скачать книгу бесплатно
– Я сейчас готовлюсь к семинару, который будет называться «Исцеление глубинной нелюбви к себе», – произнесла я после некоторого молчания.
– А что это за название? – поинтересовался Володя.
– Не знаю. В послании пришло. Мне понравилось. Это будет мой, можно сказать, первый семинар, который будет проводиться в школе. Наши курсы «Тело Света» подвели меня к этому. И еще. Я собираюсь в Санкт-Петербург. Меня зовут туда провести семинар там тоже, – сказала я, ожидая, что мой благоверный меня одобрит.
– Ну, хорошо. А ты знаешь, что этот семинар нужен прежде всего тебе, Аня? – прищурив глаз, спросил пытливо Володя.
«В самую точку попал, дорогой тренер!» – пронеслось во мне.
– Да, – вздохнула я. – Знаю, Володя, что в своей школе я – самая первая её ученица.
– Вот-вот. Подумай над этим как нибудь на досуге, дорогая…
Глава 5
«Цель творца и вершина творения – мы.
Мудрость, разум, источник прозрения – мы.
Этот круг мироздания перстню подобен,
В нем граненый алмаз, без сомнения, – мы…»
Омар Хайям
Прошло несколько дней, и мы опять неслись по улицам Москвы. Я чувствовала такой прилив любви и нежности, что мне хотелось об этом кричать и петь.
– Вовка, знаешь, я так тебя люблю!
– А себя-то ты любишь?
– Себя тоже люблю! – радостно заявляла я.
– Сейчас или вообще?
– Ну, что ты опять придираешься? Сейчас люблю! И вообще люблю!
– А вот не верю я тебе.
– Да что б ты понимал-то в этом, кроме как изводить меня своими вопросами?
– А, вот видишь, не любишь ты себя, раз реагируешь на это.
– Да ну тебя, инквизитор! – вырвалось у меня. – Давай заедем в магазин за продуктами, приготовим чего-нибудь дома.
– Аня, знаешь, я хотел тебе сказать, что ты женщина духовная, а питаешься всякой ерундой!
– Правда? А ты чем питаешься?
– Я нормально питаюсь. А вот ты покупаешь всякие продукты, которые непонятно из чего сделаны.
– Мы покупаем те продукты, которые продаются в нашем магазине. И это обыкновенный магазин.
– А ты смотришь когда-нибудь на состав этих продуктов?
Честно говоря, я редко смотрю на состав. Больше я смотрю на вкусовые качества.
– Иногда смотрю, но чаще нет, – сказала я честно.
– Так вот начинай смотреть.
– Володя! Я прекрасно знаю, что состав продуктов не соответствует тем идеалам, который нам нужен. Мы же в мегаполисе живём, а не где-то на природе. И если я буду голову по этому поводу ломать, то я с ума сойду. Это ж, чтобы найти идеальные продукты, мне нужно будет мотаться по Москве в их поисках. Я договорилась со своим организмом, что пока для него – это нормально. А про детей я читала у Крайона, что они, зная, куда идут, уже встроили в свои тела адаптационные механизмы к нашим условиям здесь на Земле, поэтому для них это тоже всё безвредно.
– Да, Крайон писал об этом! Но… – и Володя начал лекцию о здоровом питании. О том, что мы жарим картошку, которая вредна, о том, что едим макароны с хлебом, что удивляет его безмерно. Я слушала его лекцию и чувствовала, что высокая планка моего настроения становилась всё ниже и ниже. Опять я что-то делала не так. Теперь уже питалась не так, как нужно…
– А вот ты, Володя, куришь и пьешь! Какая тогда твоя польза в твоем здоровом питании?
– И что ты сразу перекидываешься на меня? Я, может, завтра умру, поэтому мне можно! А вот ты идешь в вознесение, тебе не положено.
– Так если ты умрешь, то какая тебе разница? Не волнуйся ты за меня!
– А я волнуюсь за тебя. Не просто же так я рядом с тобой?
