скачать книгу бесплатно
Я хочу, чтобы дочка мною гордилась.
И хочу гордиться собой.
Может, еще не поздно твердо встать на ноги?
Я жалею о времени, потраченном на веру в другого человека, а не в собственные силы. Когда Сережка забрал меня в Москву, он обещал нам с Манькой весь мир. О пустозвонстве я прочуяла не сразу, и это стало моей роковой ошибкой. Я его не виню. Нет, виню, но по большей части себя за отказ вовремя вытащить вату из ушей и снять с глаз розовые очки.
– Да что б тебя, Вера, ? со вздохом я переворачиваюсь на спину и раздраженно смотрю в белый потолок.
Сбрасываю с ног одеяло и поверх растянутой футболки для сна надеваю старую рубашку. Прогуляюсь немного. Заглядываю в комнату к Машке, затем выхожу на крыльцо. В этом месте словно звезды светят ярче. Бриллиантовой крошкой усыпано бездонное небо.
– Ах! ? восклицаю я, заметив падающую.
Доля секунды ? и метеор растворяется в ночи.
Огорченно притоптываю ногой. Я не успела загадать желание.
А что бы загадала, если бы была уверена, что сгорание случайного космического тела поспособствовало бы этому?
Миллиард? Крепкое здоровье для себя и Машки? Машину времени, чтобы вернуться на пять лет назад и не дать младшей сестре трусливо сбежать? Я скучаю по этой дурынде. Где она? В порядке ли? Счастлива ли? Сожалеет ли о том, что бросила Машу?
Злата ? ее родная мать, но Манюня этого не знает. Зовет мамой меня.
Сестра забеременела в восемнадцать, родила и, испугавшись ответственности, дала деру. Бесследно пропала, оборвав все контакты. Вычеркнула нас из своей жизни. Ее друзья говорили, что вроде как уехала в Москву. Родной отец Машеньки ? человек без лица и имени, некто в сером. Злата о нем никогда не рассказывала. Мы вообще с ней отдалились после смерти родителей. С горем пополам я разрывалась между учебой и работой, заботясь о младшей сестре, но она этого не ценила, не помогала, все рвалась, наоборот, от меня.
? Я задыхаюсь в этой помойке! Ты тянешь меня на дно! Я не могу дышать! Я ненавижу тебя! Я ненавижу этого ребенка! Вы меня душите, слышишь?! Ну, чего вылупилась? Проглотишь все и промолчишь, как обычно? Меня тошнит от того, что мы семья!..
Злата была права. Я все прожевала и проглотила, слова поперек не сказала. Только просила не делать глупостей, не рубить сгоряча. Не ради себя. Ради Машки. Малютка в тот вечер ? вечер, когда Злата сбежала ? надрывно плакала в колыбельной, но моей сестре было плевать. Эгоизм выжег в ней зачатки материнского инстинкта.
? Лучше бы аборт сделала… нет же, тебя послушала. Это ты виновата во всем. Вот куда я с ней? ? лихорадочно заталкивая в дорожную сумку вещи из шкафа, истерично верещала Злата. ? Кому я буду нужна с младенцем на руках?! Делай с ней, что хочешь. В детский дом сдай, или себе оставь. Мне плевать! Я ухожу. Я заживу счастливо, выбьюсь в люди.
Я лишь могла сдавленно просипеть:
? Не стыдно тебе?
? Ни капельки.
? Уходи, ? показала сестре на дверь. ? Но потом не смей возвращаться.
С визгливым смехом Злата вытерла рукавом кофты слезы под глазами и пригладила волосы, стоя перед зеркалом. Показательно ухмыльнулась сквозь слезы и поймала в отражении мой стеклянный взгляд.
? Какого же ты обо мне мнения, сестренка? Я лучше сдохну в канаве, чем вернусь сюда.
? Проваливай, ? мой голос сорвался на шепот. ? Проваливай, пока я сама тебя не прибила.
Подхватив сумку, Злата ушла…
Годы разлуки притупили разочарование в сестре и обиду на нее. Я просто хочу знать, что она жива и здорова. На большее не рассчитываю.
По телу проносится озноб, и я плотнее запахиваю флисовую рубашку. Надо возвращаться в постель.
Мой взгляд непроизвольно устремляется на мансардный этаж особняка, задерживается на единственном окне, в котором горит свет. Я останавливаюсь, чего-то жду… Но чего? Пустота в окне подстегивает интерес. Не могу избавиться от чувства, что кто-то вот-вот должен в нем промелькнуть.
Я резко глотаю воздух.
В желтом квадрате возникает фигура. Из-за внушительного расстояния нет возможности разглядеть ее детальнее. Черный силуэт сохраняет неподвижность, а в душе мне делается неспокойно, словно этот некто смотрит прямо на меня сквозь пелену ночи.
