Притяжение

Мы переглядываемся с Богданом, как можно теплее кутаемся в свою одежду, поскольку на улице резко похолодало. Теплые варежки, связанные Людмилой, не в силах уберечь мои пальцы от холода, что не остается незамеченным Богданом.

– Ой, давай их сюда! – Недовольно бормочет он себе под нос, проклиная мою растерянность, и тянет мою руку в свой широкий, теплый карманы. Я даже не помню, когда это стало для нас некой нормой. Его руки всегда были куда теплее моих, и мне не было зазорно использовать их как грелку. Хотя и было очевидно, что появись у Богдана девушка, такой традиции пришел бы конец.

Темный спальный район окраины города скудно освещен редкими фонарями, изредка слышится говор гуляющей молодежи. Поднимая взгляд наверх, ты можешь различить самые яркие звезды, не скрываемые громоздкими облаками и многоэтажками. Выдыхая воздух, говоря о чем-то, появляется легкий пар, забавляющий меня. Словно все это магия, а я управляю парами ветра. Холодный ветер щекочет мои щеки, а губы болезненно бледнеют. Мы нарочно идем рядом со стенами зданий, чтобы те защитили нас от ветра, и натыкаемся на компанию одноклассников, весело гудящих о чем-то.

– Привет, ребята! – Кивает Богдан парням, не желая особо задерживаться, чтобы я окончательно не замерзла. Он незаметно выходит вперед, закрывая меня своим плечом. Не могу сказать, что я люблю подобные компании, как и сами компании особо недолюбливают таких, как я. Многие открыто называют меня занудой и слишком правильной.

– О, Богданчик! Пойдете с нами? У нас есть кое-что покруче чая! – Почти одновременно выпалили все.

Я переминаюсь с одной ноги на другую, со стороны кажется, что пританцовывая в такт быстрой клубной музыки. Мне интереснее смотреть на огни в окнах домов. Где-то выключился свет, а значит, жители квартиры легли спать. Хочется надеяться, что они счастливы, у молодой пары есть ребенок, от улыбки которого становится понятно, что такое счастье.

– Нет, мы, пожалуй, пойдем. Мия совсем замерзла, – отнекивается Богдан.

Толик, местный заводила и тусовщик, осторожно вытаскивает из пакета бутылку пива, пытаясь заманить ею нас. Интересно, как они ее купили, если ему нет восемнадцати?

– Так мы вас проводим, – навеселе подхватывает он, получая всеобщее согласие компании, – нам все равно по пути. Так может ты еще и передумаешь.

Игривые и полные веселья крысиные глазки Толика обследуют Богдана, который продолжал держать меня за руку, медленно переходя в мою сторону.

– Так-так-так… А кто это у нас? – Отодвинув Богдана от меня, он медленно склонился к моему лицу. Я чувствую, что он пьян, потому делаю знак другу, чтобы скорее уйти.

Богдан дернулся и потянул меня за собой, увлекая в сторону широкой улицы, однако компания не отставала. И слишком быстрый шаг, больше напоминающий собой бег, все равно не спас нас от преследования.

– Харитонова, так это же ты! – Толик, единственный из компании, поспевает за нами, пытаясь ухватить меня за плечо. – Надо же! А я сначала и не узнал тебя. Ну же, почему ты прячешь свое прекрасное розовенькое личико от меня? – И после этого уже я тяну Богдана как можно скорее. Нам обоим не хочется конфликта с одноклассниками, но и пить вместе с ними мы не собираемся. – Ведь я обижусь так. Ну-ка, постой!

Его последняя фраза была угрожающей. Ему не понравилось наше поведение, отчего Толик с силой сжал мое плечо, разворачивая меня к себе лицом.

– Пусти ее сейчас же! – Вклинился Богдан, злобно глядя на Толика, но его, кажется, эта ситуация только забавляла.

