Безголовый убийца

– Ой да чо ты мне тут заливаешь?! – Джемерин всадил вилку в горку тушёной капусты. – Можно подумать я не понял, что эти типы налетели на твои поганые зубы при заходе в гавань… Потому и судно лежит к берегу так близко… что оно у вас тут забыло?

– Да я-то откуда знаю? – проговорил трактирщик. – То надо у капитана спрашивать. Он же это корыто вёл. Найдите и спросите.

– Найдём и спросим, – пообещал Джемерин и неторопливо принялся трапезничать…

…Флюгер поднял голову и принюхался.

– Что там? – Берк встал, и, достав фонарь, осторожно запалил его.

Фонарь был необычный, так называемый «морской» – света он давал ровно столько, что бы осветить землю у себя перед ногами. Так же фонарь можно было использовать как средство для подачи сигналов – если открыть заслонки и поднять над головой.

Согласно легендам в Хандербруг-Йорк эти фонари привезли моряки, что занимались «полезными делишками». Фонари оказались очень удобными для горожан, да так и «прикипели» к ним, став единственно надёжным источником света во время ночных дел.

Вот и сейчас свет фонаря кое-как осветил пещеру, вырвав из полумрака неровные стены, и ряды вёсел. Чиж, что сидел в лодке и аккуратно прикручивал к гарпуну порцию взрывчатки, тоже прикрыл глаза и осмотрелся по сторонам.

– Да как есть какой-то шум слышал… словно ходит кто-то… – прошептал Флюгер. – Может это… тот типчик, что приехал корабль-то этот смотреть, чего почуял?

– Да успокойся ты, откуда ему знать о здешних наших «норах»? – Берк поднял фонарь повыше.

Про эту глубокую и тихую пещеру и впрямь мало кто знал. Сиё укрытие в скалах было найдено очень давно, лет сто назад, если верить прадедам, и с той поры использовалось для особых делишек – например, такого, каким троица рыбаков занималась сейчас…

А занимались они тем, что прикручивали к большим якорькам, из большой подковы, к которой примотали проволокой несколько корабельных гвоздей, несколько пачек взрывчатки. Взрывчатка была тщательно запакована в прочную, восковую бумагу, и была снабжена зажигательными шнурами.

Обычно такой взрывчаткой глушили рыбу, но сейчас дело касалось более деликатной миссии. Причём миссии, что уже один раз провалилась как раз из-за плохо провощённой бумаги. Вот почему трое рыбаков прячущихся в подземной пещере, задержались в пещере дотемна.

Флюгер поднял фонарь и подошёл к выходу из пещеры, вслушиваясь в тихий шорох ветра и рокота волн. Ему снова послышался странный шум – мерные шаги, словно кто-то топал по берегу, совершенно не боясь, что его могут услышать, а также странное позвякивание и звон, что сопровождало эти шаги. Осторожно оглядевшись, Флюгер сглотнул – ему что-то не очень начало нравится то, что происходило тут. Как и все жители побережья Атлантического океана, он вырос в окружении мифов и легенд о духах и привидениях, что населяли

В самой пещере работа приближалась к концу. Берк и Чиж сделали пять грузил с взрывчаткой, и, на три раза проверив герметичность взрывных шашек, осторожно привязывали к ним подрывные шнуры. При этом Чиж осторожно всматривался в места стыка взрывных капсюлей и подрывного шнура через громадную линзу увеличительного стекла – красивая вещь, что была подарена ему несколько лет назад одним знакомым матросом из Франции.

Лупа не только позволяла рассматривать всякие мелочи, но и, попутно, служила для развлечения – Чиж с её помощью, в солнечные дни, выжигал на дереве и ветках красивые узоры.

– Так… давай-ка грузим всё это на лодку и поплыли по второму разу всё взрывать, – проворчал Берк. – Нам надо подорвать этот чёртов корабль до того, как в него кто-то спустится…

– Ага… Думаешь справимся?

– Да нам только три отсека надо проломить – что бы вода пошла внутрь и всё залило, – покачал головой Берк. – А там уже будет у нас – бабах!

– Братцы. Там что-то есть… Там кто-то ходит! – прошипел Флюгер что снова услышал шаги по песку. – Тише!

– Да кто там может ходить в такое время… – Чиж повернул голову к Флюгеру и выронил лупу.

По какому-то капризу лупа упала рукоятью вниз и воткнулась в песок.

