серьёзно?

По лицу Кори проскользнула тень, в глазах загорелась надежда и девушка, забыв про свою обиду, с жаром выдохнула:

– Да!

Я чуть не засмеялся во второй раз, но всё же смог сохранить над собой контроль и даже не улыбнулся. По ходу дела, Кори действительно верила в сказки про хардспейс. Искренне верила!

– И давно у тебя это? – как можно спокойнее поинтересовался я, глядя на Кори, глаза которой так и пылали решимостью. – Ну, в смысле, давно ты хочешь его найти?

– С детства! – Кори тряхнула головой. – Ещё с тех пор, как мама рассказывала мне сказки на ночь! Моей любимой всегда была сказка про тайное место где-то в складках глубокого космоса, куда попадают все корабли, которые вошли в прыжок, но не вышли из него! Десятки и сотни кораблей, навсегда застывших в крошечном пространственном мешке без возможности выбраться из него… Жутко, но… Как же это должно быть красиво! А сколько там ценностей, денег, оружия!

– Но Кори, солнышко… – я говорил медленно, аккуратно подбирая слова, чтобы снова не вызвать в ней негативных эмоций. – Хардспейс… Ну, ты же сама сказала – он сказка! Он выдуманный!

– А вот и нет! – ответила Кори, злобно сверкнув глазами. – Он настоящий! Он существует!

– Да нет же! – я развёл руками. – Если бы он существовал, его бы уже давным-давно нашли!

– А если его не существует, тогда куда же пропадают корабли? – Кори подбоченилась и взглянула на меня с явным чувством превосходства. – Те корабли, которые уходят в спейс, но не выходят из него? Куда они деваются?

– Ну… – я почесал в затылке. – Видишь ли, вообще нет никаких подтверждений тому, что эти корабли когда-то существовали.

– Что значит «нет подтверждений»? – удивилась Кори.

– Ну вот то и значит. С момента появления первого спейсера все только и делают, что пересказывают друг другу байки о кораблях, которые ушли в спейс и не вышли из него, оставшись где-то посередине между спейсерами, но никто никогда не мог назвать названия этого корабля! – я покачал головой. – Сначала был один корабль. А потом, со временем, байки стали включать в себя два корабля, три корабля, пять кораблей, целый планетарный, а потом и звёздный флот! Вот только никто из тех, кого я знал, так и не смог назвать мне имя, тип или другие данные хотя бы одного пропавшего корабля, и уж тем более рассказать о его маршруте.

– Кар… – Кори сурово сдвинула брови. – Ты что, в анабиозе последний год был?

Я бегло вспомнил события последнего года, а, вернее, их отсутствие, и тяжело вздохнул:

– Ну… Можно и так сказать, наверное. А что?

– Так ведь год назад все это всплыло в информационном поле! – Кори всплеснула руками. – «Шестая луна» умудрилась пробраться на одну из баз Администрации и слить у них целую кучу секретной информации! В том числе и материалы по поиску хардспейса, вместе со списком всех кораблей, которые пропали за всё время существования спейс-технологии! И маршруты их тоже! Администрация искала пропавшие корабли! Точнее, искала хардспейс через пропавшие корабли! Понимаешь?!

Если бы я уже не сидел, я бы сел сейчас. Всё время, что я работал на «Линкс» я намеренно отгораживался от всех новостей, потому что знал: действия Администрации будут вызывать во мне яростное желание действовать тоже, что чревато ошибками. А в итоге оказалось, что я отрезал себя не от новостей – я отрезал себя от жизни. С одной стороны это, конечно, правильно, ведь только так я мог с гарантией сохранить себя, но с другой…

С другой теперь я узнаю, что сказки, на которых взращивались целые поколения космоплавателей – и не сказки вовсе! Ну, то есть, сказки, конечно, но сказки, которые выросли на реальной, материальной почве. Какие-то корабли действительно пропадают во время спейс-прыжка, а Администрация намеренно скрывала эти сведения, стирая все упоминания об этих кораблях и о том, что с ними произошло! Для чего? Так понятно же для чего!

