Западня

– Даш, что думаешь? Почему нас захватили? Тебе не страшно? – наконец-то я решила поинтересоваться у подруги подсев к ней рядом.

– Не знаю. – ответила она. – Вот даже мыслей никаких нет. Скорее всего им что-то нужно от нашего правительства, ну или денег хотят. Не знаю я. Давай не будем ничего гадать, самолет посадят тогда узнаем.

– Ну, наверное, ты права, не будем трястись раньше времени, – решила я.

– Ребят там еще самолет, истребитель похоже! – воскликнул Лёня.

– Да, я тоже видела. И я, вот он слева. – закричали ребята, смотрящие в иллюминатор.

Вошел Стас, он как я и предполагала был в кабине у пилотов.

– Ребят, внимание! Управление самолетом передано нашему экипажу, рядом летит истребитель сопровождения, без опознавательных знаков, он и будет нас сажать хотя пока не понятно куда. Капитан говорит, здесь на несколько сот километров никого нет, разве что слева далеко китайская станция. Ладно все проблемы по мере поступления. Мартин Кабреро – наш капитан сейчас посадит самолет, пока уже сказал, не знаю куда, и мы с ним выходим к похитителям. Виктор и Леонид прошу вас как мы только выйдем закрыть за нами двери и никого не пускать. Во всяком случае я так вижу наши переговоры.

– Ой Стас твоими бы устами, – сказала Вера. – Ничего мы закрыть не успеем, если это захват, как только откроется дверь они все уже будут в салоне, будто ты кино не смотрел. Сейчас главное понять будем мы сопротивляться или нет. Ведь если это какие-то отморозки, то у девочек могут быть проблемы.

Есения опять запричитала на весь салон.

– Да заткнись ты уже, – заорал на нее Лёня. Хочешь рыдать рыдай бесшумно вон как Олеська. Нечего людям и так расстроенные нервы напрягать. Я лично умру, но наших девок в обиду не дам. Слышь Стас ты не узнавал, у этого Мартина или как его там «дона Педро» оружие хоть есть какое-то.

– Да есть у него пистолет в железном ящике, только он ключ от него дома оставил. Не нужен он ему был, не возникало таких ситуаций.

– И этот человек нас инструктировал. Кстати, а где Каталина, наш переводчик? – спохватилась я. Мне уже надоело сидеть спокойно, нервная обстановка дала свои плоды и просто надо было, что-то говорить. Так я успокаивалась. Предположение Веры меня очень напрягло по поводу отморозков. Страшно стало очень, но страх я быстро отогнала и решила по возмущаться. Сразу стало легче.

– Правда где она, – спохватились ребята.

Каталина обнаружилась лежащей на сидениях в хвосте салона. Она лежала с закрытыми глазами, но, когда мы пытались ее разбудить, что-то промычала, открыла совершенно осоловевшие глаза, посмотрела на нас и опять их закрыла.

– Ей, плохо! Надо срочно воды. У нее, наверное, сердечный приступ! – всполошилась Маша.

– Ага, алкогольный у нее приступ. – сказала Вероничка, которая стояла ближе всех к Каталине. – Пьяная она совсем, от нее несет за километр, вон и бутылка под креслом валяется. Всю выпила бедная, от страха. Или просто алкоголичка она.

– А может она с ними заодно, вот и взяла бутылку с собой, чтоб не скучно было. Типа, вот вам бараны на опыты, а я домой полетела. – предположила Маша.

– Да нет, Каталину мы сами уже в Пунта-Аренасе нашли, практически перед отлётом. Говорили же, что путешествие почти на коленке составляли, вообще по правильному мы должны были в городе остаться на несколько дней, пока самолет полный наберется и лететь с русским гидом, их тут много на самом деле. Гид, с которым мы договорились, Александр простудился и видя наше безвыходное положение, обзвонил при нас всех своих друзей, но все были заняты, тогда он предложил свою тещу, которая неплохо знает русский, ну мы и согласились. – почти на одном дыхании выпалила Вера.

