Призраки Сталинграда

Антон Александров

Призраки Сталинграда

© Антон Александров, 2024

Эхо Сталинграда. Битва за историю

Сколько раз переписывали историю Сталинградской Битвы?

Историю не следует подправлять, иначе у неё нечему будет учиться.

Как вы думаете, сколько существует версий Сталинградской Битвы?

Достаточно много, чтобы запутаться, уверяю вас. То, что нам известно из современных учебников истории – это, как минимум, версия 5.0. Таким образом, сегодня мы «проживаем» уже пятую реинкарнацию без всяких гарантий, что она будет последней.

Хотя, казалось бы, что там переписывать?

Простая же схема – сначала оборонялись, потом окружили, а в конце добили врага. Что тут скрывать, зачем додумывать и так победную хронику? Однако только во времена СССР историю сражения переписывали четыре раза.

Самое удивительное, что здесь нет никакой конспирологии. Секрет только в том, что «дело» Сталинградской Битвы изначально попало в категорию Политика и занимались этой темой скорее чиновники, нежели историки. Проще говоря, что-то объективное по Сталинграду могли рассказать лишь военные и только под грифом «Для служебного пользования» и «Совершенно секретно».

Великая Битва на Волге стала заложником своего масштаба и, как ни странно, своего успеха. Сталинград был обречен стать легендой – как в хорошем, так и в плохом смысле этого слова.

Кроме того, нужно учитывать еще один фактор, который серьезно повлиял на «секретность» – в Сталинграде сражались люди, которые занимали высшие должности в партийной и военной иерархии. Неудивительно, что эхо городских боев еще много лет отражалось в зеркале политической жизни страны.

версия 1.0

Ключевой фигурой этой версии является, конечно же, Иосиф Виссарионович Сталин. Поэтому первый вариант истории Битвы ожидаемо замкнут исключительно на личность и харизму первого лица советского государства.

С самого начала (задолго до городских боев) пропаганда усиленно отрабатывала тему преемственности между «сталинской» обороной Царицына времен Гражданской войны и современной обороной Сталинграда. Нерушимая связь революционных традиций прошлого и героического настоящего оставалась одной из ведущих сюжетных линий вплоть до середины 50-х годов.

Любой значимый успех старались подвязать к событиям 1918 года и надо сказать, что худо-бедно, но эта пиарная схема работала! Например, впервые о знаменитом «подвиге 33-х» было рассказано именно в контексте обороны Царицына! Образ святого места, которое дарует чудесное спасение в смертельной битве, формировал вполне реальный пропагандистский эффект.

Следуя славным традициям защитников Царицына в годы гражданской войны, исключительный героизм проявила группа бойцов, командиров и политработников N части… Их было 33 русских богатыря. Они вели бой против 70 фашистских танков. Ни одна немецкая машина не смогла прорваться к Сталинграду. 33 советских воина уничтожили оружием пехоты 27 вражеских танков и обратили в бегство остальные[1]

До нас, к сожалению, дошли лишь обрывки данного эпоса, так как во времена Хрущева версию героического «Сталинско-Ворошиловского Царицына» безжалостно убрали в архив. Сначала, в 1956 году, исчез Сталин, а в 1958 году пропал и Ворошилов. Отмотать назад не получилось даже после прихода к власти либерального Брежнева – эта история так и осталась пылиться в запасниках.

Очевидно, что Сталин значился и как автор плана контрнаступления (Уран) в то время, как Жуков, Василевский и другие полководцы были отодвинуты на задний план.

Маршал Жуков после того, как попал в опалу в 1946 году, вообще был вычеркнут из истории Битвы за Волгу. Причем в отношении него цензура местами доходила до полного абсурда.

К примеру, в известном фильме «Сталинградская Битва» 1949 года, Жукова в кадре нет, но его упоминают, как командующего неким Украинским Фронтом, которым он руководит еще с лета 1942 года. Такой странный сюжетный ход потребовался лишь для того, чтобы все поняли — Жукова, как представителя Ставки, в Сталинграде не было! Ни в период обороны, ни во время контрнаступления.

