Босс по контракту

Алексей сказал что-то нескольким сотрудникам, но я не расслышала слов, оставаясь чуть в стороне. В руках у меня была папка с документами и рабочий телефон, и я ждала его указаний, стараясь не выдать своего лёгкого замешательства.

К нам подошла молодая девушка, очевидно менеджер, одетая в строгий, но элегантный костюм с вышитым логотипом ресторана. Её улыбка была профессиональной, но в голосе чувствовалась искренняя готовность угодить.

– Позвольте провести вас к вашему столику, – произнесла она мягко и жестом пригласила следовать за ней.

Мы поднялись по широкой деревянной лестнице на второй этаж. Ресторан был оформлен в классическом русском стиле: тёмное резное дерево, массивные балки под потолком, свет от кованых люстр, напоминающих старинные свечные светильники. По стенам висели расписные тарелки, а в дальнем углу виднелась русская печь, выполненная скорее как элемент декора, но всё же придающая этому месту особый колорит.

Воздух наполняли ароматы свежего хлеба, печёного мяса, специй, пряных трав.

Менеджер подвела нас к столу у окна. Скатерть из льна, изящная посуда с узорами, тяжелые деревянные стулья с мягкими подушками – всё выглядело респектабельно, но в то же время создавая ощущение уюта.

– Желаете аперитив? – спросила девушка, с лёгкой улыбкой.

Алексей даже не взглянул на меню.

– Только безалкогольный, – коротко ответил он.

Менеджер кивнула и удалилась, оставив нас наедине.

Я устроилась на стуле, положив папку на колени, стараясь выглядеть собранно, но внутри всё ещё бушевало множество вопросов. Не зная, куда деть руки, я машинально пробежалась пальцами по краю льняной скатерти, а затем подняла взгляд на Алексея. Он выглядел таким же невозмутимым, как всегда. Спокойно разглядывал зал, будто его нисколько не волновало то, что я пытаюсь понять, зачем мы вообще здесь.

Наконец, я решилась:

– Алексей Михайлович, может, разъясните, что происходит? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, но внутри всё же чувствовалась настороженность.

Он медленно повернул голову в мою сторону, его взгляд скользнул по мне, но не задержался. Затем он слегка откинулся на спинку стула и посмотрел в окно. Там, за стеклом, раскинулась густая сосновая роща.

– Просто захотел вкусной и «домашней» еды, – спокойно ответил он, будто это было самым логичным объяснением. – В последнее время мне не хватает именно домашней еды.

Моргнула.

Домашней еды?

Он притащил меня сюда, заставил ехать чёрт знает куда, тащил по трассе, пока я едва не заснула от усталости, а теперь оказывается, что всё это ради обеда?

Я сжала пальцы на подоле юбки, ощущая, как внутри поднимается непонимание, смешанное с лёгким раздражением.

Что-то здесь было не так.

Внимательно посмотрела на него, но его лицо оставалось бесстрастным, будто он и правда не видел в этом ничего особенного.

Только вот я знала: Алексей Михайлович не был человеком, который просто так делает что-то «для себя». Во всём его поведении всегда был смысл, продуманный шаг, выверенный до деталей.

Алексей не стал долго изучать меню. Как всегда, он знал, чего хочет, и, едва взглянув на официанта, коротко произнёс:

– Пельмени. Со сливочным маслом, укропом и сметаной.

Официант кивнул и быстро записал заказ, а затем отступил, оставив нас снова наедине.

Через некоторое время к нашему столу начали приносить дополнительные угощения. Сначала появились массивные тарелки с бочковыми соленьями: хрустящие огурцы, помидоры, ароматная квашеная капуста, янтарные дольки мочёных яблок. Всё это источало сильный, терпкий запах рассола и приправ, который моментально пробудил аппетит.

Но главной неожиданностью стал самовар. Огромный, сияющий медным блеском, он стоял на небольшой передвижной тележке, которую официант с почтением прикатил к нашему столу. На деревянной перекладине висела связка сушек, а рядом поставили набор фарфоровых чашек с тонким узором.

Я смотрела на это зрелище с лёгким изумлением. Всё было так… необычно. Настоящий деревенский уют, вписанный в дорогой интерьер ресторана.