Вообще Вера мне показалась очень умной и действительно ответственной девушкой. Говорила она всегда по делу и вызывала к себе большое уважение, ну по крайней мере я ее очень зауважала после слов о подготовке нашего путешествия. С нами летели профессионалы и в этом у меня уже не было никаких сомнений.

Самолет начал снижение, и все тут же прильнули к иллюминаторам. Внизу расстилалась огромная Антарктида, белые буруны как будто подрагивали внизу, я сначала думала, что это эффект от двигателей самолета, но потом мне стало казаться, что вдали виднеется что-то, но разглядеть невозможно, смотришь словно через мыльный пузырь, или как будто нарост правильной круглой формы. Но это если приглядываться, а так просто белый ландшафт и ничего. Не только я обратила внимание на этот эффект, ребята тоже засуетились, стараясь разглядеть этот пузырь.

А мы как раз летели именно в его сторону и в какой- то момент пузырь просто лопнул и внизу показался огромный город все просто ахнули. А кто-то даже нецензурно выразился. Самое странное снега в этом городе и в помине не было. Пока еще невозможно было различить какой-то там ландшафт, было еще слишком высоко, но то что мы увидели превосходило все наши самые смелые ожидания. Город был расположен в огромной воронке из льда. Половина города была усыпана ангарами, похожими на теплицы. Все стеклянные и очень-очень чистые, по периметру города, а мы видели только небольшую его часть и это на огромной высоте, стояли огромные вышки, а от них шло ослепительное свечение. Даже смотреть было больно. Я сосредоточила свое внимание на центре, как мне показалось, но это оказался огромный аэродром, на котором стояло очень много самолетов, как больших грузовых, так и маленьких истребителей. Все это стояло в каком-то педантичном порядке. На одинаковом расстоянии друг от друга. И вообще весь город напоминал хорошо отмытую игрушку. Он весь сверкал. Единственное практически не было никакой растительности. При снижении я старалась разглядеть дома, они были практически все из стекла. Обратила я внимание и на машины их было много в городе. А при подлете поняла, что в основном это военные грузовики и автобусы.

– Это огромная военная база. – заключил Стас. – И им что-то или от нас нужно. Я тут подумал с нами случайно не летит, дочь или сын Рокфеллера, Ротшильда ну или другого какого-нибудь олигарха типа Аврамовича.

– Ну я точно замешана в олигархах не была, – заявила я. – У меня никого кроме бабули нет, и она не Аврамович. Ребят, а ведь все может быть, у вас как с родственниками?

– Не я пас, – сказал Лёня. – У Ленки папа вроде владелец ресторана, да Лен? Но не до такой степени, чтобы из-за нее всех похищать. Тут денег вбухано ого-го.

– Я много читала про Антарктиду, но то что я вижу это нечто. Здесь убили все законы физики вместе взятые. Тут этого города просто не может быть. – негромко сказала Олеся.

– Помолчите уже, потом разберемся, что может, а что не может и кто тут олигарх, недолго осталось. – сказала Вера. – Садимся, все пристегнитесь.

Но было уже поздно пристегиваться, самолет коснулся посадочной полосы и начал торможение. Хлопать никто не стал, но «дон Педро» оказался мастером своего дела и самолет посадил очень аккуратно.

3. ЗАПАДНЯ

Самолет остановился и все притихли. Капитан в полной тишине вышел из кабины и переглянувшись со Стасом направился к выходу. Станислав пошел за ним. Трап подогнали быстро, это не то чтобы томиться в нашем Шереметьево, пока дождешься в душном салоне уже весь предыдущий отдых покажется сном. Мы из Болгарии прилетели так сорок минут ждали, когда нам разрешат выйти, а тут прямо вип встреча все быстро и технично, похищение же. Что-то мой внутренний сарказм от нервов не туда поехал. Дверь открылась и в салон зашли люди в военной форме. Компания была разношерстная по расовой принадлежности и это сильно бросалось в глаза. Как будто съемки американского фильма и обязательно должны присутствовать все национальности. Хорошо хоть представителей секс меньшинств здесь вроде не было, ну и женщин правда тоже. Что это за дискриминация. Боже, о чем я думаю. На самом деле я дрожала как лист и мысли пролетали моментально просто от того чтобы не сойти с ума. Неимоверно страшно. Я схватила Дашулю за руку, она молчала, тоже понимая видимо серьезность момента. Солдаты быстро рассредоточились по салону.

