Алый рассвет

Пролог

Северные болота КасерРайга, пожалуй, более жуткого места на континенте и не сыщешь. Густая трясина, разбавляемая глубокими, омерзительными водоемами и умирающие деревьями, которые озарялись редкими лучами алой луны. Казалось, солнце здесь не восходило никогда, а полная, кровавая луна стояла вечно, кто-то на севере считал, что это связано с проклятием, другие же думали, что это обусловлено особым временным поясом, но наличия вечно алой луны, и мрачного, холодного молчания болот никто не мог объяснить, проще было сказать, что это выдумка.

Говорили, что когда-то давно здесь добывали разные драгоценности, от редких красок, до благородных металлов. И все было хорошо, пока желающих не стало слишком много, и их не утопила алчности их мерзкой души. Жажда богатств, словно дьявол покорила их разум, возможно, они сопротивлялись, но все было четно. Люди начали убивать друг друга, заливая тогдашние степи и возвышенности бесконечными реками крови, разбавляемые бездыханными телами. В один момент весь этот ужас закончился, никто не знал с чем это связано, но на том месте, где добывали раньше золото, появились густые, омерзительные, молчащие болота, усыпанные мертвыми, гниющими деревьями. В местных поверьях говорилось о том, что болото – это кровь и внутренности убитых, а деревья их запечатанные, тленные души. Говорили о каком-то боге, который прекратил страдания людей, но жители, жившие не в далеко не любили затрагивать данную тему.

Некоторые смельчаки отправляться туда за металлами, а другие даже начали селиться на окраинах болот, где почва была мертвой, но достаточно твердой, чтобы удерживать их дома. Однако все эти дельцы через некоторое время пропадали. Забавно то, что, даже зная все ужасы этого места, люди все и дальше продолжали отправляться туда в поисках благородных металлов; момент того, как жадность одолела страх.

I

Сквозь мглу, ступая по влажной почве, бежал отряд из шести человек, все, кроме одного, были облачены в чёрное: длинные черные пальто из жёсткой ткани, черные шляпы, окутывающие тенью злобные лица и столь же черные штаны и лишь стальной серебристый нагрудник, с эмблемой горящего черепа льва, изредка сверкал сквозь зазоры их накидок. Один из них, который отличался от других, был облачен в буро-зеленую рубаху без рукавов, полностью измазанную грязью и в таких же штанах, его голову обматывала серая ткань, оставляющая лишь небольшой зазор для глаз. Они стремительно бежали, перескакивая разные препятствия на своём пути. Отряд знал, что входит в болота КасерРайга и понимал, что это не есть хорошо, но служебный долг и награда были превыше всего. В руках у них были мушкеты, а на бедре шатались мечи. У бегущего впереди было два меча, бившиеся о его правое бедро, а у человека в буро-зеленом был лишь кинжал.

Это были ночные охотники, ведущие свою охоту в сопровождении следопыта. Отряд гнался за чудовищем, которое направилось вглубь болот, хотя это было странно, так как даже твари боялись туда заходить.

– Стоять! – раздался голос впереди отряда, говорил мастер Аббелард Арн: крепкий, высокий мужчина с длинными, каштановыми волосами, выступающими из-за шляпы и ярко серыми сверкающими глазами, а его щеки и подбородок усеивала густая, аккуратно выбритая щетина. – Мы бежим уже очень долго и сильно устали, тем более, кажется, наступает вечер, нам стоит сделать привал, тварь все равно далеко не убежит, – говорил он, осматривая округу.

– Да, мы знатно её подстрелили, – откликнулся молодой, черноволосый парень, худого телосложения, по имени Вензэль, в тот момент он находился позади.

– Здесь очень влажный и холодный воздух. Мастер Аббелард, как мы разведем себе костер, чтобы согреться и поесть? – Окинув дали взором, обратился размеренный баритон Анкаля – старого лысеющего мужчины, сержанта отряда.

– Хороший вопрос Анкаль. Говорят, здесь до сих пор остались жилища тех, кто добывал металлы и проживал в этих болотах. Я думаю, стоит найти одно из таких, восстановить там силы и после добить, наконец, эту тварь.

Недолго отдышавшись, отряд медленно двинулся вперед. Их тела обдувал холодящий душу ветер, от которого не помогали их плотные пальто из твердой ткани, специально сшитые для охоты на севере, а в их разум затекала леденящая, мертвая тишина, прерываемая клокотом мерзкой почвы под их ногами.

