Дверь в Последнюю Комнату

Анна Климова

Дверь в Последнюю Комнату

ДВЕРЬ В ПОСЛЕДНЮЮ КОМНАТУ

Часть I ЛИЗА

Глава 1 Маяк и маятник

Моя свеча горела ночью,

Та ночь вся утопала в снах.

Огонь свечи, в моих глазах,

Был маяком слепой надежды,

На призрачный рассвет впотьмах.

Огонь свечи угас спонтанно,

Фантомный свет в глубоких снах,

Исчез и превратился в прах.

Стал призраком слепой надежды,

На солнечный рассвет впотьмах.

…

Утро было холодным и пасмурным. Сизые тучи полностью заволокли небо, которое из-за этого казалось настолько низким, что вот-вот накроет город. Несмотря на то, что осень только началась, погода стояла довольно мрачная и промозглая, словно сейчас была никак ни меньше середина ноября. Хотя едва наступил сентябрь.

В просторной спальне царил полумрак. Лишь сквозь огромные окна, которые занимали пространство одной стены от потолка до пола, но были скрыты плотными шторами темно-серого цвета, пробивался тусклый утренний свет. Весь интерьер комнаты был выполнен в серо-синих тонах, и здесь всегда царила полутьма. Хозяин не любил солнечного света.

Незадолго до того, как раздался телефонный звонок, начался дождь, мгновенно перешедший в ливень, и звук телефонной трели потерялся в его шуме. Но Владислав Валевский все равно мгновенно проснулся, резко сел на кровати и, прочистив горло, снял трубку.

Он подумал, что сейчас должно быть не больше семи утра, и не ожидал, что Стахов позвонит так рано. Однако в трубке послышался вовсе не голос партнера. А времени было не так уж и мало. Взглянув на часы, Валевский помрачнел. Они показывали половину десятого. Его не разбудили с работы, а это означало, что действительно нужно было беспокоиться из-за вчерашнего судебного заседания.

Мужчина поморщился и слишком резко произнес:

– Да, слушаю.

– Господин Валевский? – раздался женский голос на том конце провода после непродолжительного шума. Должно быть, собеседница была на улице и звонила с мобильного телефона.

– Слушаю!

– Господин Валевский, здравствуйте. Очень рада вас слышать, потому что последние несколько дней я пытаюсь до вас дозвониться, но вы не берете трубку. И я оставляла сообщения на автоответчике. Но вы ни разу не перезвонили! И тогда я даже решила отправить вам письмо по электронной почте. Оно дошло? Вы его получили? Так вот, если вы его не получили, то вы, должно быть, не в курсе дел. Конечно, вы не в курсе, вы же не отвечаете на звонки… – визгливый голос продолжал трещать в трубке, когда Влад грохнул ее с силой на аппарат, рискуя разбить его вдребезги.

Разбираться в том, кто это звонил и зачем, у него не было ни малейшего желания. Единственное, что сейчас его волновало, так это вчерашнее заседание, на котором едва не разразился скандал. Тем временем телефон зазвонил снова, но на этот раз он не стал снимать трубку, потому что номер, высветившийся на определителе, был тот же.

Обернувшись на шорох за спиной, Влад вспомнил, что он не один, и это ему совсем не понравилось. Он окинул недовольным, почти брезгливым взглядом женщину, спящую в его постели, пытаясь вспомнить, где именно встретил ее. Но, судя по тому, что не потрудился выпроводить ее ночью, вчера он слишком много выпил, и попытки воссоздать в памяти картину вечера бесполезны.

Вчера, после длительных и утомительных выяснений по ходу очередного судебного заседания со своим партнером Максимом Стаховым, единственным желанием Влада было расслабиться, что он и делал в одном из самых дорогих баров в центре города. Изрядно выпив, он встретил там знакомых коллег, к которым присоединился, и ночь завертелась для него в водовороте развлечений и незнакомых лиц.

Конечно, ему никогда не следовало забывать о том, что юрист должен себя вести таким образом, чтобы не подрывать доверие общества к его профессии. Но адвокат Владислав Валевский жил по своим собственным правилам и подчинялся лишь собственной морали, что, впрочем, ничуть не мешало его репутации.

