SUNSET

Быстро заплела свободную косичку, чтобы волосы не падали мне на лицо, когда я выполняла в тетради домашнее задание на завтрашний день по математике. Учитель решил нагрузить нас огромными по объёму задачами, чтобы у нас было меньше времени на всякую ерунду. И так как сегодня будет тренировка вечером, мне необходимо было сделать все задания как можно быстрее. Но, конечно же, и качественно.

Записывая решение одной из задач, которая не вызвала трудности, я услышала гул ребят, решившие тоже понежиться в лучах калифорнийского солнца. Они все стояли у входа на баскетбольную площадку, на которой обычно не проводились баскетбольные матчи. Но ученики старшей школы спокойно могли провести свою переменку, занимаясь спортом. Поэтому сейчас Джеффри и Блейк играло против Ника с каким-то черноволосым парнем, которого я видела в мужской раздевалке в субботу вечером.

– На Блейка смотришь? – откуда не возьмись, появляется Кайла, девушка, с которой у нас общая психология. На ней были армейские штаны и чёрный топ, который облегал плотно её грудь. Волосы были собраны в высокий хвост. Рюкзак она бросила на землю.

– Нет, – отмахнулась я и вновь вернулась к тетради. – И вообще, почему я должна на него смотреть? Вдруг я поглядывала на блондина?

– Ну… если тот блондин, – девушка указала на Джеффри, стоящего под корзиной, ожидая, когда Картер бросит ему мяч. Не люблю баскетбол. – То коротышка надерет тебе зад.

– Элис.

– Я же сказала: коротышка, – Кайла улыбнулась, вздёрнув нос. – А если… тот, Ник, что ли, то ты не его тип.

– Мы ягоды, что ли? Не говори чепуху.

– Я серьезно. Если ты покрасишь волосы в светлый оттенок, то возможно что-нибудь получится с ним. Но не обещаю, – цокнула языком девушка, когда какой-то парень кинул свернутый листок бумаги в Кайлу. – Ставлю сто баксов, что записка предназначена мне.

– Ну, тебе же её кинули, – сказала очевидное я и убрала тетрадку, когда поняла, что на данный момент я перегорела делать домашнюю работу. Для этого есть дом, где спокойно, не отвлекаясь, можно сделать что-либо. – У тебя какой урок?

– Никакой, – пожала плечами Кайла и распустила волосы, откидывая записку в сторону. Она не собиралась её читать, потому что «опять, наверное, что-то плохое пишут про меня из-за этого идиота». – Я собиралась прогулять его. Сегодня гаражная ярмарка, нужно шоппинг устроить.

– Шоппинг? – недоверчиво посмотрела я на неё и застегнула молнию на чёрной сумке.

– А что? Девочки такое любят. Значит, я не вхожу в число девушек?

– Я такого не говорила, – отмахнулась я и встала из стола. – Ты не обидишься, если я оставлю тебя здесь одну? – задала вопрос и оглянулась на баскетбольное поле, где парни тоже начали собираться на урок. У меня следующим уроком была литература, на которой должны были прочитать стихотворение собственного сочинения про природу. Это был некий перерыв между чтением и обсуждением классики.

– Конечно, нет. Мне тоже уже пора идти. Адьос! – Кайла развернулась на скамье и вприпрыжку встала на ноги. Чёрные тяжёлые ботинки с толстой грубой подошвой идеально сочетались с её штанами, придавая образу стиль хулигана, бунтаря. Мне нравится! Через секунды десять я осталась стоять одна, наблюдая, как темноволосая направляется к выходу со двора.

Пожевав немного нижнюю губу, я сказала себе, что пора идти, и, как только хотела развернуться, на мое плечо легла чья-то рука. Я вздрогнула, потому что задумалась и совсем не была в этом месте. Я вспомнила субботний вечер, который поставил жирную точку в отношениях с Блейком Картером.

Вернувшись домой тем вечером, я сразу же убежала в свою комнату и закрыла дверь на ключ, чтобы никто не мог меня побеспокоить. Уткнулась в подушку и заревела, пытаясь отпустить всю негативную энергию, что была собрана, пока я покидала тот злосчастный дом. Успокоилась я небыстро; в комнату несколько раз стучались родители, мама пыталась со мной поговорить, узнать, что произошло. Но, из-за подросткового максимализма, я крикнула, чтобы меня оставили в покое. Мне было необходимо побыть наедине со своими мыслями и думать, что будет дальше. Но подумать я не успела: через полчаса веки стали тяжелеть, и я уснула крепким сном.

