Роковая ошибка дипломата

– Возьмите. И дайте мне уже заняться делами.

– Что это?

– Читать не умеете?

Как бы не придушить его за эти два месяца. За бумажкой пришлось идти самой. Протянуть ее генерал не потрудился, отложил на край стола и снова уткнулся носом в какой – то отчет. Так, словно ее вообще в кабинете не было.

Почерк у него был хаотичный, размашистый, читаемый с трудом. Но главное из написанного на злосчастном листе Ида все – таки вычленила. Заголовок гордо гласил: «Ида Вальд. Отчет о прохождении практики». А в самом конце, на обратной стороне стояла оценка. «Отлично»!

– Издеваетесь? – Ида скомкала бумажку и бросила на стол. – Не нужен мне Ваш фальшивый отчет! Я приехала сюда проходить практику, и я ее пройду.

– Ида. Умоляю, не усложняйте мне жизнь. Забирайте отчет и уходите. У меня дел невпроворот, – генеральский нос слегка поморщился. На долю секунды, но она заметила. Поморщился не презрительно, от боли. Однозначно.

Пыл она почему – то сразу растеряла:

– Вы в порядке?

– Нет, но буду, когда Вы оставите меня в покое.

Берна поднялся с явным намерением выпроводить ее из кабинета. Листик с отчетом взял. Разгладил его, присмотрелся, снова скомкал и бросил в урну:

– Новый напишу. На отлично теперь не надейтесь. Максимум – зачет.

Расстояние от стола до двери он преодолел в два шага. Недобро ухмыльнулся и взял ее за шкирку! Уцепился длинными пальцами за ворот свитера и поволок на выход, как нашкодившего котенка. Ида дар речи потеряла от этакой наглости. Очнулась, когда ее почти выставили вон:

– Вы что себе позволяете?

Извернуться она умудрилась. Освободилась и скользнула генералу за спину. А там…

– У Вас кровь!

Дверь в кабинет захлопнулась, толком не успев открыться.

– Я осведомлен, госпожа Вальд. Поэтому и пытался Вас спровадить, – процедил генерал и закрыл дверь на ключ. – Свалились же на мою голову. И где только нагрешил?

Не то чтобы Ида крови боялась, но холодок по спине пробежался. Что у него там за рана такая, если китель на спине весь в крови?

– Зачем Вы дверь закрыли? Вам в лазарет надо!

– Ага, бегу, – загорелые руки ловко расправились с пуговицами на форменной одежде. – Я надеюсь, Вы умеете держать язык за зубами? Иначе у нас с Вами будут проблемы.

Испорченная вещица полетела на пол. Тонкая черная водолазка, надетая под китель, так легко не далась. Берна пытался стянуть ее через голову, но когда вторая по счету попытка раздеться провалилась, зажмурился, зашипел, схватил со стола клинок и вспорол ткань на груди. Ида тоже зажмурилась. Из вежливости или от страха, сама не поняла.

– Так и будете истуканом стоять? Или поможете?

– Помогут Вам целители в лазарете! – глаза пришлось все же открыть.

Лучше бы развернулась, вышла из кабинета и отправилась прямиком домой. К дяде. Прямо так. Зажмурившись. Широкая рельефная спина генерала представляла собой одну сплошную рану. Кожа красная, опухшая, в жутких кровавых волдырях. Под левой лопаткой глубокий порез. След от клинка, скорее всего. Или меча из эльфийской стали, острого, как бритва. Край стянут швом, наспех сделанным, кустарным. Собственно, поэтому к середине шов и разошелся, а рана начала прилично кровоточить.

– Что? Так страшно? – Берна повернулся спиной к шкафу и попытался разглядеть собственное отражение в стеклянных дверках. – Ай, ерунда. Шов разошелся.

Правда что. Сущие пустяки. С такими ранами обычно в лазарете на животе лежали под толстым слоем заживляющей мази, а не ходили туда – сюда в кителе и водолазке, раздавая бесценные указания своим подчиненным.