Победителям прощают многое, если не все, – так рассуждал господин Валевский. Тем более что подобные опрометчивые поступки были ему несвойственны, да и повода предаваться подобному распутству обычно у него не бывало, как, впрочем, и времени.

Его время стоило довольно дорого и, как часто казалось самому Владу, ему не принадлежало. Из-за плотного графика судебных заседаний, на которых он выступал, он редко позволял себе какой-либо отдых. В свои тридцать девять лет он являлся одним из самых известных адвокатов Санкт-Петербурга. И его буквально разрывали на части.

Однако вчера ему просто необходимо было выпустить пар. Но едва ли это пошло ему на пользу, потому что на утро он не чувствовал себя хоть сколько-нибудь отдохнувшим. Напротив, голова его была тяжелой, а мысли – мрачными.

Влад окинул взглядом светлый ковер, на котором была разбросана одежда, и поднял пиджак. Он пошарил в кармане и, найдя в нем бумажник, отсчитал несколько купюр, которые, вставая, не глядя, бросил на постель со словами:

– Одевайся и убирайся отсюда.

По его мнению, это было вполне достойное прощание со случайной любовницей, имени которой он даже не запомнил. Однако спустя каких-то пятнадцать минут, выйдя из ванной, он обнаружил купюры, валяющиеся кучей на смятой и уже пустой постели. Валевский вскинул бровь, искренне удивившись этому нелепому, по его мнению, жесту, но быстро выкинул из головы, как незаслуживающее его внимания.

Влад оделся и вышел на кухню, чтобы сварить кофе покрепче. Он чувствовал, что сегодня его ждет день не из легких. И оказался прав.

В просторный, лаконично обставленный офис в одном из крупнейших небоскребов Питера, где находилось адвокатское бюро, в котором он работал, Владислав прибыл к одиннадцати часам. Он мог бы приехать и еще позже, но ему повезло миновать долгие пробки на дорогах.

Валевский вошел в офис в скверном расположение духа. Но так как к его суровому выражению на всегда сосредоточенном лице уже давно привыкли немногочисленные сотрудники, то никто не обратил на него внимания. Не говоря ни слова, он быстро прошел в свой личный кабинет и принялся за работу.

Работа – вот что действительно было для Влада важно и что приносило ему ощущение полноты жизни. Стремительно развивающаяся карьера и открывающиеся возможности были для него ключевыми факторами, и он не щадил себя на пути к вожделенным вершинам. Он брался за самые сложные и запутанные дела и с легкостью выигрывал их, зарабатывая себе безукоризненную репутацию и крупные гонорары. Владислав Валевский был по натуре своей игроком, который уже давно позабыл, каково это, когда проигрываешь.

Одним из последних дел, над которым он работал, являлось убийство. В деле был замешан представитель власти, довольно крупный чиновник. Дело было достаточно щекотливым и не требующим огласки. Но на вчерашнем предварительном заседании все пошло не по плану. Появилась информация о свидетеле, показания которого могли перечеркнуть всю выработанную Валевским стратегию и привести к необратимым последствиям.

Заседание было отложено на три недели. И за это время Владу было необходимо разработать новую линию защиты своего клиента.

Настойчивый стук в дверь вывел его из размышлений относительно последнего. Ничего не ответив, Влад подождал, пока открылась дверь и вошла его секретарь и личный помощник Екатерина Владимировна. Это была невысокая полноватая шестидесятилетняя женщина. Строгая и аккуратная. Она всегда носила одинаковые темные платья, лакированные туфли на каблуках и закалывала свои рыжие волосы в высокий пучок. Влад испытывал к ней уважение за то, с какой точностью и скоростью она умудрялась выполнять свою работу и сохранять невозмутимость в любой ситуации.

Но, тем не менее, несмотря на то, что его секретарь была женщиной тактичной и успевшей за тот непродолжительный срок, что работала на Валевского, изучить его непростой и довольно скверный характер, даже она иногда умудрялась нарушать его уединение в самый неподходящий для того момент.

– Я занят! – почти рявкнул он, когда секретарь вошла в кабинет.

– Владислав Маркович, звонок из Калининграда по поводу недвижимости. Говорят, срочно.

– Что? – Валевский нахмурился, пытаясь сообразить, о чем идет речь. – Какой еще недвижимости?