В воскресенье солнце уже не радовало меня, как это было несколько дней назад. Поднять веки было сложно: из-за слез, которые я вчера пролила, опухли глаза, и поэтому я была сама не похожа на себя. Целый час я пролежала в кровати, уставившись в потолок.

Оказывается, зарядка на телефоне села, и поэтому до меня никто не мог дозвониться. Все звонки уходили на голосовую почту.

Целый день я сидела дома и нагружала себя работой, чтобы отвлечь себя от мысли о каком-то брюнете с серыми глазами.

– Ну что, подготовилась к уроку, мисс Харрис? – Джеффри положил свою руку на плечо и, обняв, повёл внутрь здания, куда уже шли и остальные ученики старшей школы. Стены казались очень яркими из-за солнца. – Слова одни скрывают часто слова другие. Ну как тебе?

– Это Шекспир, Джеффри, – грустно улыбнулась. Мне никому не хотелось показывать, что я чувствую на самом деле. Для всех я должна была выглядеть счастливой, радостной, показывать остальным, что дела у меня отличны и нет никакого повода грустить. Человек – существо такое, которому хорошо видеть рядом с собой человека с хорошим настроением, не имеющего проблем, потому что только от такого мы можем получать положительную энергию. Но когда в последнее время на человека наваливается много всего, друзья резко перестают быть друзьями, остаются лишь единицы.

Блондин поправил солнечные очки на футболке и взглянул на меня. Я сделала вид, что с интересом рассматриваю плакаты, которые повесили в знак протеста от пластика. Хлои устроила неделю сбора этого материала, которого разлагается целый век и которого так много в нашем зеленом мире.

– С тобой все хорошо?

Этот вопрос заставляет меня повернуть голову в его сторону и растеряться.

Уверенно ответь ему, и все будет хорошо.

– Да, все отлично, – усмехнулась я. – Переживаю из-за проекта по литературе.

– Вот ты всегда переживаешь, а потом самой лучшей работой оказывается твоя, – пробубнил блондин, поворачивая нас на лестничную площадку. – Ты не знаешь, что случилось с Блейком?

– Нет, – слишком резко отвечаю я, тем самым заставив Джеффри усомниться в моих словах. – То есть… не знаю, я же здесь с тобой, Джефф.

Дни шли очень медленно, даже медленнее, чем ленивый жирный кот, объевшийся остатками мяса. В среду, когда на уроке химии мы выполняли лабораторную, Блейк сидел с Нэнси (черноволосая девушка, с которой мы не виделись с кастинга в группу поддержки), которая в который раз «случайно» задевала его руку, после чего смеялась от своей неуклюжести. Как только учитель отвернулся, девушке вдруг понадобилась ручка парня, у неё же она опять «случайно» закончилась. И все эти «случайно», похоже, никак не напрягали Картера, он даже ей улыбался, обнажая белоснежные зубы. Когда-то эта улыбка была подарена только мне.

Мне же посчастливилось работать в паре с Заком Грином, с которым у меня был небольшой конфликт ещё в начале года. Парень с каштановыми волосами вечно издевался надо мной: то ему мой почерк не нравится, и просит переписать всю работу, то, видите ли, я плохо смешиваю реактивы, и поэтому не так ярко выражены все наши процессы в пробирках. И каждый раз я готова была уже ударить тяжелой книгой по голове парня, но, успокоившись, понимала, что это его проблемы, что он вечно недоволен чем-то.

В ту же среду, когда мы с Элис договорились встретиться у фонтанчика и купить несколько снеков, я спустилась вниз, на первый этаж. Там меня уже ждала девушка с короткими волосами со своим парнем, который сидел на скамье, развалившись и уткнувшись в телефон. Но, как только я посмотрела вправо от стоящей Элис, увидела её несносного брата, прикрывшего глаза и болтающего со своей сестрой. Я резко остановилась; мне перехотелось идти к ним. Я не смогу нормально с ними общаться в компании брюнета, с которым я не разговаривала с субботы. Мы с ним пересекались, но проходили мимо друг друга. Он даже не смотрел на меня. Его глаза были холодны, незнакомы. Однажды, когда я торопилась на урок и в коридоре была огромная толпа учеников, он сильно задел мое плечо и прошел мимо, болтая со своим другом. Наверное, я считаю себя особенной, что сразу же себя успокоила: это произошло случайно, он меня не увидел.

