Дверь в Последнюю Комнату

Влад никак не мог определить, что именно пошло не так. Но сегодня его обычная уверенность и лихость, с которыми он выступал перед судом, не производили должного впечатления. У прокурора находились новые вопросы, о которые разбивались вдребезги все его аргументы, и он был вынужден молча принимать очередное поражение. Каждый раз это было как удар хлыста по лицу. Особенно если учитывать, что он был просто уверен в том, что выиграет это дело.

Дело, в котором обвиняемым выступал не обыкновенный человек, а государственный чиновник, должно было принести Владу особые почести и еще большую славу на профессиональном поприще, а вместо этого принесло ему поражение. И не просто поражение, а реальную угрозу его карьере и репутации.

Политик обвинялся в убийстве молодой девушки, какой-то неизвестной манекенщицы, с которой он был не единожды замечен в течение последних нескольких недель перед ее смертью. Как утверждал сам клиент, его элементарно подставил коллега, желающий таким образом занять пост обвиняемого. По большому счету, Владу было наплевать, убивал он девчонку или нет. От него требовалось доказать невиновность клиента и сделать это как можно аккуратнее, чтобы восстановить и так изрядно потрепанную репутацию политика.

Вся сложность заключалась в том, что те факты, которые раскопал Влад, задачу весьма осложняли, доказывая обратное. В данном деле фигурировал ненужный свидетель, а именно еще одна девушка, которая в тот вечер была в компании подзащитного Валевского. Ее показания могли усугубить положение обвиняемого. И как только Влад узнал об этой девушке, он тут же начал действовать. Не дожидаясь, пока ее вызовут для дачи свидетельских показаний.

Он решил уладить вопрос основательно. С владельцем модельного агентства, где работали обе девушки, он договорился без проблем. В обмен на его молчание о некоторой, не совсем законной деятельности данного агентства, Владу требовалось гарантированное молчание девушки, даже если она предстанет в суде.

Что касалось самой свидетельницы, то с ней он не церемонился. Достаточно было короткого разговора, в котором он довольно доходчиво, как ему показалось, объяснил девице, что в случае, если она высунется и даст неправильные показания, ее ждет незавидная судьба. Он угрожал свидетелю, что было прямым нарушением его профессиональной этики. Но эта невинная угроза, как думал Валевский тогда, не могла сыграть значительную роль в этом деле. А в итоге обернулась катастрофой, – с этой мыслью Влад отвернулся от окна, потому что дверь резко открылась, и в кабинет стремительно влетел его партнер Максим Стахов.

Со Стаховым они вместе начинали карьеру и вели дела уже несколько лет. Существенная разница в характерах не мешала им быть не только коллегами, но и приятелями.

У Максима, в отличие от Влада, был более легкий характер. Он всегда старался найти компромисс в той или иной ситуации и, как правило, редко выходил из себя. Но сейчас достаточно было бросить на него один короткий взгляд, чтобы понять, что Стахов в ярости. Обычно его смуглое лицо со спокойным на нем выражением сейчас казалось заметно побледневшим, а карие глаза были словно налиты кровью.

– Как ты вообще мог додуматься до такого? – начал Максим с порога, и в его голосе кроме злости, слышалось еще и неприкрытое изумление.

– Не надо мне ничего говорить о нравственности, – почти выплевывая слова, ответил ему Влад, уже готовый к тому, что разговор потребует всех его дипломатических способностей.

– Нет уж, послушай! – резко возразил Стахов, – Влад, ты знаешь, что ты натворил? Ты вообще понимаешь, под какой удар ты нас поставил? Мы претендуем на имя одной из крупнейших адвокатских фирм! Ты знаешь, какие деньги мы получаем? Какие деньги имеем только благодаря нашему имени? Ты, черт возьми, сам себя угробил и меня за собой потащил! И дело тут не в чертовой нравственности, а в твоей заносчивости, которая уже переходит все границы. Твоей задачей было защищать клиента и защитить, в конце концов, чего бы тебе это не стоило! – восклицал Максим с негодованием.

– Чего бы мне это не стоило! Вот именно! – рявкнул в ответ Валевский. – Эта девка должна была молчать!

– Ты решил обхитрить прокурора, выставив его полным идиотом, а в итоге несовершеннолетняя шлюха обхитрила тебя! – Максим почти выкрикнул это.

Он прошелся туда-сюда по кабинету, желая успокоиться, но у него ничего не выходило. Влад и раньше раздражал его своей самоуверенностью, но его поступки никогда ранее не приводили к каким-либо непредсказуемым последствиям. Напротив, методы Влада всегда были продуманы, а его действия четко организованы и спланированы на несколько ходов вперед. Максим не переставал удивляться, как его партнер умудрялся защищать очевидно виновных клиентов. Но в нынешней ситуации он, казалось, потерял голову и вел себя совершенно бездумно.

