Сказание о Раде и Алексее

Когда раскрывается душа для жизни в любви сердечной, то открывается пред ней Путь роста до Состояния Божественности! Это – Путь к Единению с Божественной Всёсотворяющей Силой!

Часть третья

Глава первая: Новый дом

Через несколько дней Рада сказала Алексею:

– Мы должны бы сегодня пойти в общину: сказать всем, что – пред Богом – мы теперь муж и жена. У нас так принято. Ты согласен?

– Конечно! – радостно ответил он.

… Рада и Алексей шли к поселению общинников. В лучах утреннего солнца лес казался сказочно прекрасным!

– Нас будут встречать, ты не удивляйся!

– Встречать? Но как они узнали?

– Я дедушке поведала.

– Но вы же – не виделись! Мы же вместе всё время были!

– Ну, ты же знаешь, что можно на расстоянии душу другую видеть, ощущать. И беседовать можно. Ты ведь уже умеешь говорить с Иисусом! И ты знаешь, что я с отцом своим Радомиром говорю часто. Ну вот, и дедушке рассказала про нас. А он мне в ответ: «Раз так – в общину приходите: пред всеми объявить ваш союз надобно!»

Алексей обнял Раду, подхватил на руки, поцеловал:

– Вроде бы всё про тебя уже знаю, а ведь каждый раз удивляюсь тому, что ты умеешь!

* * *

Все общинники от мала до велика вышли встречать Раду и Алексея. Им желали счастья, любви, лада друг с другом и с Богом!

Даже пространство, в котором они шли между приветствующими их людьми, становилось каким-то особенным: так меняют всё вокруг простые пожелания добра и любви, которые искренне посылаются сильными душами.

Благослав смотрел на молодых ласково. Говорил слова, которые подобали сему в обычаях общины.

Затем повёл их к дому:

– Вот, теперь это – ваш дом будет!

… Удивлению Алексея не было предела…

Они вошли в дом – небольшой, но уютный, чистый.

И внутри всё было убрано, украшено особым образом: дом ждал своих новых хозяев!

… Когда остались одни, Рада рассказала:

– Прежде, для молодых, которые семьи создавали, принято было всей общиной новый дом строить. А у нас ныне и строить не надо: есть несколько домов пустых.

– Это был чей-то дом? Умерли те, кто тут жили?

– Нет, не умерли. Это когда-то был дом кузнеца Микулы. Помнишь, он тебя в баньке парил?

А потом ему кузню всей общиной сделали по-особенному: чтобы звука наружу от работы его почти не было. И горница при кузне есть. Вот он там и живёт теперь, семьи у него нет. А дом вроде пустует. Он и сказал деду, чтобы этот дом для нас приготовили.

– Приготовили?

– Да. Видишь, как всё внутри устроили? – постарались всё нужное принести для нас в дар! Вот – стол, скамьи, посуда разная, свечи – ну всё, что в хозяйстве полезно! Вот ещё и книги на столе – это для тебя от дедушки!

Здесь все общинники свои дары нам приготовили – кто что мог: кто – рушник, кто – посуду, кто – утварь другую какую. Вот дед мой – книги для тебя принёс: знает, что ты читать любишь!

… Алексей даже растерялся. Никогда прежде он не испытывал ничего подобного! Почти незнакомые ему люди – такое вот для него сделали! Конечно – и для Рады, но и для него – тоже. Как же ему теперь благодарить их всех?

А Рада закончила объяснение:

– Мы много поколений общиной живём. Это – словно семья большая и дружная. И обычаи тут – добрые!

Теперь тебя в общину должны будут принять, по согласию общему. Дедушка решит – когда.

* * *

После Рада зашла в дом к деду.

Они обнялись нежно.

– Вот, дожил, дождался!… Любишь его, вижу! И он тебя любит! Хорошо сие! Да… удивительно всё сложилось!…

Учи – и дальше!

Я и сам того не ждал, что так быстро человек переменяться может!

– Да, люблю его, дедушка!

Прежде думала, что это только я его учу. А знаешь? – я у него тоже учусь многому!

Он тут задумал написать книгу о мудром устройстве церкви в государстве и о жизни праведной людей пред Богом. Поможешь ему?

– Да кто ж ныне книги читать-то будет? Народ-то – неграмотный!… А те, кто грамотны, те лишь расправы чинить над инакомыслием готовы!