– Вашей, – с привычной сдержанностью ровным голосом ответила секретарша. -Агент звонила несколько раз на прошлой неделею. Я вас информировала. Вы, должно быть, забыли.

Едва ли, поглощенный последние несколько недель подготовкой к вчерашнему слушанию, Влад обращал внимание на что-то, не относящееся к уголовному процессу.

– У меня нет на это времени, – морщась, резко возразил он, поднимая трубку. – Да, слушаю.

– Господин Валевский, наконец-то мы с вами связались! – уже знакомый визгливый голос вновь приветствовал Владислава. – Мы разговаривали утром, точнее, вы мне не успели ничего ответить. Нас разъединили. Помешали помехи на линии. Или дождь. Знаете, какой сильный ливень был в Питере! – услышал он восклицание. – Ах, ну да, конечно, вы же там живете…

– Что там за идиотка? – отрывая телефон от уха, обратился Влад к помощнице, которая в свою очередь, лишь развела руками и поспешно удалилась, неплотно прикрыв за собой дверь.

– Какого черта вам от меня нужно? – почти крикнул он в трубку.

Собеседница выбрала явно не лучший момент для того, чтобы испытывать его терпение. Однако резкий тон Валевского совершенно ее не задел, потому что после секундной паузы телефон взорвался новыми возгласами:

– Ну как же?! Я по поводу Вашего, господин Валевский, дома в Янтарном! Звоню вам из Калиниграда! Я из агентства недвижимости. Ирина – риелтор, помните? Вам срочно нужно что-то предпринять, иначе наше агентство ничем Вам не сможет помочь!

– Мне? – Влад искренне удивился. – Причем здесь ваше агентство и причем здесь вообще я? Эта развалюха уже давно не моя забота. Пусть новые хозяева разбираются в чем бы то ни было, – усмехнулся он. – Меня это уже не касается. Вы бы еще через год позвонили! До свидания!

Он уже хотел было отключиться, как услышал то, что заставило его насторожиться:

– В смысле, через год? Какие новые хозяева? – голос собеседницы как-то заметно стих.

– Которые купили дом, – с удивлением ответил Валевский после паузы.

– Здесь или какое-то недоразумение, или вы не в курсе. Дом никто не купил. Господин Валевский, вы по-прежнему единственный хозяин! – в голосе собеседницы также слышалось явное удивление.

– Мы действительно говорим об одном и том же доме номер 53 по улице Ольховской в поселке Янтарный Калининградской области?

– Разумеется, – последовал ответ, от которого Влад опешил.

– Но как это возможно, если полгода назад я подписал документы для продажи дома? – недоумевая, переспросил он.

– Едва ли это возможно. Дом точно оформлен на Вас. И это не ошибка. Я звоню сказать, что если Вы все еще желаете продать дом, то Вам лучше привести его в более ухоженный вид. Клиенты, попросту говоря, разбегаются, когда видят, что там внутри, – собеседница замешкала. – Да и снаружи, надо сказать, все выглядит удручающе. Никто, знаете ли, не хочет вкладывать средства в уборку и вывоз мусора. Мало того, что район не самый удобный, так еще и сам дом совершенно непригоден для жилья! И мы не первое агентство, которое пыталось продать этот дом. Вы же и до нас заключали договора…

– Продайте за те деньги, которые предлагают! – воскликнул Влад в ответ, перебивая и не давая собеседнице закончить.

– Но никто не предлагает даже минимальной цены! Никто даже не звонит по поводу вашего дома. Ни одного звонка за лето… и весной я ездила всего пару раз показать объект. А ехать, знаете ли, не близко. Полтора часа минимум.

– И что вы от меня хотите? – более спокойно осведомился Валевский.

– Вам лучше приехать и решить проблему на месте. Вы же понимаете, почему дом не нравится покупателям?

–Догадываюсь, – сухо ответил он. – Меня больше волнует, почему он все еще мой, – многозначительно произнес он. – Хорошо, я что-нибудь придумаю, – сказал он риэлтору и попрощался. Агент пыталась сказать-то еще, но Валевский уже отключился.

Он задумался на некоторое время, пытаясь понять, как такое недоразумение могло произойти? Ведь старый дом в Янтарном был продан полгода назад или около того. Он точно помнил, как подписывал бумаги.