Когда официант вернулся к нашему столу, Алексей спокойно произнёс, не глядя на него:

– Возьмите заказ у девушки.

Официант вежливо протянул мне меню, но я только махнула рукой.

– Мне вареники с картошкой, – ответила я без лишних раздумий.

Меню в этом месте наверняка было великолепным, но сейчас мне было не до кулинарных изысков. Я устала, голова всё ещё кружилась, и всё, чего хотелось – это хоть немного поесть, чтобы не уснуть прямо за столом.

Официант быстро записал мой заказ и удалился, оставляя нас снова в этой странной, тягучей тишине, наполненной ароматами свежезаваренного чая и солёных огурцов.

Официант снова подошёл к нашему столу, наклонившись чуть ближе к Алексею.

– Будете икру горбуши в дополнение?

Алексей, не отрываясь от своего телефона, который мельком пролистал, спокойно перевёл взгляд на меня.

– Хочешь?

Я покачала головой, даже не раздумывая.

– Нет, спасибо.

Официант вежливо кивнул и вскоре вернулся с нашими основными блюдами. Перед Алексеем поставили глубокую тарелку с пельменями, утопающими в сливочном масле, щедро посыпанными свежим укропом, с небольшой пиалой густой сметаны сбоку. Передо мной – вареники с картошкой, дымящиеся, с золотистым обжаренным луком поверх.

Я взяла вилку, посмотрела на него и вежливо произнесла:

– Приятного аппетита.

Алексей на секунду поднял глаза, кивнул и коротко ответил:

– Взаимно.

Мы молча приступили к еде.

Съела первый кусочек, и всё моё тело моментально расслабилось. Вареники оказались идеальными – тёплое, мягкое тесто, нежная картофельная начинка, аромат масла и жареного лука создавали уютное, почти домашнее ощущение.

С каждым следующим кусочком я чувствовала, как напряжение постепенно отпускает, но вместе с этим ко мне подкрадывалось нечто другое – сон.

Моргнула, с трудом удерживая взгляд на тарелке. Усталость, которую я пыталась игнорировать, теперь наваливалась тяжёлым грузом. Веки становились всё тяжелее, и удерживать концентрацию становилось невыносимо сложно.

Заставляла себя жевать медленно, но каждый новый кусок пищи только добавлял ощущения тепла и расслабленности. Было почти уютно. Слишком уютно.

Если бы я сейчас закрыла глаза хоть на секунду, то точно провалилась бы в сон прямо здесь, за этим идеально сервированным столом.

– Бублик? Кусковой сахар? – предложил официант вежливо, жестом указывая на фарфоровую вазочку с кусочками янтарного сахара и тарелку с золотистыми, хрустящими бубликами.

Я кивнула машинально, но на самом деле уже ничего не могла ни пить, ни есть. После вареников тело окончательно расслабилось, тепло чая только усугубило ситуацию.

Где-то внутри появилась настойчивое, невыносимое желание – лечь на бок, укрыться чем-то мягким и уснуть. Сон настигал меня неумолимо, и я, уже не осознавая этого, начала медленно клониться вправо, прямо в сторону соседнего стула.

– Ольга, – раздался ровный, но настороженный голос Алексея. – Сейчас ударитесь головой о соседний стул.

Вздрогнула, резко распрямившись, и почувствовала, как сердце ускорило темп от внезапного пробуждения.

Я пыталась придумать, о чём заговорить, чтобы вывести Алексея на разговор. Но в голове была пустота – усталость мешала соображать, и ни одна подходящая тема не приходила в голову.

Но неожиданно он сам прервал молчание.

– Мне нравится это место, – произнёс он, спокойно глядя на чашку с чаем. – Здесь готовят практически так же вкусно, как мама.

Удивлённо подняла на него взгляд.

Он редко говорил что-то личное, а уж тем более про семью.

– Дома мама часто готовила такие блюда? – осторожно спросила я.

Мужчина кивнул, взяв ложку и лениво размешивая чай, хотя сахара туда не добавлял.