– Ему Иисус поручил.

Возможно, что то – только для него самого нужно: чтобы записать и заодно осмыслить, соединить всё прежнее со всем новым, что узнал. А может, ещё и для будущего задумано… Не знаю пока…

Не привык Алексей жить для себя, для счастья лишь собственного! Он – для Бога всю жизнь свою живёт и людям всем помочь мечты имеет! Вот и теперь – новое знание своё и понимание о том, как жить можно праведно, – принять лишь для себя одного считает неверным. Он так даже мыслить не может: чтобы счастье – только для себя! За это – ещё сильнее его люблю! В этом – особенное сияние его!

* * *

Алексей пошёл в скит, чтобы взять самое необходимое для жизни.

Зашёл и в деревню.

После случая с исцелением мальчика Тихона и уходами долгими в лес – об Алексее говорили с почтением особенным, почти святым считать его многие стали. Не то отношение теперь было, что прежде: когда он крыши чинил прохудившиеся или в колодец залезал, чтобы его почистить!

Алексей внутренне поражался тому, как всё как бы само собой складывается!

Зашёл он и в дом Ефимии. Там всё было ладно! Младшенький мальчик подрастал, не болел. Дуня и Тишка уже хорошо могли помогать матери своей во всём. Наладилось многое в их жизни! И сама Ефимия спокойнее и радостнее стала. Поняла она, что Бог их любит, хранит – и жить теперь стала в благодарности к Нему за это!

Тишка и Дуня встретили Алексея – словно самого родного человека! Алексей удивлялся: ведь почти не общался с ними с того случая чудесного исцеления!

Сказал им, что надолго теперь уйдёт.

И тут он придумал, как ему известия о жизни в деревне получать. Попросил он ребят, если нужда будет какая или случится что-то важное, – то чтобы оставляли ему в дупле большого дерева знак. Тишка то дерево на излучине реки знал. Алексей дал им два камешка маленьких – один тёмный, а другой светлый. Если беда и нужда какая, то тёмный камешек положить, а если радостная какая необходимость в присутствии его – то светлый.

Для детей такая игра – тайная и важная – показалась очень интересной, и они обещались исполнять!

* * *

Потом Алексей ещё раз вернулся к скиту. Пошёл к могиле старца Николая: словно прощался с прошлым своим. Сел на пригорке, посидел тихо и долго, вспоминая их жизнь совместную, долгие годы своего ученичества…

Потом стал мысленно, словно на исповеди, старцу рассказывать всё о жизни своей новой…

Увидел и услышал он старца Николая неожиданно для себя:

– Что ж спужался? Иисуса вот – не боишься теперь видеть! Отчего ж меня забоялся?

– Не ожидал…

– Думы свои мне говорил, а увидеть не ждал?

– Значит, ты слышал всё исповедание о жизни моей, о думах, о мечтах? Осуждаешь меня?

– Нет, сынок, никогда никого не осуждал, а тебя – и подавно!

Твой путь за тебя никто не пройдёт! Быть может, и суждено тебе то сделать, о чём мечтаешь, – и для людей, и для Бога… Может, и моя жизнь земная тем важна была, чтоб довелось тебя подготовить к сему…

Не бойся! Сердцем – правду Божию всегда почувствуешь! А смелости, чтоб по той правде жить, у тебя всегда было чрез край!

… Старец Николай благословил Алексея, словно в прежние времена… Потом – исчез…

Алексей поднялся и пошёл в общину.

Новая жизнь ждала его – и он был готов к ней.

Глава вторая: О различении, о силе души и соблазнах гордыни

Теперь Алексей имел много возможностей для бесед со старейшиной Благославом. Часто он поднимал и тему возможности преобразования религиозной жизни страны.

Для Алексея это были не просто разговоры, но попытка понять, как всё это можно было бы совершить в реальности, с учётом тех знаний, что он обретал ныне.

Благослав от разговоров не уходил, напротив, рассказывал то, что знал сам о прошлом в истории страны. А бывало – он высказывал своё мнение и о нынешнем положении дел на Руси.

Глядя на Алексея, он нередко словно узнавал сына своего Радомира. Их роднило стремление деятельно замещать тьму духовного невежества – светом истинных знаний о Боге, рассказывать людям о сути добра и зла, о том, как строится – на этой основе – судьба каждого человека.