– Странная здесь луна, вроде бы светит, хотя нас все так же окутывает густой мрак.

– Более странно то, что она здесь вечно алая, но нас это волновать не должно. Всматривайся в дали, а не в небо, Адлар, – говорил мастер Аббелард.

Адлар, как и Вензэль, был молодым новобранцем ордена и вёл себя очень настороженно и не уверено на первой охоте. Светлые волосы, средней длинны и аккуратно выстриженные усы, украшали чистое лицо, синие глаза которого находились в тени черной шляпы.

– Небо здесь и не особо видно, лишь тусклые, редкие лучи луны, сумевшие просочиться сквозь вялые кроны бурых деревьев и мрак, нависающий над нами, – заговорил голос Гоца, лысого мужчины в маске охотника, сквозь линзы которой мир становился светлее, искривляя свой рот улыбкой.

– Нашел! Вон впереди, двухэтажный особняк, – вскрикнул молодой тенор.

– Отлично Вензэль, – холодно проговорил мастер, – все направляемся туда.

Отряд, окутываемый холодным туманом и мертвой тишиной, двинулся к особняку. Это было достаточно объемное, ветхое, двухэтажное здание, с большим крыльцом и на высоких сваях из твердого дерева, которые подмывали, возможно, метры мерзкой болотной жижи. Охотники все ближе подходили к дому, ступая уже по тонкому слою болотной трясины. Они увидели обветшалые, потёртые, когда-то голубые доски дома, в нем не было окон и дверей, а вокруг дома были протяжные деревянные выступы, так же стоящие на сваях, видимо сделанные на случай поднятия уровня воды, чтобы к этим выступам можно было привязать лодку.

Подымая свои длинные пальто и шагая по вязкой трясине, охотники медленно приближались к дому, брызгая трясиной в разные стороны, ступая на нее своими громоздкими, черными сапогами. Они уже подходили к лестнице, нижние ступени которой сгнили под весом времени и влажности воздуха.

– Черт, какой смрад в этом воздухе, – искривляя лицо в отвращении говорил Вензель, – словно здесь потрошил животных, а после оставили их гнить.

– Да, – звонко проговорил голос Гоца, – а какова водичка под нашими ногами, словно ты шагаешь по внутренностям этих животных.

– Какая мерзость!

Мастер упёрся в лестницу и, закинув на неё свои мечи и мушкет начал взбираться вверх, когда он залез, то натянул снаряжение обратно на себя и помог забраться остальным. Забравшись, странники отправились к входу в дом. Объёмные, пустые комнаты, окутанные густым мраком и огромным слоем осадков с пылью и паутиной. Мастер достал факел и поджёг его, осветив прогнивающие доски комнат и сжигая паутину у себя на пути.

– Мы разожжём огонь, поедим и отдохнем здесь до утра. Древесину для огня возьмите в доме. Я думаю, что деревянные стены дома сгодятся для огня больше чем деревья на улице

– Видимо будет дождь, сквозь неприглядный мрак видны проблески мрака туч, – заходя последним, в раздумьях говорил Анкаль.

– Это нам не к месту… – потирая нос, Аббелард ненадолго замолчал, а после вновь продолжил. – Надеюсь, его все-таки не будет, а вы что стоите?! Отправляйтесь и найдите топлива для нашего будущего костра.

Вензэль и Адлар двинулись на второй этаж, который был столь же пустынный, а Гоц остался приготавливать место для костра. Развести его желательно было внутри помещения, но они не нашли печи, а точнее, из привычки, даже её не искали, поэтому приняли решение разводить костёр на деревянных выступах дома, заранее подготовив их к этому. Анкаля отправился помогать Гоцу, а среди пустых, пыльных коридоров дома остались мастер Аббелард и молчащий следопыт, который сел, опершись о трещащую, пропитанную влагой стену дома.

– Что скажешь? – раздумывая, обратился мастер к следопыту.

– Это было плохой затеей входить сюда, а после ещё оставаться на ночь, – нерасторопность и холодно ответил следопыт, смотря на пыль, сыплющуюся с потолка из-за шагов молодых охотников.

Потирая нос, командир оценивал ситуацию, пока его раздумья не прекратили спустившиеся с древесиной в руках новобранцы.

– Отправляйтесь к выходу, там увидите Гоца, отнесите дрова ему.

– Мастер Аббелард, мы заметили, что здесь есть камин, почему бы не зажечь его?

– Да, извините, не заметил, – думая о чем-то отдаленном говорил мастер. – Скажите Гоцу, чтобы разжигал камин.

