скачать книгу бесплатно
Между тем, его мать уже возилась на кухне, гремя кастрюлями и тарелками, попеременно, то открывая, то закрывая холодильник и каждый раз вытаскивая из него что-то новое. Она, ещё совсем не старая, в меру упитанная женщина с черной култышкой на голове, резво управлялась своими мозолистыми руками, добавляя разные ингредиенты в суп. Из гостиной доносились шумные оживлённые разговоры, часто прерываемые смехом. Денис направился к дверям той комнаты, чётко понимая, что так оно и заведено, и уже через секунду услышал громкий возглас, посвящённый ему.
– Посмотрите, кто пришёл! – сказал глава семейства и по совместительству отец Дениса – Маслов Михаил Иванович, отчего все остальные четыре пары глаз уставились на него. – Дениска! Проходи! Мы как раз с Пашей тебя упоминали, – произнёс он имя мужчины, который сидел на диване, раздвинув ноги, и со своей улыбкой, в которой чётко виднелся золотой зуб, довольно смотрел на застывшего у дверей Дениса. Маленькая женщина, жена упомянутого Паши, тоже повернула свою беленькую голову в его сторону и красным от помады ртом восхищённо произнесла:
– До чего же вырос! Каким стал высоким! Настоящим мужчиной! – она отодвинулась для вида на диване, на котором места и так хватало, и побудительно сказала:
– Проходи, присаживайся. Чего же в дверях застрял? Давненько мы тебя не видели.
Довольно молодого вида парень, также находившийся в этой комнате, первым подал руку Денису для приветственного рукопожатия. Светлая девочка восьми лет ни на секунду не отпускала рукав своей мамы, лишь любопытными глазами оглядывала нового для неё Дениса.
– Прошу к столу! – прозвучал с кухни звонкий голос его матери, нарушивший на минуту наступившую тишину.
Стол был завален всякими угощениями. По случаю приезда гостей хозяйка этого дома, чопорная Лидия Ивановна, вытащила из шкафа дорогой праздничный сервиз. Изысканная посуда, так долго ждавшая своего часа, блестела на столе не то своей белизной, не то небезызвестным золотым узором – кобальтовой сеткой. Лидия Ивановна чрезмерно гордилась этим сервизом, какой с трудом отхватил её свекор в неразборчивые времена и подарил молодожёнам на свадьбу. Она доставала его не для всех, а только для тех избранных, кто его ещё не видел. Теперь в этих тарелках дымились горячие отварные щи, а в фарфоровых чашках был разлит крепкий чай. Посередине стола лежала живая когда-то, но теперь запечённая в духовке курица с приправами и аппетитно пахла. Дополнял картину наспех приготовленный овощной салат и помещённые в блюдце исключительно для красоты – разнообразные конфеты и фрукты. Ну а в середине величаво томилась весёлая бутыль с прозрачной жидкостью, которую Лидия Ивановна разлила всем, кроме светлой Анютки по стопкам.
– Красивая посуда! – оценила белокурая гостья. – Это же самый, что ни есть антиквариат! В наше время настоящей ценностью был такой сервиз!
– Ну что вы, Нина, какой антиквариат? Этот милый сервиз нам Пётр Сергеевич на нашу с Мишей свадьбу подарил, – она заулыбалась во время этих слов, довольная, что гости оценили её фарфоровую гордость.
Все принялись за вкусное угощение. Даже маленькая Анютка сидела, свесив ноги, и долго дула на большую ложку с горячим супом.
– Как много ты приготовила, Лида, да ещё так вкусно, – начал расхваливать хозяйку гость. – Откормишь нас здесь! Мы ведь не голодные к вам приехали.
– Ничего, ничего, ешьте. Вон, Саше нужно много питаться. Он у нас молодой организм.
Упомянутый Саша сидел в тёмном пиджаке и, видимо, изнывал от жары, но по каким-то причинам его не снимал, лишь упрямо поедал свою порцию щей, улыбнувшись на своё имя.
– Какой взрослый, статный стал! – заговорил отец Дениса, – Кем, говорите, он у вас устроен?
– Журналистом, – отвечала гостья за сына, – Работает в местной газете.
– И как оно?
– Неплохо, – начал говорить сам Саша, – Зарплата средняя, но работа не пыльная, могут быть и перспективы.
– Ну и хорошо! Нам бы Дениску тоже куда-нибудь устроить. Он пока в институте учиться, ну а потом – неизвестность. Что будет дальше? Уверенности пока нет. Надо бы вакансию ему уже присматривать, а то норовит без работы остаться.