Иногда, когда Благослав стремился «опустить мечтателя на землю», он видел, что, наоборот, ещё сильнее крепла в Алексее уверенность, что можно преодолеть, казалось бы, непреодолимые препятствия.

Отказ от попытки повлиять на происходящее в стране виделся Алексею неправильным:

– Значит, так – годами – и жить? И не делать ничего для помощи людям: для прекращения того ужаса, той жестокости, которые многие творят ныне якобы от имени Бога?

– Как же тебя угораздило, Лексей, в монашескую жизнь войти, если ты о мирском порядке и о благе людском так печёшься? Происхождения ты – знатного, стал бы советником царским…

– Но не о мирском благополучии я говорю, – улыбнулся Алексей, – а о духовном законе – праведном и для мирян, и для людей, что обеты церковные на себя приняли и Господу служить хотят! Без этого – никакого мира и благоденствия не может наступить в государстве! Без истинного духовного знания – жизнь мирская ведь столь бессмысленна! И порядок настоящий в церковной жизни при таких условиях – невозможен!

– Выходит, ты хочешь добавить ещё одну новую веру к тем, что уже есть? Думаешь, что примут её все люди, если хорошо придумаешь?

Но – не бывает так! Ведь всё наизнанку повывернут – и лишь новая война с «ересями» учинится!…

Вот – башкиры бунтуют ныне… Они Единого Бога – Аллахом именуют, но и по сей день на шаманов своих и «богов прежних» уповают!

А сколько ещё различных народностей в стране живёт, и каждая – свою веру исповедует! Догадываешься?

Ты им всем – тоже новую веру предложишь? Думаешь, что все захотят по-твоему веровать?

И раскол в православной церкви, думаешь, сумеешь устранить только одной книжкой своей?…

– Не знаю ещё, как поступить надо…

Одной верой всех объединить не получится, верно говоришь: только насилие новое выйдет!…

Но можно же издать такой закон, чтобы люди знали, что Единый Бог – за всеми верованиями пребывает! И – чтобы преследования и убийства из-за веры не чинились!

Говорят, что молодой государь ныне новые порядки во всём учредить готов. Круто начал менять он жизнь в стране! Может, и в делах духовных полезное он сделать сможет?

– Да уж, наслышан!… Велел он боярам бороды брить, одежды как у латинян носить – и мужам, и жёнам… Смысла большого, однако, в том не вижу!…

А ещё корабли повелел он строить, войну ведёт, чтобы всему миру величие и силу державы явить… Но хорошо ли выйдет, коль могущества страны все соседние государства бояться станут?… Не думаю, что это – благо!

– Вот потому и нужно ему реформы жизни духовной предложить! Рассказать ему и о том нужно, что позорно для великой державы рабство крепостное, которое людей, как скот позволяет продавать!

– Ну, выдумал! Кто ж тебя слушать-то станет?! Убьют – и весь сказ!…

Да и силы у тебя ещё нет той, чтобы странами управлять да правителям наказывать, как правильно дела государственные вести!

– А что, бывает такая сила?

– Бывает… Да только редко, когда во благо используют её…

Хорошо, когда уберегает Бог человека от могущества, которое ещё невмочь осознать и вынести тому человеку!

По разумению если, то ведь каждому Бог силу для жизни и дел добрых даёт – и то есть благо! А ежели сверх разумения человека сила его – то бе́ды с того быть могут великие: и с самим человеком, и для других от него!

Вот – расскажу тебе немного, а ты – дальше сам думай!

Были времена очень давние, когда волхвам, силой и умениями не обделённым, пришлось решать: как поступить, чтобы знания не утерялись во тьме неведения…

Рассказывал я тебе уже прежде, что некоторые из них, мудрые, – в леса ушли, скрытно жить начали, из поколения в поколение те знания передавали достойным праведным продолжателям и хранителям…

Но были и те, кто для многих людей решили хоть частицы тех знаний и умений донести. Верования новых правителей они принимали «для вида», обрывки от знаний они в новые обряды и правила включить попытались…

Большой силой душ обладали некоторые из них… А где сила – там соблазнов множество появляется в том, чтобы ту силу использовать.

Хитры соблазны для гордыни человеческой! Опасностей существует много, от которых чистоту восприятия Божественного утерять очень легко можно!