Максим заметил, что Влад вообще последнее время стал какой-то рассеянный и безучастный ко всему происходящему. Эта отрешенность появилась в нем, как только он вернулся из своей недавней вынужденной поездки в Калининград по каким-то личным делам. Его настроение стало часто меняться – от необоснованной агрессии до странной меланхолии, а сам он выглядел каким-то отстраненным.

– Чтобы обхитрить меня, надо быть мною. Кто ей поверит? – отозвался Влад, и в его голосе послышалась нескрываемая злость.

Невольно он вспомнил лицо девушки, о которой они говорили. Симпатичная мордашка с раскрашенными острыми стрелками глазами, в которых, когда Влад начал с ней разговаривать, промелькнул испуг, а потом сменился некой дерзостью и едва уловимым злорадством, когда она поняла, о чем именно пойдет речь и кем являлся человек, стоящий перед ней. Влад заметил, что ее словно забавляло происходящее, и она не воспринимала его угрозы всерьез. Но подумал, что ему показалось. Он решил, что девчонка нарочно хорохорится, пытаясь справится со своим страхом.

– Сейчас вопрос стоит не в том, чтобы поверили ей. Сейчас перед судом только ты и твои методы взаимодействия со свидетелем! И не забывай про доказательства, которые она предоставила, – продолжая ходить из одного конца кабинета в другой, восклицал Максим.

Валевский перевел на партнера тяжелый взгляд.

– Она не блефовала, – развел руками Стахов, оборачиваясь на Влада. – У нее действительно диктофонная запись вашего с ней разговора, в котором ты напрямую угрожаешь ей, принуждая давать ложные показания. Это скандал, Влад! Это статья! – сокрушался он. – Она не просто заговорила о том, о чем не стоило даже упоминать. Она подставила тебя, мой друг! Причем подставила по-крупному, предоставив эту запись суду! Судья в ярости! Твои методы, по его словам, не то что недопустимы, они оскорбительны для всей федеральной палаты адвокатов. Ты только послушай: известный адвокат угрожает свидетелю! Да твоя репутация будет похоронена под ворохом подобных заявлений! О деле можешь забыть! Вообще о своей карьере можешь забыть! – почти выкрикивая все это, Стахов даже покраснел от напряжения.

Влад молчал в ответ. Ему вдруг стало нестерпимо душно. Захотелось выйти на улицу и вдохнуть холодный воздух. В эту минуту он почему-то вспомнил влажный, свежий и тяжелый воздух морского побережья, на которое пришел в предпоследний день своего пребывания в Калининграде. От этого внезапного воспоминания Влад недовольно поморщился и тут же постарался переключить внимание на партнера. Он принял непринужденную позу, засунув руки в карманы брюк, и, не глядя на Максима, бросил довольно раздраженным тоном:

– Подожди, пройдет несколько дней, и все утрясется.

– Влад, ты, похоже, еще не осознал до конца, что ты сделал. Ничего не утрясется. Наоборот, скандал только начнет разрастаться. И тебе не отвертеться, – качая головой, произнес Максим.

Он подошел к письменному столу и, поставив на него руки, опустил голову вниз. Влад посмотрел на него незаинтересованным взглядом и ничего не ответил. Повисла тишина.

– Ты мог бы хоть мне сказать, что там была еще одна девушка? – устало спросил Стахов после некоторой паузы.

– Когда что-то знают двое, это знает уже весь мир, – нехотя ответил ему Влад и нахмурился, отворачиваясь к окну.

Он понял, что продолжать этот разговор было бессмысленно.

– Ты стал настоящим параноиком. Ты хочешь держать все под своим контролем, управлять всем, чем только можно. И людьми, в том числе, – понизив голос, сказал Максим, обращаясь к широкой спине Валевского. – И главное, людьми, Влад.

После этих слов Максим вышел из кабинета, оставив Влада в одиночестве. Когда дверь за ним закрылась, Влад обернулся и сделал два шага к столу. Порывистым жестом он развернул компьютерное кресло и буквально упал в него. Влад убрал волосы со лба и потер переносицу. Шумно выдохнув, он вскинул подбородок и перевел взгляд вверх, к почерневшему небу. Затем резко развернулся к столу, схватил свой портфель с документами и яростно отшвырнул его в угол. Бумаги, лежащие под портфелем, веером разлетелись по полу.