Они тоже допускают существование хардспейса – мифической «складки» пространства», в которую за многие-многие годы попало огромное количество кораблей от мала до велика. Военные, грузовые, пассажирские, инкассаторские, курьерские – хардспейс не делал разницы между ними. Экипаж каждого корабля, вводя его в спейс, кидал на звёздную карту условные кости с тысячью граней – примерно так определялась вероятность не выйти из прыжка. И кому-то не везло. Сначала рассказывали об одном таком невезучем корабле, потом – о двух, трех…

Сейчас же, если тенденция осталась той же, в хардспейсе, если он действительно существует, должно находиться около пятисот кораблей. А может и больше. Флот целого звёздного сектора, если считать исключительно в единицах, без оглядки на размер и предназначение. Даже не беря в расчёт грузы и информацию, которую можно найти в этих теоретических кораблях, даже если не принимать в расчёт возможность просто тупо их продать (а любой корабль, который находится без экипажа в одном и том же месте открытого космоса больше трех месяцев считается заброшенным, и его может присвоить себе кто угодно), даже если считать их банальными вреками, которые можно только на металл порезать – всё равно суммы выходят астрономические. Десятилетний бюджет той же Даллаксии, никак не меньше.

И это не говоря о тайнах и секретах Администрации, которые могут храниться там же. Судя по тому, что Администрация изо всех сил прятала всю доступную информацию о пропавших кораблях, их это касается тоже. У хардспейса нет любимчиков, и белоснежные корабли он поглощает с таким же удовольствием и такой же лёгкостью, как и все остальные.

Вот такие легенды ходят вокруг хардспейса! Хотя, легенды ли?

Не то чтобы я не верил Кори… Но я слишком долго жил с уверенностью в том, что хардспейс это миф, что никакие корабли никуда никогда не пропадали, а если и пропадали, то потом находились разбитыми или заблудившимися. И сейчас быстро перестроиться на волну новой для меня реальности было проблематично.

И, кажется, Кори это поняла. Она заёрзала в кресле, пытаясь дотянуться до кармана в штанах, вытащила оттуда личный терминал, разложила его в планшетный режим и принялась ковыряться в нём.

– Вот, смотри! – через несколько секунд она сунула экран мне под нос.

На дисплее красовалась длиннющая, как мой послужной список, простыня, состоящая из названий кораблей с указанием класса каждого из них. Возле каждой строчки стояла дата, и самая свежая – почти год назад. Как раз совпадает с рассказом Кори – «лунатики» подрезали информацию и сделали ноги, а с тех пор украденная инфа, конечно же, больше не обновлялась.

Но и этого было достаточно…

– А вот маршруты, – окончательно решила добить меня Кори, и, попереключав что-то, добавила к списку кораблей ещё пару колонок – спейсер отправления, из которого пропавший корабль прыгнул, и спейсер назначения, в котором он так и не затормозил.

Я уже ожидал увидеть какую-то закономерность. Ну там, один и тот же спейсер отправления или назначения, или ещё что-то, расстояние прыжка например… Но нет, вообще ничего общего. Если что-то где-то и совпадало, то буквально в паре мест, не больше. Оно и логично – если бы какая-то закономерность существовала, её бы уже давным-давно раскрыли. Уверен, что за этот год, пока информация находится в свободном доступе, её обнюхали со всех сторон все, кто только смог её заполучить. А ещё раньше Администрация использовала все свои ресурсы.

– Ну хорошо, – я вернул терминал Кори. – Это ещё не доказывает, что корабли действительно попали в хардспейс, возможно, они просто прыгнули куда-то не туда, и их не нашли. Но, допустим, даже ты и права. Допустим, даже хардспейс существует. Допустим, он существует именно в том виде, о котором все говорят – как некий карман пространства с предположительно конечным объёмом… Дальше что?

– Что значит «что»? – удивилась Кори. – «Дальше» это где? Ты спрашиваешь, зачем это мне?