Вот, к примеру, только «для вида» веру иную некоторые из них приняли – как бы ради сохранения жизней людских и знаний ценных… А ложь – в жизнь их вошла!… И, чем дальше, тем сильнее та ложь неприметно порабощала души такие: тут они правду подомнут – вроде как для блага людского, тут – ещё присочинят к правде вымысла чуть-чуть…

Кое-кто ради того – и вовсе нечестен стал…

А оправдывали они это тем, что делают они сие во благо людям и спасают жизни многих…

Другие из них богатствами земными соблазнились…

А кто-то влияния в новом устроении религиозном добился…

Кто-то – победу в сражении для «своего» народа над «чужим» народом снискать захотел…

Бывает, что легко души, обладающие силой большой, достигают желаемого… А результат того – часто печален… Нечистый ум такого человека искажает понимание Истины!

Даже воспринимаемые от Бога Откровения – эгоистичный ум может начать в пользу себе подделывать, даже «приписывать Богу» собственное мнение…

Обычно человек, ослеплённый гордостью или тщеславием, сего не замечает за собой. Незаметно так – ложь с истиной перепутываются!… А человек, обладающий душою большой и сильной, и вовсе редко, когда в себе сомневается! Слишком уверен он становится в «правоте» собственной!

Вот так и получается лидер меж людьми, который сам вовсе не сомневается, что Бог именно через него действует… И он всех в том убеждает…

От самости такой и гордости, превелико возросших, до падения в грубость, ненависть, самодурство – очень недалеко бывает!…

Магия белая от магии чёрной – какое отличие имеет? Как думаешь? Цели благие – у магии белой, а у чёрной – вроде как, злые? А кто тут границу проведёт? Вникаешь?

– Да как же разобраться? Как не ошибиться? Не касаться вовсе знания о Силе Божественной? Не использовать то знание?

В православии сие искушением или «прелестью» называют, то есть, прельщённостью кознями дьявола… И боятся все страхом великим таких соблазнов! Погибелью для души сие считают – с вечным горением в аду в наказание!

Даже мысль допустить, что Бога можно слышать и видеть, – священники ныне боятся… Если ви́денье и слышанье такое кто развил в себе – стало быть оно – «от нечистого»!…

Но Иисус же – являл Силу Божию! И чудеса Он творил, чтобы поверили Ему! И явно было людям, что от Бога – Сила Его!

– Да, такова была Миссия Иисуса… Впрочем, и Его не все ведь тогда признали. Многие сомневались: от Бога ли Он?

Но вот смотри: Иисус имел Силу – чтобы смерти крестной избежать, чтобы покарать пред лицом всего народа палачей… Как полагаешь: отчего Он так не поступил?

– Во исполнение пророчеств… И ради того, чтобы силу любви и веры показать людям…

А ещё – Он явил людям величие прощения тем, кто гнали Его и убивали Его тело.

И ведь чуда Воскресения – без смерти тела Его – явлено не было бы!

– Да, верно! Многое людям Иисус явил – и Любовь, и Смирение, и Силу!

Но что ныне с Учением Его творится по всей Земле?!

Есть ещё многое, что тебе, Алексей, только предстоит познать в единении душою с Богом! Не торопись! А потом – и Мудрость, и Сила пребудут!

Не твоя ведь Сила сия! Она – Божия!

И не просто это: жить, когда все люди вокруг – словно дети тебе!

Вот для меня – лишь общинники наши – словно родные! А остальных людей – только лишь учусь любить Божией Любовью. А ты – вон как замахнулся: «православный священник всея Руси»!… Шучу, конечно! Но сколько ответственности такая любовь налагает – тебе ещё токмо предстоит понять!

Ты ныне учись взвешивать каждый свой шаг, каждое слово, каждое действие! Ты и теперь уже стал душой не малой! И каждая твоя мысль, эмоция, каждое решение и действие – не просто чуть-чуть оставляют след в пространстве Мироздания и рассеиваются после. Ты уже можешь значимо влиять на многие связанные в некую цепочку события и судьбы… Прими ответственность за это всё! Действуй так, чтобы за каждые твои слово и поступок ты был бы готов отдать жизнь! И чтоб не было стыдно за них – ни пред людьми, ни пред Богом!

Глава третья: Исцеление Родиона

Вскоре Алексея приняли в общину по общему согласию всех.

Он теперь старался помогать – чем мог – каждому из своих новых обретённых братьев и сестёр.

Однажды сильно занедужил один живший в общине человек по имени Родион. Он пришёл в общину всего три года назад.