– Екатерина Владимировна!

Секретарша незамедлительно возникла на пороге.

– Слушаю вас.

– Вы же говорили, что дом в Янтарном купили?

– Владислав Маркович, прошу прощения, но я работаю у вас только с мая. Должно быть, моя предшественница занималась этим делом. Я не в курсе. Но могу проверить, если Вам это нужно.

– Да, проверьте как можно скорее!

…

Спустя час Влад получил подтверждение тому, что дом в небольшом поселке городского типа на побережье Балтийского моря в Калининградской области, доставшийся ему более года назад в наследство от покойного дяди, действительно все еще принадлежит ему.

Нашлись и документы, которые, как он помнил, подписывал несколько месяцев назад. То был договор с агентством риэлтерских услуг, которое имело полномочия благодаря этому договору без присутствия хозяина показывать дом покупателям и проводить все необходимые процедуры для подготовки объекта к продаже. И доверенность для риелтора на право предоставлять интересы Валевского при продаже дома. С представительницей данного агентства Влад как раз говорил сегодня по телефону.

Дом не представлял никакой ценности для него. Скорее наоборот, свалившееся наследство вызывало лишь раздражение. Влад поручил заниматься всеми формальностями касаемо продажи недвижимости своей секретарше и благополучно забыл о доме, думая, что все уже давно улажено. Новость о том, что дом все еще принадлежит ему, стала для Валевского неожиданной.

Но, анализируя нынешнее положение дел и принимая во внимание вчерашнее заседание, она явно проигрывала, и Влад отодвинул ее на второй план. Однако забывать вовсе об этом он не собирался. Напротив, ему хотелось покончить с продажей ненужного имущества как можно скорее. И если для этого потребуется его присутствие, он найдет время, чтобы слетать в Калининград. Но не сейчас. Сейчас ему было необходимо уладить дела, касающиеся свидетеля, который должен будет появиться в суде на следующем заседании.

Владу нужно было поговорить с хозяином небольшого модельного агентства. Одна из девушек, работающая в нем, была тем самым ненужным свидетелем, о котором заговорил прокурор на вчерашнем заседании. Ее показания, безусловно, были не нужны Валевскому. И сам факт ее появления в суде привлек бы внимание прессы к его подзащитному и его образу жизни. Одним словом, лишние проблемы.

Ближе к вечеру Влад отправился на эту не самую приятную встречу. Но как только по нужному адресу никакого модельного агентства он не обнаружил, уверенность его в том, что все уладится, пошатнулась.

Ситуация принимала невыгодный во всех отношениях оборот для Владислава Валевского, и он испытывал ужасное раздражение от собственной беспомощности по этому поводу. Мало того, что он приехал на другой конец города, потратив на это уйму времени, так еще и оказалось, что это бесполезно.

Влад находился в отдаленном районе города и в небольшой местный бар забрел совершенно случайно, даже не взглянув на вывеску, которая многообещающе указывала на то, что заведение рассчитано преимущественно на мужскую аудиторию. Дорогих и шикарных кафе и баров, как в центре города, конечно, здесь не было, но Валевского это даже обрадовало. Едва ли здесь можно было наткнуться на знакомые лица.

Сейчас ему хотелось побыть одному. Влад пребывал в скверном настроении. Последнее время он почти постоянно испытывал безразличие ко всему происходящему. То ли сказывалась усталость от плотной занятости, то ли он уже был пресыщен всем, что наполняло его жизнь. Но все происходящее было каким-то однообразным, надуманным, безликим. Время, проведенное на работе, и время, проведенное вне офиса или здания суда, слились для Влада в один монотонный поток. Он терялся в этом потоке, не замечая ничего вокруг. Люди, места, события – все словно проходило мимо, отдельно от него самого. Но он не обращал на это внимания, потому что все его мысли, как обычно, были поглощены лишь работой.

Влад решил, что бар, возле которого он оказался, вполне сойдет для того, чтобы провести здесь случайный вечер, и уверенно толкнул дверь. Зайдя внутрь, он понял, что попал в заведение не самого привычного для него формата. Но он остался.