– Да ладно тебе, брат, – в знак отступления он отпускает меня, любезно отходя на шаг, но закрывая нам путь. – Простите, миледи. – Меня сейчас стошнит от его наигранной воспитанности. – Я просто пытаюсь понять.

– Что именно? – Сжав кулаки на всякий случай, я с готовностью смотрю на него.

Толик расплывается в улыбке.

– А не скажу! – как ребенок он играет с нами, видя, что его слова сильно заинтересовали меня.

– Ой, пошли Мия, – тянет меня Богдан подальше от него, но у меня плохое предчувствие. Кажется, что во все это замешан Герман, с которым Толик неплохо общается.

– Что ты пытаешься понять? – С нажимом спрашиваю я, поддаваясь под его провокацию.

– А ты, кажется, сама все поняла. – Толик смеется. – Местные девчонки называли тебя тупенькой, а ты оказывается не такая.

– Мне плевать на них.

– О! Но тебе не плевать на него, не так ли? – Он уловимо только для меня выделил с помощью интонации слово "него", оставляя Богдана в замешательстве.

Страх окутал меня, Богдан с силой повел в сторону моего дома. Благо, до него оставалось совсем немного. Толик вновь не отстал, пытался поймать мой взгляд и насмехался.

– Парень бредил о тебе всю прошлую ночь, – шепчет он мне в ухо, опаляя дыханием мою кожу и следя за Богданом, который упрямо не слушал его. – Даже поломал стул в моей квартире, но ему это простительно, а потом… Знаешь, что было потом?

– Мне все равно. – Прозвучало жалко и неубедительно. Я с опаской бросаю взгляд на Богдана.

– Потом он драл какую-то девчонку в моей спальне. Но тут я опущу подробности, зная, что тебе они явно не понравятся… – Мы доходим до моего подъезда, и только сейчас я замечаю темную машину, которая появилась из угла. Богдан остановился. – А вот и он…

Мы с ужасом переглянулись с моим другом.

Машина остановилась прямо возле нас, я неотрывно глядела в темное окно, которое скрывало салон, и сердце предательски забилось сильнее, предчувствуя беду. Я с большой силой сжимаю ладонь Богдана, он отвечает мне тем же. Задняя дверь автомобиля стала медленно открываться…

И ничего не могло еще больше усугубить ситуацию, если бы не Стеша, выходящая из подъезда вместе со своей подружкой, чтобы проводить ее.

– Мийка и Богдан! Вы чего тут стоите? Холодно же, – девушка запнулась на полуслове, заметив автомобиль, из которого вылез Майкл. Стеша мгновенно поправила свою светлую шубку, с вызовом следя за ним. Выглядеть прекрасно перед своим бывшим парнем – чуть ли не весь смысл ее жизни. Ее очередная подружка неловко потеребила ее рукав, напоминая о своем присутствии. – Ох, прости. Но я не могу проводить тебя… Пока!

Подружка удалилась с недоумением, пару раз оглянувшись на собравшуюся компанию.

– Ну, здравствуй, Малышка! – Майкл широко раскрыл свои объятия, направляясь прямо к моей сестре, но я ловко остановила его, встав между двумя бывшими.

– По-моему, я ясно дала тебе понять, что не стоит приближаться к ней.

Он сделал шаг назад, пожал руку Толику, который вальяжно облокотился на капот автомобиля.

В этот момент вышел он, третий. Богдан попытался вернуть меня обратно, за свою спину, но я не сдвинулась с места, так и не отпустив его ладонь. Герман расслабленно встал рядом с раскрытой дверью переднего сиденья, и, если мы все шмыгали носом, потирали свои щеки, чтобы не замерзнуть, то он и виду не подал, что ему холодно.

– Эх, жаль… А я так надеялся на теплый прием. – Майкл осмелел при его появлении, вновь понесся к моей сестре, которая взвизгнула от страха, но я не допустила более трех шагов, резко ударив ему коленкой между ног.

– Сучка! Мерзкая сучка! – Задыхаясь, он проклинал меня, резко сложившись пополам.

