скачать книгу бесплатно
У Лося, как и у большинства кабинетных крыс, наиболее активно разработана главная извилина. Без неё нет карьерного роста. Но она лишь в зеркало видна. А лучше в сауне – со спины. Лицо его начало моментально краснеть, и он прямо-таки натужно выдавил из себя:
– Вы мне угрожаете тюрьмой?
– Да нет, это был только мой дружеский совет. Не поверите, но от всего сердца, – я даже постарался изобразить самую сердечную из своих улыбок.
Лось что-то буркнул и резко развернулся.
– Идём на допрос? – я постарался показать чрезвычайную наивность, а потом, не удержавшись, задал ему в спину риторический вопрос, – Значит, взаимовыгодный обмен сегодня не состоится?
Лось только дёрнул плечом и ускорил ход. Я неторопливо двинулся за ним к двери, ведущей на верхние этажи. Приходилось подавить в себе прямо-таки эстетическое наслаждение остановиться и понаблюдать за наливающимся уже свекольным цветом Лосём, который одной рукой открыл, а теперь с натугой удерживал тяжёлую железную дверь.
«А пружина-то там сильная», – позлорадствовал я, – «Как там в наши пионерские годы пели… не торопись-пись-пись, приободрись-дрись-дрись, мы застрахуем… нет, вот это фиг вам, не дождётесь, гражданин следователь. Главное, чтоб не сдулся от натуги, Атлант ты наш, быстроногий».
– Не тяжело? – участливо спросил я.
– Быстрее, нас ждут, – ишь вызверился, даже жилка на лбу вздулась. Не обрел, значит, ещё нужного индекса здоровья. Во всём нужна сноровка, закалка, тренировка.
– Спешу, как могу. Года, знаете ли… – я начал демонстративно шаркать ногами и закатывать глаза, а в голове предательский голос подленько завёл: «А это правда, что в молодости вы были членом суда? Ах, молодость, молодость – членом туда, членом сюда…». Жалко, что непереводимая игра слов. А то облагодетельствовал бы этого сохатого старой одесской мудростью. Тем более, что настроение просто предвкусительнейшее.
Пока я лениво поднимался по ступенькам, то неожиданно разродился интернациональными слоганами: «Попал в prison – найдут reason» и «Suomen Maa – чухонская тюрьма». Особую гордость доставило то, что Suomen Maa, то бишь финская земля или финская страна, читается как Суомен ма и размерности такого замечательного слогана не нарушает. Просто очередной перл духа. Хоть рекламное агентство открывай для такого талантища, который из меня сейчас неудержимо попёр.
Лось остановился перед дверью и стал дёргать ручку в лёгкой растерянности. Ну и что у него там?
– Проблема? – нейтрально спросил я, – Ключ потеряли?
– Никого нет и дверь заперта. Это очень странно, – он вытащил телефон и принялся названивать.
Через пять минут он обернулся ко мне, и с озабоченным видом сообщил:
– Они перепутали время и будут только через два часа. Я пока отведу вас назад в камеру.
«Ай, молодца», – я чуть не застонал от умиления, – «Они перепутали… сам ошибся, лоб ретивый, а их, значит, бес попутал. Двигать фуфло надо мягко и ненавязчиво, разделяя вину на всех, иногда слегка намекая и на себя, любимого. Молчал бы лучше, раз маяков не сечёшь».
Ну не два, а все, наверное, все четыре часа я развлекался в камере, предавшись совершенно тупому, но весьма увлекательному занятию. У меня явно что-то в чердаке от навалившейся радости переклинило, оттого так захватило. Как это обычно и бывает, блеснувшая идея была до примитивного проста. Точнее очередной идиотизм, который можно попытаться возвести в ранг особо высокой моды. И прибыльной.
В России сегодня сидят почти 900.000 человек. Итого: 630 заключенных на каждые 100.000 российских граждан. А сколько ещё таких нагло и беззаботно болтается на свободе? Значит потенциальный рынок изначально большой. Не считая наивных туристов, которые ради экзотики на любой колоритный хлам готовы раскошелиться. Итак. Блатной фольклор у нас есть? Есть. Соответствующие фильмы есть? Есть. Чего нет? Правильно. Товаров повседневного спроса, сувениров и прочих свежих решений, которые должны мозолить глаза на каждом углу и даже между ними.
Зря, что ли мы активно прославлены одним весьма писучим стукачом как «Архипелаг ГУЛаг»? Вот и надо этот бренд «ГУЛаг-Архипелаг» вовсю раскручивать. А не бесполезные в западном быту матрёшки-поварёшки. Заодно и родные липы с берёзками цельными лесами сохраним для потомства.