Гоц и Анкаль приготовили все для костра, но получили известия о камине в доме.

– В суматохе и забыли про камин, хотя даже если так придется приложить много усилий, чтобы он разгорелся. Ну ладно, ведите, другого выхода нет. Я уверен, что будет дождь, – нерасторопно говорил Анкаль.

Охотники собрали все для костра и отправились к камину. Он был в одной из дальних комнат. Они немного почистили его и начали разводить костёр, но нечего не получалось. На первый взгляд это было не удивительно, влажная древесина не загорится так просто, но Гоц зажигал костры используя и худший материал. Недолго провозившись у них ничего не вышло, дерево, словно забыло, что его судьба, даже во влажном состоянии – это гореть. Ночные охотники решили слить с одной из ламп топлива и добавить его к древесине, после того как они это сделали дерево загорелось тусклым огоньком, выделяя черный, омерзительный дым.

– Сейчас утро или? – спросил мастер у следопыта, все так же стоя возле входа в дом и наблюдая за мрачными болотными равнинами уходящие в далекие, неизведанные дали.

– Когда мы погнались за животным, солнце погружалось в спячку. Я думаю сейчас глубокая ночь или даже раннее утро, – все так же медленно и апатично отвечал следопыт.

– Это было не животное, это был монстр!

– Каждый видит то, что он хочет видеть, пусть для тебя это будет чудовище, если ты того хочешь, – говорил следопыт, подняв глаза на Аббеларда. – Вы же ночные охотники, спите только днём, тебя это беспокоит? – продолжил он, резво сменив тему.

– Не особо, мы все равно захотим спать, когда в обычном мире взойдет солнце. Мне не нравится эта тьма и яркая луна, которая совсем не светит. Я помню, что с того момента как мы сюда вошли ничего не изменилось.

– Таковы эти болота, – фыркнул следопыт, будто не хотел продолжать диалог.

– Костёр разгорелся, – оповестил Адлар мастера.

Мастер Аббелард взглянул на небеса, сквозь кроны сгнивающих деревьев он видел клочки черно-матового небосвода, который пронзали выстрелы сверкающих, голубоватых молний, словно пули карабина, разящие пламенем воздух пред подлетом к цели. Мастер осмотрелся вокруг: лишь бесконечная трясина, туман и мертвые деревья, кроны которых сливались с мраком небес. Он обернулся и направился в дом.

Охотники разожгли неплохой костёр, который выделял жуткие зловония, благодаря которым они решили не разогревать на нем свое свежее мясо. Они съели запасы вяленой говядины и кукурузных лепёшек, запив это водой из своих фляг. После того, как они поели, весь отряд, кроме мастера и следопыта, собрался у огня, те же направились на улицу и стали у входа – в доме было два входа, и они встали у переднего – говоря о чем-то своём.

– Какая же здесь мерзкая вонь, ещё и эта густая пыль, и гниющие стены; в этом доме просто нельзя находиться, – говорил Гоц протирая своё запотевшее, криво выбритое лицо с порезами.

– Хах, ты же видел места и похуже? – заговорил, улыбаясь Вензэль. – И зачем повторять это по сотне раз? Все и так уже выразили свои возмущения здешним природам.

– Гоц, сколько ты просидел в заключении? Если это конечно не секрет, – с интересом, без намерений задеть, спрашивал Адлар.

– Да Гоц, сколько ты протирал свой зад прежде чем тебя приняли в ряды нашего ордена ночных охотников? – подходя ближе к Гоцу, ухмыляясь, спрашивал Вензэль.

– Шесть лет строгого режима в Криме, – ухмыляясь в ответ, говорил Гоц.

– Интересно… – сделав небольшую паузу, Вензэль продолжил. – Анкаль, а ты почему молчишь? Опять молишься своим богам?

– Не твоё дело, – медленно и размеренно ответил мудрый муж ордена, зная детские намерения сатиры Вензеля.

– У нас на юге нет богов, я думаю именно благодаря этому мы, преуспели в развитии, обогнав север в научно-техническом прогрессе почти на сотню лет. Не понимаю, как в наше время можно верить в богов.

– Боги предают мне сил, а наше время самое актуальное, чтобы верить в богов. Если бы не они я бы уже давно погиб, потеряв рассудок.

– Если только боги удерживают тебя от смерти, то странным ты выходишь человеком, который, по сути, из себя ничего не представляет, лишь страх и надежду в нечто иллюзорное. А ты что думаешь Гоц?