– Да. Домашняя еда всегда была чем-то особенным. Простой, без изысков, но сытной. Удивительно, но в дорогих ресторанах, несмотря на сложность блюд, насыщения нет. Как будто поел, а через час снова хочется есть.

Я слушала его, не перебивая, но в какой-то момент поняла, что он действительно говорит это не просто так.

Это не просто размышления о еде.

Скорее, это что-то большее – ощущение неудовлетворённости, которое преследует его. В жизни, в работе, возможно, даже в самом себе.

Сытость навалилась внезапно, тяжёлым, но таким уютным грузом. Почувствовала, как мои веки начинают предательски опускаться.

Я пыталась бороться с этим ощущением, отгоняя дремоту, но мой организм меня предал. Сначала я просто слегка опустила голову, чтобы отдохнуть, затем опёрлась на руку, но она предательски соскользнула. В какой-то момент я даже не заметила, как просто уткнулась лбом в стол, погрузившись в сон.

Меня вырвало из сна странное чувство, будто кто-то меня несёт. Открывать глаза было ужасно лень, тело будто налилось свинцом. Всё, что я смогла сделать, – это пробормотать с закрытыми глазами:

– Куда мы это?

Алексей ответил спокойно, будто это была самая обычная ситуация:

– В машину. Едем к тебе домой.

Его слова заставили меня слегка приоткрыть глаза. Домой?

– Я не хочу, – возразила я хрипло, – я вообще-то на работе.

Его голос вдруг изменился, прозвучал как будто с улыбкой, чуть насмешливо:

– Тогда ко мне домой.

Эти слова заставили меня моментально стряхнуть остатки сна. В голове вспыхнуло предупреждение: Ты что, собираешься позволить этому мужчине тащить тебя куда-то? Я резко напряглась и начала сопротивляться, попыталась вывернуться, но его хватка была железной.

– Отпустите меня! – сказала я, изо всех сил извиваясь.

Он не ответил, лишь продолжал держать меня так, будто я ребёнок, который пытается сбежать. Моё раздражение росло с каждой секундой, и, понимая, что силы здесь явно не на моей стороне, я пошла на крайние меры.

Я укусила его.

Да, укусила. Сильно, прямо за предплечье.

Он резко втянул воздух сквозь зубы, и его хватка ослабла. В момент я оказалась уже не на его руках, а сидящей на холодном кожаном сидении машины.

– Надо было оставить тебя там, – с лёгкой раздражённой насмешкой произнёс Алексей, потирая место укуса. – На стуле, чтобы, когда проснулась, была несколько часов с полоской от стола на лбу.

Я уставилась на него с возмущением и одновременно чувством вины, не зная, как реагировать. Моё лицо горело от стыда, но и оправдываться не хотелось. Это он виноват, нечего было меня трогать!

– Если бы вы меня просто разбудили, ничего этого не случилось бы, – пробормотала я себе под нос, чувствуя, как внутри всё ещё булькает раздражение.

Он лишь коротко хмыкнул и сел за руль, давая понять, что спорить со мной явно не намерен.

Глава 11

Мы ехали в тишине. Только звук двигателя и редкий шорох шин о дорожное покрытие нарушали неловкую атмосферу в машине. Алексей сидел за рулём совершенно спокойно, как будто ничего не произошло. Ни тени эмоции на его лице. А я… я чувствовала, как мои щёки горят так, будто я застряла под прямыми лучами палящего солнца. Уверена, выглядела как варёный рак – целиком красная.

И ведь это был мой первый рабочий день на новом уровне, первая конференция в роли помощницы руководителя! А теперь вместо уверенности и профессионализма – позор, укус, стол, на котором я уснула, и эта чертовски неловкая поездка.

"Как же стыдно," – крутилась мысль в голове, будто сверло, но тут же её вытесняло другое: "Но ведь виноват он! Всё это только из-за него!"

Этот белобрысый, высокий, накачанный и неотёсанный мужлан! Да ещё и слишком привлекательный для начальника – это уж точно нечестно. Он будто специально проверял мои границы. Сначала с конференцией, потом с этой поездкой, а теперь ещё этот его спокойный вид, словно всё идёт по плану.