– Да уж, не просто так. Вот ты, на самом деле, инквизитор! Хлебом тебя не корми, а дай поворчать всласть… – отвернулась я, качая головой, и стала глядеть в окошко.
Вечером того же дня после того, как мы уже расстались с Володей, передо мной возникла далекая картина.
Я увидела тюремную камеру и маленькое окно. Маленькое окно смотрело на площадь, на которой стоял эшафот – место для смертной казни преступников.
По высоте камера находилась примерно на третьем или втором этаже. В камере стоял мужчина. Он стоял у стены около окна, и его лицо было обращено в сторону места казни.
Я почувствовала его состояние. В нём была непреодолимая тоска, безнадежность, отчаяние, крушение всей жизни. Мужчина был одет в очень дорогую рясу священника. Это не был ординарный служитель, он был религиозным деятелем высокого ранга.
Сначала я не понимала, что мне показывают. И почему священник находился в тюремной камере? Да, он точно сидел в этой тюрьме, а не просто прогуливался по тюремным подмосткам. Я чувствовала великую боль и просто черноту в душе этого человека.
Сначала я не понимала смысл происходящего. Позже мне пришло понимание всей картины.
«Кто это? Это я?» – вертелся в моей голове вопрос.
Нет, я поняла, что это не было моим воплощением. И вдруг я увидела себя. Слёзы градом посыпались из меня, я зарыдала всем своим существом и мне стало невыносимо больно в душе.
Я была там. Я была в другой камере, и это было нечто! Это было жутко. Эта камера находилась глубоко под землей, в подвальных помещениях этой же тюрьмы. Я была женщиной, и я была осуждённой. Я была осужденной ни за что. Я была дочерью известной в том городе знахарки, которая не угодила местным властям.
Чтобы подавить деятельность целительницы, её дочь безвинно обвинили в связи с преисподней и собирались казнить. До казни её долго держали в застенках и жестоко пытали. Женщина была в полубессознательном состоянии. Её тело болело, а дух держался из последнего. У женщины на воле оставались дети, и только эта мысль спасала ее и давала силы жить, надеясь на помилование и освобождение.
Я увидела, как тот самый священник спускается к ней в тюремную камеру. Они долго беседуют. Он спускается к ней много раз.
Эта женщина отличалась от всех других жертв. Она не просила о пощаде. Она была дерзка и держалась стойко. С самого начала она верила в положительный исход событий. Своим поведением, умом и проницательностью она выводила священника из равновесия. Её храбрость приводила его в смятение. С самого начала он решил сломить её дух под самый корень. У него долго не получалось, но все же он смог. Эта женщина тоже стала просить его о пощаде.
Он проникается к ней какими-то непонятными для него чувствами, которые никогда в своей жизни не знал. Он всегда был обвинителем и жестоким инквизитором, он казнил многих невинных жертв, но сейчас с ним происходит то, что никак не соответствует его статусу. Он чувствовал то, что никогда в жизни до этого не чувствовал. Он чувствовал любовь, которую никогда раньше не испытывал. Он понимал, что рискует, но не видеть этой женщины он не мог. Он понимал, что в его власти и его силе спасти её. Но также он понимал, что такое положение вещей может компрометировать его, потому что дело, с его же помощью ранее, уже приняло оборот огласки и всенародной хулы.
Теперь его мучает то, что когда-то давало прилив энергии – жажда крови и вид жертвы, находящейся в мучениях, отчаянии и просящей о пощаде. Теперь он ощущал себя жертвой. Жертвой собственной же мечты, мечты о власти, деньгах, авторитете и тотальном подчинении.
Он, как только мог, оттягивал день казни, но этот день всё же наступил. Он удивлялся, почему он молчал. Он удивлялся, почему он лгал. В нём разыгралась битва за любовь или за карьеру, которую он выстраивал всю свою жизнь, и которая давала ему ненасытное удовольствие подавления других. До всех этих событий вид жертвы на костре доставлял ему невероятное наслаждение. Когда подожгли костер в этот раз, глядя на любимую женщину, он горестно ощущал, что горел сам. Он чувствовал, как силы покидали его, как всё рушилось и рушилось всё то, что он так кропотливо и долго собирал.