Первым захохотал Толик.

– Да сегодня чудо-ночь! Харитонова, а ты не так проста, как я думал. – Наглый взгляд стал оценивать мое тело, скользя от лица к ногам, на которых он задержался. Как назло на мне были светлые джинсы, очертивающие контуры моих ног. Даже отдышавшийся и пришедший в себя Майкл стал глядеть на меня.

– Зачем вы приехали? – Почти что проорал Богдан, все это время выжидавший отступления с их стороны.

Господи. Только бы до отца не долетел этот крик. Только бы он не спустился. В последнее время от него и без того слишком много вопросов. Кажется, он заметил (или это просто моя паранойя?), как я ранним утром увезла «Ладу» в гараж, а пистолет вернула на свое место.

Герман, все это время следивший за окнами моей многоэтажки, резко взглянул на Богдана.

– Майклу понадобилось видеть твою сестричку, – он смотрит на Богдана, но говорит со мной.

– Увидел? Тогда проваливай! – Повышает голос Стеша, которая кажется сейчас мне кошкой, выставившей свои когти для защиты. – И знай, что между нами все кончено!

Жалкий повод, скорее отговорка, напрягает меня. Что-то здесь было не чисто. Компания Германа не спешила уехать, а он сам только и бродит глазами по окнам, которые медленно гаснут один за другим. Я оборачиваюсь, слежу за светом, и понимаю, что он горел только в нашей квартире.

Герман ухмыльнулся.

Почти незаметно он кивнул Майклу в сторону тех окон. Бывший парень моей сестры несколько секунд задумчиво наблюдал за ними, а потом уверенно кивнул.

А после все происходит слишком быстро. Герман за считанную секунду преодолевает расстояние между нами, почти что сбив меня с места, и хватает за запястье, что-то ища в выражении глаз.

Ему нужен страх. Он питаемся им как вампир.

Но я не позволяю страху проявиться, тоже твердо глядя на него.

Богдан стрельнул в нашу сторону, пытаясь заступиться за меня, но его оттаскивает Майкл. Стеша почти неслышно визжит, ударяя Майкла кулачками. И один только Толик хохочет над всей ситуацией, как над глупой американской комедией.

Еремеев с такой силой сжал мое запястье, что колени почти подогнулись под этим нервным гнетом.

Он слишком близок ко мне, его тяжелое и горячее дыхание согревает мои щеки, заставляет мое сердце колошматить сильнее, отчего биение становится слышимым всему миру.

– Почему ты не кричишь? – Выделяя каждое слово, Герман выплевывает сквозь зубы. – Тебе же страшно! Ты должна кричать!

– Мия, немедленно отойди от него! – Успевает произнести Богдан, но я даже не поворачиваю голову в его сторону.

Ему нужен мой крик? Но зачем? Что это ему даст?

С ответной ненавистью я дергаю свою руку, не рассчитывая на то, что он отпустит ее.

– Я не боюсь тебя.

Отвечаю тем же тоном, тем же взглядом, тем же поведением. Огонек в его глазах зажегся с большей силой – его показалось все забавным.

– Врешь, – коротко замечает он, но его хватка слабеет на моем запястье. Парень осторожно наклонил голову в сторону, я копирую его движения. Ухмылка на его лице становится еще шире, злобнее.

– А следовало бы. – Он ведет себя так, словно намного старше и мудрее меня, словно он учитель, который ругает провившегося ученика.

– Попробуй заставь – ничего не выйдет.

Герман неожиданно отпускает мою руку, отходит на шаг назад, на еще один шаг… но не разрывает зрительной связи.

– Мы уезжаем. – Он строго произносит слова своим дружкам.

Майкл рывком отталкивает Богдана, однако Стеша вовремя ловит его.

– Но как же… Ты же хотел… – Неуверенно заявляет Майкл.

– Мы уезжаем! – С большей злостью произносит в его сторону Герман, но Майкл даже не двинулся с места. Тогда Еремеев просто швырнул его одним рывком в сторону машины.