– Зашить сможете? – вопрос застал Иду врасплох.

– Я?

– Ну не я же. Зашил уже, а толку.

Ах, вот кто так «филигранно» заштопал рану. И как умудрился только. Перед зеркалом стоял? Это ж как нужно было изогнуться, чтобы собственную спину зашить? Неудивительно, что шов так себе вышел и разошелся. Не закрепил, поди, толком.

– Может, в лазарет? Там и швы наложат. Как следует.

– Нет, – сказал, как отрезал. – Справитесь? Или у Вас неуд по целительству?

Генерал открыл шкаф и достал повязки, пару мазей, иглу и коробочку с нитками от известного в столице производителя. Присел на корточки и с нижней полки выудил пузатую бутылку из непрозрачного стекла. Похоже, спирт.

– По целительству у меня отлично. Как и по остальным предметам. Неужели даже личное дело не смотрели? – Ида открыла бутылку и принюхалась. Не ошиблась, спирт. И на том спасибо, не придется грязными руками трогать рану. – Я вас зашью, но не бесплатно. Я хочу тренироваться с остальными, опыта набираться, а не в казарме сидеть.

Берна взгромоздился на край стола:

– Шантаж?

– Он самый. Вы же скрываете ранение… Иначе пошли бы в лазарет, а не зашивали это собственными руками. Дверь на ключ заперли. Я молчать до гробовой доски буду. Пытать станут – не сдам. Только дайте мне возможность нормально пройти практику. Поставите незачет, пусть так. Не обижусь.

– Ида, я обещал Вашему не в меру настойчивому дядюшке взять Вас к себе. Слово я сдержал. В остальном – увольте. Учить уму – разуму я Вас не стану. Вы дипломат, а не воин. Что Вас не устраивает? Отчет я Вам напишу. Сидите себе спокойно и жизнью наслаждайтесь. Все как в эльфийском посольстве. Если совсем скучно станет, могу пристроить Вас помощницей в столовую. Не больше.

Непробиваемый тип. Вроде и не хамит, а бесит так, что зубы сводит. Ида промолчала. Плеснула на руки спирта, им же смочила марлю и принялась аккуратно, едва касаясь, стирать запекшуюся кровь у краев раны. Берна тоже молчал, сцепив зубы. Не шипел, не вздыхал. Просто молчал и терпел.

– Откуда такие ожоги?

– Кислотная ловушка. Не забивайте голову.

– Нет, расскажите, пожалуйста. Мне интересно.

Ида стерла кровь. Достала из бумажного пакета стерильную иголку, а из коробки нитку. Не зря факультатив брала. Дипломаты целительство не жаловали, но она записалась. Ни одного занятия не пропустила. Из – за дяди. Хромал он с каждым днем все сильнее, а целители руки опускали один за другим. Пожимали плечами, да и только.

Лекарем Ида была посредственным. Дар мамы у нее не раскрылся, зато азы целительского дела она выучила назубок.

– Один ученый при королевском дворе работал над особым составом. Для оборотней. Его Величество все боится, что мы бунт поднимем и сможем власть под себя подмять. Вернуть все как было, – иголка коснулась кожи, но генерал даже не дернулся. – Вот и перестраховался. Разработка качественная, сами видите. Не знаю, кто слил оркам рецепт, но они быстро сориентировались. Теперь смазывают этой гадостью клинки, стрелы. Ну и ловушки… Тут я сам виноват. Под ноги смотреть надо.

Шов получался плотный, аккуратный. Закончила она быстро.

– Я попробую ожоги убрать? Если потерпите. Дар у меня слабый, магия – болезненная.

– Хуже Вы точно не сделаете. Ни в чем себе не отказывайте, госпожа Вальд, – голос у генерала был низкий. Хриплый. Как у матроса, пристрастившегося к дешевому табаку из Лайры.