Кстати, термин Украинский Фронт в 1942 году действительно существовал, но использовался буквально – как плацдарм на территории УССР. Поэтому показательно, что Сталин «отправил» Георгия Константиновича именно на Украину, хотя, как известно, будущий маршал Победы убыл под Ржев – готовить операцию Марс[2]. Однако упоминать Ржев даже мимоходом было нежелательно, так как провал Марса стал настолько травматичным событием, что оставался фигурой умолчания многие десятилетия.

На самом же деле, Жуков незримо курировал сталинградское направление даже находясь далеко от Волги. Когда 31 декабря 1942 года составлялось крупное информационное сообщение о разгроме немцев под Сталинградом, то в исходнике фамилия Жуков не упоминалась, так как на тот момент он уже полтора месяца воевал на другом фронте. Тем не менее, Сталин лично исправил текст, вставив фамилию Жукова впереди Василевского и Воронова.

Возвращаясь к фильму "Сталинградская Битва", нужно отметить, что в картине на задний план ушел и командующий фронтом генерал Еременко, который явно не оправдал надежд Сталина. Главные действующие лица – это Василевский и Чуйков, что прекрасно видно по основной афише кинокартины. Примечательно, что за кадром незримо присутствует бывший фельдмаршал Фридрих Паулюс, который консультировал создателей фильма.

Автор сценария, Николай Вирта, получил сталинскую премию первой степени, так что нет никаких сомнений, что Иосиф Виссарионович видел и сознательно позиционировал историю Битвы именно в этом контексте.

Афиша фильма Сталинградская Битва. 1949 год

Ну а Жуков, как только начал выходить из крутого пике опалы, тут же появился во всей красе в новом военном блокбастере «Падение Берлина». Так что художественный образ полководца в советском кино был таким же объективным показателем статуса человека, как и его место в «кремлевской» похоронной процессии.

Таким образом, до 1953 года вся историография Сталинградской Битвы разворачивалась вокруг великого Вождя народов. Естественно, в рамках этой легенды, сражение прошло успешно и по заранее утвержденному плану – даже катастрофический период отступления.

Однако, как часто это бывает, идеальная история Битвы скоропостижно скончалась вместе с ее автором.

версия 2.0

В 1954 году начинается принципиально новый этап в жизни нашей страны. К власти приходит Георгий Маленков – представитель Государственного Комитета Обороны в Сталинграде. Сегодня сложно это представить, но до 1957 года Маленков во всех официальных источниках (а других собственно и не было) упоминался, как один из руководителей обороны города на начальном этапе сражения.

Из-за спин старших товарищей, наконец-то, вышел на первый план Хрущев – член Военного Совета Сталинградского Фронта. В Минобороны и ЦК КПСС возвращается маршал Жуков, который в тандеме с Василевским тоже потребовал свой «кусок пирога».

Более того, так совпало, что и многие другие участники Сталинградской Битвы заняли, к середине 50-х, высшие государственные и партийные посты – Малиновский, Рокоссовский, Еременко, Чуйков, Москаленко, Кириченко, Бирюзов, Крылов, Желтов и так далее.

Проще говоря, после смерти вождя сразу же сформировалось несколько элитных групп, каждая из которых имела свой взгляд на Сталинградскую Битву, а главное, имела ресурсы для продвижения своей картинки мира.

Хрущев, надо отдать ему должное, на роль военачальника и полководца не претендовал. Он как был генерал-лейтенантом в 1943 году, так им и остался. Впрочем, Никита Сергеевич, как опытный аппаратный игрок, прекрасно понимал, что если не писать «историю» самому, то ее напишут вместо тебя.

А вот Жуков претендовал именно на лавры полководца и после смерти Сталина развернулся в полную силу, планомерно «задвигая» своих основных конкурентов по Сталинграду – Еременко и Рокоссовского.

