Развод со зверем. Он не отпустит

Анна Владимирова

Развод со зверем. Он не отпустит

Пролог

– Алена Владимировна…

Я обернулась на ступенях здания суда. Ко мне спешила Маргарита. И, вроде бы, мы все обсудили после заседания, но я прекрасно понимала, что у моей клиентки сегодня один из лучших дней в жизни – она получила развод со своим монстром. И детей. Благодаря мне. Понятно, что сухого подведения итогов ей недостаточно.

Маргарита подошла ко мне и обняла:

– Простите за это, но я вам так благодарна! – всхлипнула она.

Ее тело дрожало, дыхание сбивалось. За время процесса, который длился полгода, от нее почти ничего не осталось – Маргарита похудела, постарела и выцвела. Но сегодня она, наконец, свободна. Конечно, я обняла ее в ответ:

– Я горжусь вами, – прошептала ей. – Все позади.

– Спасибо. – Она отстранилась и посмотрела в мои глаза.

Я кивнула.

– Берегите себя.

Мы распрощались, и я направилась к машине, припаркованной у самых ступеней. За мной пристально наблюдал личный охранник, а когда я подошла к машине, открыл мне двери:

– Прошу.

– Спасибо, Петь…

На заднем сиденьи меня ждал набор задолбавшегося в усмерть адвоката по бракоразводным процессам с оборотнями – плед, коробка шоколадных конфет, кофе и виски. В обязанности Пети это все не входило, но он был профи во всем. И забота обо мне не стала исключением.

– Домой, Алена Владимировна?

– Да, – поморщилась я, схватилась за бокал с виски и пригубила.

Домой мне никогда не хотелось. Я смотрела на здание суда, медленно уплывавшее за пределы взгляда, и ловила себя на том, что снова завидую… На этот раз Маргарите. Она свободна.

А я – нет. И мне нужно ехать домой. К своему собственному монстру. Впрочем, всегда есть шанс, что Север не явится ночевать. Нет, он не изменял. Он – слишком востребованный нейрохирург, и у него нет ни на что времени, кроме как на работу. Вообще ни на что. Ни на слова, ни на эмоции. Если у Маргариты монстр был агрессивный и несогласный с разводом, то мой – молчаливый, равнодушный и холодный. И ему шло его имя, как никому другому.

Мне иногда хотелось, чтобы Север вышел из себя, сбросил свою ледяную маску и разозлился, как они это умеют. А я видела, как они борются за свою семью, как скалят клыки, как угрожают своим женщинам, как ломают карандаши на заседаниях и оставляют глубокие борозды от когтей на столах. И как смотрят с ненавистью на меня каждый раз, когда я беру слово в зале суда. Таких адвокатов, как я, немного. Потому что страшно вот так вот открыто переходить дорогу матерым хищникам.

Одно меня спасало – Петя. И это было молчаливое проявление холодной до мурашек заботы от Севера – телохранитель-оборотень, который во второй ипостаси был медведем. Один его взгляд, и меня обходили по широкой дуге. Но я все равно ходила по кромке льда. Эти злые глаза разъяренных хищников снились ночами.

– Я заказал вам ужин, – сообщил Петя. – Вы почти ничего не ели последнюю неделю…

Я благодарно улыбнулась.

– Спасибо.

Кофе согрело, виски расслабило, и я смаковала шоколадную конфету, поглядывая на город. Вот и что мне, казалось, бы нужно? Ну, нет у меня счастливой семейной жизни, так мало у кого она есть в принципе. А с оборотнями – вообще редкость.

Но беда не в том, что у меня не было семейного счастья…

У меня не было другого – чувства безопасности, необходимого любому человеку. Спокойно я себя чувствовала только в машине с Петей, пока мы куда-то ехали. Потому что жить среди хищников – это испытание. Но если других хищников я могу оставить за пределами личного пространства, то самый пугающий всегда ждал меня в постели…

Глава 1

Сегодня Север оказался дома раньше.

Просторная комната погружена в полумрак. Через панорамные окна, подернутые дымкой полупрозрачных тюлей, поблескивают огни ночного города. Север стоит у окна с бокалом его любимого виски, а на столике меня ждет ужин. Север, видимо, встретил доставку и накрыл мне стол в гостиной. Редкое прямое внимание от мужа без намеков. Видимо, у него что-то случилось, но я об этом снова ничего не узнаю.