– Я думаю о себе, у меня нет времени на размышления о богах. Обдумываю тему того, как мы должны выполнить нашу часть сделки, принести голову твари и получить деньги, притом не пострадав. Меня не должно волновать, то, что меня не касается. Я получу деньги и потрачу их на себя вот моё, а вы и дальше можете размышлять о богах, мне это выгоды не даёт. Жизнь человека определяют действия, а не слова.

– Да ты у нас эгоист, – улыбаясь, проговорил Вензэль, – тюрьма научила?

– Отвали от меня, – рассвирепев говорил Гоц. – Если бы все люди думали только о себе наше общество достигло бы больших высот, а так у власти сидят те, кто заботится о себе, а работают на эту власть альтруистические батраки, которые по правилам морали в первую очередь думают о ближних своих. Мерзкие слизняки.

– Все и так думают о себе, – вмешался Анкаль, – мне кажется, если бы все люди жертвенно думали только о других, мир был бы лучше. Про тебя бы тоже не забыли, ты бы отдавал своё внимание сотням и эти сотни давали бы тебе своё.

Их бушующий полилог нарушил мастер, который внезапно вошёл в комнату. Направившись к костру, он прогрел у его огня руки и отправился в дальний угол, где достал один из своих мечей и начал его протирать. После недолгого молчания Адлар тихо задал вопрос:

– Почему мастер так бережно относится к своим мечам? Я уже не первый раз замечаю, что он очень много внимания приделает именно им.

– Странный вопрос, он же мастер меча, да и один из его мечей, тот, что длиннее и тоньше, был выкован под заказ ещё его учителем. У этого меча даже есть имя: Разящий горизонт, – столь же тихо отвечал Вензэль.

–А почему-такое-то название?

– Не знаю.

Спустя несколько секунд молчания мастер подошёл, бережно воткнув меч в дряблый пол. Это был необычный меч: обоюдоострое, длинное, слегка изогнутое в одну сторону, лезвие, словно сабля, застроенная с двух сторон, шириной в шесть сложенных мужских пальцев; лезвие, металл которого поблескивал своим черным оттенком на ярком свете потрескивающего костра. Длинна всего меча была несколько выше пояса мастера, а его лезвие было в два раза тоньше, чем у обычного меча. На одной из сторон виднелись надписи, высоком языке, которые прилегали к изощренной гарде, искусные узоры которой при этом свете не удалось рассмотреть и заканчивалось все длинной, обмотанной черной кожей, ручкой. Дав рассмотреть меч, мастер Аббелард сказал:

– Разящий горизонт, потому что он словно горизонт, столь же нескончаем и изогнут, а в тени его изгиба скрываются яркие лучи восходящей звёзды, озаряющие души падших, – он вытянул меч из древесины и резким, ловким движением отправил его в ножны.

– Мастер, а что вы думаете о боге? – недолго помолчав от удивления, спросил Вензэль.

– Я думаю, что верить в него не помешает не кому, только если не переусердствовать. Даже если бога нет, эта вера внутри человека способна творить чудеса, главное здесь, чтобы вера не захватила разум. А мой бог – это я. Он находится в моей голове, я верю в него, и эта вера предает мне сил и уверенности, – медленно проговаривал Аббелард, сидя у камина со сложенными руками и шляпой закрывающей его глаза.

Наступила тишина, прерываемая лишь странным потрескиванием камина. Все молча, всматривались в то, как сгущающийся мрак пожирает борющиеся, угасающие языки больного пламени, которые с каждой секундой становился все меньше. Не вытерпев накаляющей тишины Вензэль подбросил кусок деревянной стены и тихо заговорил ко всем:

– Допустим, северные боги существуют – чего на самом деле нет – но тогда на кой черт, в этом мире, кроме людей полно всяких тварей и почему мир вообще полон ужаса и мрака?!

– Ты не думал, что мир таковым делают люди, – сказал Анкаль, отвлекаясь от своей протяжной молитвы, – мы все грешны и заполняем грехом этот мир.

– Возможно, на той стороне баррикад чудовища клянут нас, за то, что мы охотимся на них, и именно нас они считают непроглядной мрачной пеленой, закрывающей свет сего мира, – добавил мастер Аббелард.

– Это ваши мысли, мои останутся неизменными. Я и дальше буду считать, что именно благодаря южному атеизму мы сейчас имеет мушкеты, а государства юга процветают, не ведя войны за выдуманные ценности, – поднимая тон, говорил Вензэль.