Силенок у нее было мало. Не одарила Иду природа. Зверя, конечно, дала, но на дары поскупилась. Если материнский – целительский хоть как – то себя проявлял, то отцовский – штормовой предпочел и вовсе не показываться.

Кончики пальцев заискрились:

– Будет больно. Извините.

Хотя кого она предупреждала? Того, кто на весь это ужас, кровавый, жуткий, будто кожу содрали живьем, натянул водолазку? Не пошел в лазарет. Мазью не намазал. Рану заштопал, да и все.

– Ох ты ж… – Берна резко выдохнул.

Такой себе, надо сказать, комплимент. Пока иголкой орудовала, молчал.

Полностью убрать ожоги она не смогла, но кровавые волдыри подсохли, покрывшись корочкой из запекшейся крови. Отек немного сошел, и генеральская спина приобрела вполне приличный вид.

Он нахмурился:

– Что у Вас за ужас с даром? Почему так больно?

– Никакой не ужас. Дар слабый, вот и больно. И вообще, чего Вы жалуетесь? С волдырями расставаться не хотели? Предупреждать надо.

– А вы язва, госпожа Вальд, – генерал внезапно улыбнулся.

Зубы у него были белоснежные. С чуточку заостренными клыками. Ида смутилась даже, но взгляд отвести не смогла. Вроде и тощий, как бездомный пес, а мышцы красивые. Рельефные. Пока пялилась, как полная дура, проморгала такое…

Берна резко подался вперед, и среагировать она не успела. Где – то на задворках сознания вдруг промелькнула мысль, что он поцеловать ее вздумал, и щеки предательски вспыхнули, вознамерившись посоревноваться в яркости с ее же волосами. Но куда там. Целовать ее никто и не планировал. Хотя, если честно, лучше бы поцеловал. Отвесила бы пощечину и гордо удалилась. Генерал склонил голову к ее плечу и принюхался! Заинтересованно так. Ида шарахнулась назад и чуть не влетела спиной в дверь:

– Вы что творите?

Извиняться перед ней он, судя по всему, не собирался. Цокнул языком и смерил ее внимательным взглядом. От макушки до пяток и обратно.

– Расскажите – ка мне, сколько раз Вы перекидывались за последний месяц? Хотя… Давайте сразу за год.

– Перекидывалась? – Ида так и стояла, прижавшись спиной к двери. Во избежание повторных инцидентов.

– «Оборачивались», госпожа Вальд. Это слово Вам знакомо?

Так и хотелось сказать, что сам он – язва. Странно, что в народе за ним закрепилась слава варвара и грубияна. «Язва» генералу подошло бы куда больше.

– Знакомо.

– И?

И что? Вряд ли ему ответ понравится. Берна все понял сам. Хотелось бы верить, что понял по ее лицу, а не по тому, что он там унюхал.

– Ясно. За прошлый год, я так понимаю, тоже ни разу?

Ни разу. И стыда по этому поводу никогда не испытывала. Но теперь почему – то чувствовала себя нашкодившей студенткой на ковре у ректора.

– Сами сказали, я – дипломат. Сомневаюсь, что в эльфийском посольстве мне пригодились бы когти.

– И чего тогда удивляетесь, что у Вас проблемы с даром? Это ненормально. Вы оборотень. Вы должны менять ипостась. Бедный зверь там, небось, совсем издох от скуки.

Надежда на то, что Берна все – таки смягчится и позволит ей нормально пройти практику, окончательно рассыпалась.

– Ладно… – генерал нахмурился и снова прошелся по ней взглядом. Словно оценивал. – Давайте заключим сделку. Вы сейчас перекинетесь, а я, так и быть, найду Вам занятие.

Ида оживилась:

– И отмените запрет на тренировки.

– Без проблем. Ну что, по рукам?

Как – то подозрительно быстро он передумал. Подвохом попахивало. Но она была не в том положении, чтобы отказываться. Оборот после длительного перерыва, если верить книгам, удовольствие сомнительное, болезненное, но не сидеть же всю практику без дела.