Маршал, к примеру, третировал своего заместителя Желтова – начальника политуправления МО СССР. Желтов (член военсовета Донского и Юго-Западного фронтов в 1942 году) был весьма неприятным свидетелем для Жукова, так как представлял конкурирующую «башню Кремля» и в подробностях знал о многих «непростых решениях» осени 1942 года.

Справедливости ради надо сказать, что все стороны "исторического" конфликта со своими конкурентами особо не церемонились. Еще один живой свидетель катастрофических провалов на северном фасе Сталинграда – начальник штаба 1-й гвардейской армии Семен Иванов, который дважды умудрился попасть под каток репрессий, но уже с подачи Хрущева. Генерала сняли с должности сначала в 1943 году, а потом и в начале 60-х, но об этом у нас будет отдельный разговор.

Из других казусов подковерной борьбы можно вспомнить, что под "давление" Жукова косвенно попал и заместитель Желтова в Политуправлении МО СССР. Причем заместителя того звали, барабанная дробь – Леонид Ильич Брежнев. И Брежнев этого, конечно, не забыл.

Другим важным фактором во внутриэлитном раскладе стало то, что Ватутин и Стельмах (начштаба ЮЗФ) не пережили войну, иначе, без всяких сомнений, окончательная "легенда" операции Уран и Битвы в целом сформировалась бы с совершенно другими акцентами.

Вернемся к главному. В должности Министра Обороны Георгий Константинович начал последовательно «переписывать» историю под себя. Официальная позиция МО СССР и всех подконтрольных ему СМИ была однозначной – в Сталинграде решающую роль сыграли Жуков и Василевский.

Академия Генерального Штаба получила команду на создание фундаментального многотомника по истории Великой Отечественной Войны. Очевидно, что в этом труде Сталина бы задвинули в духе XX съезда Партии (в итоге так и произошло), а Жукова выдвинули на первый план. Тем более в июне 1957 года Георгий Константинович стал членом Президиума ЦК КПСС, оказавшись на самой вершине политического олимпа.

В октябре 1956 года Центральной студии документальных фильмов было поручено заново перемонтировать фильм «Сталинград» 1943 года. Из Министерства Обороны киношникам были даны четкие указания по «сокращению» Сталина, а потом и по другим недостаткам:

Недостаточно выпукло показана та огромная роль, которую выполнили в этой битве товарищи Жуков Г. К. и Василевский А. М. Их показ и, особенно товарища Жукова Г. К., надо усилить…

Летом 1957 года снова пришлось «резать» пленку – теперь убирали уже Молотова, Маленкова и Кагановича. 8 августа 1957 года почти готовый фильм был показан Жукову, после чего снова были получены ряд поправок и дополнений, в частности:

…Разработкой плана и практической подготовкой Сталинградской наступательной операции руководил заместитель Верховного главнокомандующего генерал армии Жуков [3]

Таким образом, к концу 1957 года «версия Жукова» стала, по сути, официальной позицией на общесоюзном уровне. Напомним, что Василевский был на тот момент замом Жукова «по науке», то есть напрямую курировал создание нужной картинки мира по Великой Отечественной Войне.

версия 3.0

Однако, как известно, в октябре 1957 года Жукова смещают со всех постов, припомнив ему все существующие и несуществующие грехи. После официальной обструкции его полностью вычеркивают из публичного пространства. По сути, повторилась история конца 40-х годов, когда по команде сверху даже реальные достижения маршала Победы затирались и замалчивались.

Наступила эпоха «Хрущева и его команды».

И хотя, повторимся, Никита Сергеевич не претендовал на роль полководца (это видно и по званиям, и по наградам), но вопросы трактовки истории однозначно были у него на контроле. Тем более, когда речь шла о событиях 1942 года, где он сильно наследил.

