Девочка, с которой случилась жизнь. Книга 1

Тренер заставил нас перекидывать мяч друг другу с благородной целью: научиться правильно принимать его без потерь. Мне было сложно сосредоточиться хоть на чем-нибудь, тем более на маленьком мячике, так что он постоянно улетал в сторону. Сара фыркала и вздыхала каждый раз, когда я теряла мяч и волоклась за ним в обход всех учеников.

– Ты не хочешь поменяться? – Мужской голос раздался совсем неподалеку, заставив меня напрячься. Я как раз в очередной раз упустила мяч и, кое-как словив его, тащилась назад к недовольной партнерше.

– Да с удовольствием. По-моему, Энн сегодня не выспалась, от нее ни какого толку. – Сара недовольно встряхнула волосами и смешалась с толпой.

Напротив меня стоял Саймон. Я оглядела его с ног до головы. Как всегда хмурый и серьезный. Мы давно с ним не разговаривали.

– Привет, – неуверенно поздоровалась я, пиная мяч парню, без смущения разглядывавшему меня.

– И долго ты будешь изображать из себя зомби? – без тени улыбки спросил Саймон, останавливая мяч.

– Что?

– Зомби, Энн, зомби.

– Никого я из себя не изображаю.

– Прекрати. Что у тебя произошло с Грегом и с Мелиссой?

– Откуда ты знаешь?

– Я умею слушать и делать выводы. – Он как-то неопределенно пожал плечами.

– Тогда чего тебе от меня надо, если ты уже все знаешь? – чересчур грубо спросила я.

– Возможно, я смогу тебе помочь.

– Чем это?

– Для начала я тебя выслушаю.

Я замерла, уставившись на парня. С чего вдруг я должна ему все рассказать? Мы не друзья. Пара случайных прогулок до магазина, где он осыпал меня колкостями и черным юмором, и странная беседа на школьном дворе – вот и все что у нас было. Да и есть ли смысл что-то ему рассказывать? Он так же будет советовать мне признаться во всем Грегу.

– Энн, давай так: мы отбросим все формальности и ты просто расскажешь мне все по порядку. Уверен, что вместе мы сможем найти выход. – С Саймоном случилось что-то странное – он будто стал мягче. Меня это удивило: странно, что он так умеет.

– Ну…

– Давай поговорим сегодня после школы? Ты не занята?

Я закашлялась:

– Да уж, очень не занята.

– Тогда жду тебя на крыльце после уроков.

– Хорошо. – Поверить не могу, что я согласилась.

Одно дело делиться подобными проблемами с девчонками, и совсем другое дело, когда перед тобой будет сидеть парень. Парень, с которым мы даже не друзья. Парень, который очевидно недолюбливает Грега. Чем он сможет мне помочь?

– Вот и договорились. А теперь лови мяч. И постарайся проявить чуть больше активности, иначе тренер заставит тебя бежать пару кругов вокруг поля. Тебе же это не нужно.

Все оставшиеся уроки я ломала голову над тем, зачем мне понадобилось вести душещипательные беседы с Саймоном. Так ничего и не надумав, после занятий я вышла на школьное крыльцо. Он уже стоял на последней ступеньке и курил. Увидев меня, Саймон кивнул головой в сторону от выхода. Я последовала, куда показали. Молча, не сказав мне ни слова, парень поравнялся со мной и продолжал куда-то идти. Я, недоумевая, шагала за ним. До чего же это странно: идти с кем-то в напряженном молчании. Или волнуюсь только я?

Саймон успел выкурить вторую сигарету, когда наконец остановился, открывая передо мной дверь. Это была пиццерия. То место, куда я так и не решилась зайти ни разу, хотя часто заказывала от них доставку.

– Проголодалась? – вежливо спросил он.

– Нет.

– Все равно уже пришли, так что заходи.

Мы нашли свободный столик в отдалении от основной толпы посетителей. Саймон галантно пододвинул мне стул, а потом уселся напротив.

– Закажем тебе кофе или чай? Может все же перекусишь?

– Нет, спасибо, не хочу. И кофе я не пью. Да и чай, если честно, тоже не очень-то приветствую. Давай без лишних прелюдий, – я смутилась, но решила выложить Саймону все свои сомнения сразу. – Даже не знаю, зачем я согласилась прийти сюда. Так что, может, мы просто разберемся с этим глупым недоразумением поскорее?