Говорить стал мужчина средних лет, европейской наружности с темными волосами, подернутыми сединой у висков. Вид у него был благородный и в то же время располагающий такой военный дед. Надо еще сказать, что форма на всех вошедших была какая-то не наша. Не к которой мы привыкли у себя в России или в американских боевиках. Скорее всего она была какой-то футуристичной. Во-первых, она была белая с серыми вставками, а во-вторых на ней были погоны с непонятными знаками отличия. И у всех шевроны с нанесенной на них нашей планетой под куполом. Красиво смотрелось. Я бы оценила если бы не было так страшно.

– Добрый день! – заговорил мужчина на чистом русском языке. – Мы, приветствуем вас от имени истинных жителей планеты Земля. И первое чтобы я хотел спросить, нужна ли кому-то медицинская помощь?

– Да, ответила за всех Вера. – У нас женщина-гид перебрала алкоголя и мне кажется ей не хорошо, в первую очередь просим ей помочь.

Военный что-то сказал, на каком-то шуршащем языке ближайшему солдату-азиату и тот ушел.

– Это китайский. – шепнула мне Даша. Я благодарно сжала ее руку.

В самолет внесли носилки. На них в гробовой тишине погрузили Каталину и вынесли из самолета, она крепко спала и даже не пыталась сопротивляться.

– Вас, несомненно, терзает множество вопросов? – произнес мужчина, радушно улыбаясь, – и я постараюсь ответить на них как можно подробнее. Действительно, вы находитесь в самом сердце Антарктиды, в одном из восьми гигантских городов под силовым Куполом. Пять таких куполов расположены здесь, в Антарктиде, и еще три – в Гренландии. Мы находимся в куполе номер три, под патронажем Китайской Народной Республики. Существуют также Российский купол (номер четыре), значительно больший Американский купол, Арабский, Индийский, Европейский и Австралийский. Самый маленький – Японский, но именно там сосредоточены лучшие специалисты в области инженерных наук, настоящие гении своего дела.

Население куполов представляет собой уникальное сообщество. Здесь живут ученые, военные, агрономы, земледельцы, животноводы – люди самых разных профессий и специальностей. Но всех нас объединяет одно: каждый житель нашего города вносит свой неоценимый вклад в общее дело, служит на благо всего общества. Поверьте, абсолютно каждый! В наших городах нет места религии и религиозным организациям. Наша вера – это небо над нами, а наш ориентир – человеческая совесть, нравственный компас, указывающий путь к справедливости и сотрудничеству.

Сказав это военный сделал небольшую паузу, обвел глазами всех присутствующих и продолжил.

– Это, вкратце, то, чем я могу поделиться с вами сейчас, но, если вы решите остаться, я смогу рассказать больше. Например, о строгой, но эффективной системе управления, напоминающей военную диктатуру. Каждый купол возглавляет главнокомандующий, назначенный Высшим Советом, или, как мы его называем, Советом Восьми. Этот совет, состоящий из представителей всех куполов, решает ключевые вопросы, касающиеся функционирования и развития городов. Мы – единый, слаженно работающий механизм, обеспечивающий безопасность и процветание всего человечества.

– Наша задача – защищать Землю от внешних угроз, от катастроф космического масштаба. Вы, наверное, слышали о Челябинском метеорите? Это заслуга купола номер один, который успешно предотвратил более масштабное бедствие. Без защиты, без наших технологий, Земля уже давно бы перестать существовать. Ведь представьте себе: к нам приближался огромный астероид, столкновение с которым означало бы полное уничтожение жизни на планете. И таких угроз было множество. Наши специалисты постоянно отслеживают космическое пространство, анализируют данные, и, благодаря нашей бдительности и оперативному реагированию, человечество продолжает жить и развиваться. Наша работа – это постоянное напряжение сил, это круглосуточная защита, бесконечная борьба за выживание. Мы – не просто жители современных городов, мы – защитники Земли, хранители будущего человечества. И наша работа, пусть и скрытая от глаз обычных людей, является залогом спокойствия и безопасности всего мира. Мы – невидимая стена, препятствующая гибели всего живого. Мы – те, кто несут ответственность за будущее Земли, и мы готовы нести её до последнего.