На следующий день стало ещё хуже.

В старшей школе Джорджа Вашингтона есть правило для каждого ученика, правило, про которое никто из учителей не знает. Если девушка роняет что-нибудь на пол, то она может этот предмет поднять, если готова, что её ударят по заднице. Или же она должна ждать помощи от другого. И, знаете, из-за таких глупых правил, которые придумывают придурки, девушек начинают считать легкой добычей. Поэтому большинство девушек и женщин становятся феминистками, которые начинают борьбу за равенство полов, чтобы их не ущемляли.

Когда я стояла у своего шкафчика и оставляла ненужные учебники в нем, то неподалёку девушка с завитыми локонами уронила кипу тетрадей, благодаря толчку Рика Гровера. Он рассмеялся и начал шутить о неуклюжести девочки. Я отвернулась и посмотрела внутрь шкафчика. На дверце металлического ящика висела фотография со дня рождения Блейка, которую мы сделали, лёжа на траве перед чужим домом. Рядом валялся скейт парня. Картер не знал, что я хранила это фото прямо в шкафчике и как мечтала вернуться хоть ненадолго в тот день.

Я громко закрыла дверцу ящика.

– Прекрати, Рик, – сказала я, повернувшись к парню. Девушка все также стояла и не делала никаких движений, чтобы собрать книги. Почему все в этой школе следовали этому тупому правилу? И кто вообще такой этот Гровер, чтобы унижать бедных девушек, которые не могут за себя постоять? Но Кайла не была такой. И я ни черта не понимаю, почему она стояла и не двигалась. – Это не смешно.

Парень, похожий на одного из жителей восточных стран, удивленно поднял брови и, указав на лестницу, продолжил:

– Иди дальше, Харрис, и не влезай. Беги к своему Картеру, который даже играть в футбол не умеет.

Сделав шаг к нему, я толкнула его в грудь:

– Как раз-таки он живет футболом, а ты умеешь только трепаться да слухи распускать. И издеваться над нами, девушками, Рик Гровер. И, будь добр, прекрати все эти игры. Мы давно не дети.

– О, посмотрите, как заговорила новенькая! – крикнул Рик на весь коридор, смеясь. – Новенькая решила, что она может изменить все здесь, только недавно приехав. И ты будь добра, пройди мимо, а то опоздаешь на урок к мистеру Коулману. Хотя он ругать тебя не будет. Ты же его любимица. Вы, наверное, спите вместе. И Блейк – прикрытие твоим отношениям с учителем?

Я открыла рот от такого заявления, чуть не уронив книги.

Я, не ожидая от себя такого, подняла руку и влепила пощёчину парню, которому следовало помыть рот хозяйственным мылом.

Как только я хотела развернуться и помочь Кайле с тетрадками, Гровер схватил меня за руку и прижал к себе, удерживая меня на месте. Я попыталась вырваться из его хватки, но было тщетно. Он был слишком сильным.

– Отпусти её! – крикнула черноволосая девушка, подходя к нам, но её схватил другой парень, который стоял рядом с Риком. Ученики, вместо того, чтобы позвать учителя или же заступиться за нас (хотя это выбор каждого), стояли вокруг нас и смотрели на это шоу. Мне стало не по себе. – Отвали от меня, идиот!

Рик Гровер сильно сжал мои запястья, когда я ещё раз попыталась вырваться из его рук.

К сожалению, всех учителей позвали на срочное собрание в актовом зале. И никто из них не мог помочь нам в столь трудную минуту.

– Ну что, Харрис, смотри, что натворила, – усмехнулся спортсмен, держа меня за руки, – Я же тебе говорил просто пройти мимо меня. Сейчас бы этого всего не бы…

Неожиданно по лицу Рика ударяет кулак, не давая ему возможности закончить предложение. Блейк Картер набрасывается на парня, сбивая его с ног. Однако он толкает не только Рика на пол, но и меня заодно. Поэтому я падаю на ладони, смягчая свой удар о жёсткую поверхность. Книги разлетаются в разные стороны. Громкие крики раздаются отовсюду.

Поднимаю взгляд на запястья: красные пятна на коже скоро превратятся в синяки. Дальше оглядываю Кайлу, которая уже успела вырваться из рук одного из друзей Гровера и ударить его несколько раз. Чёрные волосы метались из стороны в сторону при каждом движении. Вокруг все резко замедлилось; я не могла понять, что происходит на данный момент в школьном коридоре.