Начнём с компании-монополиста. Тут без этого никак. Рынок надо сразу придавить к ногтю и конкурентов конкретно нагнуть. Заодно и из общаков можно будет ждать приличных инвестиций. Название должно звучать знаково и агрессивно! Но только для наших. Как там у забытого классика? Как много в этом слове для сердца русского слилось. Во-во… что самое зримое? С чего начинается наша потаённая в тундре малая родина? Что затронет нежную струнку в сердце даже самого распоследнего лоха? Правильно. Радость от первой победы за отвоёванное место на нарах. Сижу на нарах, как король на именинах… Но нары никак не прокатят. Это ясно. Слабое уж больно словечко. Без внутренней силы. Так себе. Нары-пары-гитары-шмары-свары и прочие разные комары-комАры, и ski-пидАры. Но что там с синонимами? Правильно. Шконка. Шконка-иконка. Две невероятные российские силы.
Тэк-с, берём за начальную основу компанию ООО «Шконка». Но так пока не очень внушительно звучит, да и затесавшиеся ретрограды не пропустят. Значит, быстренько открываем заморский off-shore с ласковым названием Shkon Co Limited. Замаскировались? Стопудово. Умный поймёт, а дураку подскажут. Или дадут газету «Гудок» почитать всем отрядом. Для заглубления самосознания с оттягом.
Что ещё раскручено до безусловного понимания? Конечно, параша. Даже лирическую песню помню. Что-то вроде: белеет ли в поле параша, параша, параша… или нет, это болгарское извращённое произношение. Ладно, потом другую подходящую песню вспомню.
Параша. Даёт доминирующий аромат в камере. Значит, это должен быть терпкий одеколон. Дикалон, ить. И надо обязательно засунуть туда чуточку ферментов, сходных с мескалином[76 - Мескалин – психоделик, энтеоген, алкалоид из группы фенилэтиламинов. В большинстве стран производство и распространение мескалина запрещено законом (в том числе в России).]. Нехай будоражат женскую или квази-женскую эротическую фантазию. Чем мы хуже всяких там заокеанских кока-колистов или пепси-коликов? У нас даже дети малые знают, что табак,вино, наркотик и секс, принимаемые в малых дозах, это лекарства одного порядка. Панацея, одним словом. Как американский аспирин с колой. Ни хрена не помогает, но потребляется в устрашающих количествах.
Пузырёк, конечно, должен быть только от лучших наших дизайнеров. Но обязательно из нержавейки. И броская надпись Par-A-Sha. Надо только шрифт заковыристый подобрать. Eau-de-Cologne «Par-A-Sha». Прямо душа порадуется за людей[77 - «… Ах, какой тонкий аромат! Это из последней коллекции «Пар-А-ша вечерняя»? Как я вам завидую, милочка. Мой козлик так и не сумел их даже в Париже достать. Эти лондонские проныры всю выставку на корню скупили…». © Из будущей рекламы.]. Обязательным элементом пустить по дизайнерскому пузырьку тёмные полоски. Вертикально, что очень существенно. И больше трёх, а то Adidas придерётся. Жлобы-с.
Грев, тоже хорошее слово. Надо не забыть, что одеколон на спирту любую заблудшую душу согреет. Пусть будет оформлено простенько, но со вкусом. А последнюю букву надо сделать заглавной. Со значением. Вот так: Eau-de-Russ «GreV». И спирту туда вбухать не менее 50°. Зря, что ли, V на пятёрку смахивает? Хотя и 95° пойдёт за здорово живёшь. Да и пузырь надо сделать солидным, грамм на двести пятьдесят. Этакий мерзавчик под нашу широкую натуру.
Теперь дезодорант, который все стерпят. Неплохой вариант: Deodorant stick «Terpila».
Что там дальше? Бритвенный набор. Тут пусть знатоки поломают голову и вспомнят забытый в хозяйстве инструмент. Я, например, точно помню, что оно бывает однозубое (однолезвийное) и двузубое[78 - Пусть Gillette не выпендривается, что он первым лезвия клонировал.]. Является прародителем ледоруба. Которым, кстати, одного нашего пролетарского клоуна в Мексике уконтрапупили[79 - Был я на той знаменитой секейровской фазенде, и даже вялый цветочек цинично возложил. За особую оригинальность исполнения.]. А ранее, сделанное из него оружие называется клевец. Это я хорошо запомнил: клеветал на нас, подлец? Получи клевец в торец! Господи, сколько мусора накопилось в голове. Мне в министры уже пора подаваться, пока питерская волна не схлынула. Итак: Safety razor «Kailo».