Это был сильный удар. Клянусь, что до нас долетел хруст челюсти Майкла и его стон боли. Мне стало не по себе. Толик, не став раздражать своего лидера (он понимал его лучше всех), тут же затащил Майкла за собой на заднее сиденье.

Остался только Герман.

Он уже собирался сесть в машину, как наполовину повернулся ко мне лицом, прошептав в конце с дьявольской улыбкой:

– А вот я боюсь самого себя.

Стеша тут же подскакивает ко мне, дергает меня за руку, но я никак не могу отойти от шока.

– Мия, очнись же! – Она дает мне легкую пощечину. – Они уже уехали! Куда ты смотришь?

И правда, куда я все это время смотрела? Их машины и след простыл, но образ его и сказанные им последние слова настолько въелись в голову, как клещи, причиняя и выжигая все, что я знала о Германе.

– Что он сказал тебе? – Строго спрашивает меня Богдан, когда мы едем в лифте.

Я задумчиво качаю головой.

Богдан повторил свой вопрос.

– Не знаю. Не знаю, что он имел в виду, – я почти и не солгала ему, но и не до конца рассказала всю правду.

– Будет куда безопаснее, если Богдан останется сегодня у нас. – Тараторила как обычно от волнения Стеша, открывая дверь. – Надеюсь, ты не против общения с нами?

– Разумеется, нет. – Вздохнул он.

– И ни слова отцу. – Пригрозила я обоим.

Все согласились и последовали в теплую квартиру.

Как странно, что лишь в эту секунду я заметила жуткий холод, которого не было поблизости с ним. Рядом с Германом не было ничего, кроме ненависти и страха перед опасностью.

Пугающей опасности.

Глава 6

Ловко натянув спортивные брюки, я поправляю футболку и неожиданно осознаю, что не прихватила с собой толстовку, с которой привыкла бегать в прохладную погоду. Девушки из моего класса толпились в раздевалке, не давая пройти к выходу. Стеша быстренько переоделась, кивнула мне в сторону двери, и мы незаметно пробежали по коридору, чтобы вовремя успеть на урок физкультуры, иначе пришлось бы отжиматься под пристальным взглядом Виктора Семеновича.

– Ты не замерзнешь? ― Стеша обратила внимание на мою одежду.

Я быстро объясняю ей ситуацию с забытой кофтой, на что она качает головой.

– Брось, это же физкультура. Я пробегусь и согреюсь, ― отмахиваюсь я, но мгновенно ощущаю сильный ветер, пронизывающий до самых костей, как только оказываюсь на улице.

В последнее время мы со Стешей ходим всегда вместе, стараемся следить друг за другом, чтобы при любом проявлении агрессии в нашу сторону, среагировать и спасаться совместными усилиями. Богдан тоже наблюдает за нами, всякий раз старается проводить до дома и выступает в роли защитника.

Как только мы оказываемся на стадионе, тут же замечаем, что он заполнялся учениками из другого, параллельного класса. Стеша хватает меня за руку, проводя мимо парней, что уже занимались на турниках, просто подтягиваясь и смеясь над шутками друг друга. Некоторые из них с интересом обратили на нас внимание, а точнее ― на Стешу, которая ехидно улыбалась. Она была в лосинах, которые отлично демонстрировали ее формы. Мне стало жутко неловко за свои свободные штаны. В школе уже просочилась новость о том, что моя сестра вновь свободна, отчего внимание к ее персоне заметно увеличилось.

– Чертовка. ― Толкаю я ее в бок.

– А почему бы и нет? ― Смеется она, изредка бросая взгляды в сторону парней. ― Если бы ты не была такой занудой в этом плане, то любой парень бы одолжил тебе свою толстовку…

Появившийся учитель заставляет всех строиться в одну шеренгу, однако его гневной тираде о опоздавших помешал параллельный класс, выстроивший несколько отдаленно от нас.