– Здесь не принято сидеть без заказа. – Он опять ни капельки не смутился, вообще не изменился в лице.

– Добро пожаловать, уже выбрали что вам принести? – спросила девушка-официантка, только что подошедшая к нашему столику.

– Не передумала? – Саймон поднял бровь, вопросительно посмотрев на меня.

Я нахмурилась и скрестила руки на груди.

– Что ж, тогда я закажу тебе сам. – Он (опять не смутившись!) пожал плечами и обратился к официантке: – Мне маргариту, колу и картошку. А девушке… пожалуй сок. Апельсиновый, свежевыжатый. И мороженное. Давайте банановое.

– Одну минуту. – Официантка стрельнула в Саймона глазками и удалилась.

Как он узнал что мой любимый сок из апельсинов, а вкуснее бананового мороженного может быть только… банановое мороженное?

– Теперь доволен? – Сегодня я определенно сама любезность. – Можешь покончить со всем этим цирком и перейти к делу?

– Конечно. Рассказывай.

– Я должна рассказывать?

– Ты хочешь, чтобы это сделал я? Это не я кричал на Грега посреди школьного двора, не я в панике прибегал домой, готовый разразиться в истерике, ах да, и не я уже больше недели хожу таким веселым, словно устроился работать могильщиком на кладбище.

Я уставилась на парня во все глаза. Неужели Тим рассказал ему про то, как я со слезами на глазах прибежала домой и как просила брата не пускать Грега? Черт… Да еще это его «я умею слушать и делать выводы». Значит, Саймону известно все. Каждая мелочь во всей этой абсурдной истории. Может быть, он даже девчонок пытал, пока они не сдались и не выложили ему все до последней мелочи?

– Зачем ты притащил меня сюда, если знаешь абсолютно все?

– Я же сказал, что хочу тебе помочь. Начни хотя бы с того, что выскажи все то, что накипело.

– Я уже рассказывала обо всем девчонкам. Повторять в пятый раз? Это неприятно…

– Но, я не стану советовать тебе бежать к Грегу и перекладывать все проблемы на его голову. – Саймон внимательно следил за моей реакцией. – Перекладывать что-то на его голову вообще занятие бессмысленное.

– Ты наставил повсюду прослушивающих жучков?

– Нет.

– Тогда что? Почему все рассказывают тебе то, о чем я просила их никому не говорить?

– Заботятся о тебе вот и все. Рокси не виновата в том, что ей не безразлично твое состояние. Тим тоже волнуется. Он вообще-то поверхностный парень, но многое видит и понимает лучше других. Что им остается делать, когда ты отвергаешь всякую помощь? Конечно, все они советуют тебе совсем не то.

– А у тебя значит есть совет получше? – не выдержав, я психанула. – Какой-то удивительный и чудесный вариант выхода из данной ситуации?

– Само собой, – спокойно ответил Саймон.

Да этот парень похоже непробиваемый! Ни один мускул на его лице не дрогнул, когда я уже готова вскочить с места и со злости зашвырнуть солонку со стола в ближайшее стекло. Подошла официантка с подносом. Пока она выкладывала заказ, неизменно бросая на Саймона кокетливые взгляды, мы оба молчали. И к чему собственно я так разозлилась? Для чего вся эта враждебность? Саймон просто хочет мне помочь. Много у меня знакомых парней, горящих таким желанием? Лишившись Грега, я не могу похвастаться ни одним.

– Ладно, – я сдалась и сменила гнев на милость после ухода девушки. – Извини меня. Вся эта ситуация жутко идиотская. Но ты-то не виноват, не стоит мне на тебя кричать.

– Угощайся. – Саймон пододвинул мне креманку с мороженным. Уголки его губ немного подернулись вверх.

– Радуешься победе?

– Это всегда приятно.

– Да уж. – Мой гнев практически мгновенно исчез без следа, его место заняла улыбка.

– Так как все было? Твоя версия.

И я рассказала. Отбросила в сторону все сомнения и мысли о том, что Саймон мне не друг, а практически незнакомый человек. Рассказала все, что только смогла вспомнить. Пока копошилась ложкой в мороженном, успела выложить не только саму суть проблемы, но и все свои мысли и чувства по этому поводу. Саймон ни разу не перебил меня. От чего я чувствовала себя как на исповеди. Незаметно для меня, пока я открывала ему душу, Саймон подсунул мне кусок от своей пиццы, который я с удовольствием съела. Картошку мы тоже поделили.