– Договорились. Я согласна. Только мне одежду так и не выдали… Ту, что при обороте не рвется.

– Думаете, я в обморок упаду при виде обнаженной женщины? – хмыкнул Берна, всем своим видом давая понять, что даже отворачиваться он не собирается. – Не думаю, что у Вас есть чем меня удивить.

Ида вспыхнула, как спичка:

– Унизить меня хотите?!

Щеки пылали, а на глаза предательски наворачивались слезы. Но Берна и на этот раз остался предельно спокоен:

– Объясните мне, Ида. Как Вы собрались проходить практику, ради которой даже в кабинет ко мне ворвались, если Вы боитесь раздеться? Здесь только я. А на поле боя будут другие солдаты, будут орки и прочая нечисть. И никто не бросит все и вся, когда Вы обратно в человека перекинетесь, чтобы по – джентльменски прикрыть Ваши прелести какой – нибудь тряпкой. Именно поэтому я так редко беру к себе хрупких юных леди. И поэтому закрыл Вам доступ к тренировкам.

– Мышь эту вы взяли! И на тренировку ее пустили!

Брови генерала поползли вверх:

– Вы имеете в виду Миранду? Она еще в заявке на практику четко дала понять, что нагота для нее не проблема.

Вот так сюрприз. Нет, головой Ида все понимала. Нагота действительно для оборотней была делом привычным. Человеческая одежда при обороте рвалась, ну или спадала мешком на землю, если вторая ипостась у кого – то была слишком уж мелкая, а сменную на задание с собой не потащишь. Специальная форма, разработанная лучшими умами королевства, по слухам, у оборотней так и не прижилась. Парни с боевого как – то обсуждали в столовой, что чудо – одежда трет, жмет, но что еще хуже – цепляется за шерсть, доставляя невыносимый дискомфорт. Но с другой стороны, цепляется и цепляется, лучше так, чем обнаженной ходить всем на радость.

– Я бы все же предпочла вначале получить форму. Джентльмен Вы или нет?

– Мы ее не держим. Не пользуется никто. Может и валяется где – то на складах, но ради Вас все запасы перебирать из – за одной тряпки никто не станет. Ида, Вы опять тратите мое время. Хотите практику, покажите мне зверя. Не готовы, дверь за Вашей спиной.

Ида предприняла последнюю попытку:

– У меня жених есть!

Брови поползли еще выше:

– И?

Понятно. Этого ничем не проймешь. У нее, собственно, оставалось три варианта. И каждый следующий хуже предыдущего. Она могла отказаться и уйти. Тогда плакали ее шансы хоть чему – то научиться. Могла обернуться в одежде. Но в этом случае пришлось бы топать обратно в казармы в чем мать родила. И, что еще страшнее, выходить из кабинета на потеху Ханту ей тоже пришлось бы обнаженной. Или же можно было раздеться сразу, пережить три минуты позора и уйти в одежде. Правда здесь тоже была заковырка. Снимет свитер, и Берна сразу же заметит диковинный кулон у нее на шее…

Ида замешкалась и на секунду малодушно склонилась к первому варианту. Но быстро себя одернула. Даже если Берна сдержит слово и напишет ей распрекрасный отчет, то дядя все равно узнает, что она баклуши била, а не опыта набиралась. Да и родители, если смотрят с небес, прямо там и сгорят со стыда. В конце концов, лентяйкой она не была никогда. Поэтому трусливое бегство пришлось из списка вычеркнуть. Осталось только выбрать, как именно она предпочла бы опозориться. Выйдет из кабинета голая – опозорится перед всеми. Останется без кулона – опозорится перед генералом.

Берна одной фразой лишил ее выбора:

– Артефакт свой сюда давайте.

Что? Как? Вот как он узнал? Ида невинно захлопала ресницами, цепляясь за шанс разыграть «дурочку», как за спасительную соломинку.