– Энни! – крикнула одноклассница и посмотрела налево, где два парня набросились друг на друга с кулаками. Я повернулась и увидела, что Блейк сидел на спортсмене и ударял его по лицу, когда второй, в свою очередь, пытался спихнуть с себя брюнета. Блейк мог позже пожалеть о содеянном, если его не остановить сейчас. Из-за меня у него могли быть проблемы. Но никто из учеников не собирался позвать учителя и остановить все это безумие.

Нужно действовать как можно быстрее.

Проведя рукой по длинным волосам, я поднялась на ноги и подбежала к Картеру, обняв его со спины. Я сильно сжала руками его тело, чтобы дать понять, что стоит остановиться. Он не должен был делать это; неважно, какие слова говорил этот придурок. Он пожалеет, и во всем этом буду виновата только я. Я не могла этого допустить. И если мы не прекратим это сейчас же, то всем влетит.

– Блейк, остановись! – крикнула я, пытаясь привлечь к себе внимание парня, который только что вновь ударил Рика справа. Я ещё сильнее сжала руками брюнета, положив левую щёку ему на спину. Я почувствовала, как мышцы на спине перекатывались и сокращались при ударах. Оперевшись ногами о пол, я начала толкаться ими, пытаясь оттянуть Картера от черноволосого. Он был тяжелым, поэтому я попыталась хоть немного повернуть его в сторону и повалить на землю. Где ходит Джеффри, который мог бы мне помочь с его неуправляемым другом? – Блейк!

Но Картер резко оттолкнул меня, крикнув только: "Не лезь!". Я опять ударилась локтем о пол, второй раз это было больнее. Я посмотрела на него: из-за большого трения между рукой и полом на руке была широкая царапина. Кожа покраснела и неприятно пощипывала.

Неожиданно в коридоре раздаются взрослые голоса, которые призывают остановить эту драку. Женщина сорока лет с очень короткой стрижкой бежала на место приступление с учителем по английскому, который, опередив завуча, подбежал к нам и помог оттащить Блейка от азиата. Рик лежал и держался за лицо, Картер ему хорошенько навалял.

Мистер Коулман вместе с Ником, который появился в помещении минуту назад, оттащили Блейка Картера к шкафчикам, где до сих пор валялись книги и тетрадки. Рику Гроверу помог встать его друг, который недавно крепко держал Кайлу. Она отошла в сторону и посмотрела на меня. Я до сих пор сидела на полу и пыталась понять, что только что произошло на наших глазах. Окружающие нас ученики быстро разошлись, точнее разбежались, когда на горизонте появился учитель.

– С тобой все хорошо? – спросил меня Тео, обнимая сзади и помогая встать на ноги с холодного пола. Я смогла только кивнуть. Язык будто бы проглотила. Что же я натворила? – Энни, что произошло?

Когда учитель задал вопрос второй раз, я отвернулась от него и взглянула на Блейка, который стоял рядом с Ником. Его язык прошёлся по губе, по которой сочилась кровь. На его костяшках тоже была алого цвета кровь. Одежда вся помялась, футболка задралась, открыв вид на живот, но он быстро отдернул ткань, опуская глаза. Он не смотрел на меня.

В коридоре осталось несколько человек.

– Будьте добры, объясните мне, что тут произошло, – спокойно спросила миссис Свон, осматривая каждого, кто был причастен к этому преступлению. Пять человек, включая меня, молчали. Никто не пытался сдать друг друга. – Молчим, значит? Хорошо, – женщина указала на Кайлу и двух придурков, – их в медпункт. А этих двоих, мистер Коулман, отведите в мой кабинет. Пусть подождут. И… мисс Харрис от вас такого я не ожидала, – учительница развернулась и дала знак другим идти за ней, – бедная девочка.

Через двадцать минут нас отчитали с Картером, дали наказание в виде помощи на территории школы. Родителям тоже позвонили, но просили не приезжать. Дабы не отвлекать от работы. Блейк за это время на меня ни разу не взглянул.

Когда мы остались наедине с брюнетом, который изменился с вечера субботы, он занял место в кресле, положив голову на руки. Пальцы его спрятались в густых волосах. Он молчал, не проронил ни одного слова, после своего «не лезь». Почему-то мне хотелось с ним поговорить, узнать, почему он набросился на Рика. Но он продолжал молчать, не поднимая голову.