– А теперь девчонки на меня обижаются. Но как они не понимают, что не могу я рассказать все Грегу? По разным причинам. – Я с грустью уставилась в лицо Саймону. – Ты ведь ему не проболтаешься?

Впервые за весь день я увидела на его лице некое подобие настоящей улыбки.

– За это можешь не переживать. Мы с братцем редко болтаем по душам.

– Обещаешь?

– Слово скаута. Так устроит?

– Я верю, что не расскажешь.

– Вот и поставим точку.

– Так что? Какой вариант действий предложишь ты? – неуверенно поинтересовалась я, запихивая в рот еще одну палочку картошки.

– Секрет.

– Что?

– Секрет, – повторил Саймон, пожимая плечами.

– Ты не собираешься мне говорить? Ты же затем меня сюда и позвал, чтобы помочь советом!

– Я позвал тебя вовсе не за этим.

– А зачем тогда?

– Захотелось.

– Ты… ты издеваешься? – От возмущения у меня даже слов не нашлось.

– Вовсе нет. – Саймон замолчал, уставившись на меня своими дико зелеными глазами.

Так прошла целая минута, но он не сказал больше ни слова.

– Знаешь, все же зря я тебя послушала. – Схватив рюкзак, я резко встала. – По тебе, конечно видно, что тебе незнакомы обычные человеческие переживания, но не настолько же. Заставил меня все пересказывать, хотя я сказала… что это трудно. И все только для того, чтобы потешить себя? Лучше купи себе для развлечения комиксов, а меня оставь в покое. Обойдусь без тебя, твоего занебесного эго и завышенной самооценки. – Метнув в Саймона разгневанный взгляд я поспешила к выходу. – Счет за мороженное предъяви Тиму, нечего ему было трепаться. Тоже мне, нашел с кем поделиться!

Пока я неслась домой, меня распирало от злости. Праведный гнев – вот как это называется. Кем возомнил себя этот парень? Сует нос в чужие дела просто для того, чтобы жилось веселее. Зря я надеялась на то, что пробужу в нем хоть какие-то чувства. Похоже, это бесполезно. Слава Богу я не первый день живу на Земле и посмотрела ни один фильм про подобных людей. Пользуются своей божественной внешностью, играют с чувствами других людей, считают, что все должны боготворить их! Мерзкий Саймон! И это при том, что у него такой потрясающий, добрый, чуткий брат. Брат, которого я так обидела.

Дома я расшвыривала свои вещи по комнате с такой силой, что после попадания рюкзаком в стену, с полочки упали все фотографии. Больше всего меня бесило и распирало от того, что я верила в наше с Саймоном будущее. Как друзей. Мне очень хотелось иметь друга среди парней. Само собой, я делала ставки на Грега, но после того, как все разрушилось, потерять Саймона было вдвойне обидно.

***

Запись от 5 октября, 2007

Давно не писал, было совсем не до этого. Я вел расследование. Опять из-за нее. (Спятил же)

Началось все с того, что вся школа (по крайней мере любители поесть на свежем воздухе) стала свидетелем того, как «какая-то новенькая дура наорала на Грега прямо на глазах у всех» – почти дословная цитата какого-то пацана, услышанная мной в мужском туалете. Больше этот кретин не будет так грубо выражаться в адрес Энн. По крайней мере пару месяцев, пока его челюсть не заживет, и ему не вставят два передних зуба. Скажет своей дурацкой мамаше, которая так дерьмово его воспитала, что поскользнулся в туалете и приложился башкой об унитаз, и больше не будет так говорить об Энн.

Я сам был крайне обрадован удивлен тем фактом, что Энн сорвалась на Грега. В последнее время мне казалось, что они сдружились (спасибо Тиму, который сливает мне информацию). Безусловно, я тут же возгордился Энн, решил, что она действительно идеальная девушка, раз смогла понять какой же Грег идиот и, не побоявшись общественного осуждения, порвала с ним все связи. Но, как оказалось, меня ждало разочарование.

По ее лицу, по ее апатии, по отсутствию интереса к разговорам девчонок в столовой, и дураку было бы ясно, что такое поведение по отношению к Грегу – вынужденное. Пришлось прислушиваться к сплетням. Ничего толкового не услышал. Тим сказал, что она плакала, когда пришла домой после той истерики. Черт, кто ее обидел? – это единственное, что меня интересовало на протяжении нескольких дней, пока я не вытащил все подробности (полную версию произошедшего) из Рокси.