– Мысли всех в чем-то верны и в чем-то ложны, таковы мы люди, нам никогда не узнать истины, – все так же спокойно говорил мастер.

– Мастер, а вы с юга? – спросил Адлар.

– С северо-востока, хотя мое поселение нельзя называть по-настоящему северным, оно находится на экваторе.

Темы для разговора исчерпались, да и говорить настроения у путников больше не было. Анкаль закончил молитву, и наступила тишина пуще прежней. Тьма и туман сгущались, окутывая все непроглядным столбом густого мрака. Ветер начал тихо посвистывать, покачивая гнилые деревья и заставляя скрипеть обветшалые стены дома; через оконные проемы он попадал внутрь ветхого особняка и продувал путников до самых костей, и им не как не помогало плотное одеяние и угасающий костер. Мастер проговорил последние слова о том, что через пару часов они уйдут на поиски раненого монстра, а Адлар и Вензэль останутся, после этих слов тишину вокруг них больше ничего не нарушало. Под скрип и завывания ветра охотники заснули сами того не заметив.

II

Средь густого мрака сонной ночи послышалось тяжелое дыхание. Адлар, словно почувствовал медленный хрип подле него. Он открыл глаза, сквозь непроглядную тьму отражались неясные силуэты за окном. Он хотел крикнуть, пробив тревогу, но в его горле стал ком ужаса, не дававший ему выдохнуть. Чёрное пятно смотрело на него не двигаясь. Адлар закрыл глаза и попытался проснуться. «Это все был сон» – задыхаясь от страха, говорил он себе. Адлар вновь открыл глаза, вокруг небыли ничего кроме непроглядной тьмы, но он снова услышал это изнемогающее, тяжелое дыхание мертвяка. Хрип слышался справа от него. «Там лежит Вензэль, но почему он так хрипит или… это не он, но кто же это?» – сжимаясь, прокручивал он сумбурные мысли. Хрип все так же раздавался в нескольких сантиметрах от него, но теперь он услышал и клокотание, что-то холодное ухватили его за плечо, в этот момент страх затмил его голову, Адлар дернулся что есть сил и побежал к выходу. Он бежал так несколько десятков метров, не различая абсолютно ничего среди этого тумана и тьмы, пока не увидел тусклый свет, пробивающийся сквозь клубы тумана. Адлар споткнулся о влажную почву и упал в нее спиной. Свет все приближался к нему, пока не стал слишком близким.

– Что ты здесь делаешь Адлар? – говорил Аббелард. – Мы решили отложили наши поиски, видимость практически нулевая.

– Там… там… – судорожно выговаривал Адлар.

– Что там?! – не дождавшись ответа, мастер приказал поднять Адлар и, выставляя руку с лампой вперёд, они медленно отправились к дому, продираясь через груды мрака.

Медленно шагая по мерзкой, гниющей почве, они двигались к дому, а по сторонам от них раздавались разные звуки. Вдруг, в глубинах тьма, где-то впереди, раздался тихий плач, мастер протянул свободную руку к мечу, кто-то скулил в метре от них, каждую секунду увеличивая свою громкость, но охотники ничего не видели, даже их маски им не помогали. Прижавшись, друг к другу они медленно двигались вперёд пока плач не превратился в мерзкий рёв. Все застыли, крик словно издавался отовсюду, но они не могли видеть дальше чем на протянутую руку. Анкаль безустанно молился, а Адлар всё так же сотрясался от страха. Мастер оголил Разящий горизонт и тот засверкал, рассеяв туман на несколько метров, крик прекратился и сменился гнетущим воем ветра.

Ночные охотники добрались до особняка, на месте Вензэль они нашли обезглавленный труп, залитый лужами густой, темной крови, а его голова, без глаз, лежала на месте Адлара, словно, что-то шептала ему на ухо. Адлара посетили разные мысли: «Кто же хрипел в тот момент возле него, это был Вензэль или кто-то другой, как мог он хрипеть, будучи мертвым?!» В отчаянии он прижался к углу стены и уселся там дрожа. Весь отряд молчал, пока командир не принял решение вынести труп и отдать его гнилой земле этих болот, лучшей идеи он не придумал, потому что если это тело пролежит здесь ещё несколько минут, то кто-то из отряда окончательно потеряет рассудок.

– Что будем делать? Здесь происходит что-то ужасное.

– Главное не паниковать Анкаль, – сдерживая внутренние эмоциональные порывы, говорил Аббелард, – мы дождемся утра и уйдем.