Алкоголь примирил меня со многим сегодня вечером, и с ранним возвращением мужа – в частности. Я сбросила туфли на пороге гостиной, и, подхватив их, прошла босиком к столу.

В обычной семье кто-то бы уже сказал: «Ты сегодня рано. Как прошел твой день?» Но Север молчал. Равнодушно до боли… Наверное, когда-нибудь его равнодушие убьет все мои чувства. Наверное. Но до этого еще далеко, потому что я привычно вскипела внутри.

– Привет, – бросила я в пустоту, кинула туфли на пол, подхватила тарелку со стейком и уже собралась уйти, когда позади послышалось тяжелое:

– Останься.

Я замерла с тарелкой, не оборачиваясь.

– Зачем?

– Просто хочу побыть с тобой.

Я обернулась, и меня накрыло чувствами. Как же устало он выглядел… Широкая спина сгорблена, голова опущена, и это делало его взгляд из-под бровей совсем невыносимым. Стало страшно. И жалко. Его. Себя. Я любила его и ненавидела одновременно с одинаковой силой.

Север направился к креслу и тяжело в него опустился.

– Что-то случилось? – тихо спросила я и вернулась к столу.

– Нет, – хрипло ответил он.

И тишина.

Как и всегда. Ни узнать ничего о нем, ни утешить, ни коснуться.

– Север, я так больше не могу, – слетело с губ, и в носу защипало.

– Как?

Говорить об этом с ним не было смысла. Бывало, я срывалась. Кричала на него, била посуду, обвиняла в бесчувственности… Его это только злило. А заканчивал он все это одним и тем же непревзойденным способом – сексом. Звериным, сумасшедшим, голодным и сводящим с ума, наутро после которого я еще долго не могла встать и прийти в себя от опустошения.

– Хочешь, чтобы я снова разбила что-нибудь? – усмехнулась я со злостью и принялась за стейк. – Я слишком голодная, чтобы с тобой разговаривать и вообще видеть тебя.

– Ты выиграла новое громкое дело, – сменил он тему и устремил на меня внимательный взгляд.

– Да. И что? – пожала я плечами.

– Поздравляю.

– Ты не рад. Не стоит притворяться.

– Для меня главное, что рада ты.

– Сейчас расплачусь, – усмехнулась я и положила в рот кусок мяса. – Налей мне виски, будь добр.

– Тебе уже хватит.

Не любил, когда я пила. И когда курила. Естественно, я старалась делать и то и другое как можно чаще, чтобы вызвать в нем хоть какие-то эмоции. Глупо, но ничего другого мне не оставалось.

– Слушай, тебя нет в моей жизни, чтобы ты решал, когда мне хватит, – процедила я. – Хочешь побыть со мной? Налей!

– Ешь, – понизил он голос.

– Знаешь, я тут подумала, – и я демонстративно собрала кусочком мяса подливку и закинула новую порцию стейка в рот, – что я действительно крута в делах о громких разводах, и ты не зря меня поздравляешь. – Все же первый бокал я выпила на голодный желудок, и он придавал необоснованной смелости. – И у меня появилась вдруг славная идея. Тебе понравится. – Я азартно усмехнулась и облизала губы. – Я хочу с тобой развода.

И только когда последнее слово слетело с губ, тишина, ждавшая в тенях комнаты, будто набросилась на меня и впилась в кожу сотнями иголок. Север склонил голову ниже, от чего его взгляд показался пугающим до одури.

– Уверена? – поинтересовался серьезно.

– Я не хочу жить с тобой, – добавила я тише.

– Тебе это вряд ли удастся, – с парализующим спокойствием парировал он. – Я имею ввиду – жить без меня. Тебя настолько ненавидят в высшем обществе, что я тебе гарантирую – в тот день, когда ты получишь свою девичью фамилию в паспорте, тебя пристрелят. Но я этого не допущу.

– Какое благородство, – усмехнулась я и застыла, глядя на своего мужа. Красивый и холодный в своем высокомерии, он снова окаменел куском льда посреди гостиной, и холод, исходивший от него, выстужал пространство вокруг, напоминая, что мне всегда может стать еще холоднее в его обществе. – И после этой новости ты отказываешься мне налить?

– Как это решит твою проблему?

– Никак. Но я хотя бы перестану о ней думать на какое-то время.

– Я тебе нужен.

– Я тебя ненавижу.

– Уделывать влиятельных хищников в зале суда тебе нравится больше, чем ненавидеть меня.