Оказалось, что этот придурок ее обидел. Точнее все дело в Мелиссе. Но Грег даже не старался поговорить с Энн, помочь ей справиться с горем. Да, к сожалению, для нее это горе (девчонки ведь вечно все драматизируют). Если бы она отшила меня так же как его, я бы не оставил попыток. Стоит только посмотреть в ее несчастное лицо, как сразу все ясно. И чего он не понимает? Сколько времени должно пройти, прежде чем он вынет голову из задницы? Нужно было что-то делать.

Именно по этому, сегодня я назвал ее зомби, на что она обиделась. Больше не стану обзывать ее. Зато Энн все мне рассказала, когда я пригласил ее на обед в пиццерию. И пусть я все это уже знал, главное, что я смог помочь ей выговориться. Надеюсь, ей станет легче. План как вывести ее из апатии у меня уже был, но хотелось иметь четкую картину (и дело вовсе не в том, что мне ужасно хотелось увидеть ее, поговорить с ней наедине).

Конечно же я не мог не накосячить – жутко ее выбесил. Но это я исправлю.

В любом случае, я поговорю с Грегом. Нормально поговорю. Иначе у девчонки будет нервный срыв и придется тратиться на таблетки. А если уж это не сработает, то придется мне пообщаться с этой чокнутой сукой Мелиссой. Я могу врезать ей по морде или это считается неправильным, если ты мужик? На чокнутых сук тоже распространяется правило, что женщин бить нельзя?

Разговор с братцем прошел на ура. Думаю, больше он не станет тянуть и поможет Энн перестать убиваться. Если он за пару дней не исправит ситуацию, я сделаю все сам, потому что… она мне

Черт, просто она

Не знаю почему, просто мне это нужно.

Точно.

P,s.: почему для девчонок любая проблема – это конец света?

-2-

Успокоиться и прийти в себя (все относительно) мне удалось только на следующий день. Рутинная домашняя работа кого угодно приведет в чувства и охладит пыл. Мы с Самантой, наслаждаясь редким в последнее время обществом друг друга, занимались стиркой, ужином и разбором мусора в сарайчике на заднем дворе. Да – сарай за домом – неисчерпаемая бездна мусора, которую никто не может разобрать до конца вот уже несколько месяцев. После плодотворной работы Сэм отправилась в свою комнату, где тут же и заснула, а мне пришлось идти к себе, хотя одиночество в последнее время меня ужасно тяготило.

В общем, это был один из тех редких ранних вечеров, когда я пыталась разобраться в своих записях по алгебре. Удобно устроившись на кровати в своей любимой пижаме, обложившись книгами и тетрадями, я пыталась вникнуть в то, что же такое интеграл и с чем эту (очередную!) закорючку едят. Полностью уйдя в поиски ответа на этот вопрос, я не сразу заметила голову Грега, торчащую в окне. Я оторопела и не знала, что же мне делать: толи сидеть как в прошлый раз, толи броситься открывать окно. Но Грег на меня даже не посмотрел, он вытаскивал что-то из внутреннего кармана своей спортивной куртки. Той куртки, в которой так уютно, тепло и хорошо пахнет…

Как вкопанная я сидела и наблюдала за тем, как Грег достал из внутреннего кармана нож, подсунул его куда-то между рамой и подоконником и начал сосредоточенно водить из стороны в сторону. Спустя мгновение он нащупал задвижку и аккуратно, подцепив ее лезвием, сдвинул ее вверх. Открыв рот и замерев с открытой тетрадью на коленях, я смотрела, как Грег поднимает окно, впуская в комнату прохладу вечера. Через несколько секунд он уже стоял у меня в комнате рядом со взломанным окном (я такое только в кино видела и всегда не верила, что это возможно).

– Я не уйду, пока ты мне все не объяснишь, – заявил Грег, сложив руки на груди.

Я же настолько офигела, что не могла собраться с мыслями. Грег стоял прямо передо мной, такой красивый, такой желанный, что я просто не могла выговорить ни слова. Но… он все же не оставил попыток. Он сам предпринял еще один шаг. Ему не все равно, что я места себе не нахожу.

И о Боже! Это же так чертовски романтично!