Я села напротив него, положив локти на подлокотник, и чертыхнулась, когда прохладная поверхность соприкоснулась с царапиной. Блейк сразу поднял голову, и мы встретились взглядом. Он посмотрел на мою руку.

– Все в порядке.

– Я даже не думал о тебе переживать, – отрезал он и вновь опустил голову на руки, заставляя меня прожигать парня взглядом и думать, что с ним случилось. Неужели я задела его эго? Или для парня отказ – это уже конец света?

– В чем твоя проблема? – встала на ноги я. – Тебя злой пёс укусил?

Картер выпрямился. Его глаза нашли мои. Волосы были растрёпаны.

– В чем моя проблема? – слишком парень был спокойным. – Может, у тебя какие-то проблемы? И ты нагоняешь на других? Знаешь, что? Прежде чем заступаться за кого-то, для начала нужно подумать головой, какие последствия могут быть у тебя и других, – он сделал паузу и встал. – Со своими правилами никуда больше не лезь, Харрис.

И брюнет ушёл, оставив меня одну в светлой комнате, когда в душе образовались темные тучи, которые вот-вот нахлынут на сухую землю тяжелыми частыми дождями.

Вечером я пропустила ужин. Кушать совсем не хотелось. Мама предложила взять тарелку к себе в комнату, но от этой идеи я тоже отказалась. Все, что я хотела, – это побыть одной в комнате, подумать над прошедшим днём.

Может, Блейк прав? Я всегда делаю все не так. Вечно мешаю своими советами, лезу не в свои дела. Если бы я прошла мимо Кайлы и Рика и не решила заступиться за подругу, то не было драки, не было наказания. Но мама мне сказала, что я правильно поступила, что защитила Кайлу.

Уснула только под утро, сон никак не приходил ко мне.

Завтрак тоже пропустила. Уснув, когда солнце только появилось над горизонтом, я не услышала будильник и проспала. И чтобы не опоздать на урок, я быстро оделась и собралась в школу. Папа согласился подвезти, и поэтому за две минуты до урока я стояла у окна, рядом с кабинетом. Никого из друзей я ещё не видела. Листая социальные сети, мне попались видео с различными рецептами, где тянулся сыр, растекался шоколад. Живот заурчал; сильно хотелось кушать. Подняв голову, когда учитель позвал всех, у меня потемнело в глазах. Только головокружения мне не хватало. Быстро ухватившись за подоконник, я взяла рюкзак в руки и поморгала несколько раз.

К третьему уроку живот урчал ещё громче. Можно было пойти в столовую, но во время уроков нельзя. Записывая задачу в тетради, я задумалась о том, чтобы отпроситься в туалет и освежиться немного. До звонка осталось совсем малое количество времени.

Спускаясь по лестнице, я уставилась в одну точку и не смотрела на ступеньки, хотя могла пропустить одну и упасть. Но в следующую минуту мимо меня побежал какой-то подросток. Конечно же, я посмотрела на него и не учла одну вещь: при резком повороте голова закружилась и в глазах потемнело, в ушах появился шум.

19 глава. Последствия моей ошибки.

Что для тебя важнее: победа или отсутствие поражения?

Опыт дурака.

– Можно?

Через секунду появляется голова мамы, которая медленно начинает открывать дверь. Темно-красные волосы до плеч были собраны в короткий хвостик, открывая вид на уши с гвоздиками из золота. Лёгкое домашнее платье сидело свободно на её теле, на ногах были серые тапочки с розами.

Было четыре часов вечера, когда я сидела за столом и выполняла домашнюю работу на завтрашний день. Мама отпросилась с работы и вернулась домой пораньше, когда ей позвонили со школы и сообщили, что я потеряла сознание на лестнице, но благо, что мистер Коулман находился рядом. Я на самом деле не хотела, чтобы мама узнала об этом, потому что начнутся переживания, которые пройдут не быстро. Но медсестра не стала меня слушать и, позвонив родителю, отправила домой. К моему удивлению, Хлои стояла на парковке и ждала меня, когда я вышла, чтобы пойти домой. Её отпросили с урока и разрешили подвезти меня до нужного пункта назначения.

– Конечно, – ответила я и повернулась на крутящемся кресле. Голыми ногами провела по полу, производя неприятные звуки. Линолеум был прохладным, поэтому несколько часов назад я сняла носки и оставила их где-то под кроватью.