– Пускай доучится сначала, потом о работе подумаем, – осадила отца мать, но сама ушла от темы и полезла в сторону, в дебри. – А то, знаете ли, что провернул? Слышали, что происходило ныне в выходные в центре на площади? Туда пошёл! Совершил какое-то правонарушение, и пришлось нам в этот же день его из-за решётки вытаскивать!
– Да ну?! Как так?! – раздались голоса гостей.
– Я ничего не нарушал, – оправдывался Денис, пока все за столом, даже маленькая Анютка, уставились на него. – Я вёл себя совершенно спокойно и мирно. Скорее это они нарушили мои права. Справедливо ли это, забирать вот так, без основания?!
Гости доели свою порцию щей и стали управляться с аппетитной курочкой с салатом. Анюта сидела молча и непонимающе глядела на всех, обгладывая куриную ножку, жадно хватая каждое слово родителей и неизвестных для неё людей с желанием проникнуться и понять шедший разговор.
– Чего же ты говоришь? – начал хозяин квартиры, – Справедливо или не справедливо – это не важно. Зачем же ты пошёл туда?
– Вот вот, – заговорила беленькая Нина, не позволив ответить Денису, – Не понимаю я, зачем они все только собираются. Только спокойствие нарушают.
– Нет уже никакого спокойствия, – резко высказался Денис, – Только беспорядок, какой даже не прикрывается уже никак.
– Да плохо, плохо…Но знаете что? – Маслов-старший оглядел всех присутствующих. – На самом деле хорошо! А знаете почему? Потому что когда-то было хуже!
– Верно! – подхватил обрадовавшийся гость. – Во времена моего детства туалетной бумаги не было, а во времена молодости -подгузников. Молодёжь такого и не представит! Это не то, что сейчас и компьютеры, и телефоны, и все удобства есть.
Жена Павла и чета Масловых дружно поддакивали этим вырвавшимся воспоминаниям и задумались о своих прожитых днях.
– Чего тогда только не было, – вновь заговорил хозяин квартиры, додумавшись до чего- то, – Инфляция, дефолт и деноминация. У меня отец учителем был. Двадцать лет он деньги копил, откладывал половину от своей зарплаты прямо в банк, экономил. А что в итоге? Выдали ему после переворотов тридцать тысяч ровно. Разве это деньги, что он зарабатывал да откладывал всю жизнь? Мебель для гостиной в те времена купили на эту сумму и всё. Обидели его сильно, но разве он мог что-нибудь сделать? Что-то решить? И сейчас ничего решить не можем, зато всё стабильно.
– Какой вывод? – подала свой звонкий голос хозяйка, – В лучшее время живём!
Прозрачная жидкость в маленьких стеклянных рюмках после этих слов поднеслась к губам. Салат в стеклянной посуде с красными цветами передавался из рук в руки и служил закуской. Анюта тоже принялась за огурцы и помидоры с детской радостью удовлетворённости общим расположением духа. Недовольный Денис выпил горячую воду, но не из-за согласия с общим мнением. Саша-журналист тоже поднял свой бокал как-то не искренне, с иронией, однако уподобился приподнятому хорошему настроению. После салата всё ещё нахмуренный Денис произнёс:
– Разве разумно сравнение с прошлым в подобном вопросе? Когда-то и крепостничество было, что же теперь? Нужно стремиться к лучшему! – но его никто не воспринял всерьёз. Они, затянутые когда-то петлёй неудачных перемен и трудностей лишь смеялись над стабильной верёвкой, висящей над их головами, глотали ещё свободный воздух, ели, пили и жадно дышали. Лишь его отец заметил высказывание Дениса и кинул оборванные фразы в его сторону:
– Вот ещё! Что говоришь? Потом поймёшь.
Спокойный Саша тоже ненадолго обратил внимание на вспотевшего Дениса и шепнул ему:
– Правильно говоришь! Не обращай внимания, одно и то же время разные люди по-разному воспринимают, – через секунду он начал отвечать на расспросы Лидии Ивановны по поводу своей работы с улыбкой, запивая чай конфетами.
Через некоторое время разговоры велись под звуки телевизора в хорошо обставленной гостиной. Лидия Ивановна со своей гостьей сидели у окна на креслах, о чём-то перешёптываясь. Время от времени из той стороны слышались возгласы удивления. Анюта сидела в стороне, на стуле, уставившись в экран телевизора. Остальные разместились на диване и слушали, как Маслову-старшему чрезвычайно повезло в последний раз.