Владислав Валевский привык играть, иногда нарушая правила, но делать это незаметно и непременно выигрывать. Он привык, что удача сопутствует ему во всем, принимал ее как должное и давно перестал ценить. Но если раньше эта непоколебимая уверенность в себе шла ему на руку, то сейчас она сыграла с ним очень злую шутку.

В это дело он вложил много сил. От исхода процесса зависела судьба не только его подзащитного, но и его собственная карьера, которой можно будет и вовсе сыграть реквием, если действительно, по словам Стахова, пикантные подробности всплывут в прессе.

Едва ли Влад мог представить, каким образом все обернется против него и как спонтанно жизнь встряхнет его, вынуждая принимать новые правила игры, к которым он был совершенно не готов. Уму непостижимо! Он может лишиться карьеры и репутации из-за какой-то девки!

Еще никогда в жизни Влад не чувствовал себя настолько глупо.

…

Октябрь близился к концу, но Влад не замечал течение времени. Несмотря на то, что от дела его отстранили, и выступать в суде он не имел права, он был с головой погружен в работу. Он консультировал нанятого своим бывшим подзащитным нового адвоката, так как клиент пожелал, чтобы господин Валевский участвовал в его защите косвенно, как независимый консультант. Ведь, несмотря на недостойные, по мнению общественности, методы, Влад был лучшим, и распутать клубок этого дела с наименьшими потерями для обвиняемого мог только он. А Влад, в свою очередь, не привык сдаваться и работал с утроенной силой. Ночами напролет он искал лазейки, набрасывал стратегии защиты и продумывал возможные вопросы со стороны обвинения.

Совет адвокатской палаты рассматривал вопрос о прекращении статуса адвоката Валевского из-за нарушения адвокатской этики. А он старался не замечать, как твердая почва под ногами переставала быть таковой, делая вид, что все в порядке. Его жизнь рушилась, словно карточный домик, а он продолжал жить, как ни в чем не бывало.

Влад старался удержаться на плаву всеми силами, отчаянно сопротивляясь тому раскладу, который приготовила ему жизнь. Он пытался барахтаться в болоте, в котором оказался. Но тонул. Он бездарно проигрывал. Проигрывал и понимал это, но принять этого никак не мог. И это было его главной ошибкой. Он не был готов к поражению, не рассматривал его как возможный из вариантов развития какого-то отрезка своего жизненного пути. Болезненная гордость не позволяла Валевскому признать это поражение и уйти на время в тень. Она гнала его вперед все быстрее и быстрее. В этой гонке он не замечал ничего на своем пути и упускал мелкие детали. И в итоге окончательно проиграл.

В ноябре на заключительном заседании подсудимый был признан виновным. Диктофонная запись свидетеля оказалась подлинной. Дело, над которым работал Владислав Валевский, было проиграно. Не им, но по его вине. И приговор, который огласили в мертвенной тишине зала суда, стал приговором для самого Влада. Точнее, для его карьеры.

Позже был суд над самим адвокатом. Валевского признали виновным по ст. Подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний. Это повлекло за собой прекращение статуса адвоката. Кроме того, по решению суда Влад выплатил штраф.

Все эти новости вызвали ажиотаж в прессе, ряд громких заголовков и всеобщий скандал. Прошла проверка адвокатского бюро, в котором Валевский работал и по совместительству являлся одним из совладельцев. Проверка деятельности фирмы, однако, не повлекла за собой каких либо санкций сверху. Но имя ее было запятнано, и значительная часть крупных клиентов отказалась от ее услуг.

Как Влад и предполагал, спустя некоторое время страсти вокруг его персоны улеглись. Но отнюдь все не стало как прежде.

В мире Владислава Валевского люди поразительно быстро отворачивались от тех, кто больше был не в состоянии приносить им пользу. И от Влада отвернулись, как только он перестал играть одну из ведущих ролей в мире питерской адвокатуры.

– Что ты намерен делать дальше? – спросил Стахов спустя неделю после заключительного судебного заседания.

Они встретились в ресторане, где часто обедали и обсуждали все важные вопросы.

– Ты попал в переплет, выбраться из которого не так-то просто, – продолжил Максим. – Весь Питер в курсе. Тебе придется задуматься о поиске иной сферы деятельности. Или… не знаю… у тебя есть средства, чтобы вложиться и заняться всем, чем хочешь. Можешь переехать в Москву. Там у меня есть знакомые. В их фирму требуется юрист. Фирма очень крупная.

– Я не собираюсь никуда переезжать! – резко возразил Влад.

– Ты мой партнер, и мы начинали вместе. Я не вправе лишать тебя всего. Но, Влад, ты сам вырыл себе могилу. Точнее нам, – Максим поднял на Влада многозначительный взгляд.

– Что ты хочешь этим сказать?