А что она? Она ненавидела священника. Она его презирала. Но больше всего она была в обиде на Бога, который, как ей казалось, забыл её. До последней секунды она верила, что священник, который в последние дни был к ней более милостив, предоставит ей свободу. Но этого не произошло. Она искала в толпе детей. Все вокруг скандировали: «Ведьма!» Её тело и душа болели и мысль, что скоро ей не придется больше это терпеть, давала ей успокоение и смирение. Она перестала сопротивляться, она перестала бороться. Она ушла в муках и боли за себя, за детей и за Бога, которого для неё не стало…
После её казни инквизитор не мог больше жить с этим. Он обратился к властям. Он подписал все бумаги о том, что казнь была несправедливой, и что сожженная была незаконно обвинена. Он попросил придать огласке свой незаконный приговор и заявил, что сам в этом виноват.
Чтобы как-то пресечь и усмирить высокопоставленного священника, дабы не наслать наговоров на себя, власти поместили его в тюремную камеру, в которой я увидела его в начале. По иронии судьбы маленькое окно его камеры смотрело именно на тот самый эшафот, где умирала его любовь. Время шло, но священник не унимался. Его признали умалишенным и отвезли в другую тюрьму, из которой невозможно было спастись. Бывший инквизитор источил о камни тюремную ложку и перерезал себе вены. Так закончилась его жизнь. Вспоминается Омар Хайям:
«Трясу надежды ветвь, но где желанный плод?
Как смертный нить судьбы в кромешной тьме найдет?
Тесна мне бытия печальная темница, —
О, если б дверь найти, что к вечности ведет…»
Инквизитором был Владимир.
В том воплощении карму мы с ним не развязали. Поэтому мы встретились в этой жизни. Нет правых или виноватых, нет ни хорошего, ни плохого, есть только опыт. И все мы играем здесь для того, чтобы познать все грани этой реальности, тёмные ли они, или светлые.
Тогда я его ненавидела, а теперь любила. Тогда я его не простила, а теперь прощала. Тогда я не приняла всей той ситуации, а теперь принимаю. Позже я поняла, что это была череда воплощений, которые я не сбалансировала именно с душой, с которой мы так часто воплощались и брали для игры непростые роли. С той родной душой, которая в этом воплощении является Володей.
Глава 6
«Будьте как дети, ибо их есть Царствие Небесное…»
Евангелие от Луки
Наступил день моего семинара, который назывался «Исцеление глубинной нелюбви к себе».
Утром, в своей искренней заботе и доброте, за мной заехала Елена Майстренко, одна из участниц нашего курса, которая вскоре самостоятельно стала вести занятия в нашей школы.
– Аня, ты не волнуйся, всё будет хорошо! – подбадривала меня Лена, – нас будет несколько человек из нашего курса, так что почти все свои.
– Спасибо, Леночка, я вроде не волнуюсь, но все же что-то есть, от чего потрясывает руки.
Я не волновалась за сам семинар. Мне было интересно, как пройдет практика в Хрониках Акаши, которую я ещё ни разу не проводила в жизни так, как планировала провести вместе с группой.
По дороге мне пришло сообщение по телефону:
«Знай, что ты была и есть Богиня. У тебя все получится, потому что вокруг тебя столько ангелов и море поддержки! Не забывай, что ты есть учитель и ты пришла сюда именно за этим. Обнимаю тебя и всё будет хорошо!»
Прочитав это послание, у меня из глаз потекли слёзы. Я посмотрела на Лену и поняла, что ангелы на самом деле рядом. Это послание прислал мне тот самый давний друг, который находился на краю света. Он всегда чувствовал меня, в особенности тогда, когда у меня были трудные моменты.