Я упрямо глядела в окно, пытаясь держать дистанцию хотя бы мысленно. Но этот человек… Как же он раздражал меня. Своей уверенной манерой молчать, своей неподвижной челюстью, своими сильными руками, которые недавно так нагло удерживали меня. А ещё… чем дольше я злилась, тем больше осознавала, что он не только раздражает меня. Нет, он выводит из равновесия так, как не выводил никто раньше.

Именно это злило больше всего.

Мы подъехали к офису, и я испытала одновременно облегчение и странное чувство разочарования. Видимо, он всё-таки решил не везти меня домой. Ну и слава богу. Последнее, чего мне хотелось, – чтобы этот человек знал, где я живу.

Но тут же в голове прозвучал голос моего внутреннего реалиста: Если ему вдруг понадобится узнать твой адрес, он за пять минут получит всё из отдела кадров. Не тешь себя иллюзиями, Оля.

Сделала вид, что мне всё равно, но мысли продолжали бурлить. Алексей, как всегда, был непроницаем. Он припарковал машину, заглушил двигатель и, не глядя на меня, сказал ровным тоном: – Пошли.

Я молча кивнула, открыла дверь и выбралась из машины. Около офиса было всё так же суетно, как и утром, но сейчас я чувствовала себя по-другому. После всех этих событий в голове был настоящий бардак. И единственное, что я знала наверняка: надо продержаться до конца рабочего дня, не показывая виду, что меня что-то выбивает из колеи.

Пока я шла за Алексеем, в моей голове крутилась одна мысль: Этот человек способен вывести меня из себя. И, что хуже всего, он это знает.

Как только мы вернулись в офис, я мечтала незаметно проскользнуть к своему столу и затеряться среди коллег. Но мои надежды рухнули, как только меня перехватила Света – наша местная любительница пересудов.

– Оля, дорогая! – раздалось слишком громкое и притворно-радушное приветствие. – Это же надо, так поздно вернуться! Алексей Михайлович тебя, похоже, всю ночь гонял?

Я застыла, чувствуя, как мои щеки начинают полыхать.

– Что ты имеешь в виду, Света? – спросила я, пытаясь казаться спокойной, хотя внутренне хотелось провалиться под землю.

– Да ладно тебе, – сказала она с хитрой улыбкой, скрестив руки на груди. – Вон, посмотрите на себя: волосы в беспорядке, глаза усталые. Прямо как с поля боя. Неужели Алексей Михайлович так строго тебя гоняет? Или… что-то другое? – Она заговорщически прищурилась, словно надеясь на подтверждение её фантазий.

Резко выдохнула, борясь с желанием придушить её.

– Света, ты чего городишь? У нас была конференция, и всё, – сухо бросила я, пытаясь обойти её.

Где-то рядом раздалось низкое, чуть насмешливое покашливание. Я повернулась и увидела Алексея. Он стоял чуть в стороне и наблюдал за нами с прищуром.

– Светлана, – произнёс он спокойно, но достаточно громко, чтобы все вокруг обратили внимание. – Может, займётесь делом, вместо того чтобы заниматься ерундой?

Света тут же скисла, пробормотала что-то вроде «Конечно, Алексей Михайлович» и быстро скрылась за своим рабочим местом.

Украдкой посмотрела на Алексея, ожидая хоть какого-то комментария по поводу её слов, но он просто кивнул мне и пошёл дальше.

Я вошла в кабинет, с трудом сдерживая раздражение. После всего этого спектакля в коридоре мне хотелось просто рухнуть в кресло и хотя бы минуту побыть в тишине, но не тут-то было.

Алексей даже не поднял глаз от документов, когда бросил коротко и резко:

– Сделайте мне кофе.

Резкое, холодное, без намёка на просьбу.

Остановилась на секунду, недоверчиво уставившись на него. Он даже не поднял головы от бумаг, будто я была для него чем-то вроде офисной мебели – функциональным, но незначительным элементом пространства.

– Конечно, Алексей Михайлович, – процедила я, развернулась и вышла в коридор.

Кофемашина загудела, наполняя помещение ароматом крепкого кофе. Я стояла и смотрела, как чёрная жидкость стекает в чашку, медленно, густо, насыщенно. Глубоко вдохнула, надеясь, что это поможет мне успокоиться.