Лосьон после бритья. Тут нужно что-нибудь особое: After shave «Barak». О, чёрт! Жаль, но не пропустят. Вокруг политкорректность расплодилась проклятущая. И такое название теперь впустую пропадает из-за неразборчивости американских избирателей. Может, сделать в белой упаковке или всё равно зарубят как насмешку? Ладно, потом определюсь с достойной заменой, чтобы сейчас с настроя не сойти. Надо бы ещё обдумать «Дух Лубянки» и прочие шалости.
Да, забыл шампунь. И обязательно против перхоти. А кто за этим следит? Правильно: Powerful shampoo «Vertu-Hai». А наши знатоки решат, что это от Vertu да ещё и навороченный Hi-Fi. Прикольно. Все официальные дилеры Vertu с ума сойдут. Но ведь не придерёшься. А если что, то мы дефис уберём и всем привет горячий.
Зубная паста. Вещь в хозяйстве нужная. И напишем наперекор правилам: Tooth paste «Fiksa».
Расчёска. Ну, куда ж без неё: Comb «Grabki».
Нужен ли фен? Хороший вопрос. Интересно, а вот так сойдёт: Hairdryer «Shmon». Или это лучше подойдёт для лосьона после бритья? Обдумаем потом.
Ради уважения установившихся дурных традиций надо выпустить ограниченную партию вазелина: Vaseline «Duplo». Но здесь сразу возникает и альтернативный российский вариант: Vaseline «Petu Shock». Но этот сорт пустим только с дорогим подарочным набором: Farewell gift «Kidok».
А постоянным покупателям бесплатный бонус – небольшой дешёвенький наборчик: Farewell gift «Fuflo». А как супербонус – специальный маникюрный набор с алмазной пилкой. Но это только для тех, кто право имеет: VIP Manicure set «Pa Khan».
Не забыть сувенирчик для малолеток: Souvenir «Luzga».
И сразу после первых успехов надо будет удариться в Urka Couture. Полоски, контрастные цвета, нательная вышивка… а это потянет за собой Tattoo Salons, которые надо будет переименовывать в TatUrka’s. Для совсем необразованных иноземцев. Ах, какой классный слоган для прикольной обуви: «Наши Kirzhace круче Versace»! Или для наших просторов: «Где давят наши Кирзачи, там расползутся Версачи». Богатая тема.
А в запасе есть ещё и ватник, валенки, портянки, да и масса иных российских секретов, слабо известных широкой забугорной и не очень публике. А потом пойдут неохваченные модой забегаловки, рестораны, дискотеки. Господи, а как можно раскрутить экстремальный туризм! Такая пустующая ниша для идиотов, желающих похудеть на секретных воркутинских диетах. Это вам не Нью-Васюки, это в натуре круче…
Из розовых грёз меня вырвал взмыленный Лось. Он уже не напевал, а был сух и официален.
– Это снова я.
– А это я.
– Собирайтесь. У меня мало времени. Много другой работы.
– А мне вот спешить некуда. Сижу себе, о жизни думаю. Никому не нужен. Может, дадите разрешение отбыть домой? Я готов там терпеливо ждать ваших вызовов. И даже привозить вам обезжиренное молоко за вредность.
Лось лишь мрачно зыркнул, махнул рукой, развернулся и не оглядываясь затопал по коридору.
«Да, нелёгкая у парня работа. Таможенные массы от моего дела разбегаются как тараканы», – я шёл, внимательно разглядывая пятна пота, проступившие у Лося под мышками, – «Он их что, как натасканный пёс насильно сгонял в одно стадо? Или до него так и не дошло, что только Rexona никогда не подведет? Скандинавы, блин. У них же эту поганку массово штампуют, но на себе они её не пробуют. Как это знакомо. Раздавать советы здесь все мастера, только сами им следовать никак не желают».
В комнате собралась вся старая шайка-лейка. Лось целеустремлённо ринулся к компу и стал изображать невероятную работоспособность. Затомился, бедолага, в поисках коллег. Я опёрся на свой стул и внимательно осмотрел присутствующих. Мой адвокат ожидаемо пребывал в своём сумеречном мире. Пышка преданно смотрела на Лося и чуть слюни не пускала от предвкусительного томления. При этом она медленно и нежно поглаживала рукой свою пухлую коленку. Костик нервно листал папку с документами.
– Господа, – я выразительно посмотрел на Костика. Тот нехотя оторвался от своих бумажек и кинул на меня недружелюбный взгляд, – У меня пренеприятнейшее известие, господа. Тяжелейшее.