– Какой артефакт?

– Госпожа Вальд… – зеленые глаза угрожающе сузились. – Вы думаете, Вы одна такая умная? Я не в первый раз вижу студента, который недоволен собственным зверем и пытается замаскировать его иллюзией. Этих побрякушек у меня целый ящик.

А она так надеялась, что повезет. Кулон купила сразу после оборота. На всякий случай. Что ж. Значит, придется позориться перед генералом.

Под пристальным взглядом Ида сняла кулон, деактивировала магическое плетение и отложила теперь уже бесполезную безделушку на стул.

– Довольны?

– Более чем. Продолжайте.

Руки подрагивали от волнения, и эту дурацкую дрожь Ида никак не могла унять. Даже Ральф не видел ее обнаженной. Бюстье один раз стянул, грудь потрогал, но на этом все. Табу. А этот чурбан стоял с таким равнодушным лицом, будто перед ним не юная девушка собиралась раздеться, а мужик.

Трясущимися руками стянула свитер и уставилась на Берну. И… Ничего. Ноль эмоций. Перед ним девушка в красивом кружевном бюстье броского малинового оттенка, не оставляющем особого простора для фантазии, а он и не дрогнул. Зрачки не расширились, взгляд не потемнел. Это злило. Неожиданно сильно злило. Может, у него хворь какая? Не возбуждает его женское тело?

– Госпожа Вальд, Вы заснули? – на том он поднялся, прогулялся до шкафа у дальней стены и достал оттуда очередную черную водолазку. А потом изволил, наконец, одеться.

Сапоги она сбросила быстро. С брюками пришлось повозиться. Руки тряслись, теперь уже от злости. Ида все не могла справиться с застежкой. За это время Берна успел вернуться туда, где и был до этого. Присел на край рабочего стола и уставился на нее со скучающим выражением лица. Кружевные трусы, оказывается, его тоже впечатлить были не способны. А ведь у Иды была красивая фигура. Длинные ноги, изящная шея, узкая талия, округлые женственные бедра и пышный бюст. Чего еще желать?

Злость, раздражение. Они стимулировали, разогревали кровь. Бюстье она расстегнула уже без страха и волнения. Но тут Берна сам ее остановил:

– Стойте.

Развернулся спиной и добавил:

– Теперь продолжайте.

Почему – то облегчения она не почувствовала. Уязвленное женское самолюбие взбрыкнуло. Бред сумасшедшего, конечно, но она нестерпимо захотела увидеть желание в его глазах. Восхищение. Страсть. Чтобы хоть как – то подсластить пилюлю позора, а потом ходить и смаковать в мыслях, что этот ледяной мужчина перед ней не устоял, но она, естественно, так и останется для него лишь призрачной мечтой. Вместо желания она созерцала спину, вновь обтянутую водолазкой и разозлилась еще больше. Бюстье полетело на стул, а за ним и единственный, оставшийся на ней предмет гардероба.

Генерал так и стоял спиной. Не подсматривал, зараза. Ида прикрыла глаза и совершила оборот. К слову, болезненность процесса преувеличивали. Ее немного замутило, перед глазами замелькали цветные пятна, а в тело словно вонзился миллиард ледяных иголок. Больно, но терпимо. Неженкой она тоже не была, хоть и старательно поддерживала этот образ.

– Все?

– Ф – ф – ф – се… – ответила, и саму передернуло.

Берна развернулся… Ничего. Опять ничего! Не рассмеялся даже, а ведь должен был! Такое «чудо» редко где увидишь. Вообще, среди оборотней разные экземпляры встречались, не только волки. Были барсы, тигры, лисы, чуть реже – медведи, песцы, шакалы. Совсем редко случались птицы и рептилии. Последние обычно шли в целители, ибо толку от них на поле боя не было.