– Мне нравится смотреть, как женщины получают от них свободу, – процедила я неприязненно и поднялась. – Нравится давать им надежду на другую жизнь…

– У всего есть последствия.

– Хочешь сказать, что ты – мои «последствия»? Жизнь с эмоциональным импотентом – то, что я заслужила? Черта с два, Север! Я стала такой только после замужества с тобой! Это ты исковеркал мою жизнь! Ты и твой чертов мир, который скорее напоминает бал монстров! Я слушаю каждый раз новую пострадавшую женщину и…

– А люди что же? – перебил он меня, поднимаясь, и направился ко мне. – Люди – не монстры?

– Твой мир куда страшнее… – сделала я шаг назад.

Он усмехнулся.

– Всегда нужен кто-то виноватый, да, Алена? Как в суде. Есть только выигравший дело и проигравший, черное и белое. А что посредине?

– Жалкое оправдание, – прошептала я, задыхаясь.

А Север уже оказался рядом, парализуя своей близостью, как и каждый раз. И это неизменно повторялось. Стоило ему коснуться, схватить за шею и притянуть к себе, я замирала тряпичной куклой в его руках. Предвкушение сводило с ума и оставляло горечь послевкусия, но лишь наутро. Я уперлась ладонями в его грудь, но он быстро сломил это слабое сопротивление – притянул к себе ближе за шею и нежно провел по губам большим пальцем, наслаждаясь тем, как действует на меня, как я сдаюсь…

Убедившись, что я достаточно загипнотизирована его близостью, он подхватил на руки и понес в ванную. А я снова позволила себе эту иллюзию, хоть и ненавидела себя за это каждый раз. Но в глубине души мне нравилось, когда Север принадлежал только мне и когда его сильные руки были заняты лишь мной…

Он заботливо избавил меня от одежды и поставил в душ, где растер напряженные плечи с ароматным гелем, прошелся чуткими пальцами вдоль позвоночника, надавливая так, что я начала постанывать, жмурясь от удовольствия. А когда он коснулся губами шеи, поджала пальцы на ногах и послушно выгнулась…

Как это вообще могло происходить у людей? «Люди тоже монстры»… Нет, настоящие монстры – это истинные звери, которые могут настолько подчинять, что превращают женщину в загипнотизированного кролика! Как еще объяснить это все? Нет, я все также боялась и ненавидела. Но это не мешало мне сдаваться ему каждый раз. Зависимость от него пугала, но сложно было представить себя без нее.

Мне каждый раз хотелось спросить свою клиентку, как она собирается жить без этой опустошающей связи. Но никто об этом не говорит. Женщины бегут от этих монстров без оглядки, ни о чем не жалея. Да, звери влияют на своих избранниц, но чтобы настолько? Чтобы вся дневная жизнь выцветала перед нашими ночными страстями, будто в них и есть весь смысл? Или это только моя участь?

Когда Север сжал мои ягодицы с силой, я напряглась, впиваясь пальцами в кафель. Но мне захотелось его позлить, и я дернулась, выворачиваясь из его хватки. Иногда он велся, а иногда – нет. Но сегодня, видимо, выдался тяжелый день не только у меня. Север выпустил когти, оцарапав мой зад, и вогнал в меня член, с силой вжимая в стенку. Я захлебнулась криком и водой, а он прижался губами к шее и чувствительно оцарапал кожу зубами. Любила, когда он начинал с душа. Под шелест воды можно было плакать и кричать, сколько влезет – как ненавижу и как хочу, чтобы стал человеком.

Но даже если бы я кричала ему в тишине, он бы не услышал…

Впрочем, вскоре мне уже не хотелось ничего, кроме как выпросить разрядки. Я билась локтями о кафель, пытаясь удержаться на ногах, но и этой опоры меня лишили. Север прижал к себе за горло, и я схватилась за его запястье. А потом удар зубами в шею, и ноги подогнулись, а я задергалась от боли и оглушительного оргазма, впиваясь пальцами в его руки.

Когда он выключил воду, показалось, что я оглохла. И от этого собственные слова показались чужими:

– Я все равно с тобой разведусь…

* * *

Сигарета после секса с ней – привычное дело. Обычно – две. Но сегодня я курил уже четвертую…

Алена спала, как и всегда, вымотанная мной подчистую, а меня мучала бессонница. Сегодня ее запах казался мне несмываемым, и я чувствовал ее так, будто все еще держал в руках. Если бы она только знала, что со мной так нельзя… Но проблема в том, что я и сам не знал.