В прошлом он был старовером-«раскольником», сумел бежать от своих палачей. Его, умирающего в лесу от истощения и ран, нашли общинники, совершавшие обход окрестностей.

Тогда его спасли от смерти, но исцелили лишь частично. Родиону позволили остаться жить в общине, потому как идти ему было некуда. Но общинником он ещё так и не стал по-настоящему. А здоровье его было сильно подорвано и не восстанавливалось.

Алексей решил попытаться помочь ему.

Это была не первая его попытка лечения других людей.

Уже прежде, пока он проводил часть времени в своём скиту и бывал иногда среди людей, в деревне живущих, он пробовал применять те новые умения по целительству, которым к тому времени уже научила его Рада.

Хоть это был небольшой опыт, но он был успешным и вдохновлял Алексея.

Итак, Алексей решил попробовать помочь. Он видел в Родионе страдания и душевные, и телесные. Мимо такого – Алексей не мог проходить равнодушно!

В тот день Родиону было особенно плохо. Он сидел на камне у родника собираясь с силами, чтобы подняться.

Алексей донёс ему до дома воду… Зашёл внутрь, помог застонавшему Родиону лечь.

Спросил его: может ли ещё чем-нибудь быть полезен?

И столько печали и боли оказалось во взгляде Родиона, что Алексей сел рядом на краю постели и стал слушать полные горечи слова:

– Но чем мне помочь можно?… Видно, уж недолго мне на этом свете жить осталось! Тело после пыток тех исцелить уж не получится… Отмучаюсь скоро…

Не даёт мне Бог счастливой жизни в общине сей, хоть и мечтал, надеялся, что новую жизнь вместе с новой верой приму, Бога зрить и понимать научусь…

Может, грешен я в том, что прежнюю веру свою оставил?… Как думаешь?

Тебя вот сомнения не мучают, что, может быть, и ты ошибся, что зря отринул веру, в которой крещён был?

– Но не отрекался я от веры своей! Ведь веровал в Иисуса – и ныне верую! Да только теперь не просто верую, а вижу Его, слышу, великим Мудрости и Любви у Него учиться стараюсь! Советы, как жить, как поступать – у Него Самого спросить теперь иногда могу… Разве же это – отречение? Напротив, к вере прежней моей многие знания теперь добавились и веру мою укрепили! Понимание моё расширилось!

– И что, не бывает в тебе сомнений вовсе?

– Конечно, бывают… Только я не в вере своей сомневаюсь, а лишь в правильности своего понимания усомниться могу. Или – в том, правильно ли знания усвоил и применил… Такие сомнения – нужны, чтобы меньше ошибок совершать!

– А у меня вот – нет в душе покою! Иногда жену свою вспоминаю, деток погибших… Полина моя – веру мою старообрядную принять при замужестве решилась… Дети, что у нас родились, – «незаконнорожденными» названы оказались… Вот так я «совратителем в ересь» стал…, вот за то и она, и детки убиты были! И убийц их – по сию пору вспоминаю!… Да и «своих», которые меня – из страха за жизни свои и семей собственных – выдали на судилище «как подстрекателя к бунту», – тоже простить не могу!… А ведь про «бунт» – и мыслей даже не было!

Умом понимаю, что всех их простить следует… Простить, забыть!… А не получается!…

Может быть, лучше бы было мне тогда тоже смерть принять? Зачем ныне мне жизнь моя такая?!

– И часто ты мысли такие имеешь, Родион?

– Часто… Как мыслям таким не быть? Тут все в общине – здоровые да счастливые… А я – вроде как из милости здесь живу… Чужой я здесь! Хоть все тутошние меня с добротой приняли, помочь стараются…

– А не думал ли ты, что причина – в тебе самом?

– Так я о том тебе и сказываю…

– Да не так сказываешь, не верно ты мыслишь!…

Рада меня учила, как надо правильно мысли и эмоции направлять, когда тело своё или другого исцелить хочешь. Или – когда новую жизнь свою планируешь и выстраиваешь.

Пойми: ради своего приближения к Богу и служения Ему – стоит жить, коль Бог жизнь телу твоему пока продлевает!

Ты вот – можешь ли такое вообразить, чтобы Рада всю жизнь свою, каждый день, убийц отца своего ненавидела, каждый день о них вспоминала бы?