– О господи… – Берк вскочил.

– Твою мать! Что это?!

Флюгер попятился.

У входа в пещеру стоял огромный человек, облачённый в какой-то странный плащ – он был сшит из кучи каких-то лохматых полосок, богато украшенных цепочками, и металлическими пластинками, что ярко сверкали в свете фонарей. Над странным воротником – из толстых, разноцветных перьев, и каких-то игл, ничего не было.

Иными словами – перед тремя рыбаками стоял безголовый человек. Рук у него тоже не наблюдалось – впрочем, в таком плаще можно было спрятать не только пару рук, но и целую ветлюжную пушку (Имеется в виду вертлюжная пушка: мелкокалиберная пушка, устанавливаемая вместо лафета в специальный шарнир, именуемый вертлюг, крепящийся к крепостной стене или к борту корабля. Примечание автора)…

Существо стояло перед рыбаками и постукивало по песку странными трёхпалыми ногами, причём ноги выглядели очень странно – создавалось впечатление, что их кто-то натянул на обычные ноги – кожа была толстой, в шрамах, украшенная татуировками непонятного типа и странными цепочками, продетыми прямо через кожу…

– Что это за чёрт такой… – прошептал Берк и полез в карман за револьвером.

Чиж поднял со дна лодки двуствольный дробовик, снаряжённый патронами с картечью, и направил его на странного гостя.

Больше всего ужасала мрачная неподвижность и молчаливость этого безголового существа – казалось оно совершенно равнодушно к тому, что в него целятся из огнестрельного оружия. Словно ему было всё равно – выстрелят в него, или нет.

– Эй… А ну… пошёл отсюда! – прорычал Чиж. – Убирайся в свою преисподнюю!

Безголовое существо как-то странно дёрнулось и сделало шаг в пещеру…

Нервы у Чижа не выдержали и он выстрелил…

***

«Шифрование личной переписки является грубейшим нарушением основных принципов существования США. Ради собственной безопасности и защиты свобод, прав и достоинства человека, государство обязано знать, что пишут его подданные и реагировать на угрозы найденные в личной переписке.

История сохранила для нас один миф о самом Александре Македонском…Когда среди его уставших от походов и битв воинов началось брожение, они отказывались идти вглубь Азии, Александр посоветовал солдатам написать письма родным. Он мотивировал это тем, что далее уменьшится возможность отправить письма домой из-за дальности. Каждый умеющий писать сел и написал письмо домой сам, а также помог написать письма своим неграмотным товарищам.

После этого Александр вернул курьеров с письмами в свой лагерь и прочитав все без исключения письма, узнал о недовольных его планами завоевания мира. После этого он, тайно, всех недовольных собрал в одну когорту, чтобы либо распределить по дальним гарнизонам, либо бросить в самое боевое пекло и тем истребить.

Таким образом, Александр использовал письма как защиту своей личной безопасности, от смутьянов.

Эта история показывает нам только одно – государство обязано знать, что думают его граждане – даже путём изучения их личных писем и слежки за их личной жизнью.

Знать, что говорят и что думают его граждане – основа безопасности.

Вот почему в США, начиная с 1800 года, строжайше запрещены любые типы шифрования и кодировки, к которой не имеет доступ правительство. Да, этим самым мы нарушаем права своих граждан.

Но с другой стороны – что останется от их прав, если мы проглядим заговор, который в итоге обрушит нашу страну в бездну насилия и крови?».

Служебная записка, авторство которой приписывается Бенджамину Франклину.

…Снарк не просто осмотрел всех людей капитана Авраама и его самого. Он даже вынул из своей сумки набор каких-то странных предметов, явно имеющих отношение к медицине, и при их помощи осмотрел глаза капитана и каждого матроса, а затем промерил пульс у каждого.

– Интересно… – проговорил он, выпрямляясь, и поправляя очки. – Уважаемый Вилтон – все эти люди отравлены. Их напоили каким-то алкалоидом. Что-то вроде опиума или сонного зелья, только совершенно безвкусное, не имеющее особого запаха, коий смог бы помочь почувствовать его мерзкий вкус. Думаю, сиё зелье является чем-то вроде китайского опиумного настоя, коий используется китайскими Триадами в своих мерзких целях.