Ожидаемо, акценты исследований и пиара смещаются исключительно на Сталинградский Фронт и неразлучную триаду Еременко-Хрущев-Чуйков. По личной инициативе Никиты Сергеича процесс создания исторического многотомника о войне начинает курировать Институт Марксизма-Ленинизма или по-простому – ЦК КПСС. То есть, Министерство Обороны свой лимит доверия исчерпало, хотя им управлял относительно лояльный маршал Малиновский.

С другой стороны, Малиновский, как активный участник Битвы, вполне мог претендовать на свою трактовку событий, причем некоторые историки утверждают, что его видение довольно сильно расходилось с официальной позицией. К сожалению, он не успел написать мемуары, из-за чего несбывшаяся операция «Большой Сатурн» до сих пор является темным пятном в отечественной историографии.

В 1958 году, сразу после пленума, выходит фундаментальный сборник «Вторая Мировая Война 1939—1945»[4], где в обширной главе, посвященной Сталинградской Битве, Жуков и Василевский вообще не упоминаются!

В 1960 году опубликована та самая шеститомная история «Великой Отечественной войны Советского Союза в 1941—1945 гг.», которая буквально позиционировалась, как «Марксистское исследование»! В 3-м томе[5] есть глава «Разгром немецко-фашистских войск под Сталинградом». Ну и что же мы видим? Черным по белому написано, что ключевыми авторами плана Уран являются Еременко и Хрущев – теперь уже официально.

Сухая статистика многотомника говорит сама за себя – в первых пяти томах Жуков упомянут 16 раз, а Хрущев – 126. В главе по Урану создается впечатление, что Василевский находится в подчинении у Еременко, а фамилия Жуков просто вычеркнута – вместо его фамилии раз за разом используется нейтральный термин «Ставка».

В 1958 году было возобновлено издание Военно-Исторического Журнала, чтобы упорядочить, а главное, плотнее контролировать процесс создания политически выверенной картинки мира. Вот типичная цитата из очередной статьи ВИЖ хрущевского периода:

Разъедающие нас сомнения рассеял Никита Сергеевич. – Войска Ватутина и Рокоссовского идут хорошо, – сказал он. Ну, посудите сами, если потеряем сегодняшний день, то оставим Паулюсу лазейку… Мне думается, что следует начинать несмотря на погоду. Довод Н. С. Хрущева окончательно убедил нас и мы подали команду войскам[6]

Тут же, не отходя от кассы, Еременко, Воронов, Батов и Чуйков пишут мемуары, чтобы закрепить желаемый результат. Их воспоминания, конечно, умеренно критикуют со страниц того же ВИЖ, но в целом, эта линия партии остается генеральной.

В чем же принципиальное отличие этой версии №3 от предыдущих двух версий, кроме персоналий?

Основное различие состоит в том, что в новом варианте осторожно стали упоминать и об ошибках, допущенных во время Сталинградской Битвы. Причем речь шла не только о перекладывании вины на «мертвых», но и некой коллективной ответственности за прошлые неудачи.

Кремль. 22 июня 1961 года. Брежнев, Хрущев, Москаленко.

Команду на подобную откровенность дал лично Хрущев – в отечественную историографию тоже пришла оттепель. И если бы эпоха Хрущева продлилась еще 5—7 лет, то версия 3.0 имела все шансы стать последней. Вот только, как известно, человек предполагает, а бог располагает.

версия 4.0

Наступает осень 1964 года, Никита Сергеич уходит в небытие, а у Брежнева, как вы понимаете, совершенно другой взгляд и на войну, и на историю.

Во-первых, у Леонида Ильича нет «скелетов в шкафу», то есть ему нечего скрывать. В отличие от того же Хрущева, который был «лицом, принимающим решения» и во время Харьковской катастрофы, и во время отступления к Сталинграду, бригадный комиссар Брежнев даже теоретически не мог крупно проштрафиться.

Во-вторых, Брежнев не связан напрямую с военными элитами «сталинской закалки» – для него все равны. Поэтому новый Генсек возвышался над схваткой скорее в качестве арбитра – желания карать и переписывать историю под конкретных интересантов у него не было. Как вы помните, Леонид Ильич больше любил награждать, а разбираться, кто в этой внутриэлитной песочнице молодец, а кто «немолодец», ему было не особо интересно.