«Так приятно, что о тебе помнят. Спасибо тебе, родной!» – подумала я, утирая слезу, и отвечая на послание.
Я своим трехмерным умом ждала, что, возможно, Володя тоже позвонит мне. Но этого не произошло. Олимпийский тренер знал, что распускать нюни – это не удел игроков. Он и так видел, что я справлюсь, поэтому звонить или подбадривать в его компетенцию не входило. О его доверии мне говорил тот факт, что он позвал троих своих близких знакомых на мой первый семинар. Он не знал, помогут ли им занятия этих двух дней, или, возможно, им всё не понравится, но всё же он пошел на этот шаг. И я была от души признательна ему за это.
– Дорогие мои, – начинала я семинар, – сейчас мы находимся в эпицентре событий и громадных перемен, которые мы ждали эоны лет, воплощались ли мы здесь на этой планете, или пришли сюда впервые. Я верю, что все мы, живущие в это время, сознательно оказались здесь, чтобы стать частью этих перемен, направлять их, преобразуя мир и утверждая вместо прежнего образа жизни новый, наполненный миром и любовью.
В Эпоху Рыб мы искали спасителя вовне, взывая: «Господи! Спаси меня!» Теперь, находясь на стыке перехода в Эпоху Водолея, мы учимся искать спасителя внутри себя. Сейчас мы сами несем ответственность за свою жизнь. И сила, которую мы искали, – она не где-то и у кого-то, она в нас самих.
Как вы думаете, как называется та самая сила, которая дает нам возможность возложить ответственность за нас самих? Та сила, которая не ищет виноватых, не осуждает происходящее, не оценивает и принимает всё?
– Любовь! – произнесли из аудитории.
– Да, это любовь. И не просто любовь, а любовь именно к себе, как Богу, живущему внутри нас.
Нет на Земле человека, который не хотел бы стать счастливее, радостнее, любимее… И сейчас многие из нас приходят к истине, что единственным средством от любых проблем является не что иное, как ЛЮБОВЬ К САМОМУ СЕБЕ. Когда человек любит себя всё больше с каждым днем, его жизнь поразительно меняется, становясь все лучше и лучше.
Если вы не хотите полюбить себя сегодня, вы не сделаете этого и завтра, поскольку всё, что мешает вам сегодня, сохранится и завтра. Возможно, и через много лет у вас будут те же причины не любить себя, и вы будете цепляться за них до конца жизни. Именно сегодня – тот день, когда вы можете полюбить себя во всей целостности и без всяких условий!
Любовь к самим себе – самый ценный подарок, который мы можем себе сделать, ибо если мы любим себя такими, какие мы есть, мы не причиним боли ни себе, ни другим.
Почему наш семинар называется «Исцеление глубинной нелюбви к себе»? Почему именно глубинной нелюбви? Потому что когда-то мы не простили себя. Когда-то мы осудили себя. Когда-то мы не приняли тот опыт, который нам пришлось пережить только лишь потому, что именно его мы и пришли познать. Мы забыли, что мы играли в игру. Мы приняли всё в серьёз. И мы запрятали эту боль очень глубоко. А теперь, в преддверии перехода Земли в новую эпоху, вся наша затаившаяся боль выходит наружу. Она выходит наружу, чтобы мы ее приняли и исцелили. Она будет с нами до тех пор, пока мы не пропустим её через себя снова. Пока мы не осознаем, не поблагодарим и не отпустим. И слава Богу мы есть сейчас друг у друга, чтобы сделать это осознанно, с большим пониманием и теперь уже с любовью к себе.
Чтобы понять, почему нам трудно полюбить себя, я все же опять хотела бы вернуться к пониманию, какую мы все играем здесь игру. Мы все без исключения на этой планете, знаем мы об этом или не знаем, играем в одну великую игру, которая называется «Интеграция полярностей». Это означает, что полярности, то есть разделение, изначально присутствовали и присутствуют на этой игровой доске. Это означает, что разделение есть во всём без исключения. А значит, в нас самих тоже. И именно это разделение вызывает в нас конфликт. Это вызывает конфликт потому, что там, где мы истинные, и откуда мы пришли, мы есть ЕДИНСТВО, мы есть любовь к себе и друг другу. Мы все там – одно.