Я не знал, насколько Алена может меня расшатать.

За три года совместной жизни я кое-как подобрал ее дозировку, научился вовремя выводить ее из крови и как-то себя контролировать. Ночью я давал своему голоду картбланш, и это держало меня в себе до следующей, а днем я предпочитал быть от Алены подальше. Адская работа в хирургии – то, что нужно, чтобы выматывало достаточно надежно. Смешно, но чтобы чувствовать себя человеком, мне приходилось уставать, как собаке. Когда мог – вовсе не возвращался домой, оставаясь на дежурстве. И это было идеально. И звери сыты, и овцы целы…

Понимал ли я, что рано или поздно Алена не выдержит и захочет свободы?

Не знаю. Я не мог думать еще и об этом. А вот теперь придется.

Многие ведь так и живут – редкими встречами, своими собственными жизнями и интересами. Меня бы это устроило, потому что другого выбора у меня нет. У нее, в общем, тоже. Но иллюзия, с которой я позволил ей играть в опасные игры, затуманила ей голову. Она решила, что может… сбежать?

Зря.

Внутренности скрутило от такой черной злости, что аж голова закружилась, и я смял сигарету в пальцах, обжигаясь. Зверь поднял голову, и показалось, что я исчерпал лимиты терпения. Но так было всегда. Нужно время…

Я вернулся с балкона в квартиру и направился в душ. Уже стоя под холодными струями, я размышлял о словах жены. Манипуляция? Она еще никогда не выходила за расставленные мной границы. Дойдет ли она до дела? А может ли преуспеть? Алена ведь профи теперь в этом, и это я сделал ее такой. Чувство вины перед ней диктовало мне прогнуться. Она изначально боролась со мной, а когда поняла, что это бесполезно, пошла бороться со всем моим миром…

Когда я вылез из душа, было уже три утра. И я было направился в спальню, но тут мобильный завибрировал. Сначала я даже обрадовался – к лучшему. Появился повод не спать сегодня с ней, не будоражить зверя. Но звонок оказался не из больницы.

– Не спишь? – поинтересовался отец.

– Нет, – напряженно ответил я. – Что случилось?

Не то, что бы он не мог мне позвонить посреди ночи. У него была такая же волчья работа, что и у меня, и бессонные ночи для нас обоих были нормой. Но что-то в его тоне мне не понравилось.

– Я слышал, что Алена сегодня выиграла очередное дело, – начал он.

И тут я услышал скулеж сирены на заднем фоне.

– Да.

– Север, ее клиентку нашли мертвой. Я сейчас на месте обнаружения тела. Маргарита Евстегнеева.

– Да, – обессилено выдохнул я и прислонился спиной к стене.

В голове пронеслось много всяких мыслей. Алену это раздавит почти наверняка. А еще Ингвар Евстегнеев – довольно известный политик, он не мог так подставиться, ведь у него влиятельная семья, и куча других «но»…

Но он не справился.

И несложно было провести параллели со мной и Аленой. Справлюсь ли я, если она добьется свободы?..

– Думаю, Алену это ударит, – заключил отец.

– Определенно.

– Ты дома?

– Да.

– Хорошо.

Он не лез в мою жизнь, хоть и понимал, что не все у меня гладко. Но я мастерски прикрывался семейным недугом – страстью к хирургии. Ведь я сын своей матери, а она у меня – та еще одержимая скальпелем. До сих пор пропадает в операционной сутками. Но это не мешает моим родителям оставаться идеальной парой. Просто они идеально совпали. Хотя, мне все же казалось, что отец больше подстроился под маму. Но он просто нес ответственность за свой выбор. А я… Я бы тоже подстроился. Но Алена хочет, чтобы меня просто не существовало в ее жизни, а настолько «подстроиться» невозможно.

Отец подумал, что мне лучше быть с ней, когда она узнает о гибели Маргариты. Но, разве это лучше?

Есть шанс проверить…

Мы распрощались с отцом, и я направился в постель. Алена спала. Я осторожно улегся рядом, привычно прислушиваясь к ее дыханию – насколько крепко спит, чтобы не разбудить объятьями. Придя к выводу, что ее сон достаточно глубокий, я придвинулся ближе и вжался в нее, утыкаясь носом в ее волосы. Это всегда значило для меня передышку. И зверя это успокаивало. Несмотря ни на что, его избранная спит у него под боком, а со всем остальным можно справиться.