В-третьих, делить с кем-то славу и почет ему тоже не нужно, так как при его скромной должности начальника политуправления армии претендовать на звание полководца было совсем уж странно. Это потом уже доброжелатели подложат ему свинью в форме «Малой Земли» и ордена Победы, а пока Брежнев стремится к справедливости для всех.

Поэтому Жукова и Василевского, пусть неофициально и без помпы, но выпускают обратно в публичное поле, в противовес хрущевской гвардии, запуская тем самым остросюжетную дискуссию на военную тематику – начинается война мемуаров.

Георгий Константинович пробует печататься, он дает интервью, по возможности выступает, короче говоря, всячески проявляет активность, хотя формально обвинения 1957 года с него не сняты.

9 мая 1965 года Жуков стоит на трибуне Мавзолея, среди высшего руководства страны, публично демонстрируя свою частичную, но реабилитацию. На фото хорошо видно, как Еременко демонстративно отвернулся, всем своим видом показывая отношение к опальному полководцу. Впрочем, Жукову сначала вручают орден Ленина, потом орден Октябрьской Революции, давая всем остальным понять, что маршал Победы теперь под защитой. «Жуковцы» вновь поднимают голову, а их противники вынуждены искать компромиссы и обходить острые углы.

Как по волшебству, к примеру, из второго издания книги П. И. Батова, вышедшего в 1966 году, исчезают антижуковские пассажи. Тот же Желтов в своей программной статье об улучшении партийной работы в советской армии максимально расписал «исторические решения» октябрьского пленума КПСС, но ни разу не упомянул Жукова, ради которого этот самый пленум и собирался[7].

В 1966 году Жукова, с одобрения ЦК КПСС, приглашают консультантом для киноэпопеи «Освобождение». Более того, его еще неизданные мемуары, как фактуру, используют сценаристы при работе над фильмом. После того, как по состоянию здоровья Георгий Константинович больше не мог консультировать, он предложил вместо себя Штеменко, который не только обладал полной информацией о работе генерального штаба во время войны, но и был доверенным лицом маршала.

Так или иначе, борьба за призраки прошлого продолжалась и после частичной реабилитации опального полководца. Из письма Жукова Рокоссовскому по поводу роли Еременко в операции Уран:

Я не хочу здесь касаться возмутительных его выдумок о своей роли в контрнаступательной операции в районе Сталинграда и деятельности Хрущева. Кому-кому, а мне-то известна их роль. И не случайно то, что Еременко был отстранен Сталиным от операции по ликвидации окруженной группировки противника, а вверенные ему войска были переданы в состав Донского фронта[8]

Прославленные маршалы энергично пишут в ЦК КПСС письма, где обвиняют друг друга в приписках и присвоении чужих военных побед. Накал борьбы и ставки постоянно повышались, периодически выливаясь в открытые скандалы. Дошло до того, что даже толерантный Брежнев не выдержал:

У нас появилось за последнее время много мемуарной литературы… Освещают, например, Отечественную войну вкривь и вкось, где-то берут документы в архивах, искажают, перевирают эти документы… Где эти люди берут документы? Почему у нас стало так свободно с этим вопросом»?[9]

В 1967 году наступает переломный момент в формировании, а точнее в переформатировании истории Сталинградской Битвы. Волгоградская Телестудия начинает снимать многосерийный документальный фильм «Страницы Сталинградской Битвы».

Главным военным консультантом приглашают именно Жукова, хотя в фильме принимают участие Чуйков, Еременко и Рокоссовский. Таким образом за основу сюжета вновь была выбрана линия Жукова-Василевского, а не их противников.

В нужном ключе были зафиксированы три ключевые позиции – бои на северном фасе, создание и реализация плана Уран, операции Большой и Малый Сатурн. В итоге, именно эти тезисы легли в основу «новейшей» истории Сталинграда.