Дядя Иды был волком, отец тоже, а мама – барсом. Но зверь, увы, по наследству не передавался, только способность оборачиваться. Дальше уж как природа рассудит. На ней природа отдохнула. Причем конкретно.

Ида все никак не могла забыть тот взгляд, которым одарила ее мышь, когда случайно зашла не в ту дверь. Сочувствующий, липкий настолько, что она до сих мор не смогла отмыться. Какая – то девка из приюта ее пожалела! Естественно, у самой – то был волк. Огромный, зубастый. Просто великолепный. Мирри ее секрета не раскрыла, все в академии прибывали в твердой уверенности, что у дочери великого Алтана Вальда тоже волк, а не какая – то дребедень, но этот взгляд навсегда остался в памяти.

– Ну и зачем Вам артефакт? – Берна сел на корточки и по – хозяйски почесал ее чудовище за ухом.

Она бы руку ему с удовольствием откусила, но чувства обострились, и неожиданная ласка растеклась по телу, вернее, по упитанной тушке сладкой негой.

Ида сделала для себя небольшое открытие. Генерал вкусно пах. Очень вкусно. В человеческом облике она учуяла лишь тонкий, едва уловимый флер пряного парфюма, а вот теперь распробовала весь букет. Сладкий. Терпкий. Пряный. С нотками спелых ягод и восточных специй. Такой прекрасный, соблазнительный запах совершенно не подходил этому ледяному истукану с равнодушной миной на лице.

– Издеф – ф – ф – аестесь? – слова давались с трудом.

Берна хмыкнул, но сжалился и снова отвернулся:

– С дикцией придется поработать, но это мелочи. Перекидывайтесь и одевайтесь.

Это она и сделала. Кости ломило прилично, да и голова порядком кружилась. Ида быстренько натянула трусы и свитер, бюстье одевать поленилась. Проще в карман запихнуть, чем морочиться, пока этот несносный тип так красноречиво стоит спиной.

– Можете поворачиваться.

– Как себя чувствуете? – генерал вдруг сделался заботливым. – Что – то болит? Мутит? Тошнит? Отвести в лазарет?

Ну уж нет. Еще одного сочувственного взгляда в копилку воспоминаний ей точно не нужно. Вконец позабыв о субординации, Ида рявкнула:

– Идите Вы! Налюбовались? Понравилось это чучело?

– Чучело? – Берна, казалось, совершенно искренне удивился. – Ида, Вы в своем уме? Вам крупно повезло. У Вас прекрасный зверь! Гибрид! Знаете, как редко такое встречается?

Она бы решила, что он шутит. Издевается. Но лицо у него было предельно серьезное.

– Я – то в своем уме, а вот Вы… Вы точно манула видели? Толстенького такого. С крыльями! Чтоб они провалились.

Нет, ну правда. Ее вторую ипостась «везением» разве что сумасшедший назовет. У нормального человека, и уж тем более оборотня, это ничего, кроме приступа истерического хохота, вызвать не могло.

Ладно бы ей достался просто манул. Престранный представитель семейства кошачьих, размером с домашнюю кошку, только слегка перекормленную. С комичными мощными лапками, круглыми, несвойственными кошачьим зрачками, и роскошной густой шубкой. Существо абсолютно бесполезное, но хотя бы миловидное. Но с крыльями! Такое даже в шпионы не сгодится. Те же орки со смеху помрут, когда сей дивный гибрид увидят.

За что ей такое наказание, Ида понять была не способна, но Берна проблемой это не считал:

– Госпожа Вальд, право слово. Во – первых, не толстый, а пушистый. А во – вторых… Чем Вам крылья мешают, не пойму? Очень полезная в хозяйстве вещь.

Все – таки издевается? Ида чуть не зарычала от злости, но потом присмотрелась. В глазах генерала и намека на веселье не было.

– Сомневаюсь, что эти крылышки сумеют поднять в воздух столь упитанную тушку. Какой мне толк от такой ипостаси? В бою – без шансов. Затопчут. В разведке тоже… Незамеченным это чудо точно не останется.