Завтра.

* * *

Я проснулась от головной боли. За окном уже светло, в квартире – тихо. Как и всегда. Тело рассыпалось от приторного удовольствия, которое будто растворяло мой внутренний стержень каждый раз, и хотелось просто лежать в кровати и ни о чем не думать. Ну, максимум – сползать в душ, сварить кофе и продолжать существовать в этом оцепенении.

Мобильник жужжал где-то в гостиной, но все потом. Я широко зевнула и перевернулась на бок, уставившись на город с высоты. Нужно отдохнуть. Позвонить Жанне, выбраться с ней в кафе, прогуляться по центру и обсудить мою смелую и идиотскую идею с разводом.

Стоило вспомнить о том, что я вчера заявила о разводе вслух, и в горле пересохло. Виски на голодный желудок – он такой.

«Ну а почему нет?» – прозвучало в голове.

Потому что Север сказал, что тогда мне конец?

Я усмехнулась в оглушающей тишине и села в кровати. Ну, а если он прав? Освободиться от него ради того, чтобы умереть свободной? Я ведь знаю, что он прав, и не он в этом виноват. Защищал ли меня его авторитет? Скорее, да. И сам Север имел связи, да и отец у него – тоже.

– Черт, – прошептала я, и стало так себя жаль, что по щекам покатились слезы.

Как же я так влипла?

Хотя, ну а как было не влипнуть? Блистательный нейрохирург, который не сводит взгляда с молодой выпускницы юрфака в летнем кафе весь вечер – то еще искушение.

Север Станиславович Князев…

Шикарный мужчина, богатый, уверенный в себе… Так мне его описала моя клиентка – врач-онколог, на чьей вечеринке мы и пересеклись, когда поймала меня на заинтересованном взгляде в его сторону. «Да, он немного социопат, – сказала она, – но ведь он нейрохирург, а они все немного не от мира сего».

Знала бы она, насколько он не от этого мира…

Конечно, сначала я была уверена, что Север – мое приключение на одну ночь. Только ночь эта вышла такой, что я едва пришла в себя к обеду следующего дня. Но ненадолго. Север оказался настолько голодным и потрясающим в постели, что мне показалось, я провела с ним в кровати по меньшей мере неделю, а не уикенд. Мы говорили, смеялись, занимались любовью и, как мне казалось, на самом деле наслаждались друг другом. Да так и было… Только… это все обернулось страшной сказкой.

Уже позже я узнала, что такие, как Север, западают на подходящих им женщин – чувствуют их, бросают все силы на то, чтобы привязать к себе и оставить беспомощными перед другой реальностью.

Сначала он исчез из моей жизни, и я убедилась в том, что наш уикэнд был разовым приключением. Но его отсутствие вышло недолгим, и однажды вечером я получила от него предложение встретиться. Кто бы отказался? Но после новой встречи Север больше не исчезал. Он раз за разом давал мне понять, что я для него – всерьез и надолго. Была ли я на седьмом небе от счастья? Увы. Я позволила себе светиться изнутри и потерять голову окончательно, когда он предложил жить вместе. А когда сделал предложение – я согласилась… как и любая нормальная женщина, влюбленная по-настоящему.

– Алена…

От хриплого голоса Севера в тишине квартиры меня ударило, будто током. Я резко обернулась к двери в спальню и встретилась с его взглядом. Север был одет по-домашнему – в штаны и футболку, будто никуда не собирался вовсе.

– Что ты здесь делаешь? – хрипло потребовала я.

– Я тут живу, – пожал он плечами. – Завтрак готов. Присоединишься?

– Тебе никуда не нужно? – не верила я. – Не помню, когда ты последний раз…

– Я знаю, – перебил он. – Но сегодня у меня выходной.

– У тебя что-то случилось?

– Не у меня. – И он вышел из спальни.

А мне стало интересно. Я привела себя в порядок и направилась в кухню. В груди защемило от того, что предстало взгляду. Кухня была залита светом, пахло кофе и цитрусом. Север у плиты сосредоточенно что-то помешивает в кастрюльке, а взгляд такой, будто операцию делает. Везде идеально чисто, как в хирургической. Но это не раздражало. Эту его одержимость чистотой я могла принять. Он ведь хирург. Гениальный, лучший… Конечно, у него могут быть странности. Если бы они на этом и кончались!