– Оно может никогда не наступить, – говорил следопыт, пытаясь казаться самым смелым, но на его лице проступали, тонкие нотки страха в виде судорожного подергивались века. – Легенды гласят, что утро наступит лишь тогда, когда луна насытится кровью.

– Разведите костёр! Где Гоц? – недолго подумав, проговорил мастер.

Гоц сидел в углу комнаты, и горящими глазами всматривался в металл в его руках. Это был аламнит, один из самых редких и крепких металлов, а значит и дорогих. Его глаза наполнялись огнем, а после затухали, тонувши во мраке.

– Гоц! – потрепав бойца за плечо, проговаривал командир.

Тот обернулся и кинул на него пустой взгляд, в его когда-то обычных зелёных глазах виделась бескрайняя тьма с маленькой горящей точкой в конце пути. Аббелард выбил у него из рук металл, и, казалось, Гоц вернулся к своему нормальному состоянию.

– Извините командир, сложно было устоять перед очарованием металла. Если подумать, что можно за него купить, то рассудок словно уходит в волшебный мир… – отряхнувшись головой, неловко отвечал он. – Что-то странное со мной произошло.

– Разведите костёр из тех дров что остались.

Отряд был максимально напряжён, все приготовили оружия и стоя под единственным источником света, керосиновой лампой, всматривались в пустые, пыльные оконные рамы за которыми виднелись клубы непроходимо мрачного тумана в которых слышались звонкие завывания ветра или, это был вовсе не ветер…

– Что это за диковинность? – обращался командир к следопыту, не отрывая взгляда от мрака за окном.

– Ты что не слышал легенды КасерРайга? – проговаривал тот, также наблюдая тьму окружающую дом. – О людях, которых поглотила алчность и которые ради своего безмерного благополучия начали проливать реки крови. Забавно то, что, когда кто-то набирал достаточно металлов чтобы прожить свою жизнь, не зная горя, он не останавливался на этом и продолжал собирать драгоценные металлы до тех пор, пока не умирал. – Он прервался, звуки вокруг них учащались, а костёр все не разгорался из-за усиливающегося ветра. Там, во тьме начали капать капли дождя, хлюпая о влажную почву и смешиваясь со звуками воздуха, они издавали мерзкое журчание распотрошенного человеческого утроба.

– Костёр не разводится, – волнуясь, говорил Гоц.

– Ммм… Лампа долго не протянет, – скрипя зубами, говорил мастер. – Адлар, вставай, – подымая его за воротник накидки, рычал он, – возьми оружие и готовься.

Адлар нехотя поднялся, взял оружие, и здравый смысл к нему вернулся, сила оружия предает уверенности людям. Он поборол свой страх, но не до конца. Тонкая струйка пламени в лампе угасала, все стояли не двигаясь, а снаружи раздавали разные мерзкие звуки и дул сильный ветер. Следопыт контролировал дверь, мастер окно не далеко от двери, Адлар и Анкаль оставшиеся проходы в другие комнаты и одно окно. Свет светил совсем слабо, уменьшаясь каждую секунду. Лампа погасла, тьма поглотила их, раздался вопль, и огромная кривая лапа, появившаяся из мрака, потащил следопыта, который неистово кричал, стреляя из всего, что у него было. Все стрельнули, но даже огонь, из стволов мушкетов, не развеял мрака, под вопли вокруг, мастер Аббелард оголил Разящий Горизонт, спустя секунду тот засверкал ярким, синим пламенем, развевая мрак вокруг. Адлар и Анкаль были живы, а от следопыта остался лишь кровавый след и, возможно, его тело, лежащее где-то там, средь тьмы тумана и холодного ветра. «Где Гоц?» – подумал Аббелард, как вдруг из живота Анкаль вылезло длинное лезвие, окропив пол алой краской крови. Анкаль упал на колени, заливаясь кровью, а за его телом находился Гоц, в руках которого был длинны, кровавый меч. Его глаза словно полностью покрыли зрачки, словно они канули в бесконечную тьму человеческих желаний, а его бледное лицо искривила судорожная улыбка, он направился на Адлара, тот стоял, пытаясь перезарядить мушкет, его руки неистово тряслись, и он не мог запихнуть пулю в мушкет. Алое лезвие Гоца спускалось на голову Адлара, но мастер, освещая комнату, остановил его и ответным выпадом отрубил Гоцу руку, а после ударом ноги выбил его в густой мрак за окном. Напряжение достигало апогея.