– Нет, зачем это тебе, и так понятно! – я махнул рукой. – Деньги, власть, слава, почёт, что-то ещё. Я имею в виду – ну вот допустим ты попадёшь в хардспейс, найдёшь там все пропавшие корабли. А дальше что? Понимаешь, если – если! – хардспейс действительно существует, попасть в него, в общем-то несложно – надо просто много спейсить и рано или поздно обстоятельства сложатся так, что ты повторишь судьбу одного из тех кораблей… Но проблема в том, что ты повторишь судьбу одного из тех кораблей! Задача-то не в том, чтобы попасть в хардспейс, задача в том, чтобы из него выбраться! И желательно выбраться не одной, а с хоть какой-то добычей. И, если алгоритм попадания в хардспейс хотя бы в общих чертах понятен, то вот с побегом из него… Всё намного сложнее. Ведь никто оттуда ещё не выбирался.

– Я знаю, что не выбирался! – Кори зло сверкнула глазами. – Ты думаешь, я дура?! Да я годы напролёт только об этом и думала! Искала хоть какую-то информацию, перерыла все возможные источники, изучила все научные теории на этот счёт, и ненаучные тоже!

– И как успехи?

– Да никак! – Кори внезапно сникла и повесила нос. – Ведь ещё год назад не было вообще никакой информации про хардспейс, поэтому любые теории можно было называть как однозначно верными, так и полностью бредовыми. Причём, одновременно! Некоторые даже называли хардспейс раем, в который забирают корабли, экипажи которых полностью состоят из праведников, представляешь?

Я представлял. Я отлично себе это представлял. Религиозные культы и фанатики никуда не делись даже после того, как люди вышли в космос, и окончательно утвердили, что нет никаких богов, нет рая и нет ада. В религиозном смысле, конечно. Фанатиков это не остановило, они просто расширили границы своей веры, перенеся загробные миры сначала на отдалённые окраины космоса, а когда открыли спейс-технологию – естественно, в сам спейс. Что было достаточно забавно, потому что до сих пор не было толком определено, действительно ли корабли спейсят через какое-то параллельное измерение, или остаются в нашем, просто переходя в другую форму существования?

– Даже целый культ образовался вокруг этой теории, – продолжала Кори. – Братство потерянных, слыхал?

– Да кто ж не слыхал, – усмехнулся я.

Это и правда был достаточно известный культ, который ещё во времена моей боевой славы периодически светился то тут, то там. Что интересно – ребята в жёлтых накидках, обритые налысо, кроме своего фанатизма, отличались ещё и высоким уровнем инженерной подготовки, поэтому периодически их нанимали для каких-то непростых работ, требующих определённого мастерства.

Очередной кусочек паззла встал на место, завершая в голове очередную картину – «потерянные братцы» именно потому и были такими хорошими инженерами (или держали таковых в своих рядах), что пытались тоже попасть в хардспейс ещё до того, как это стало, так сказать, мейнстримом. А год назад, когда в сеть утекла информация о пропавших кораблях, они, наверное, вообще с цепи сорвались. Шутка ли – их религиозные теории почти что получили подтверждение! Почти что официальное!

– Ну так и? – поторопил я Кори, возвращая её обратно к теме разговора. – Нашлось что-то, нет?

– Нашлось.

– И что нашлось?

– Всё нашлось, – Кори кисло пожала плечами. – Я же уже сказала – теорий сотни, и все друг другу противоречат. Кто-то говорит, что из хардспейса выйти так же просто, как из гальюна, кто-то, наоборот, твердит, что это билет в один конец и способа выйти из пузыря хардспейса не существует. А кто-то до сих пор гнёт свою линию и твердит, что нет никакого хардспейса, и корабли из списка просто были распылены на атомы, которые равномерно растёрло по всей длине прыжка.

– С какой радости? – улыбнулся я.

– Да кто ж знает? – Кори развела руками. – Сколько исследователей, столько и мнений. Кто-то говорит о нарушении целостности обшивки, кто-то о сбое в системе навигации, кто-то…

– Ладно, я понял, – поспешил я её прервать. – Короче, что мы имеем в итоге? Хардспейс не то чтобы точно существует, но вероятность этого год назад резко повысилась. Тем не менее, никакой информации ни о том, как в него попасть, ни тем более как из него выбраться, в случае удачного попадания – нет. Не было раньше, и нет сейчас. Я всё правильно понимаю?