Отец её и ныне с ней рядом часто бывает, хоть и без тела. Ему в том – счастье! И ей – тоже! От любви, что меж ними, – всегда радость! А не печаль!

– … А я не умею видеть своих близких, только скорбеть о них могу… И Иисуса видеть не могу… И тело своё исцелить – не получается… Хоть и Рада твоя учила меня тому, и другие учили…

– Вот о том я тебе и пытаюсь сказать!

Ведь и я прежде, когда исцелить кого-то хотел, молитвы произносил, а в самой глубине души не верил, что такое свершится…

А Рада меня учила, что тело своё или исцеляемого нужно полностью здоровым увидеть и ощутить таким, насколько это получится. А потом надо силу себя-души и Силу Божию соединить, и в тело направить, чтобы выздоровление – реальностью стало!

При этом вера, знание, сила души и Промысел Божий – в единое должны соединиться! Только тогда и происходит преображение, исцеление! Если же в уме твоём мысли о невозможности сего остаются, о напрасности твоих стараний, – то встают они, словно стена каменная на пути. Как же ты тело исцелить хочешь, если сам часто мысли имеешь о том, что не может это получиться, что лучше бы тебе умереть? Ты ведь лишь на время короткое пытаешься иногда Светом целительным тело наполнять, чтобы от немощи и страданий себя избавить…

– А как иначе? Мне себя уж здоровым и не представить даже… Вон они тут все умеют исцелять, а меня до конца вылечить не смогли… Где уж мне самому?

– Хочешь, я попробую? Прямо сейчас!

– Ты моё тело, что покалечено пытками было, в одночасье от боли и немощи хочешь избавить? Вон даже старейшина Благослав не сумел, а ты – сумеешь?

– Бог Великой Силой наделяет человека, который служить Ему готов! Если примешь ныне без сомнений помощь Бога – здоров будешь! Если – на то будет Его Воля.

… От Алексея исходили ясная уверенность и некая особенная сияющая радость. Поэтому Родион – с удивлением и трепетом – согласился.

* * *

У Алексея – получилось!

В какой-то момент ему показалось, что не хватает сил, что ослабел Поток Божественной Мощи… Но Алексей вложил всю свою веру, всю свою любовь, словно сметая препятствия к исцелению…

Это было чудо и для самого Алексея, и для исцелённого…

… Алексей вышел из дома Родиона, пошатываясь от навалившейся внезапно усталости… Он с трудом дошёл до своей избы.

Рада, увидев его, встревожено спросила:

– У тебя всё хорошо? Что с тобой случилось?

… Алексей хотел ответить, что всё хорошо, но внезапно в глазах потемнело и он потерял сознание.

… Очнулся он в постели.

Рада сидела рядом и её ласковые пальцы касались лица Алексея.

– Ну как же тебя угораздило?!… Думаешь, что тут, в общине, все – такие равнодушные? Или что исцелять никто, кроме тебя, не умеет?

Молчи, лежи тихо! Вижу, что так ты не думал!…

У всякой болезни – причина есть. Для всякого исцеления – свой срок подойти должен…

Ты хоть понимаешь, что ты на себя, на своё тело, в одночасье принял всё то, что Родиону претерпеть для понимания и выздоровления полного следовало бы?

– Ты сама меня только теперь не лечи! Я – справлюсь… Раз сам виноват – стало быть, и отвечать мне…

От слов Алексея у Рады даже слёзы выступили…

Она обняла его, прижалась нежно, целуя…

– Не бойся за меня, милый мой, любимый мой! Прости, что отругала! Очень испугалась я за тебя!

Сейчас научу, как тебе нужно будет лечиться и помогу совсем чуть-чуть… А за меня ты не волнуйся: мне это никак не повредит!

Помнишь, как я тебе Атмическую Силу показывала, Которая воспринимается, словно в колодце глубоком, наполненном сияющей белизной? И показывала я тогда тебе, как Свет сей пробудить и впустить в тело можно.

Тогда я объясняла, как помогает Сила эта Атмическая в медитациях Слияния с Богом – ибо Она есть Запас, Который в человеке накапливается именно для освоения жизни в Божественном мире.

Эта Божественная Сила может быть использована и для исцеления: и для собственного исцеления, и для исцеления других. Вот – смотри: я сейчас чуть-чуть помогаю тебе пробудить Её и впустить в тело.

… Алексей видел душой всё происходящее и сознавал всё очень ясно.