– Откуда оно тут могло взяться? – удивилась Кречет. – Я никогда о таком не слышала…

Снарк повернулся к ней всем телом. Его зелёные глаза сверкнули, а затем он звучно щёлкнул зубами и потёр руки.

– Смею предположить, что сиё зелье было у здешних жителей наготове, для каких-то своих непонятных целей… В любом случае после того, как ваш капитан и его команда употребили это зелье, и уснули – им насильно, залили в рот алкоголь. Конечно немного – что бы скорее оставить следы запаха, дабы сбить с толку вероятное расследование. Сиё сделало водолазов совершенно непригодными к погружению под воду на несколько долгих и безрадостных дней.

– О Господи, Малыш-Эйнджел… – Вилтон стукнул себя кулаком по ноге. – Да всё уже понятно с этим… По крайней мере мне уже ясно, что тут произошло… Как думаешь, оставить этих людей тут – безопасно? Если эти типы их напоили всякой дрянью, то что мешает им сделать что-то более… опасное?

Снарк поднял глаза к потолку и свирепо щёлкнул зубами.

– Я попробую привести их в чувство, – наконец проговорил он. – Но не думайте, что я сумею вот так, по щелчку пальцев, поставить их на ноги. Даже придя в себя, они долгое время не сумеют чётко понимать, что с ними как они попали сюда…

– Годится… Давай.

– Мне нужен жбан с кипячёной водой, – пророкотал Доктор Акула.

Снарк поставил на стол свою сумку из конской шкуры, армированной пластинами из панциря броненосца. Затем порылся там и выудил несколько небольших пробирок и шкатулок.

– Держите, – он бросил Вилтону небольшой бумажный свёрток. – Примите сиё прямо сейчас.

Вилтон развернул бумагу и обнаружил там что-то похожее на кусок стекла тёмно-зелёного цвета. Этот «осколок» источал приятный аромат каких-то трав. Старому детективу уже доводилось сталкиваться с фармакологией Снарка и – и ещё ни разу эти лекарства не приводили в ухудшению здоровья.

Сунув в рот этот «осколок», Вилтон обнаружил, что это расплавленный сахар, смешанный с какими-то травами. Причём вкус у этого странного сахара был весьма приятный и даже какой-то успокаивающий – по крайней мере, желание трясти всех за «шкирятник» или пинать ногами, словно канзасским смерчем унесло.

Снарк быстро потряс свою сумку и, дождавшись Джемерина и Кречет, что принесли котёл с водой, а также привели (уже не по своей воле) Треллони, занялся своим обычным делом…

Вилтон уже сталкивался с работой Снарка (более того, даже на своей шкуре) и знал, что прозвище Доктор Акула тот получил не просто так. Все Снарки славились не только как учёные, но и как искусные врачи. А отец Эйнджела-Младшего, Эйнджел-Старший, (В США и Англии если отец и сын носят одинаковые имена, то к их именам добавляют «Младший» и «Старший». Примечание автора), вообще получил прозвище Ангел Смерти, поскольку умел выдирать из челюстей Смерти даже самых безнадёжно раненных. Снарк-Младший унаследовал его способности и, как знал Вилтон, творчески развил их.

Правда особые отличия от мастерства Ангела Смерти у Доктора Акулы были – Эйнджел-Старший был «мастером скальпеля и ланцета». А вот его сын отлично умел лечить какими-то порошками, эликсирами и прочими веществами, которые приготовлял сам. Хотя при нужде мог спокойно взяться за скальпель.

Вот и сейчас Снарк по-быстрому смешал несколько порошков в кружках воды и, щёлкнув зубами, начал поить оным эликсиром несчастных моряков.

Каждый, кому он заливал это странное варево, сначала кашлял, моргал, ругался не самыми красивыми словами… Пара моряков даже пообещала набить Снарку лицо, но выполнить своё свирепое пожелание не сумела, из-за отсутствия должной координации и способности встать.

Доктор Акула дольше всех «колдовал» с капитаном – ему он даже сделал инъекцию какого-то вещества, похожего на ртуть. Капитан немного пришёл в себя и несколько долгих секунд смотрел на Вилтона, пытаясь вспомнить, кто это такой. Однако, судя по его лицу, так ничего понять и не сумел, поскольку больно много выпил, и не только одной воды…

– Если вы мне позволите сказать… – Снарк налил в опустевшую кружку воды, и, растворив там пару каких-то кристаллов, спокойно сделал пару глотков получившегося напитка. – Ни о каком погружении на дно сейчас речи быть не может. После того, что каждый из водолазов выпил – его организму придётся приходить в себя несколько дней. Так что вынужден вас расстроить – сей человек и его команда будут долго приходить в себя. И даже моё искусство не сумеет заставить их нырнуть под воду.