Мама улыбнулась и молча подошла ко мне. Секунду спустя на столе стояла тарелка фруктов: яблоко, персики, кусочки дыни. Целый букет витаминов.

– Поешь немного, милая, ты давно нормально не ела.

– Спасибо, мам, – поблагодарила я и принялась есть зеленое яблоко, которое было настолько зрелым, что из него текли соки. Откусывая по одному кусочку, я спросила: – Ты что-то хотела?

По маминому лицу было понятно, что она хочет о чём-то спросить, но боялась моей реакции. То, что волновало её больше всего. То, как она зачесывала невидимый выбивший локон, заставило меня первой спросить у неё, все ли нормально.

– Ты в последнее время грустная ходишь. В школе кто-то обижает? – задала вопрос женщина и присела на край кровати, заправленной пушистым персиковым пледом. В той же манере были выполнены и подушки. Слева снизу был вышита эмблема фирмы, которая изготавливала этот продукт. – Или что-то не так с оценками?

Я положила яблоко обратно на тарелку и посмотрела на маму, положившую руки на свои колени, покрытые платьем.

– Мам, я тебе все рассказываю о своих оценках. Даже о плохих. Но ты ошибаешься: никто не обижает, никто не занижает оценки, со всеми дружу. Если даже у меня скверный характер, – успокоила я родителя и улыбнулась. Врать маме плохо. Но, чтобы она не переливала лишний раз, нужно о кое-чем не договаривать: о потасовке в школьном коридоре, о парне, который признался в симпатиях ко мне, которого я отшила. Я, наверное, плохой человек, хотя понятия «хороший» и «плохой» относительны. Для кого-то мой поступок может казаться героическим, не имеющим ужасных побуждений. А для кого-то – самым плохим, что есть на Земле. Так и люди. Я ошибочно считаю Рика ужасным человеком, потому что у каждого свои мотивы, которым следует по-своему. Нужно просто понять его, понять суть его действий. Может быть, он, таким образом, защищается от внешних воздействий общества, показывая наигранную крутизну, своё «величество». Рик Гровер – такой же обычный парень, как все остальные. У него такие же заскоки, которые бывают и у меня, и у Тома, и у Хлои, например. Он тоже переживает из-за оценок, из-за погоды, из-за правительства. Поэтому нужно принимать людей такими, какие они есть, не осуждать их за их же действия, потому что никто не может знать, что творится в голове каждого человека в ту или иную секунду.

Но мама как будто не верила моим словам, она долго смотрела на меня, не произнося ни слова. Однако спустя несколько мгновений её лицо расслабилось и смягчилось.

– Ладно, на этот раз я тебе поверю, но, – она указала на меня пальцем, – смотри, чтобы всегда была улыбка на твоём лице. Тебе очень она идёт, – после она оставила на моей щеке поцелуй и вышла из комнаты.

Когда я вновь осталась одна в комнате, то мне резко захотелось заплакать от того, что всех раздражаю в старшей школе, а особенно Блейка Картера. Он, наверное, сейчас на тренировке по футболу. Сегодня пятница, значит, он помогает младшим футболистам в отработке и вытачивании техники ведения мяча. И Томми был там же.

Быстро переодевшись в свободные тканевые шорты в клетку и белую майку, я нашла кепку и бросилась на первый этаж. Мама стояла на кухне и готовила ужин на четверых. Запах наваристого бульона наполнил все комнату на первом этаже и заставлял урчать животы. Пока кастрюля с супом стояла на плите, мама резала мелко зелёный лук. Но мои шумные передвижения по дому заставили женщину с фартуком остановиться и повернуться в мою сторону.

– Ты куда, милая?

Я остановилась и заглянула на кухню, где настенные часы показывали полпятого. Тренировка младшего брата заканчивается через час, так что я даже успею посмотреть, как он играет.

– Встречу Тома.

– Сегодня его папа заберёт, – сказала мама, вернувшись к делу. – Но ты можешь ему позвонить и сказать, чтобы он не ездил. Пусть лучше огурцы купит и свежий хлеб, – и когда я виднелась дальше, мама вновь меня остановила: – Подожди-ка, я сейчас найду список необходимых мне продуктов.

После нескольких указаний мамы я вышла из дома и направилась в свою школу, попутно набирая телефон папы, чтобы отменить его сегодняшнюю поездку в школьное учреждение.