***
Дедушка Гривас может похвастаться невероятной коллекцией костюмов: смелых оттенков, классических, в клетку и в полоску, двубортными моделями, но главным доспехом этого истинного пожилого джентльмена является его благородство. Наш с Машенькой волшебный фей сотворил очередной подвиг.
– Вы… вы поразительны, Кирьян! ? я бросаюсь господину Гривасу на шею и едва сдерживаюсь, чтобы случайно не задушить его в пламенных объятиях. Несколько минут назад он переступил порог флигеля и огорошил меня поразительным известием.
Благодаря связям ему удалось выбить для Манюни место в садике, располагающемся на территории элитного поселка. С завтрашнего дня мне больше не придется волноваться о том, что днем дочка останется без должного надсмотра. К тому же бывает, что я задерживаюсь в особняке и помимо этого срываюсь туда посреди ночи, чтобы устранить за хозяином дома следы его пребывания на первом этаже, либо в саду. Любитель распивать бренди со странной особенностью ? не наполнять один стакан дважды, с каждой следующей порцией используя новый.
Дедушка пару раз хлопает меня по спине.
– Рад помочь, милая.
Не прекращая изумленно мотать головой, я возвращаю расстояние между нами.
– Извините, что накинулась. Просто… вы не представляете, как много для меня значит ваша поддержка.
– Ну перестаньте, Вера. Я не сделал ничего сверхъестественного.
Я мало знакома с бескорыстной человеческой добротой, поэтому даже если для него такие колоссально значимые поступки ? сущие пустяки, я до последнего вздоха буду ценить оказываемую поддержку.
Когда в жизни встречаются люди вроде Кирьяна Гриваса, волей неволей хочется начать верить в чудеса, к ним легко и быстро привыкаешь, а когда наступает пора расставаться ? втройне тяжелее отпускать.
Прекраснее начала дня не придумать. Мое настроение омрачит, разве что, преддверие Армагеддона. Либо же претенциозно-брезгливое выражение лица Александра Карраса собственной персоной. Он из кожи вон лезет, мимически выражая недовольство своим завтраком. Станиславский аплодировал бы стоя его актерской игре.
По несчастливому стечению обстоятельств я вновь очутилась с ним в одном помещении.
– Как можно было испортить такое элементарное блюдо, как яйца пашот? ? его верхняя губа дергается, будто при неврозе. Вот бы сердечный приступ не настиг нашего дражайшего хозяина.
Яйца готовила я. К этому привела незамысловатая цепочка событий, а все началось с того, что ротавирусная инфекция сразила и Марту. Повар, работающий с ней в тандеме, час назад заперся в уборной с внезапной болью в животе, а после его выпроводили за ворота, отправив на карантин во избежание распространения заразы
На время экстренных поисков достойной для его достопочтенного греческого величества замены гастрономического творца нужно было кого-то запрячь и приставить к плите. Опыт работы поваром у меня имеется, пусть это и не занесено в трудовую книжку. По первости в ресторане я несколько месяцев подрабатывала на кухне и набила руку, так сказать.
Поэтому, да. Завтраком для Александра занималась я. Не сказать, что это задание ввело меня в экстаз. Наоборот: я стояла у плиты с аналогичным выражением лица, что и у него сейчас.
Между прочим, на мои яйца еще никто не жаловался.
Господину Каррасу так же не нравится, как хрустит гренка, когда он пытается разрезать ее, держа в одной руке вилку, в другой нож. В конце концов, он бросает это дело, разгибая пальцы и бросая столовые приборы из серебра на стол. Морщит лоб и сдавливает переносицу, иллюстрируя полнейшее разочарование.
– Безобразие, ? по сложившейся традиции брюнет отодвигает от себя тарелку и залпом осушает стакан воды, что-то ворчливо бормоча об отсутствии Марты.
Да у него самое обыкновенное похмелье, а в таком состоянии даже еда, приготовленная профессионалами мишленовского уровня, будет отторгать одним только видом.
Уважаемому господину всего-то нужно меньше хлестать крепкие алкогольные напитки по ночам, чтобы вернуть способность наслаждаться вкусом качественных продуктов.
В обеденном зале царит гнетущая, почти бездыханная тишина. Елена Семеновна, работающая в его доме второй год, перемещается возле стола с фантастической беззвучностью, будто и не касается пола вовсе. С таким боссом не только летать научишься…
Не понимаю, зачем стольким домработницам здесь топтаться и глазеть на чью-то трапезу?
