скачать книгу бесплатно
Winterstille / Зимняя тишина
Сохнет лес во льдах суровых,
Запоздалой стужи встреча.
На суках висят тумана клочья
И во мгле уснуло крепко всё окрест.
Долго время длится, помешалось,
Дроздом на дерево вспорхнуло.
Вертит шеей, таращится на Север.
Ухнул вопль. И дальше эхом улетел.
Mondfrost / Лунная изморозь
Её непорочность в облачении жёлтом —
Медленно плывёт она высоко над нами.
Больше никогда не встретятся взгляды наши
В ненависти и страсти. С вершин холодных
Следуют за ней суслики, медленно отставая.
Ты, ребёнок, бросаешь в неё цветок астры —
И попадаешь в лик. Он отлетает от её ланит.
Там, наверху, нет надежды на то, чтобы встретить любовь.
Pompejanischer Abend / Вечер в Помпеях
Напевает кто-то? Дикие пчёлы
Рыщут в расщелинах стен.
«Красное вино, белый пирог —
Освяти их, старый мой Бог!»
Я предавался грёзам, замыкался.
Я следовал священным заветам.
Вот состарился мир, прибавились годы.
О горном вине, о белом хлебе грежу.
Стоят столбы без шатра,
Лунный свет остужает лоб.
На страже образа зубило и резец
Лежат на мраморном столе.
Пасутся беленькие козы,
Розы цепляются за их бока.
Порхают отроки меж ними,
Сгоняя палкой иль кнутом.
Челядь юная снуёт безмолвно,
Втаскивая в опустевший дом
Корзины с фруктами, кувшины с вином,
Ветки миндаля, букеты мимоз.
На запах садовый роем
Из стен вылетают пчёлы,
Сияющие внутренним светом,
И музицируют над моей головой.
И вот в щелях стены укрылись:
Слетелись звёзды к угощенью;
Благостно небес ночных ярмо,
Как будто под крышей дома моего…
Не поют? «А кто может познать
Величайшего Господа нашего?
Огонь полыхает под горою Эссе,
Огонь пылает в косточке винограда».
Господь отправит вестников —
Сыновей своих малолетних,
И в приветствии взыщут они
День печали в моих очах.
Schewend im Schnee / Под снегопадом
Грузным корневищем в ночи зависает пурга,
Хлопьями тяжёлыми осыпаются снега.
Дремлет город почти в эпицентре шторма,
Стоят на страже горящие шахтовые фонари.
Мой дух, чутко внимающий звукам,
Непрерывно шуршащим повсюду,
Неотложно приводит к монотонной равнине,
Где вьюжат искристые снежные вихри.
Здесь становится шире пространство,
Здесь манит шагать на шатких ногах
Всё дальше и дальше в запретные дали
С какой-то нектарной летней улыбкой.
Моё смирение зацвело, как всё в округе.
Подними свой тяжкий взор: вот зелёная крапива.
О смирение моё, мы жили друг подле друга,
Мы не знали друг друга, о себе позабыли.
Теперь не время, чтобы слушать,
Как ликуют в июльском ливне эти дрозды!
Однажды восторгом меня захватило,
Когда спозаранку глаза заливало слезами.
Там, высоко в лесах бежит красный ручей,
Играя солнечными лучами.
Так душа моя пробивается между скал и камней,
О самой себе никогда не вспомнит.
Снегом трепетным вьюжит,
Скорбно бегут небеса
В странствии дальнем,
Сумасшествие сужает ширь.
Verborgen / Затаённое
Незримый метатель,
Незримые цели.
Серебряный диск,
Пролетает над крышами зданий.
Время расщепляется
И падает затаённо
По обе стороны.
Пелена сущностей,
Исчезнувших народов серебряная пыль,
Что оседает мимолётно на моей судьбе,
Пока зубы вгрызаются
В зелёное яблоко.
Я смахиваю пыль
Робкой рукой,
Вниз осыпается ничто.
Дай мне руку, Иоганн,
Странник без страны.
Nachts / Ночное
Протарабанили копыта,
Прожужжал дротик,
Прошмыгнули хохот, смех, хи-хи,
Дождь над морем пропел
В парусах и в росах.
Никто не пришел:
Ни кентавр,
Ни стрелы древесные,
Ни женщины,
Ни корабль —
Посланцы за мной,
Посланцы плутающие.
Die Kreatur / Творение
Вблизи голодных
Пробуждаются восторженные лица.
Огромные маски снимают оцепенение,
Здоровье к лицу свергнутым богам.
Их стопы идут по дорогам,
Что пролегают то вверх, то вниз.
Глубоко, у паука-ткача,
Пред пещерой их пророков завершается путь.
Боги не тревожат его покой,
Слушают, как струится кровь
внутренностей.
Золотая турецкая сабля
Охраняет вход в небеса.
Ближе тот странник, что держит
Вишнёвые плоды кофейного дерева.
А другие ещё ближе – те, что пред старыми храмами
Срывают молнии с висков мраморных великанов.
Они склоняются пред обломками камней
И скрываются, преходящие, в теплых недрах.
Weichbild / В черте города
Никто не был потерян.
Зерно, исчисленное, спит в колосьях,
И всё же таит неутомимую печаль.
Никто не был убит.
И всё же опускаются руки в сумерки
И смывают кровь земли.
У всего есть свое место: я здесь!
В садах цветут «волшебные башмачки».
Ах! Восходят звёзды
По заброшенным водостокам.
Eisenbahnfahrt / По железной дороге
Танцуют города, пляшут поля, просёлки,
Дома разбегаются, будто в испуге.
Над рельсами нависли кроны деревьев,
Словно под тяжестью зелёного снега.
Кто-то огромный прошёл перед нами
И отряхнул их беспечной, шутливой ручищей,