– Комаров, что вы здесь забыли? ― рявкнул он на самого высокого, стоящего в начале, ― сейчас не ваш урок!

– Нам поставили замену вместо алгебры, Виктор Семенович. Отправили к вам.

– Чертов завуч! ― Выругался учитель, оглядывая собравшихся. ― Вечно все на меня спихивает… ― Он что-то кричал еще, но, заметив, как ученики начали отвлекаться и безразлично оглядывать горизонт, мгновенно успокоился. ― Ладно! Проведем смежный урок! Никаких сегодня зачетов ― просто поиграем в футбол!

Довольный гогот прошелся среди парней, в то время, как девушки протяжно вздохнули.

– Три круга быстрого бега! Все вместе!

Стеша хватает меня за локоть и с сумасшедшей скоростью бежит на обгон всех. Я с шоком уставилась на нее, не понимая, к чему такая нагрузка.

– За нами бегут парни, давай побесим их? ― Ухмыляется она.

Не оставив мне выбора, она с большей силой ринулась дальше, я догоняю ее, чувствуя, как ветер обдувает каждую открытую часть моей кожи, заставляя ее покрываться мурашками. От слишком стремительного бега мое тело отяжелело, легкие будто бы взорвались, но моя сестра бежит с улыбкой на лице, сканируя спины парней, что были впереди нас.

– Стеша… Может… Не надо? ― С трудом произношу я на втором круге. Мое тело совсем онемело, губы посинели от холода, а язык заплелся.

Однако она не слушает меня, тащит дальше, и на повороте мы наконец-то обгоняем первых бежавших парней, один из которых удивленно вытаращился на маленькую ростом Стешу.

– Слабо бежите, мальчики, ― рассмеялась она им вслед, ускоряясь еще сильнее.

Я терпеть не могу ее желание заигрывать с кем-то, но мысль, что осталось пробежать сто метров, заставила все тело вновь ожить, открывая второе дыхание. Ноги сами бегут к заветному финишу, догоняют и даже обгоняют сестру, которая продолжает хохотать над отстающими парнями.

– Беги, Мия, тебя догоняют! ― Слышу я ее вечно веселый голос, но ускоряю бег не потому, что идет соперничество, а от простого желания согреться как можно скорее.

Чье-то тяжелое дыхание слышится за моей спиной, я вижу заветный финиш и азарт учителя, в руках которого секундомер.

Как же хочется быстрее закончить бег и согреться!

Последним рывком я прибегаю первая и буквально сваливаюсь телом вправо, на занесенную инеем давно высохшую траву ― футбольное поле нашей школы, находившееся внутри беговой дорожки.

Живот яростно скрутило от бешеного темпа, я пытаюсь отдышаться, закрыв глаза и глотая ртом холодный воздух.

– Прекрасный результат, Харитонова! ― Бодро хвалит учитель, а я с трудом сдерживаюсь, чтобы не вырвать здесь же все содержимое желудка.

Мои пальцы трут открытые участки тела, чтобы согреть их, но ничего не получается. Я с мольбой обращаю свой взгляд на учителя, но тот, кажется, специально не замечает меня, подводя итоги бега у других учеников. Прибежавшие в самом конце удостоились дополнительной нагрузки в виде приседаний и удара по затылку от Виктора Семеновича.

Оба класса переводили дыхание. Даже Стеша присела рядом со мной, скрывая свою усталость. Мимо нас прошли парни, один из которых подмигнул ей.

– Эй, ― я толкаю Стешу в плечо, чтобы она взглянула на меня. ― Будь осторожна с ним, договорились?

– Не бойся, Мийка. ― Отмахивается она в привычном тоне. ― У меня все под контролем.

Мне хочется напомнить ей о Майкле, но взгляд, устремленный куда-то вперед, тут же натыкается на знакомый силуэт Еремеева, что спокойно стоял и смотрел на учителя, ожидая дальнейшей команды. Взгляд его был безразличный, даже пустой, с некоторым высокомерием направленный на остальных ― они не представляли для него никакого интереса. Парень скрестил руки на груди и закинул голову назад ― его шея вытянулась, незаметно демонстрируя особо внимательным часть цветной татуировки.