– Кто – то в курсе? Хотя бы дядя?

– Смеетесь? – совесть больно кольнула в сердце. Лгать дяде было труднее всего. – Его удар хватит от этого зрелища. Мышь… Миранда знает. У нас обряд инициации был в один день. Она в храме заблудилась и дверь перепутала. Зашла как раз, когда это появилось.

Берна понимающе кивнул.

– Она растрепала кому – то?

– Нет. Меня бы в академии на смех подняли.

– Она сохранила Вашу тайну, но Вы ее имя без отвращения произнести не можете?

Не могла. И спокойно жила с этим фактом. Если на душе вдруг противно становилось, сразу вспоминала тот взгляд, и все возвращалось на круги своя. А уж когда мышь в Ральфа втрескалась… Ида разошлась не на шутку.

– Отчитывать меня собрались? Или я могу идти? – Ида уже коснулась ручки двери, намереваясь, наконец, спастись позорным бегством, как ее остановили.

– Ида, Вы мне подарок оставить решили?

– А? Что?

Какой еще подарок? Ида проследила за взглядом генерала и чуть не сгорела со стыда. На стуле так и лежало ее бюстье. Аккурат на брюках. А рядом стояли сапоги. Она чуть не вышла из кабинета генерала босиком, в одних трусах и свитере. Прелестно. Просто прелестно.

– Давайте – ка Вы сядете и сделаете глубокий вздох, а потом я провожу Вас в казармы. Не то в обморок еще свалитесь по дороге, – Берна бесцеремонно взял ее за локоть и усадил на диван, а сам приземлился напротив. На ковер.

– Госпожа Вальд, иметь вторую ипостась почетно. Оборотни – душа и сердце этого королевства, – генерал потянулся за ее сапогом. – Вы напрасно стесняетесь своего зверя. Манулы – прекрасные охотники. Тихие, бесшумные, как и большинство кошачьих. Достаточно мелкие, чтобы затеряться в траве. Да и окраска позволяет слиться с природным рельефом. Тому же барсу или волку в разы труднее не наделать шума. А Вас еще и крыльями природа наградила. Всегда сможете оперативно сбежать, если запахнет жареным.

Его слова были как бальзам на израненное сердце. Ей так хотелось поверить. Хоть на краткий миг представить, что ее крылатый и не в меру упитанный кошмар на самом деле был не так уж бесполезен. Она ведь мечтала когда – то пойти на боевой. Даже дядю слушать не хотела с его дипломатией, пока не увидела это чудо.

Ида так прониклась речью генерала, что опять прозевала момент. Уши развесила и не заметила, что он медленно, осторожно надевал на ее ногу сапог. Так, будто только этим всю жизнь и занимался. Обхватил горячими пальцами лодыжку, зафиксировал, аккуратно направил. Ступня легко скользнула внутрь сапога, а Берна принялся натягивать голенище. Она хотела что – то сказать, но все мысли испарились.

Легендарный военачальник. Суровый оборотень. Искусный воин. Он стоял перед ней на коленях… Ничего более интимного с ней в жизни не происходило. Щеки опять вспыхнули, а ладошки вспотели.

– Вы… – Ида отчаянно пыталась взять под контроль если не собственное тело, то хотя бы собственную речь. – Вы слово дали. Найти мне занятие. Полы мыть буду?

– Я, конечно, тиран, если верить слухам, но все же не до такой степени, – Берна закончил с одним сапогом и потянулся за вторым. – По утрам будете помогать в лазарете. К нам как раз матушка моя перевелась. Ей лишние руки не помешают. Не могу не признать, что «штопаете» Вы, госпожа Вальд, мастерски. После обеда у меня будете. Здесь. В кабинете. Поможете с бумажной работой. Отчеты эти у меня уже в печенках сидят.

– А тренировки?

Генерал наконец закончил свою пытку и надел – таки на нее второй сапог.