– Представьте себе, два дня назад на работе коллега приходит в офис и спрашивает, кто хочет удилище новое купить. Жена, говорит, просит продать, деньги нужны. Принёс и показывает продовольствие своё. Очень уж хорошее и действительно совсем как новое. Я смотрю и спрашиваю, за сколько он продаёт. И вы угадайте, какую цену он запрашивает?! Ни за что не угадаете! Одну тысячу ровно! Ну не дурак ли?! Я, разумеется, сразу же и приобрёл. Это же такая выгодная сделка!
– Но пап, – оборвал его радость Денис, – Ты никогда не ходил на рыбалку.
– Какая разница! Я тебе сейчас покажу этот предмет, и ты поймёшь, что такое удилище за такую цену – это сказка, – он подпёрся локтем о подлокотник дивана, будто и взаправду решил встать и принести это удилище, о котором сейчас так много сказывалось. Но спустя мгновение вновь расслабился и уже пониженным тоном, чтобы все слышали, с довольной ухмылкой произнёс:
– К тому же продать теперь такой предмет можно подороже.
– Верно, верно! – поддержал того гость. – Главное – уметь подать! И спокойно за три тысячи сможешь продать. С руками и ногами оторвут!
– Дело говоришь! – улыбнулся хозяин.
В это время около окна что-то рьяно обсуждали две немолодые женщины. Они расслабленно сидели в креслах, уставшие от своей зрелости.
– Недавно вот знакомая дала номерок. Очень хороший! – нахваливала номер телефона гостья, а Лидия Ивановна вся во внимании в данный момент, напряжённо её слушала. – Эта женщина за городом живёт, но всё, как и полагается. Погадала она мне, а я ей много вопросов задавала, на этом ограничений нет. Мне повезло ещё, что к ней пошла. В конце сеанса совсем недорого заплатила! Из-за того, что через знакомых её нашла, скидку сделала! – дальше она принялась перечислять вопросы, которые задавала своей гадалке и незамысловатые на них ответы, какие невозможно было слышать, так как их разговор перешёл на этом этапе совсем уж в шёпот. Лишь изумление Лидии Ивановны можно было прочитать на лице через каждые десять секунд.
Хозяин квартиры вместе со своим гостем в данный момент упомянули какого-то общего знакомого, отчего отец Дениса крикнул через всю гостиную своей жене:
– Лида, а что там со Степаном Кавериным недавно произошло?
– Несчастье с ним произошло! – заговорила, отвлекшись от своего мистического разговора, Лидия Ивановна. – Хотя из-за этого больше Маринка его переживает.
– Рассказывай, – дал он своё благословение, хотя той оно и не нужно было. Она уже начинала свой рассказ:
– Случилось так, что напился он в который раз в стельку да на работу не вышел. На работе его устали терпеть и уволили, когда явился к ним. Маринка, жена его, не выдержала такого исхода событий, дети ведь у них есть, а дохода почти нет. Она посоветовалась с кем-то, да и предложили те положить Степана в клинику на реабилитацию. В наркологический диспенсер! Та так и сделала, а он и не противился, даже не понял, что произошло. Вот только через неделю звонит ей и говорит как-то вяло, непонятно, как будто язык заплетается. А на следующий день явился домой! Сбежал! В домашних тапочках! Еле на ногах стоит, говорит очень медленно, губами почти не шевелит. Говорит, что лекарство ему какое-то давали, от этого голова плохо стала работать. Он, как только почувствовал неладное, сразу сбежал. Пожалела она его, сам не свой, говорит, пришёл. Только через неделю полностью оклемался. А тут с работы его звонят и говорят, что готовы обратно принять. Вот только в карточке медицинской его теперь навсегда появилась запись о нахождении в той клинике, а с ней мало куда берут. В психи его записали! Вот и на работу из-за этого лишь не взяли обратно, в суде ведь он работал. Марина теперь рвёт и мечет, а Степан напился, кажется, снова.
Всё в комнате с увлечением слушали эту историю. Даже Анюта отвлеклась от своего телефона, впитывая каждое слово говорящих. После конца рассказа гостья запричитала:
– Как же так! Поступили необдуманно! Всякое бывает, – остальные лишь вздохнули на это угрюмо в знак согласия.