Окинул скучающим взглядом помещение и немногочисленных девушек, которые танцевали на подмостках, и хотел уже было пройти к барной стойке, чтобы заказать себе выпить, когда его внимание привлекла невысокая девушка, танцующая на крошечной сцене вдалеке справа от него.

Валевский остановился и невольно принялся ее разглядывать. Он не мог понять, что именно его заинтересовало. Потому что красавицей она вовсе не была. Даже напротив. Возможно, дело было в том, что на фоне других она смотрелась словно инородный элемент: босоногая, с растрепанными волосами, какая-то угловатая и слишком худая. Но ее внешность отчего-то притягивала взгляд. Тяжелый грим на чересчур бледной, словно фарфоровой, коже делал ее лицо совершенно бесстрастным. Он лишь подчеркивал неподвижные тонкие черты, которые складывались в выражение застывшей маски. Ее костюм напоминал какие-то красные лохмотья, но не выглядел вульгарно, скорее несуразно. А распущенные длинные светлые волосы с кое-где темными, почти черными прядями небрежно рассыпались по ее плечам и груди, то и дело скрывая лицо.

Кроме всего этого, девушка танцевала совсем иначе, чем другие. Она будто играла, только не на публику, а для себя, не замечая никого вокруг. Словно абстрагировалась от всего окружающего. В то время как другие девицы извлекали из танца как можно больше выгоды, а именно денег, щедро протягиваемых немногочисленными полупьяными гостями, эта девушка словно рассказывала танцем историю: то кружилась, то останавливалась, делая плавные движения, которые тут же снова переходили в более резкие. Если другие продавали себя, она – свое искусство, каким бы дешевым оно ни было.

Музыка нарастала, ритмы становились грубее. Влад огляделся и понял, что, похоже, только его одного привлекал ее странный танец. Все остальные посетители жадно пожирали глазами смуглую фигуристую девицу, которая извивалась на соседних подмостках. Влад снова перевел взгляд на ту, в красном, и обратил внимание, что, в отличие от других танцовщиц, которые поглядывали на посетителей, стараясь привлечь к себе их внимание, она смотрела куда-то вверх.

Непроизвольно он тоже поднял глаза к потолку, словно хотел разобраться в том, что же там такого интересного она видит. На потолке алым светом в тон ее наряда сияли искусственные звезды. Не заметив ничего, кроме этих пошлых огоньков, неизменного атрибута такого рода заведений, Влад пожал плечами и отвернулся, сбрасывая оцепенение. Он решительно направился к барной стойке.

Музыка тем временем поменялась, а девушка в красном незаметно исчезла. Влад заказал себе выпивку и просидел в баре довольно долго. Он ушел за полночь. Ту девушку он больше не видел.

…

Несмотря на то что лето давно закончилось, погода стояла довольно теплая. Воздух днем прогревался настолько, что некоторые местные жители приходили на побережье, чтобы позагорать.

Однако сегодня солнца не было. Море было неспокойным, а берег – пустынным. Лишь одинокая фигура виднелась вдали. Это был какой-то человек, который неподвижно стоял у кромки воды или шел так медленно, что издали невозможно было разобрать.

Лиза сидела на старой деревянной скамейке и смотрела вдаль, на воду. Волны, подгоняемые несильным ветром, с легким шумом ударялись о берег, размеренно нарушая тишину. На какое-то время ветер стихал, и все вокруг становилось обманчиво спокойным, а воздух казался неподвижным. В такие мгновенья время словно застывало. Затем ветер снова принимался за свою работу, и вода приходила в неистовое движение, рассекая своим шумом тишину. В небе, громко крича, бешено носились чайки, но их крики действовали на Лизу успокаивающе.

Вот уже неделю она приходила сюда каждый день. Просто посидеть у воды, слушая птиц и ощущая кожей ветер, который прилетал, казалось, из самого сердца моря. Все это было своего рода ее лекарством от мыслей. Здесь Лиза не думала о том, что произошло. В те часы, что она проводила на побережье, ее как бы ни существовало. Она ощущала себя бесплотной и невидимой оболочкой, которая являлась всего лишь частью чего-то необъятного, в чем Лиза растворялась без остатка. В ее голове не было места мыслям, тревогам и целям. Ее наполняла лишь пустота. Эта пустота была везде. Колючая, пронзительно острая, но такая же бесплотная и в то же время обволакивающая. Как вода.