Нет, я слишком долго смотрю на него, даже разглядываю, словно он принадлежит мне одной, хотя в этот момент на него пялилось не меньше двух девушек.

Вновь чувствую привычный холод, стараясь сделать так, чтобы Стеша не услышала клацанья моих зубов.

– Красотка, бежишь ты очень быстро, а что насчет футбола? ― К ней подходят парни, которые даже и не взглянули на меня, словно меня не существую для них. И правда, сейчас я выглядела крайне жалко: замерзшая, с торчащими в разные стороны волосами и совсем посиневшими губами.

– Спорим, я забью лично тебе гол?

Стеша ловко привстала и ушла с ними, весело улыбаясь чему-то. Я чувствую себя несколько брошенной, ищу Богдана, которого с группой других парней отправили на турники. Они подтягивались, обменивались многозначительными взглядами в сторону девушек и обсуждали остальных, играющих футбол.

Коснувшись его плеча, я неловко улыбаюсь, обнимая саму себя.

– В каком ты состоянии? Черт возьми, Мия! Надо было сразу мне сказать…

Он несильно толкает меня в обратную сторону, я возмущенно оборачиваюсь.

– Видишь? ― Недовольно указывает он мне в сторону футбольных ворот. ― Мы бросили наши кофты еще на втором круге. Отыщи и надень мою, немедленно!

– Но…

– Никаких возражений, ― парень с улыбкой толкает меня, возвращаясь к турникам. ― И да, моя та самая, с логотипом Звездных Войн.

С трудом перебирая ногами, я почти не ощущаю собственного тела на обратном пути, проклиная забывчивость. Мне остается только надеяться на то, что все это не скажется на моем организме, и я не слягу в постель на целую неделю от температуры и боли в горле. Простуда каждый раз ухудшает мою успеваемость.

Разыскивая толстовку Богдана в куче остальных, я готова взвыть от отчаяния, не найдя ни одну с Звездными Войнами. Весь мир будто бы противостоит мне, подкидывая одну проблему за другой. Однако удача улыбнулась, рука касается еще теплой черной материи, и я, почти не разглядывая ее, натягиваю на себя, мгновенно выдыхая холод, который отступил перед теплом.

Я чувствую себя в домике, так как толстовка на несколько размеров больше. Длинные рукава, в которых можно было утонуть, массивный капюшон, закрывающий половину лица, и Дарт Вейдер, несколько напугавший меня тем, что на рисунке из шлема вытекала алая кровь. Не могу вспомнить, чтобы Богдан носил подобное, но сейчас это меня мало волнует. Куда важнее то, что я стала ощущать собственное тело, отдававшее редкой судорогой.

Футбольный мяч стремительно пролетел мимо меня, но я не обратила на него никакого внимания, следя за тем, как недалеко от меня подтягивался Богдан, напрягавший каждую мышцу своего тела. Это было красиво.

Через несколько минут учитель дает команду смены. Так группа парней, упражняющихся на турниках, менялась с теми, кто играл в футбол. Девушки, кроме меня одной, спрятавшейся между ними, развивали гибкость и тихо перешептывались между собой.

Две группы почти одновременно достигли меня, я приветливо машу Богдану, вытаскивая согревшуюся руку из длинного рукава, как вижу, что его брови поползли вверх, и он дернулся быстрым шагом в мою сторону, словно пытаясь что-то предотвратить.

Мне не хочется оборачиваться, плохое предчувствие дает о себе знать.

– Мия, ты надела не мою… ― Богдан подает мне знаки руками, я оборачиваюсь назад и сталкиваюсь с ним.

Вновь.

Словно по иронии судьбы.