– Можно вопрос. – спросил Стас. – Так вы нас что вербуете в истинных жителей Земли. Хотите, чтобы мы остались здесь и тут работали? Честно говоря, пока на секту какую-то смахивает.

– Ну раз вы так торопитесь, молодой человек услышать, то что нам от вас нужно не буду утомлять лирикой, и зазывать как вы выразились в секту, – усмехнулся ничуть, не обидевшись военный. – Вы нам все тут совсем и не нужны. Просто мы проводим эксперимент, вы для нас сейчас как подопытные кролики.

– Ну вот, я же говорила опыты, – негромко, но как-то загробно сказала Маша, сидящая сзади нас и от ее слов, побежали мурашки по коже. Но военный тоже услышал и улыбнулся еще шире.

– Никто вас резать и пытать не будет, если вы конечно не нарушите серьёзные запреты во время своего пребывания под куполом. А оно поверьте, будет уж очень коротким. Мы проводим, я бы так сказал, скорее всего социальный эксперимент. Из вашей компании мы заберем только одного человека, которого выберем сами, но он попадет в рабство под купол на всю оставшуюся жизнь, но главное, что вы должны единогласно решить, что он должен остаться, а он в свою очередь добровольно примет на себя это бремя. На все решение времени у вас будет один час. Если решения не будет или хоть один человек откажется и впоследствии, тот кого мы выберем откажется в рабство попадают все. Для всего мира ваш самолет разобьется где-то в прибрежных водах Антарктиды.

– Господи, – не выдержала Вера, – у вас тут рабы.

–Да, я же сказал, трудятся абсолютно все, кто хочет, но бывают такие и кто не хочет, или кто провинился. Тогда их принуждают к труду в виде рабов, определяется хозяин, который имеет полное право делать с этим человеком все что хочет, может даже убить. Это его законное право. В нашем обществе действует право сильного, если ты не силен физически или умом, то будешь всегда находится на низшей ступени общества и наоборот, если стремишься реализовать себя в учении или в боевых искусствах, то тогда тебе определяются самые лучшие технологии и учителя, а они здесь поверьте самые лучшие в мире. Каждому человеку дается шанс проявить себя, но не все, к моему глубокому сожалению могут им воспользоваться в силу убогости тела и духа. Ну что, если вопросов нет, возвращаем вам ваших пилотов и гида, с ними так же проведена беседа, но на их языке для быстроты принятия решения. Нам еще самолет возвращать надо, если все будет решено положительно. Ну или утопить его, если вы не договоритесь. Но я бы не советовал. Вы не сможете здесь жить с вашими сложившимися устоями тем более в качестве рабов, погибните быстро. Телесные наказания под куполом применяются так же часто как вы пьете свой кофе или ходите в туалет. Все! Мы уходим время пошло!

Военные быстро покинули самолет.

В салон зашла совершенно трезвая с широко открытыми испуганными глазами Каталина. А за ней члены нашего маленького экипажа.

– Ну что будем делать? – спросил Стас. – Или все или один.

– Каталина, как вы успели так быстро протрезветь? – спросила нашего гида Вера, и ту словно прорвало.

На ломанном русском она, давясь слезами кое как объяснила, что ей дали что-то выпить, потом кто-то ее держал, ее страшно рвало. Потом она выпила еще какую-то жидкость и все сразу прекратилось, голова прояснилась, но потом, когда она прослушала что нас ждет и что мы должны решить… Она больше не смогла говорить разрыдалась вконец.

Стас задал тот же вопрос на английском Мартину и экипажу. Они как-то философски ко всему отнеслись и сказали, что конечно если выбор падет на кого-то их них, то он или она останется, кого бы не выбрали. Мартин думал, что скорее всего выбор падет на него, как на нужного всегда пилота самолета, но Стас его заверил, что по логике, экипаж должен вернуться полностью, чтобы не было вопросов. Время утекало.