– Не переживай, у меня свои методы есть – не то что нырнут… пихаясь и толкаясь попрыгают! – прорычал Вилтон, вновь нацепив на себя маску туповатого конторского «горлодёрика» и повернулся к Отцу Треллони. – Эй, любезный! Тащи сюда своих ребят. Надо всех этих типов, дотащить до водолазного бота. Пускай там дрыхнут…

– Они ж с похмелья завтра помрут, – резонно проговорил Треллони и постучал своей деревянной ногой по полу. – Но я вас изволю понимать… Не переживайте, всё будет блестеть, как сапоги адмирала флота. (аналог русской поговорки «дело проскочит как по маслу). Примечание автора). Сейчас я изволю найти вам помощников.

Вилтон вздохнул, чувствуя, как его охватывает какое-то сумрачное и необычное спокойствие. Чего бы там Снарк не намешал в свои проклятые лекарства – следовало отдать должное, дело он знал туго.

Снарк растворил в кружке с водой ещё пару кристаллов и протянул их Кречет.

– Я так понимаю, что ваш батюшка и матушка изволили быть одними из «Тех, кто Шепчется с листьями»? – спросил он. (название племени индейцев – целиком выдумано автором.), – проговорил он. – Я не ожидал увидеть уважаемую скво, из этого племени.

– Ты умеешь быть вежливым, Снарк… – прорычала Кречет. – А вот тебя я что-то не слыхивала.

– Моим предком, во времена Колоний, был Скар-Снарк. Но сиё было давно, во времена, что утонули в тумане столетий, как леса осени…

Глаза Кречет сверкнули от изумления. Она внимательно всмотрелась в Снарка, а затем приняла от него кружку с напитком и, выйдя из комнаты, сделала глоток воды, что была сладкой, и насыщенной ароматом трав и листьев осеннего леса.

…Сгрузив матросов и капитана на борту водолазного бота, Вилтон несколько секунд рассматривал корабль Снарка – странного вида катамаран с необычным парусным оснащением. Сам Вилтон слышал о корабле Снарка много странных мифов и легенд. Например, считалось, что во всем мире нет ни одного корабля, способного обогнать этот катамаран, и что этому судну нипочём штормы и бури. Так же говорили, что это судно способно обогнуть мир втрое быстрее, чем любой корабль мира. (Любопытно, что парусное вооружение корабля, Снарка даже по сей день осталось загадкой для мореходов – в 2020 году при помощи компьютерного моделирования было установлено, что паруса на судах Снарка позволяют ему развивать скорость, действительно – втрое превосходящую скорость любого парусного корабля мира. Примечание автора).

Ночевать решили на борту водолазного бота, поскольку у Вилтона были основания считать, что местное население вполне может попробовать немного поковыряться в механизмах "Нарвала". Что бы тут не творилось – было ясно, что местные очень не хотят, что бы кто-то спускался на дно к затонувшему кораблю.

Кстати, сам Вилтон хорошо знал, почему местные не хотят, что бы кто-то шастал по трюмам "Герцога".

– Эти типы обычные контрабандисты, – проворчал он, запуская Снарка в тесную каюту водолазного бота. – Улавливаешь? Местные торгуют тем, что привозят с тайных рынков Китая и Африки. Их деятельность давно уже под прицелом некоторых ведомств, но говоря, по правде всем начхать на их делишки. Никому они и не упирались никуда, если бы не происшествие с "Герцогом", то видал бы я их городишко в гробу… Вот чем объясняется их столь странное поведение. Они боятся, что мы увидим на борту корабля что-то не предназначенное для чужих глаз.

– Исходя из ваших слов, можно сделать вывод, что этот затонувший корабль имеет некое отношение к их незаконной деятельности, – предположил Снарк. – Иначе, по какой причине им столь активно надо ставить палки в колёса вашего фургона…

– А тут ты прав… Я так разумею что этот учёный, ну что плыли на этом корабле и сам не знал, на чей борт он погрузился. Впрочем, контрабандисты, Снарк-Малыш, редко похожи на тех, кого описывают в детских книгах. Нет у них ни ножей за пазухой, ни шрамов, как у пиратов и все такое прочее. У них хорошим тоном считается, выглядеть так, чтобы не отличить от приличных людей… Такие дела… – Вилтон посмотрел в иллюминатор. – Снарк… Я знаю… Ты этого не любишь. Но я должен тебя спросить об этом Джемерине…

– Я всегда и везде доверял и доверяю барону Джемерину. Всегда.