С трудом сглатываю комок в горле, с опаской смотря на него. Злая шутка: ты хочешь избегать человека всеми силами, но сама же сталкиваешься с ним.

– Моя толстовка. ― Сначала недоуменно, а после с нескрываемым пренебрежением прошипел он.

Толик, столкнувшийся с ним от невнимательности, взглянул на меня.

– Оба-на! ― Он захохотал, в этот момент Герман рывком поднял меня на ноги за воротник. Толик затих, осторожно пробираясь между нами. ― Бро, не здесь… Слишком много людей, да и препод рядом, приближается…

Успевший вовремя подбежать Богдан откидывает его руки от воротника толстовки, привычно закрывая меня спиной. Я с удивлением смотрю на него.

– Разве это не твоя? ― Шепот слишком безумен, я хватаюсь за плечо Богдана, от страха сжав его слишком сильно. Лицо друга скривилось.

– Моя с Мастером Йодо. ― Коротко отвечает он.

Слишком глупая. Слишком бестолковая. Вечно ставящая себя в неловкое положение, от которого хочется провалиться под землю и никогда не показываться больше в обществе.

– Немедленно… ― Герман делает шаг в мою сторону, но его вовремя останавливает голос Виктора Семеновича, прозвучавший для меня как гром среди ясного неба.

– Еремеев и Харитонова! Отлично, что вы оба здесь! ― Учитель не замечает возникающего столкновения, моих опущенных испуганных глаз, которые так сторонятся Германа. ― Завтра оба едете на городские соревнования! Быть в школе к девяти, с собой взять форму!

– Нет-нет! ― Отчаянно закричала я, слишком резко кинувшись за учителем, который тут же повернул в обратную сторону. От волнения я даже схватила его за локоть, что было слишком импульсивно и несуразно.

– Какие-то вопросы, Харитонова? ― Пытливо спрашивает он.

– Я не поеду! Мне не нужны соревнования ― я пропущу сразу несколько уроков! К тому же, в классе есть девушки, которые бегут быстрее меня!

Я трясу его руку, тараторю всевозможные оправдания, но учитель не то, чтобы смиловался надо мной, а наоборот ― стал грубее и жестче.

В этот момент подходит Еремеев, по лицу которого понятно, что он тоже не рад этой затее. Конфликт с толстовкой был временно забыт, так как возникала большая, и как бы тяжело это не было осознать ― общая проблема в виде соревнования.

– У меня были совершенно другие планы на завтрашний день, Виктор Семенович. Вы не можете вот так просто вырывать нас с уроков. Это неправильно. ― Властно отвечает Еремеев, глядя прямо в глаза учителю, несколько возвышаясь над ним.

Я почти не обратила внимания на его слова, пока не прозвучало одно ― "нас". Оно как ток вонзилось во все тело, заставляя отступить на несколько шагов подальше от Германа.

Учитель пытливо перевел взгляд от парня ко мне.

– Тебе, Еремеев, если я не запамятовал, обязательно нужна будет справка и характеристика от меня, чтобы после одиннадцатого класса попасть в УОР. А если всего этого не будет? Ведь я могу и здорово обидеться на тебя, знаешь ли… Тогда ты точно не поступишь никуда, и, вот, здравствуй, армия! ― Такие слова может говорить только учитель, который чувствует свое вечное господство над учениками. Я рывками проследила за реакцией Германа ― он молчал, словом не обмолвился, но все это время его кулаки были сжаты до предела, а скулы напряжены. Виктор Семенович скоро обратился ко мне. ― А ты, Харитонова, видимо ошиблась. Сегодня ты прибежала первой, обогнала даже Германа, который пришел вторым. А еще я прекрасно знаком с твоим отцом, знаю его номер телефона. И будь уверена, что он будет крайне недоволен тем, что его дочь, которая однозначно попадет в военную академию, отвиливает от спортивных нагрузок и нормативов. ― Виктор Семенович после своей долгой тирады хлопнул в ладоши. ― Итак, что вы оба решили?