Но не помогло.

Я вернулась в кабинет, несла чашку осторожно, чтобы ни капли не пролилось. Встала перед его столом и поставила кофе перед ним, как полагалось.

Алексей, наконец, поднял голову, посмотрел на меня с лёгким прищуром.

– Кстати, Ольга, – его голос звучал ровно, без намёка на эмоции, – впредь я не буду вас защищать перед коллективом. Вам придётся справляться с этим самой.

Я замерла.

– То есть, как? – спросила, чувствуя, как внутри закипает раздражение.

– Так. – Он чуть наклонился вперёд, сцепив пальцы в замок. – Я не ваш опекун.

Посмотрела на него, ожидая хоть какого-то объяснения.

Но он уже отвернулся, вновь занявшись бумагами. Разговор для него был окончен.

Сжала пальцы на чашке.

А потом…

Сделала шаг назад, подняла чашку с кофе и, глядя ему прямо в глаза, медленно поднесла её к губам.

Первый глоток обжёг, но я не моргнула.

Алексей поднял голову, бровь чуть дёрнулась вверх.

Сделала ещё один глоток.

А потом ещё.

Медленно, с демонстративным удовольствием осушила чашку, чувствуя, как в груди разливается не только горячий кофе, но и удовлетворение.

Когда последняя капля исчезла, я поставила пустую чашку обратно на его стол и улыбнулась.

– Отличный кофе, – сказала я невинным тоном. – Жаль, что вам не досталось.

Его взгляд стал тяжелее, напряжённее.

Алексей

Как только она вошла, я понял, что будет спектакль.

Она шагнула в кабинет, на губах напряжённая линия, в глазах злость, а в плечах – скрытая, но ощутимая готовность к бою. Уверен, если бы у неё был меч, она бы с порога его достала.

Но я не дал ей разгуляться.

– Сделайте мне кофе, – бросил я, не поднимая взгляда.

Резкий вдох. Задержка дыхания.

Услышал, как она борется с желанием швырнуть что-нибудь мне в голову.

Но молчит.

Разворачивается и выходит, не хлопая дверью – хотя наверняка хотелось.

Я хмыкнул, поднимая взгляд от документов, глядя, как за ней закрывается дверь. В ней столько огня. Порой мне даже интересно, когда он взорвётся.

Когда она вернулась, я сразу заметил, как крепко она держит чашку, будто это оружие, а не кофе.

Поставила передо мной.

Я убрал документы, посмотрел на неё.

– Кстати, Ольга, – произнёс я спокойно, глядя прямо в её яркие глаза, – впредь я не буду вас защищать перед коллективом. Вам придётся справляться с этим самой.

Щёки вспыхнули злостью, а взгляд потемнел, но она быстро взяла себя в руки.

– То есть, как? – голос всё ещё ровный, но я слышу эту нотку.

– Так, – лениво ответил я, сцепив пальцы в замок. – Я не ваш опекун.

Я дал ей секунду, чтобы она осознала сказанное.

Она напряглась, губы чуть дрогнули, взгляд вспыхнул чем-то опасным.

И тут я понял, что она задумала, ещё до того, как она взяла чашку обратно в руки.

Подняла.

Посмотрела мне в глаза.

И сделала медленный, чертовски демонстративный глоток.

Чуть приподнял бровь. Она продолжала. Глоток за глотком. Не сводя с меня взгляда.

Не пошевелился.

Откинулся в кресле, скрестив руки на груди, наблюдая за ней с лёгким интересом. Она осушила чашку до дна. Чёртово представление. Слишком предсказуемое, но в то же время дерзкое.

Она поставила пустую чашку обратно на мой стол и медленно улыбнулась.

– Отличный кофе, – сказала она с оттенком невинности, от которой мне захотелось усмехнуться. – Жаль, что вам не досталось.

Я смотрел на неё.

Просто смотрел. Видел, как она ожидала моей реакции. Ждала, что я взбешусь, что огрызнусь, что попытаюсь поставить её на место. Но я просто молчал.