– Чтож… Раз ты ему доверяешь, то доверяю и я… Уж прости Снарк, но дело, в которое мы с тобой влезли – сложное. Оно касается одного учёного по имени Эрвин Литобатес. Это ученый из Новой Зеландии. У него что-то не сложилось с англичанами, и он решил поискать убежища под крылышком Дяди Сэма… Причём решил отправиться к нам отнюдь не с пустыми руками. Судя по тому, что я узнал в Вашингтоне, он создал какое-то оружие или непонятную военную придуму. Мне об этом ничего не сказали и я, говоря честно, не знаю, о чём идет речь. Знаю только то, что речь идёт о каком то "хитром военном фокусе".

Снарк прошелся по каюте и прикрыл глаза.

– Эрвин Литобатес – военный учёный-ботаник. Занимался изучением наркотических растений для нужд германской армии. Так же он известен как изобретатель гомоморфной системы шифрования.

– Какой?!

– Гомоморфной. Это система шифрования, при которой вы способны зашифровать данные, так что их можно будет прочитать не расшифровывая.

– Чушь какая-то. Не может быть такого.

– Эрвин Литобатес считал иначе. Разработанная им система шифрования даже считалась в Германском генеральном штабе весьма перспективной, но впоследствии сия система шифровки была признана неэффективной, – Снарк усмехнулся и уставился на пол у своих ног. – Сия система основана на математических уравнениях и примерах, что делает ее использование невозможным для большинства военных с их примитивным мышлением. Почему гомоморфное шифрование и было отменено. Литобатес уволился из армии – конечно на словах. Он начал изучать некоторые виды дивных растений, что изволят произрастать на дальних островах Микронезии. Особенно те, что по своим свойствам удивительно схожи с опиумным маком и листьями растения кока, кои добываются в Южной Америке.

– Здорово… – Вилтон сел на стол, привинченный к палубе. – А что, Германия свой опиум выращивать не может?

– Сии опыты проводил еще Фридрих Великий. Но его ботанические опыты сумели только подтвердить один простой факт – яд и дурман в растениях вырабатывает именно тепло и солнце… Тот мак, что изволят выращивать в Канаде и России не способен одурманить своим соком даже мышь – хоть семена его, в большом количестве, и вызывают сонливость. Только солнце и тепло способно заставить растения насыщать свои ткани губительным дурманом. (Как бы странно не звучало, но одурманивающие вещества накапливаются только в тех растениях, что растут в условиях жаркого климата. Вот почему в России, Северной Европе и Канаде невозможно выращивать чай и кофе – слабонаркотические растения. Примечание автора. ). – Снарк показал Вилтону свою сумку. – Я знаю, что вам ведомы мои познания в свойствах растений, коими богат наш мир… Так вот – я уже давно установил, что чем ближе к экватору растёт то или иное растение – тем больше у него странных и необычных свойств. И прошу вам поверить – многие растения, что произрастают в безднах тропических лесов, имеют такие свойства, кои не снились многим нашим врачам и ботаникам…

– Интересно… Литобатес был в Новой Гвинее, но последние три года работал в Новой Зеландии. Месяц назад у него в лаборатории произошёл пожар – погиб его помощник, сгорели все архивы и образцы. Но сам Эрвин выжил и бросился к нам в США. Нанял старую посудину – "Герцог", которая довезла его до этих мест, где и потерпела крушение… Теперь мне надо срочно нырять на дно к этой посудине и искать там любые улики, что укажут на то, чтож такого он с собой вез странного. И с какого это такого перепуга наши вояки "забили копытами". Мне, как ты догадываешься, особо ничего подобного никто не рассказывал. Просто сунули в зубы приказ и хлопнули по моей коняжке дрыном. – Вилтон вздохнул и уставился в потолок. – Честно говоря, правильно сделали – видал, Снарк-Малыш, в какую дыру я попал? Одни контрабандисты вокруг. Причём народ довольно мрачный – явно настроены нам помешать.