Лиза полюбила встречать рассвет на побережье, сидя на скамейке и наблюдая, как свет маяка тускнеет в лучах восходящего солнца. Отчего-то смотреть на маяк ей нравилось больше всего. Она представляла, что в глухой темноте плавают корабли, для которых этот маяк является единственным проводником к берегу.

Здесь она часто вспоминала Вадима. Ей было жаль его бессмысленно прожитой жизни. Было жаль и своей жизни, которая становилась точь-в-точь такой же. И на Лизу волнами накатывало ощущение, что она делает что-то неправильно. Ощущение безысходности и этой проклятой пустоты. Но она не знала, что с этим поделать. Не знала, как что-то исправить. Не видела выхода. Да у нее и не было сил что-то исправлять. Она ничего не хотела, кроме спокойствия внутри.

Лиза почти не заметила, что лето сменилось осенью. Иногда она задумывалась о том, как поразительно быстро проходит время. Утекает, словно вода в землю. Но Лиза не замечала времени уже давно. Не осознавала его, как не осознавала своего возраста. Ей было двадцать два года, но ей казалось, что она всегда была одинаковой. Что выключился в какой-то момент счетчик времени, а она этот момент пропустила и теперь навсегда остановилась в своем развитии.

Внезапно ветер усилился, и небо заволокло серыми тучами, сквозь которые солнце просвечивало бледным сгустком света. Лиза оглянулась по сторонам. Вокруг не было ни души. Лишь вдалеке выделялась та одинокая фигура человека, стоящего на месте.

Вечерело, и воздух заметно похолодел. Лиза поежилась в своей огромной вязаной кофте и подумала, что стоило одеваться теплее. Все-таки уже был конец сентября. Но, несмотря на холод, она не сдвинулась с места. Ей понравилось ощущение, которое она внезапно испытала.

Ей понравилось чувствовать хоть что-то.

Лиза достала из потрепанной сумки пачку сигарет и закурила. Последнее время она стала много курить. Много даже по своим собственным меркам. Но сигареты успокаивали. Эта привычка являлась своего рода опорой, ориентиром в ее никчемной жизни. Глупо, но именно так и было.

Лиза глубоко затянулась и посмотрела вдаль берега. Темная фигура увеличилась в размере. Человек приближался.

…

Спустя две недели после того, как Валевский получил подтверждение информации о том, что дом в Янтарном действительно не был продан, он оправился в Калининград. В его напряженном графике выдалось немного свободного времени, и, несмотря на то, что впереди его ожидало два крупных дела, которые предполагали череду судебных заседаний, Влад решил на выходные слетать в Калининград, чтобы разобраться с вопросом продажи дома на месте.

Дом в поселке Янтарный в пятидесяти километрах от Калининграда он получил в наследство от умершего брата своего отца, дяди Володи. Полтора года назад старик скончался в больнице, куда попал незадолго до этого с обширным инфарктом. И с тех пор Влад не появлялся ни в Калининграде, ни уж тем более в Янтарном. Заботы о продаже дома он поручил местному агентству риэлтерских услуг.

Влад всерьез был уверен, что уже давно избавился от ненужного наследства, а вырученные за него деньги вложены в инвестиции. Во всяком случае, именно такие распоряжения он отдавал. И одному Богу известно, с чего безмозглая секретарша, которая работала у него в то время, решила, что дом продан. Или он сам что-то напутал? В любом случае, теперь очевидно, что дом все еще принадлежит ему, и продать его пока не представляется возможным. Причина тому была настолько несуразна, что совершенно не укладывалась у Владислава в голове.

Хозяин дома, Владимир Иванович Валевский, был профессором Калининградского университета. Он занимался историей и археологией и имел не вполне адекватное, на взгляд своего племянника, хобби. Он коллекционировал старинные вещи. Но если бы это действительно был только достойный антиквариат! Так нет. Дядя Володя, кроме всего ценного, собрал в своем доме грошовое барахло, казалось, со всех уголков мира. Его двухэтажный коттедж был напичкан хламом разной степени дряхлости: мебель, книги, картины, посуда, предметы быта и еще куча всего было только малой долей того, что вмещало в себя его жилище, которое само по себе представляло памятник далекого прошлого.