– То, что мы потеряли репутацию и скоро начнем терять клиентов, – ответил Стахов.

Влад промолчал.

– Мы уже их теряем, – в задумчивости добавил Максим. – Ты знаешь, что мне несколько раз поступали предложения о слиянии?

– Знаю, – нехотя ответил Влад, в глубине души понимая, к чему клонит партнер. – Ты хочешь ликвидировать фирму?

– Новые партнеры – это хороший вариант. Тем более что сами мы не выплывем.

– Называй вещи своими именами. Пока я в этой лодке, вы не выплывете, – вкрадчиво произнес Валевский с акцентом на слове «вы».

– Боюсь, ни в Питере, ни в Москве никто не захочет иметь с тобой дело. Возможно, – помедлил Стахов. – Спустя какое-то время после того, как ты восстановишь статус адвоката. Очень продолжительно время. Но пока ты едва ли можешь рассчитывать на то, что все будет как прежде.

Лучше бы Максим этого не говорил, потому что реакция Влада на сказанное была незамедлительной. Он буквально изменился в лице и довольно тихо, но таким ледяным тоном, от которого побежали мурашки по коже, произнес:

– Если ты считаешь, что меня так легко сбить с ног, ты глубоко ошибаешься. Ты знаешь, что я лучший в своем деле…

– Влад, ты сам сбил себя с ног, – не дал ему договорить Стахов.

Зазвонил мобильник, и он встал, намереваясь выйти из-за стола, чтобы ответить на звонок и поговорить по телефону. Влад пристально на него посмотрел, но ничего не ответил. Лишь шумно выдохнул и отвернулся.

Он постоянно вспоминал события, предшествующие заседанию, на котором вылезла эта диктофонная запись, пытаясь понять, почему допустил такую ошибку. Почему, повинуясь каким-то необъяснимым внутренним порывам, позволил себе так грубо надавить на эту свидетельницу. Ведь мог же найти иной способ? Не применяя прямые угрозы.

Влад сам не понимал, что на него нашло. Он был словно не в себе. Изначально, не видя в этой девушке ничего, кроме прямого препятствия для достижения своей цели, ему хотелось просто устранить ее. Но когда, встретившись с ней, он заметил, как в ее глазах промелькнуло презрение вместо ожидаемого страха, то не смог справиться с отчаянным желанием подавить, подчинить, заставить.

Вспоминая это, Влад почувствовал, как внутри закипела злость. Он сложил руки на груди и, чтобы отвлечься, окинул взглядом привычный интерьер зала. Он посещал это место уже много раз, и сегодня здесь все было как обычно: то же обслуживание, то же меню, тот же интерьер. Но сейчас Владу отчего-то все казалось нелепым. Все вокруг было каким-то слишком пафосным. Тихая музыка – противной. И даже меню, которое принесла уже знакомая официантка, слишком перегруженным разнообразием блюд.

Влад рассматривал белоснежную скатерть без единого пятнышка, и эта белая пустота его ужасно раздражала. Все вокруг было искусственно идеальным. Хотелось, чтобы все стало проще. Хотелось, чтобы в этом идеально устроенном пространстве что-то пошло не так.

– Подумай о моих словах. Просто подумай, – сказал Максим, выдергивая Влада из размышлений.

Он вернулся за стол, а Влад, окинув его тяжелым взглядом, захлопнул меню. Он не желал более сидеть в этом ресторане, слушая рассуждения Стахова о возможном будущем. Поэтому сославшись на то, что у него были еще дела в тот день, Влад наскоро попрощался и поспешил выйти на улицу.

Хотелось остаться в одиночестве.

…

Позже Влад и правда думал над словами Стахова. Ночи напролет в своей огромной квартире за бутылкой крепкого алкоголя. Только думал он не о том, чтобы искать себе место рангом ниже или о том, что делать с фирмой, которая потеряла свое имя по его вине. Он думал о том, что ничего не чувствует. Ничего, кроме пустой досады.

Сначала была ярость, но она быстро оставила его, сменившись своим более спокойным собратом – гневом. Затем ушел и гнев, оставив досаду с примесью горечи. Иногда в минуты одиночного пьянства в голове у Влада что-то словно прояснялось, и горечь сменялась надеждой, а досада – принятием. Но эти ощущения были так сиюминутны, так эфемерны, что он предпочитал не обращать на них внимание. Потому что если обратить внимание на что-то новое и доселе неизведанное в своей жизни, как правило, происходят перемены. И нужно иметь определенную отвагу, чтобы принять их. У Владислава Валевского не было смелости для того, чтобы шагнуть из его привычной жизни в неизвестность и начать заново строить свой разрушенный мир.