Но мы пришли познать, что такое разделение. Именно за этим мы с вами сюда пришли! Именно за тем, чтобы почувствовать этот конфликт, эти страдания, эту боль, эту печаль. Мы хотели познать другую сторону светлой полярности – её темную часть. И сейчас на заре завершения все этой великой игры мы возвращаемся назад. Мы возвращаемся назад в Единство. Это закон эволюции. Всё возвращается на круги своя, но на новом витке спирали. Теперь мы возвращаемся, чтобы с новым опытом, обогащенные новыми знаниями и впечатлениями своей многогранной души, начать творить и жить по-настоящему, без страданий, выживаний и стенаний.
Но, как ни парадоксально, мы не можем вернуться, если мы не завершили свой опыт. Если мы не приняли то, зачем пришли. Если мы приняли только светлую свою часть или светлую положительную сторону других людей и обстоятельств, то где же смысл игры? Его нет. Тогда играем дальше и воплощаемся миллионы раз, чтобы когда-то всё равно дойти до того, что принятия не избежать. Потому что такова цель этой игры, и она прописана в названии. Интеграция. Объединение. Объединения двух опытов – положительного и отрицательного.
Почему так много людей понимают сейчас, что нужно искать Бога внутри себя и начать любить себя? А через себя по-настоящему любить других? Да потому что они на интуитивном уровне понимают, что всё сейчас возвращается к тому, откуда ты вышел, к ЛЮБВИ.
Но почему нам так трудно полюбить себя? Потому что, будучи под завесой, не зная, кто мы есть на самом деле, нам тяжело признать свою тёмную часть. Нам трудно признать себя в целостности. Нам трудно принять и интегрировать в себе две стороны, как равноправные стороны одной медали. И это правда, друзья мои! Поэтому для того, чтобы принять и понять, откуда образовалась наша тёмная часть, нужно сначала признать то, что она в нас есть, не правда ли? Итак, как мы её обычно называем?
– Эго, наверное, – отозвались участники.
– Да эго, возможно. А как бы вы назвали светлую свою часть? Ту часть, которая, как дитя вызывает одобрение и умиление?
– Внутренний ребенок?
– Хорошо, допустим. Приглашаю вас рассмотреть, что же такое внутренний ребенок и что же такое эго, и почему они никак не могут подружиться, раз мы говорим с вами о конфликте внутри нас самих.
О внутреннем ребенке говорят то, что внутри нас есть «божественное дитя», «чудо-ребёнок», что это наше настоящее Я – то, кто мы есть на самом деле. Давайте опишем с вами ребенка. Какой бывает ребенок вообще, если вы думаете о нём?
– Ребенок всегда радостный, – откликались из аудитории, – веселый, бесхитростный, щедрый, искренний, открытый, дружелюбный, доверчивый, доверяющий, спонтанный, наивный, уязвимый, прощающий, всепринимающий, любящий и сострадающий…
– Браво! Если учесть то, что наш внутренний ребенок есть наша истинная часть, то всё это мы описали с вами о нас самих. Это всё есть в каждом из нас. Наша светлая часть – она радостная, веселая, искренняя, бесхитростная, щедрая, открытая, дружелюбная, доверчивая, доверяющая, спонтанная, наивная, уязвимая, прощающая, всепринимающая, любящая и сострадающая…
Сегодня, когда пишу эти строки, мне рассказали о конкурсе «Что говорят дети». Победителем был рассказ одной мамы о своем маленьком сыне. Однажды она звала своего сына и долго не могла найти. Когда же он всё-таки нашелся, она спросила, где же он был. Он ответил, что сидел на коленях у одного дедушки.
«Почему ты сидел у него на коленях?» – поинтересовалась мама.
«Потому что он плакал», – ответил мальчик.