Ночь тёмным цветом закрасила окна и только одну луну в окне, казалось, пропустила. В цветном ящике зашумели последние вечерние новости. Все в гостиной начали время от времени зевать и глядеть за окно. Попеременными взглядами было принято решение собираться домой.
– Может, заночуете? Места всем хватит. – говорила Лидия Ивановна, провожая гостей.
– Нет, сейчас по центру быстро доедем! Всех довезу! – выкрикивал гость, натягивая на себя тёмный бушлат.
– Куда ты повезёшь! – накричала на него бойкая Нина. – Саша за руль сядет, он меньше тебя выпил.
– Пусть и он за руль сядет, – согласился тот, не справляясь с шнуровкой на своих ботинках.
Высокий темноволосый Саша разговаривал о чем-то с Денисом, в основном о пустяках: учебе, работе, семье. В конце разговора он продиктовал свой номер телефона и сказал с воодушевлением:
– Звони в любое время!
В это время все столпились в прихожей, где были слышны такие фразы:
– Спасибо большое за радушный приём!
– Да что вы! Приезжаете чаще!
– Вы к нам тоже жалуйте! В любое время!
На этом решено было проститься.
В тот же вечер белоснежная церковь всё так же сияла в отливах багряных лучей заходящего солнца. Алиса проходила мимо этого красивого здания, откуда уже выходили люди, снимая хлопчатые платки с голов. Один из церковных служащих с густой бородой в длинной чёрной рясе направлялся к своему припаркованному фольксвагену. Нищий попрошайка всё еще сидел в своих темных истертых башмаках у белокаменных стен. Возникает вопрос: Кто из этих двоих лучше познал Бога?
Горячая земля остывала после неумолимой жары прошедшего дня. Свежий ветер подул с северо-запада, освежая и распространяя приятное дуновение прохлады. Он бил прямо в лицо Алисы и тормошил волосы. Охлаждающий воздух улицы как-то резко вернул сознание после полного расслабления, и появилось привычное напряжение. В связи с этим она внимательно просмотрела потемневшие дворы, и только потом прошла к своему подъезду.
– Что же ты так долго? – с укором встретила её мать. – Мы уже стол накрыли, чай остыл.
– Вы решили всё-таки отпраздновать? – спросила она глухо.
– Да, внезапно приехали Боря с тётей Таней и привезли торт. Говорят, что такое событие нельзя не отпраздновать. Отец твой сегодня тоже как-то рано явился, поэтому и успели всё подготовить, только тебя одну ждём.
Они прошли в маленькую, но чистую кухню, где был накрыт скромный стол. Каждому сидевшему отвели по порции утреннего плова, а в середине поставили медовый торт, который заботливо принесли гости. Рядом же стояла бутылка водки, что была наспех куплена в магазине на углу. Отец Алисы уже разливал её каждому в стакан. За столом кроме родителей сидел дядя Боря – крупный мужчина с небольшим шрамом на лбу, а рядом сидела его простоволосая жена тётя Таня и нарезала ломти хлеба. Мать сегодня была в каком-то приподнятом настроении, как заметила Алиса.
– Алиска наконец-то пришла, – улыбнулся её дядя, – Теперь можно и по-настоящему начинать.
После этих слов были подняты стаканы и тётя Таня, протерев руки полотенцем, начала со сбитым дыханием и перерывами проговаривать своё поздравление:
– Сегодня замечательный летний день! Именно в этот месяц этого же числа двадцать лет назад вы, – она обращалась к родителям Алисы, – Обручились. Прожили вы, Горбуновы, вместе немало, и желаю я вам прожить ещё столько же да не знать горя. С фарфоровой, как говорится, свадьбой!
Гранёные маленковские стаканы чокались над столом. Сидящие поочерёдно зазвенели вилками, поедая разогретый плов. Горбунов-старший, толком и не закусив, принялся разливать себе ещё, но его намерениям помешала супруга:
– Куда тебе! Хватит пока!
Тётя Таня своим тоненьким голосочком принялась докапываться до Горбуновой:
– Надь, а ты слышала, что говорят о Бороднинском? – какая-то новость, связанная с этим человеком, по-видимому, раздирала её, отчего та перестала есть и всё своё внимание сосредоточила на смотревшую на неё Горбунову.
– Что говорят?
– Умер он.
– Как? – задала она первый попавшийся вопрос, искренне увлекаясь, но всё ещё не до конца осознанно участвуя в теме разговора.