– Энн, прости за эту вольность с окном, но мне нужно с тобой поговорить, – не дождавшись моего ответа, начал он. – Я больше так не могу, ты просто обязана мне все объяснить. Что тогда случилось? Почему ты на меня сорвалась? Почему теперь избегаешь меня, не берешь трубку, не подходишь к двери? Что я такого сделал? Ты не хочешь быть моим другом? Так почему просто-напросто не сказать об этом прямо? То есть, ты, кажется, так и сказала, но… Объясни мне.

– Грег…

– Слушай, я всю голову сломал, все думал, что же такое я сказал или сделал, что ты вот так со мной обошлась? Мне казалось, что ты совсем не против того, что мы с тобой проводили время вместе.

Он считает, что это я по своей воле так с ним поступила, считает, что я плохая. Мне хотелось сказать, что все не так, но рот как будто зашили. Я могла только молча сидеть, уставившись на свои колени.

– Да не молчи ты. – Грег быстро прошел к кровати, сел рядом, и из всех сил схватил меня за плечи. – Не молчи, Энн, пожалуйста. Неужели я не достоин хотя бы того, чтобы ты мне ответила?

– Да не из-за тебя это! – крикнула я ему прямо в лицо. По-моему я впервые смотрела на него так близко, видела его глаза, его прекрасные карие глаза.

Грег меня отпустил, перенеся руки на мою коленку. Боже, пусть будет что будет, но я не могу больше молчать, стараясь уберечь его. Я же не железная. И пускай все мои труды пойдут насмарку. Он же залез ко мне в окно! Он сделал шаг! Молчать и дальше будет просто нечеловеческим свинством.

– В чем же тогда дело? Может, ты считаешь, что между нами все происходит слишком быстро? Может, думаешь, что я имею какую-то определенную цель, поэтому и провожу с тобой время? Если это так, ты только скажи и я…

– И не во мне дело. Это все из-за другого человека.

– Какого, Энн? Что за глупость?

– Не глупость это. Помнишь нашу последнюю прогулку, тогда ко мне еще какие-то парни приставали?

– Помню, конечно, и что?

Ты так быстро сдаешься, Энн?

Ничего подобного – я итак держалась столько, сколько могла.

– А то, что их подослала Мелисса, чтобы они отбили у тебя желание со мной прогуливаться.

– Что значит отбили?

– А то и значит. Они должны были меня… напугать. Под этим подразумевается пустить в ход кулаки, а если бы и ты там был, то и тебе бы попало. А как я могу допустить такое? Ты ведь спортсмен и планируешь им оставаться, я думаю. Поэтому я, когда услышала ее разговор в туалете о сорвавшейся операции… мести, решила, что не буду подвергать тебя опасности. Решила, что не имею на это никакого права. – Я уставилась в свои колени, так как боялась смотреть на Грега. – Можно сказать, что я выбрала меньшее из зол и поссорилась с тобой. Сам подумай, зачем тебе рисковать собой из-за меня…

Грег ничего не ответил. Вместо этого он резко наклонился и обнял меня.

– Энн, все же получается, что все это из-за меня. Ты меня защищала, а я такой идиот. – Грег прижал меня еще сильнее. – Какая же ты дурочка, что сразу мне все не рассказала. Подумай сама, разве бы я смог, разве бы пренебрег дружбой с таким замечательным человечком как ты? Даже если бы эта сумасшедшая натравила бы на нас целый батальон спецназовцев. Конечно, они бы меня наверняка убили, но я бы бился до последнего. Ведь ты же настоящий друг. Такими людьми не разбрасываются. Прав был Тим, когда расхваливал твои добродетели. – Он разжал руки и посмотрел прямо мне в глаза, из которых уже текли слезы. – Ты такая дурочка, что поддалась Мелиссе. Ну почему же ты мне все сразу не рассказала, ведь это я виноват. Это она из-за меня такое устроила. Ты могла пострадать из-за меня.

– -Нет, вина не твоя. Я боялась, что если ты все узнаешь, то сделаешь только хуже. А если бы я тебе ничего не сказала, и продолжала бы с тобой гулять, как ни в чем ни бывало, то ты бы пострадал. Потом бы узнал что все это из-за меня, и все кончилось бы. – Набравшись смелости, я снова к нему прижалась. – Прости…

– Да за что прощать-то? За то, что ты меня выгораживала?