– Как я предположу, они настроены нам помешать весьма мирным способом… – Снарк подошёл к иллюминатору. – То есть стрелять в нас или нападать с ножами не будут. Я предупрежу барона о том, что бы он держался настороже. Джемерин человек опытный, у него за плечами немало стычек с туземцами разных стран. Да и человек он непростой, уж поверьте мне. Полагаю, что мы сможем не опасаться козней местных.

– Снарк – здешний сброд – он на своей территории. Тут они хозяева и сила на их стороне. Так что этих типов следует опасаться. Но в одном ты прав – они явно не нападут на нас. Скорее всего, подстроят пакость с самим кораблём…

– Идем на палубу, – проговорил Снарк.

Они вышли на палубу.

Солнце уже давно "утонуло" за горизонтом, и на небо выбралась россыпь созвездий. Хандербург-Йорк давал мало "светового загрязнения" и небо над ним было засыпано звёздами.

Снарк повертел головой по сторонам, а затем вытянул руку с растопыренными пальцами и всмотрелся меж них. Вилтон не сомневался, что просто поглядев на звёзды Снарк способен проложить маршрут любого судна через Атлантический Океан в любой порт – без карт и лоцманов. Доктор Акула владел умением ориентироваться по звёздному небу, и бродить по океану следуя за призрачным светом звёзд.

– Вон там они утонуть изволили, – Эйнджел ткнул рукой в сторону водяной поверхности. – Если приглядеться, то хорошо видно как там риф "ломает волну".

Вилтон всматривался в указанное Снарком место почти полминуты, пока не увидел, что в одном месте вода себя ведёт немного странно – подводный риф чуть-чуть, но изменял неостановимый ход волн. Что бы это увидеть, Вилтону пришлось всматриваться почти полминуты. А Снарк увидел это – практически не всматриваясь.

– Глубина там весьма невелика – около пяти метров, но как я изволю предположить из своего опыта – искажение водяной глади способно увеличить глубину до семи метров.

– Сможешь на такую глубину нырнуть?

– Конечно, сумею. Особого труда сие не представляет, – проговорил Снарк. – Другое дело, что обследование сего корабля займёт немало времени…

– Я тоже хочу туда спуститься.

– Вам придётся спускаться на дно в водолазном костюме. Это дело не такое простое, каким кажется. Поскольку в отличие от меня, вы будете находиться на дне долгое время, то вам потребуется защита от "подводного удара" (Название кессонной болезни. Примечание автора).

– Знаешь Снарк… Если я, в чем-то уверен так это в том, что ты сможешь меня защитить от всех проблем. В конце концов, ты профи высшего ранга. Умеешь хорошо нырять на дно моря или океана. Для тебя наверняка не будет проблемы погрузиться в эту глубину и понять, что же там такое странное везли на этом корабле… И почему он затонул при заходе, в общем-то, обычную бухту… Мне надо это узнать. И узнать, желательно, уже завтра. – Вилтон посмотрел по сторонам. – А где твой приятель? Ну, этот барон… Куда он делся?

– А что, он не с вами? – удивилась Кречет, выглядывая из кубрика. – Он сказал, что хочет прогуляться… Я думала он с вами сидит и языком метёт.

Снарк равнодушно клацнул зубами и, вытянув руку, указал на город, что медленно облачался в яркие огни фонарей и окон.

– Он там…

– Твою мать, Снарк! – выругался Вилтон. – Вы что, спятили оба? Если твой приятель попадётся то ему несдобровать!

– Пусть сначала попробуют его поймать, – равнодушно проговорил Снарк. – Не извольте переживать – с ним всё будет в порядке.

… Преподобный Треллони зашёл в церковь и, со стоном, сел на скамью и, отстегнув протез, потер остаток ноги. Несмотря на то, что обрубком ноги работал профессиональный врач, нога то и дело давала о себе знать фантомными болями – причём чаще всего к резкой смене погоды.

– Ты знаешь, кто этот Снарк? – проговорил Треллони у благообразного старичка, в роскошной кротовой шубе, что стоял у небольшой жаровни и раскуривал трубку.

– Кхых! – старичок выронил трубку в жаровню. – Че? Как… Где ты его видел? Доктор Акула? Это такой здоровенный бугай, с темно-зелеными глазами и короткими, словно после вшивости, волосами?! Где, где ты его видел?