– Ну, в общем-то… да, – Кори грустно пожала плечами и снова опустила голову.

Да уж, за этот недолгий разговор она несколько раз успела перейти из агрессивного настроения в подавленно-грустное, и обратно. Это не удивительно, конечно, если принимать в расчёт её историю – раннюю потерю мамы, взросление в железном гробу, несущемся сквозь пустоту космоса, плазменный меч и силовой щит вместо нормальных игрушек, что положены девочкам. Да если бы она при таких условиях выросла какой-то другой Кори, это было бы намного страннее, чем то, что есть сейчас.

Что на самом деле странно – так это то, что до этого момента я вообще ни разу не видел её такой подавленной. Даже когда она рассказывала про смерть матери, в её голосе слышалась горечь, а в глазах проглядывалась печать. Но не подавленность, нет. За маму она была готова биться, мстить, если придётся. А вот хардспейс…

Она и сама понимала, что даже если он и существует, то вероятность того, что она его хотя бы увидит, стремится к нулю, превышая в этом стремлении скорость света в вакууме. Понимала – и всё равно не могла отпустить своё иррациональное желание, потому что это означало бы отпустить память о матери.

– Что ты хочешь от меня услышать? – тихо произнесла Кори. – Признание в том, что я дура, которая ищет то, чего нет? Что я гонюсь за мечтой, которой невозможно достичь? Да, дура, да, гонюсь! И что, это плохо? Я не знаю, в курсе ты или нет, но до того момента, пока мы не затёрли регистрационные знаки, этот корабль так и назывался – «Мечта», и назвала его так я! Потому что я верила, что именно благодаря ему я смогу исполнить эту самую мечту! Верила с самого детства, и никогда верить не переставала, хоть и не готова была в этом себе признаться! А теперь… Теперь нет ни регистрационных знаков… Ни названия… Ни даже мечты…

– Ошибаешься, – я покачал головой. – Мечта никуда не делась. Можно было сказать, что исчезла возможность её достичь… Но ведь и это ещё не доказано! Ты же сама говоришь – теорий сотни, и часть из них вполне себе играет на тебя! Так что хоронить твою мечту точно не следует. А вот что следует – так это решить для себя, собираешься ли ты искать способы её достичь, и, возможно, узнать, что их не существует… Или предпочтёшь жить этой мечтой, боясь разрушить идеальный мир, который построила у себя в голове. Готова ли ты рискнуть, или будешь и дальше прятать свою мечту за более важными сиюминутными делами, и так и не найдёшь в себе силы узнать правду.

Я говорил всё это Кори, но понимал, что говорю не для неё. Не только для неё. Но и для себя тоже.

– Наверное, ты прав… Мечты, они же… Не всегда исполняются, – с трудом повторила Кори, глядя куда-то вниз. – Они могут вообще никогда не исполниться. Но всё равно же важно, чтобы они были! Важно же, Кар?!

Она подняла голову и посмотрела мне в глаза с такой яростной надеждой, что я просто не мог ответить никак иначе.

Да и не хотел. Ведь она была права.

– Важно! Очень важно! – кивнул я, и успокаивающе положил руки ей на плечи. – Так что вытирай слезы и поднимай свою стройную задницу из кресла.

– Зачем? – удивилась Кори.

– Будем искать хардспейс! Вместе!

Глава 7. Диапазон

Кори посмотрела на меня так недоверчиво, словно я ей только что заявил, что на самом деле я не просто верю в существование хардспейса, но даже и знаю, как туда попасть, и главное – как выбраться.

– Ты серьёзно? – настала её очередь задавать этот глупый вопрос с очевидным ответом.

– Абсолютно! – заверил я девушку.

– Но ты же только что говорил, что хардспейса нет и искать его нет смысла! – Кори всплеснула руками.

– А вот и нет! – я поднял палец. – Я говорил это лишь до того, как появились новые вводные данные – про список пропавших кораблей. После этого всё, что я делал – это, можно сказать, рассуждал вслух о возможности повторить их судьбу, и не более.