Я и не помню, когда так было последний раз, чтобы он утром был дома и готовил мне завтрак.

– Так и у кого что-то случилось? – лениво поинтересовалась я, усевшись за стол.

– Я не хочу пока об этом говорить, – ответил он, не оборачиваясь.

А я смотрела на его широкую спину, подперев голову руками.

– Ты раньше умел разговаривать со мной. Теперь тебе будто не хочется, – заметила равнодушно.

– Мне хочется. Но я забыл, как это делать.

Я усмехнулась и отвела взгляд.

– Зачем ты выключил мой мобильный? – Я привстала и потянулась через стол к аппарату.

– Не включай, – приказал он. – Не стоит портить утро.

– Что случилось? – напряглась я. – Это из-за моих вчерашних слов?

– Ты много всего говорила.

Он обернулся с тарелкой и направился к столу.

– Ты разве не придал значения ни единому слову? – усмехнулась я, пытаясь поймать его взгляд.

А он поставил передо мной тарелку с потрясающего вида завтраком – поджареный хлеб, красная рыба, зелень и яйцо пашот. Идеально.

– Какая тебе разница, придал я твоим словам значение или нет? – поинтересовался он холодно. – Если только ты не манипулировала ими…

Он отвернулся и направился к печке.

– Ты – чудовище, Север, – бросила я ему в спину. – Холодный монстр! Тебе вообще плевать!

Он резко вскинул руки и схватился за столешницу, сгорбившись. И я сжалась, замирая.

– Мне не плевать, – выдавил он. – Я тебя прекрасно услышал. Ты хочешь развода. Больше, чем жить.

– И кто тут манипулирует?

– Согласен, – он медленно выпрямился и вернулся за стол со своей тарелкой. – Мы оба – мастера манипуляции.

– Звучит так себе. – Я подалась вперед, складывая локти на столе. – Север, но ведь ты со мной несчастен…

– Это ты со мной несчастна.

– А ты? – терпеливо повторила я, но не сдержала сарказма. – Это, по твоему, счастье?

Он сцепил зубы и сжал пальцы на краях тарелки.

– Ты пытаешься поговорить? – И он вскинул на меня взгляд. – С какой частью меня?

И его глаза блеснули желтым, а я выпрямилась. Ну, да. Со зверем разговор бесполезен.

– Да, я подумала, что ты захочешь вспомнить, как разговаривать со мной.

– Давай поедим. Кофе остывает.

– Оно и к лучшему! – вспылила я. – Скоро оно выплеснется, судя по динамике нашего утра!

– Сделай паузу. – Его голос лязгнул металлом. – Поешь. Просто. Возьми. Чертову паузу.

Я сделала глубокий вдох и пододвинула к себе кофе.

– Ладно. Как дела у тебя на работе?

– Ничего нового, – выдавил он.

– Ничего нового, – повторила неприязненно я. – Нам не о чем говорить, Север.

– Не говори, раз не о чем.

Бесполезно спорить. Я отвернулась к выходу в оранжерею и расслаблено откинулась на спинку стула.

Красивая у него оранжерея. Зимний сад за стеклянной стеной создавал впечатление тропического леса. Сейчас там все залито солнечным светом. Но иногда там шел искусственный дождь. Север любил всем управлять и командовать, поэтому в его доме погода менялась по его приказу. Захотел дождь – и тот пошел. Солнце он делать там тоже мог, просто включая дополнительное освещение… но оно ему, как правило, не было нужно.

Нередко он валялся там у пруда спиной на голой плитке, положив руку на глаза. Наверное, настолько уставал… Когда я видела его там, меня заполняло жалостью.

– Спасибо, – отодвинула я пустую тарелку и повернулась к нему. – Достаточная пауза? Можно узнать, что случилось?

Он к еде не притронулся. Задумчиво глядел на меня, наверное, все время, пока я завтракала. И это тоже бесило. Каждый раз хотелось вскричать, какого черта так смотреть, если нечего сказать? Терпеть не могла эти его звериные повадки.

– Маргариту ночью убили.

Его слова будто скользнули по пузырю моего мира и исчезли в желобе, прямо как в его оранжерее исчезает отработанная вода в специальных отверстиях. Могло показаться, что они меня не задели…

– Что? – просипела я.

– Маргариту убили сегодня ночью, – повторил он, не спуская с меня взгляда. – Мне звонил отец. Твоя клиентка мертва.