Александр встает со стула, придерживая бумажную салфетку у рта. Тщательно вытирается, словно чем-то испачкался, однако помимо бокала с водой так ничего и не подносил к губам. Я отклоняюсь от поведенческого канона и смотрю на него, а мои коллеги ? на свои туфли. Все равно он не обращает на нас и толики внимания.
Упс.
Вяло мажет взором и заостряет концентрацию на моих глазах.
Черт, попалась!
Это будет считаться моим четвертым «косяком» помимо якобы неудачно приготовленных яиц (о чем он не в курсе)?
– Что-то хочешь мне сказать? ? в резкой форме задает вопрос, и что-то вспыхивает в его взгляде. Безумная искра, словно он нашел способ вымещения клокочущего в нем раздражения. Вернее, цель.
Я ? цель этого хищника.
Я ощущаю невербальную цепкую хватку его когтей на своей шее и откашливаюсь в кулак. В горле некстати першит.
– Я тебя развеселил? ? с пронизывающей сталью в голосе широкоплечий мужчина сверлит во мне дыру. ? Что-то кажется тебе смешным?
– Нет. Ничего. Я…
«Воздухом подавилась» ? собираюсь ответить, но Мистер Возмущенность перебивает:
– Я похож на клоуна, по-твоему?
Господи, нет… Какой нетерпеливый тип.
– Извините, ? все еще кашляя, произношу я. ? Можно… ? киваю на стол, ? могу я сделать глоток?.. Мне…
Плохо. Очень плохо. Надсадная перхота не отстает, доводит до слез.
Кто-то из прислуги громко и шокировано вздыхает, словно я не воды попросила, а потребовала у него отдать мне почку, или все его несметные богатства.
Он смыкает рот, хмурым и долгим взором скоблит мое лицо и, наконец, с барского плеча ? а конкретно скупым кивком ? дает добро покуситься на кувшин с фильтрованной водой, и я не удивлюсь, если она была доставлена ему прямиком из альпийского источника.
– Не забудь выбросить за собой стакан, ? сухо чеканит напоминание господин Каррас и покидает обеденный зал.
Глава 6
АЛЕКСАНДР
Электронный будильник звенит ровно в пять утра, но я проснулся раньше по привычке. Я заканчиваю с отжиманиями, поднимаюсь с пола и выключаю прибор после нескольких секунд писка. Моей девушке этот звук нисколько не помешал, она продолжает спать как убитая. Ее отдых не потревожит даже атомная война.
Я наслаждаюсь видом стройной обнаженной спины, ниспадающим каскадом золотисто-медовых длинных локонов, округлые женские бедра накрыты одеялом, и мне хочется это исправить, но затем я вспоминаю свой насыщенный график на сегодня и вынужденно передумываю, иначе освобожусь еще нескоро. Между плотскими утехами и работой я всегда буду выбирать последнее.
Блондинка в моей кровати с приглушенным мычанием переворачивается на другой бок, показывая безмятежное кукольное личико. Я глазею немного ниже ? на высокий пышный бюст. Незатейливая эстетичная картинка, безусловно, радует глаз.
Натуральная красота ? единственное, чем может похвастаться Стелла. Во всем остальном она ? обманщица, а так же глупа и капризна, как ребенок. Поначалу надеялась загнать меня под свой каблучок, как провернула это со своим бывшим, однако я быстро усмирил пташку и показал, что позволю ей спать в моей постели исключительно на условиях, которые предложу. И ее дерзость как ветром сдуло, потому что больше, чем собственную гордость, она лелеет деньги, поступающие на ее счет от моего имени.
Я разминаю плечи, переодеваюсь в гардеробной в спортивные штаны и отправляюсь на пробежку. Обычно в это время суток территория участка погружена в идеальную, нетронутую чьим-либо присутствием тишину, а это значит, что и мои мысли останутся никем и ничем не потревоженными. С пятнадцати лет я пребываю в непрекращающемся изобилии внешних раздражителей, поэтому беру иногда такие тайм-ауты. Бег в одиночестве я превратил для себя в легкую перезагрузку. Из-за отсутствия возможности отправиться в небольшой отпуск только бегом и спасаюсь.
Но можно ли убежать от самого себя? От демонов, что всегда на шаг впереди, как бы сильно я не разгонялся.
Давно понял, что это бесполезно. Смирился и адаптировался. Взял под контроль собственные кошмары, потому как встал выбор: либо я их уничтожу, либо они меня. Чтобы выжить, я принес огромную жертву. Я отказался от души ради силы. Разрушил себя основательно и превратился в самого жуткого демона, которого не нужно дразнить.
Одна дамочка, правда, об этом не в курсе. Намерено, или нет, но новенькая домработница провоцирует мое злое нутро, нарушая мои правила. И смотрит мне в глаза так, словно совсем не боится. Я раздражаюсь людьми, которые с первого раза не способны уяснить, что со мной шутки плохи.