– Инсульт его схватил, – порывисто отрезала Татьяна. – Тут другое под вопросом: А как теперь Лёня? Никого же у него нет, ещё и с отклонением небольшим.
– Что с ним? – задавала она вопросы, как бы от всех сидящих. От этого каждый, в отличие от тёти Тани, не останавливая приёма пищи, слушал их разговор.
– Как же! Рассказывала ведь я тебе! – она с упрёком посмотрела на свою золовку. – В детстве у него это произошло, когда тому год с лишним исполнилось. Температурил Лёня в то время, в больницу его и положили, а там вкололи антибиотик. В таком-то возрасте! Через некоторое время заметили, что ничего ребёнок не слышит. Оглох. Ошибка врачей, что же тут поделаешь, – дальнейшая судьба этой семьи была известна Наде, но тётя Таня решила продолжать рассказывать историю для других трёх пар глаз, которые теперь увлеченно смотрели на неё. – Отец его заработать решил и поехал на север, а там избили его жестоко. Вернулся он домой и ничего не помнит, никого не узнаёт, даже жену с сыном. Положили его в больницу в пригороде, правда, несколько лет назад он уж скончался. Нина вышла за другого. Со временем потребовалась ей операция, чтобы камни в почках удалить. Использовали лазер и опять ошиблись. Умерла она тогда. Вот и мужа нового её инсульт недавно схватил, про него недавно новость дошла. А с мальчишкой теперь непонятно, что будет. У них ведь ещё дочь есть, чуть старше Лёни.
– Пристроят их куда-нибудь, – жуя, проговорил Дядя Боря.
– Скорее всего, – согласилась Надя.
– Куда они денутся! – добавил Горбунов и вновь потянулся к бутыли, отчего Надежда Дмитриевна вновь отодвинула её от него.
Из-за тонкой соседней стены послышался детский рёв и взрослые крики. Кроме этих звуков и позвякивания посудой не наблюдалось ни одного источника шума, поэтому строптивая тётя Таня захотела взять инициативу в свои руки, но ей помешал её муж:
– Как дела на работе, Надя? Что ты такая радостная?
– На работе как обычно, вот только зарплату наконец-то за два месяца выдали! От того сегодня у нас на фабрике все рады! Я бы и торт сама купила, если бы вы предупредили, что приедете.
– Пустяки, угощайтесь, – улыбнулся он своей широкой улыбкой.
Было принято решение разрезать торт. Дядя Боря торжественно делил десерт на куски, пока Надежда Дмитриевна разливала чай. С улыбкой он отдал самый большой кусок Алисе, приговаривая:
– Вот, чтобы была такой же сладкой, как этот торт! – на что та лишь смущённо улыбнулась.
– Где ты была то так долго сегодня? – спросила мать.
– С друзьями встретилась.
На ответ было обращено мало внимания, как и вопрос Озерская задала лишь для приличия. Горячий чай уже стоял на столе у каждого вместе с тарелочкой медового торта. Дядя Боря принялся рассказывать забавный случай, произошедший недавно на работе с клиентом. А таких случаев у таксистов хоть отбавляй. Больше всего хохотала тётя Таня, запивая смех крепким чаем. Во время сладкого угощения она завела неуместную для десерта тему. Разговор пошёл о политике.
– Совсем не поверите! Недавно соседка рассказывала, что на другом конце города произошло событие! Люди собирались, а некоторых оттуда даже забирали! За решётку!
Алиса сидела, опустив глаза в своё блюдце и ни специально, ни ненароком не подавала знаки интереса в сторону того, о чём говорила замолкнувшая тётя Таня. Только дядя Боря с полуулыбкой посмотрел на неё. Остальными же эта новость не была встречена с восторгом или каким-либо успехом. Лишь Надежда Дмитриевна, дожевав свой кусок, произнесла:
– А нам что за дело? Мне бы зарплату негодяи выдали в следующем месяце вовремя, а то этот, – она показала на мужа, – Много пропивает, в долг везде просит. Надо бы ещё, чтобы Алиса доучилась, хоть какая-то подмога будет, верно, Алис?
– Ага, – буркнула она.
– А слышали ли вы, какие грядут изменения? – поинтересовалась тетя Таня, пытаясь вызвать интерес.
– Про многие такие изменения слышали, что они всё грядут. До сих пор ждём, а они никак не нагрянут, – с пьяной ухмылкой проворчал Горбунов.