Я сделал паузу. Главное, чтоб оргазм прямо сейчас не словить от этой картины. А то обидно будет вот так оконфузиться. Примут ещё за извращенца. Свояк свояка…
– Я официально отказываюсь от адвоката, которого мне так любезно предоставило государство Финляндское, – я подпустил надрыва в свой голос, – Не могу я принять сей дар. Не могу. Совесть потом заест. Пусть лучше эти деньги пойдут в помощь сомалийским бедным сиротам. А я уж сам как-нибудь справлюсь.
И смех, и грех. По мере того, как ошарашенный Костик доводил эту похабную речугу до умов собравшихся, моё настроение совершало просто слаломные прыжки от одновременной смены выражений на их лицах. Такое зрелище ни за какие деньги не купишь.
– А как же допрос? – это от Лося.
– А какой допрос без адвоката? – я задрал свои брови на недосягаемую высоту, – Никак не демократично.
– А кто ваш новый адвокат? – даже Костик вдруг проявил инициативу.
– Он скоро будет вам представлен. В официальном порядке, – веско сказал я. Хотя и сам был бы не прочь узнать. И имя и дату. А также послужной список.
Тут пробудился мой столь внезапно уволенный адвокат. Он распахнул свои глазоньки, в которых теперь не было и тени сонливости, и выдал:
– Ну что ж. Приятно было познакомиться. Значит, моя работа здесь окончена. Всем до свидания. – Переводил его Костик вмиг осипшим голосом и как-то слишком трагично. Видать и его проняло.
– Извините, что так вышло, но мне нужен адвокат немного… э-э-э… другого плана, – я почувствовал нарастающее смущение. Такого оборота я не ожидал.
– Это, возможно, правильное решение, – интонация Костика явно не соответствовала смыслу переводимого, – Удачи вам. В деле защиты ваших личных интересов.
Адвокат украдкой подмигнул мне, гордо вздёрнул небритый подбородок, сгрёб свои вещи и направился к выходу. Все молча проводили его непонимающими взглядами и снова уставились на меня. Возникла тягостная пауза. Никто не произносил ни слова.
«Дыру на мне не протрите, Финнкертоны и Финнкертонши», – мне и так неловко, а тут ещё такие откровенно осуждающие взгляды.
Мой адвокатишка за всё это время не сделал для меня ничего хорошего или минимально полезного. Но вот ушёл действительно красиво. И то ли уел напоследок, то ли намекнул о чём-то этак прозрачненько. Не так он оказался прост, как старался казаться. Да и вообще-то уж больно с явным облегчением он принял свою отставку. Видно, многого я не догоняю пока в этом деле. Ох, не догоняю.
– Вы готовы к проведению допроса или мы перенесём его на дату, которую согласуем с вашим новым адвокатом? – Костик явно заволновался. С чего бы это? Почти пару недель они уже профукали, а тут всего-то один очередной пустой допрос. Да и выпускать меня скоро пора. А тут я ещё такие фортели выбрасываю.
– Хочу оказать вам свою посильную помощь, – я весь стал опять из себя весь такой любезный, что зубы свело, – У вас много дел сегодня, и я не могу заставить себя нарушать ваш рабочий график. А тут некоторые мысли появились по моему новому, совершенно блистательному бизнес-проекту. Надо поработать. Потом обязательно ознакомлю вас с результатом. До свидания.
Лось с каменным лицом встал и рывком открыл передо мной дверь. Я одарил оставшихся ласковой улыбкой и был таков.
Как иногда приятно быть самой распоследней сволочью. Зато впервые в своей камере я заснул как счастливый младенец. Без задних и боковых ног. Хорошо хоть, что во сне не кончил от восторга.
Утренняя прогулка закончилась весьма неожиданно. Когда я подмёрзший, но довольный был впущен в дежурку, вертухай кивнул на скамью и недовольно сообщил:
– Сидите здесь.
– А что случилось? Раздеться то можно? Да и в туалет уже пора.
– Подождите. К вам пришёл ваш новый адвокат. Он в переговорной комнате. Сейчас придёт напарник и отведёт вас туда.
– Я и сам могу дойти. Кроме того, там нет туалета.
– Нет. А дверь в переговорную закрыта.
– Что? Вы заперли там моего адвоката?
– Он сам попросил. Не хотел здесь ждать. Сказал, что ему надо поработать с документами.
– Хорошо, но я могу пока сходить в свою камеру и воспользоваться туалетом? Всего десять минут. Или пять, если уж очень быстро. Всё равно мой адвокат сидит с документами.