– Ник, как ты думаешь, – спросила Даша. – Кого из нас заберут?

– Ну уж точно не нас с тобой. – попыталась я ее приободрить. – Кому мы нужны две курицы, не умеющие толком ничего, ни готовить, ни стирать, ни убирать. Вся жизнь на катке.

– Ну Ник, ты хоть комп знаешь, программы там всякие дизайнерские, вон какие плакаты нам в клубе делаешь, а я вот правда ведь, совсем бесполезная.

– Ты не бесполезная, мы просто еще не выучились. Может сейчас мир откроют, пустят нас на сорики, вроде ведутся разговоры, и мы с тобой завоюем по золотой медали ты на чемпионате мира я на Олимпиаде или наоборот, станем с тобой путешествовать куда хотим, а не на какую-то там Антарктиду и забудем это все как страшный сон. Хотя, наверное, не забудем, уж того, кто тут останется на вечное рабство точно. Блин Даш, мы сейчас как в крутой дораме. По логике должен прийти принц и всех спасти.

– Фу ты, – фыркнула Даша. – Пересмотрела ты Ник своих корейцев. А потом громко сказала: – Слушайте все вы, если выбор упадет на меня я добровольно останусь, и приму свою судьбу здесь без рыданий и соплей.

–Я тоже, – сказала вслед за ней Вера.

И я, – откликнулась Леночка.

– Девочки ну подождите, так же нельзя! – возмутился Лёнчик. Нельзя здесь никого оставлять.

– И что ты предлагаешь? – зло сказала Маша. – Всем здесь остаться. Я тоже если выбор остановится на мне останусь. Ник, а ты?

– Ну я как все, конечно останусь, вариантов тут вроде больше и нет, – ответила я.

Все ребята проговорили заданную Дашей формулу, что чтобы не случилось останутся в рабстве без соплей. Как-то смешно это звучит, но было совсем не до смеха. Час неумолимо приближался к концу.

Ой, смотрите там целая делегация приехала, – воскликнула Олеся, оторвавшись от иллюминатора.

–Там даже, по-моему, роллс-ройс черный стоит, – прокомментировала уже оправившаяся от истерик Есения. Видно, когда она поняла, что ее убивать и насиловать никто не собирается воспряла духом.

– Вот это да, какая-то супер-шишка приехала раба выбирать. Из машины вышел мужик, высокий такой в черном пальто, по-моему, кожаном, продолжала комментировать Олеся.

Дверь открылась и в самолет забежали солдаты и выстроились так же по центру салона как и в прошлый раз. Затем вошел он. Я думаю дыхание перехватило у всех девушек нашей небольшой сборной. К нам зашел бог дорам и сцены Южной Кореи. Парень был высокого роста лет тридцати, хотя с их азиатскими вариантами вообще не понять, они до старости юнцы. Его черные волосы были уложены как в лучшей дораме, которую я когда-либо видела, ну а лицо, просто фантастика. Впечатление портили только глаза, они были какие-то очень отстраненные, холодные, равнодушные и как будто змеиные. Я даже поежилась, когда он столкнулся со мной взглядом, хотя мы с Дашей сидели дальше всех. На нем действительно было кожаное пальто и черная водолазка. Поверх на золотой цепочке висело украшение в виде золотого маленького ключика. Вот на этот ключик я и смотрела, боясь поднять взгляд и еще раз столкнуться с взглядом с этим нечто. Его лицо, а главное глаза, очень четко отпечатались сразу у меня в голове, мне даже больше и не надо было на него смотреть. Я могла мысленно воспроизвести каждый изгиб его скул, губ, носа. Он был и красив, и притягателен, и страшен, и противен одновременно.

В самолете воцарилась тишина.

– Здравствуйте, – сказал парень, почти на чистейшем русском, с небольшим шипящим смешным акцентом. – Прошу озвучить ваше коллективное решение.

– Выбирайте, – тихо сказал Стас и я ему была благодарна за то, что не было никаких помпезных речей, никаких бравад. Он просто предоставил этому дорамскому хлыщу делать свое чёрное дело.