И что в ней разглядел старик? Неприметная серая мышь с наверняка несчастливой любовной историей за плечами. Кирьян трясется над ней и мелкой девчушкой, как курица-наседка. Один раз я согласился пойти ему навстречу, выполнил просьбу и простил девчонке, которую эта глупая женщина привезла с собой в мой дом, испорченный автомобиль стоимостью в десять миллионов рублей. От тачки я избавился, потому что ни за что не сел бы в пропахший отвратительным запахом детского недержания салон снова.
Вера, или как там ее, должна быть благодарна за то, что я не предъявил кругленький счет за испорченное мисс Маленькой Проблемой имущество. Обязать ее выплачивать компенсацию означало бы иметь с ней дело на протяжении долгого времени. Я же рассчитываю на то, что вскоре она и ее спиногрызка покинут мои владения.
Мне тридцать три, и я не планирую знакомиться с ролью отца.
Я противник самой идеи продолжения рода, поэтому десять лет назад сделал вазэктомию, чтобы автоматически исключить правдивость фантазийных рассказов об утерянных наследниках, периодически распространяющиеся прессой, и реальных рисков становления родителем. Моя мать об этом не в курсе, иначе давно оторвала бы мне голову и другое причинное место. Стабильно раз в полгода она заводит разговор о моем неотложном отцовстве, не подозревая, что ее завещаниям не суждено сбыться.
Я не допущу, чтобы в этом мире появился кто-то, похожий на меня. Мой ребенок несомненно превратился бы в монстра. Я бы сотворил с ним такое, как родители сделали это со мной. А на моей душе и без того ? океан грехов. В этих мрачных и опасных водах нет места невинной душе.
Я знаю, что Стелла пытается забеременеть от меня. В ней нет бескорыстной любви к детям, а желание завести ребенка основывается на стремлении ни в чем не нуждаться, будучи матерью моего ребенка. Два месяца назад она прекратила принимать противозачаточные таблетки, однако продолжает лгать со сладкой улыбкой на устах, настаивая на обратном. Что ж, если дурочка все-таки залетит, то я буду уверен, что не причастен к этому.
В остальном Стелла безобидна, и в этом ее спасение.
Эта девушка ? мой трофей. Наглядное напоминание о том, что я отобрал нечто важное, принадлежащее другому человеку. Я отнял у него все, включая Стеллу. Планомерно и хладнокровно. В конце концов, оставив его ни с чем, совершенно беспомощным и одиноким.
Этот человек ? мой брат.
Последние два года он прикован к постели. Не способный говорить, двигаться, смеяться, радоваться, злиться. От него осталась лишь оболочка. Я поглотил его суть и превратил в ничто.
С брата начался мой путь чудовища.
В конце концов, в этом заключается предназначение наследников семьи Каррас. Мать учила нас лидерству и конкуренции, неустанно сталкивала меня и брата лбами, изощренно пуская в наши умы ядовитые корни соперничества, повторяя снова и снова, что передаст бизнес в руки сильнейшего сына.
Лука не желал мне зла и не хотел враждовать, а я вогнал нож ему в спину.
– Ой! ? раздается испуганное вскрикивание.
Я слишком углубился в рефлексии и не почувствовал столкновения с темноволосым препятствием. Врезавшись в меня, ураганная худенькая коротышка отлетела на метр и теперь держится за ушибленное плечо, пропуская сквозь стиснутые зубы шипение.
Когда она поднимает голову, я моментально взрываюсь.
Опять эта бедовая женщина на моем пути! В трикотажной пижаме с нелепым рисунком улыбающегося авокадо на груди, в пушистых розовых тапочках и с растрепанным пучком на голове. Темно-коричневые глаза, обрамленные густыми ресницами, широко распахнуты от страха, однако причиной ее испуга являюсь не я. Миниатюрная шатенка лихорадочно оглядывается по сторонам, очень быстро забыв о физической боли.
На моем фитнес-трекере двадцать минут шестого. Почему вдруг ей приспичило выбраться на улицу в такой ранний час? Издевательство…
– Извините, вы не видели мою дочку? ? по-прежнему не глядя на меня, взволновано спрашивает и крутится вокруг своей оси. ? Она… Машка… ? заикаясь, нервно убирает тонкие прядки за маленькие уши, ? ее нет в детской. Нигде в доме нет! ? не прекращает возиться с локонами, падающими на бледное, охваченное страхом лицо. Я клацаю зубами. Это начинает раздражать. Хочется подойти и самому их убрать. А затем выставить женщину-беду за ворота.