Фильм широко демонстрировался в нашей стране и за рубежом, закрепив, де-факто, «крайнюю» официальную позицию СССР по теме. В 1969 году выходят мемуары Жукова, утверждённые на самом высоком уровне, тем самым поставив точку в войне интерпретаций.

9 мая 1965 года

В 1971 году, Георгия Константиновича выбрали делегатом XXIV съезда КПСС, что означало его полную реабилитацию. Василевский, хоть и не нуждался в реабилитации, до самого последнего момента мемуары не публиковал – слишком уж сильно его напугали в 1957 году[10].

В итоге, к началу 70-х годов мы получили готовый корпус официальных нарративов о Сталинградской Битве, основанный на версии Жукова и Василевского.

А самое удивительное, что с тех пор ничего принципиально не поменялось. Мы до сих пор, по сути, живем в реальности, созданной более 50-и лет назад! Да, конечно, сегодня открыты архивы, доступны работы современных историков, однако картинка, которая транслируется «из телевизора» на широкую публику, упрямо повторяет «жуковские» тезисы.

С другой стороны, в XXI веке активно формируется пятая версия Сталинградской Битвы. Архивная революция, и в первую очередь, перевод на русский язык немецких документов историком Денисом Голубевым, позволила провести новейшие исследования максимально объективно и без оглядки на цензуру.

Вопрос лишь в том, что сегодня нет официального запроса на следующую версию. И это ожидаемо, так как новая реальность оказалась вовсе не такой глянцевой, как хотелось бы. Поэтому многие инстанции, на словах призывающие бороться за «историческую правду», по инерции лоббируют более консервативный, «жуковский» вариант Сталинградской Битвы. Видимо, должно смениться еще одно поколение, чтобы появилась возможность де-юре закрепить фактическое положение дел.

Хорошо это или плохо? И есть ли сегодня вообще социальный запрос на новую версию Великой Отечественной Войны?

На эти вопросы мы постараемся ответить в самом конце этой книги, но одно можно сказать точно – последняя версия Сталинградской Битвы вовсе не последняя. Она крайняя.

Как Сталин и Хрущев «стирали» Жукова из истории

Дорогой сталинской к победам он шёл отважно с юных лет. Родному Сталину он предан, его доверием согрет

Другой такой головокружительной карьеры, как у Жукова, русская военная история, пожалуй, не знает. И дело вовсе не в том, что простой подмастерье смог выбиться в высшее политическое руководство страны, а в том, что дважды сброшенный со скалы, Георгий Константинович каждый раз умудрялся восстать из пепла и вернуться обратно в элиту.

Первый раз Жукову прилетело в 1946 году – за «бонапартизм» и «противопоставление себя партии». По меркам 1937 года представленных обвинений хватило бы на два расстрела, но погоды нынче стояли совсем другие.

Секрет не в том, что Жукова знал весь мир, любили и уважали в Красной Армии, а в том, что маршал был очень нужен Сталину.

Если бы с Жуковым действительно хотели расправиться, то поступили бы проще и жестче. Вряд ли в этом случае стали городить огород с Военным Советом, где разрешили дискуссию генералов по оценке «бонапартизма» Георгия Константиновича. Скорее всего, позиция советских маршалов по отношению к этому вопросу была просчитана Сталиным заранее. Так что, Жукова все-таки хотели нейтрализовать, а не закрыть вопрос.

Если бы хотели уничтожить, то с ним поступили бы также, как с Соломоном Михоэлсом – председателем Еврейского Антифашистского Комитета. Михоэлса, в 1948 году, как слишком заметную фигуру, ликвидировали в рамках спецоперации МГБ, обыграв это, как автокатастрофу. С другой стороны, можно вспомнить печальную судьбу генерала Гордова, заместителя командующего Сталинградским Фронтом в августе-сентябре 1942 года. В 1947 году Гордова арестовали, вменив ему, по сути, то же самое, что и Жукову. И расстреляли без всяких сантиментов.