– Я занят. Ждите напарника.
– Как вы думаете, моему адвокату доставит удовольствие общаться со мной, если я наделаю лужу в углу? Он вам объяснит, что это моральное унижение моего человеческого достоинства.
Вертухай медленно переварил услышанное, задумался и выдал:
– Ваша камера открыта, можете идти. Напарник вас встретит у комнаты переговоров.
– Спасибо. Рад доверию. Но дверь камеры я прикрою, а то любопытные будут подглядывать – я дружелюбно улыбнулся и поплёлся к себе, рассуждая о простоте местных тюремных нравов и нейтральному отношению ко мне со стороны охранников. Они же до сих пор никак не могут определить, что я за живность такая и какого дьявола здесь торчу столько времени.
Взгромоздившись орлом на бетонное извращение, я предался философским рассуждениям о странности поведения окружающих. Адвокат, который спокойно относится к тому, что его запирают. Охранники, у которых нет времени проводить заключённого до камеры. Странно это. Ну, адвокат – это ладно. Ему как актёру нужно войти в образ. Лицедействуют же они в суде. А вот охрана совсем распустилась. Может они здесь от тоски затеяли какую-нибудь модифицированную травку выращивать? Или незаконными излишествами, pardon, опытами пробавляться? А что? Места тут навалом. Никто и никогда проверять не будет. Да и аура у здешних помещений соответствующая. Так и тянет на новаторские потуги. По себе замечаю. Просто свербит что-нибудь попилить или подкопать.
А эти чем лучше? Главное, чтобы попался человек предприимчивый. Подопытный материал всегда под рукой. Есть и постоянный контингент для отслеживания процесса. Вот так неторопливо и могут поэкспериментировать с какой-нибудь гадостью. И запатентуют потом сигаретку правды или молоко откровенности. Да и воду из-под крана стороной не обойдут.
Ох, не зря мой адвокат сам под замок попросился. Натура у него, наверное, тонкая, к насилию непривычная. А туда же. Попил водички и поплыл.
Обременённый своими конспирологическими мыслями я чуть не врезался в охранника, который подпирал стену возле двери.
– Извините. Я уже готов.
– Почему так долго? – тон у вертухая был слегка обвиняющим.
– Тяжело выходит каменный цветок, – весело сообщил я ему по-русски и пошёл к переговорной.
– Я вас оставлю вместе с адвокатом. Ничего не передавать. Ничего не брать.
– Даже документов? – они что, вообще тут не доверяют сторонним адвокатам?
– Документы… – охранник подумал и сообщил, – Если будут документы, то сначала покажите их мне.
– Хорошо. Покажу, но это для моего служебного пользования.
– Я проверю только на предмет вложений.
– За это особое спасибо. Постараюсь, чтобы буквы не выпадали, – язвительно сообщил я и прикусил язык. Не время и не место.
Охранник открыл дверь, и я с жадным любопытством уставился на моего потенциального спасителя.
«Да уж, явно столичная штучка», — завистливо подумал я, разглядывая своё арендованное орудие самозащиты, – «Этакий благородный чел, надёжный заслон от финского кривопорядка».
Посмотреть было на что. Высокий, худощавый мужчина с гривой седых волос и короткой бородкой. Возраст под полтинник. Движения резкие, порывистые. Костюмчик и ботинки явно сшиты на заказ. Одет весьма строго, но галстук излишне ярковат. Просто гремучая помесь умудрённого опытом орла-могильника и тропической бабочки. Раздутый рыжий портфель, небрежно валяющийся около стула, явно из дорогих и тянет на достойный корпоративный подарок. Вон и именная табличка отсвечивает.
«А вот угол свой он лучше бы у себя в кабинете в шуфлядке оставил», – игриво подвёл я мысленный итог своего обозрения, – «Он, конечно, кент авторитетный, но не канает его угол к такому мазёвому клифту с педалями. А так очень хорош. Интересно, почём мне в итоге встанет сей качественный товар?».
– Давайте сразу к делу. Вот моя визитная карточка, – он достал из изящной серебряной визитницы замысловатую картонку, – Как я понимаю, вы уже знакомы с деятельностью нашей адвокатской конторы?
– Пожалуй, да, – осторожно сообщил я, мучительно вспоминая разговор с сыном, – Отзывы чрезвычайно положительные.
– Тогда подпишите доверенности, – он протянул мне несколько листков с текстом, – Вот здесь… и здесь… спасибо. Теперь я официально представляю ваши интересы.
Он собрал бумаги, откинулся на стуле и слегка приспустил узел галстука.