– За то, что не рассказала тебе все сразу.

– Ничего. Хотя знаешь, я ведь реально себе всю голову сломал, мучился, думал… Мне без тебя было плохо.

– Правда? – с надеждой спросила я, снова от него отпрянув.

– Правда. – Грег обнял меня в третий раз. – Хорошо, что все разъяснилось. И мне действительно тебя не хватало.

– Да, хорошо. Только что делать с Мелиссой? Если она снова увидит что мы общаемся, то все поймет.

– Мелиссу я возьму на себя, так что ты не бойся. Теперь это мое дело. Ты и так слишком долго варилась в этой каше. Теперь моя очередь. – Он смешно всплеснул руками и продолжил: – Это ж надо! Из-за такой глупости ты так изводила себя. Девчонки, вы просто сумасшедшие. Вечно все превращаете в драму.

По улыбке на его лице я поняла, что он больше не злится на меня.

– Наверное… Надеюсь, у тебя все получится.

– Не сомневайся. – Его улыбка, без тени страха или волнения сказала мне больше, чем его слова. Грег все решит. – Эм… ладно, тогда я наверное пойду. Нужно подумать, как поступить с Мелиссой и ее комплексом бога.

Мы оба встали около окна.

– Я правда рад, что все прояснилось. – Он наклонился ко мне и чмокнул в щеку, потом развернулся и вылез в окно, бросив еще одну улыбку на прощание. – До завтра.

– У меня же есть дверь, – как-то поздно спохватилась я.

– Не волнуйся, тут не сложно спуститься. – Он еще раз улыбнулся и исчез.

Окно я захлопнула и заложила подушками сама не знаю зачем. Но чем же мне заложить собственные мысли? Я была так счастлива, что не могла перестать думать о Греге. Его поцелуй, его слова, его лицо – вертелись в голове подобно урагану. Про алгебру и неведомые интегралы я забыла. Развалилась на кровати, улыбалась и мечтала. Наконец-то поток мыслей мог течь спокойно, без преград. Я так счастлива! Грег такой замечательный. Зачем же я так тянула? Нужно было признаться ему во всем сразу. Сколько времени мы упустили зря.

Боже, Энн, похоже, ты окончательно влюбилась.

Хотя… Если подумать, почему-то все вокруг знали о том, какая трагедия разыгралась между мной и Мелиссой, а Грег не знал. Это его природное отсутствие любопытства или же ему действительно было не интересно? Но, это же не так. Он интересовался и не раз. Но слишком быстро опустил руки… Он не стал за меня бороться. Придумал что-то себе в голове и решил… спустить все на тормозах? Он так быстро отказался от меня? Но почему тогда пришел сегодня с ножом? Боже, почему мне обязательно все анализировать? Почему нельзя просто радоваться тому, что все пришло в норму?

Чертов врожденный мазохизм. Даже удивительно, что продолжительность жизни у женщин, которые так склонны к въедливому самоанализу, гораздо выше чем у мужчин.

-3-

Воскресение было окутано аурой счастья. Давно такого не было. Но от этого, от резкой смены настроений, только приятнее. Весь день мне хотелось только одного: как в диснеевских мультиках заменить свою привычную речь на песни. Саманта радовалась вместе со мной. Она даже уговорила меня купить ей воздушный шарик, который позже привязала к рюкзачку, когда мы отправились гулять в парк.

В этот день я плохо за ней следила. Отмечала передвижения сестры по детской площадке лишь краем глаза. Остальное время я потратила на мечты. Скрываясь от реальной жизни, я так привыкла сбегать в собственное воображение, что это уже стало сильнее меня. Мечты – это как дополнительная реальность, в которой ты живешь в собственном идеальном мирке. От подобных привычек не так-то просто избавиться. Летая в облаках, я уселась на парковую скамейку.

А если бы он поцеловал меня в губы…

– Ты действительно считаешь, что мне не знакомы человеческие переживания? – голос Саймона раздался так близко и так громко, словно зазвучал у меня в голове.

Подскочив на месте, я обернулась. Саймон сидел на скамейке рядом со мной. Точнее, он развалился на скамейке рядом со мной. Этакая поза повелителя мира.

– Привет. Я тебя не заметила.

Господи, как я могла его не заметить?! Давно он тут сидит? Надеюсь, мое лицо сейчас не как у окончательно свихнувшейся от любви сумасшедшей?