Она выдержала мой взгляд пару секунд, а потом, с какой-то вызывающей гордостью, вернулась к своему столу. Хмыкнул, чуть склонив голову набок.

Оля Морозова пыталась играть в войну. Жаль, что она пока не поняла, кто в ней настоящий стратег.

Посмотрел, как она вернулась за свой стол, гордо выпрямив спину, словно только что одержала победу в важнейшем бою. Пальцы уверенно застучали по клавиатуре, но я видел, как плечи чуть напряжены, как её дыхание всё ещё неровное после этой маленькой демонстрации.

Она ждала реакции. Но я не дал ей этой слабости. Я лишь молча перевёл взгляд на пустую чашку, всё ещё стоящую на моём столе.

Ольга Морозова. Гордая, дерзкая, полная внутреннего огня.

Но я помнил её другой.

Такой, какой она была сегодня утром – усталой, обессиленной после ночной работы. Тёмные круги под глазами, спутанные пряди рыжих волос, едва заметные движения, когда она приводила себя в порядок перед зеркалом.

Она тогда выглядела хрупкой. Почти беззащитной.

Будто маленький котёнок, который не выспался, с трудом держится на лапах, но изо всех сил старается сохранить достоинство.

Но у этого котёнка были когти.

Резкие, острые, опасные.

Она могла быть на грани истощения, но не позволяла себе показывать слабость.

Могла с трудом держать глаза открытыми, но всё равно поднимала голову с тем самым выражением лица – «даже не думай жалеть меня».

Могла шататься от усталости, но всё равно находила силы укусить, если чувствовала угрозу.

И вот теперь она демонстративно выпила мой кофе, бросив мне вызов.

Глупый вызов. Детский. Но при этом по-своему смелый. Я снова посмотрел на неё.

Как она делает вид, что сосредоточена на экране, но краем глаза следит за моей реакцией, как её пальцы нервно сжимают ручку, пока она делает вид, что читает документ.

Как упрямо кусает губу, будто винит саму себя за этот поступок.

Откинулся на спинку кресла, сцепив пальцы в замок. Не зная того, она сделала больше, чем просто маленький жест неповиновения. Она показала, что не собирается быть просто очередной сотрудницей, которая молча выполняет приказы. Она показала, что готова бунтовать.

Я усмехнулся про себя.

Не в обиду ей, но играть в бунт против меня – бесполезно. В этом кабинете есть только один стратег. Но пусть попробует. Мне даже интересно, насколько у этого котёнка острые когти.

Глава 12

Долгий, чертовски выматывающий день, наконец, подошёл к концу.

Откинулась на спинку кресла, потянулась, разминая затёкшую спину, и закрыла глаза буквально на пару секунд, позволяя себе хоть мгновение отдыха. Голова всё ещё гудела от недосыпа, тело ощущалось ватным, но я справилась. Дожила до конца рабочего дня, не свалилась в обморок – уже победа.

Теперь осталось одно – добраться до дома, свалиться на кровать и наконец-то нормально выспаться.

Начала собираться, машинально проверяя, всё ли забрала: документы аккуратно сложены, телефон в сумке, ноутбук выключен. Всё по плану.

Но что-то не так.

Я чувствовала это кожей, всем своим существом.

Тяжёлый взгляд.

Алексей.

Он не просто смотрел – он прожигал меня этим взглядом, как будто я была задачей, требующей детального анализа.

Я попыталась сделать вид, что не замечаю. Нет, правда, попробовала. Но выдержала всего несколько секунд.

Вдох-выдох.

Всё. Надоело.

Резко повернулась, сложила руки на груди и посмотрела на него, чувствуя, как в уголках его губ скользит насмешливая улыбка.

– Ну что? – бросила я, не скрывая вызова в голосе. – Ещё ночных задач дадите? Тогда уж готовьтесь к тому, что больничный мне оплачивать придётся. Ну и апельсины в больничку носить, если так сильно хотите меня доконать.

Его бровь чуть приподнялась, но он даже не выглядел удивлённым. Скорее… Он веселился.

Увидела, как на мгновение угол его губ едва заметно дёрнулся.

Но, конечно, он не позволил себе улыбнуться.

– Думаете, я настолько жесток? – спросил он ровным голосом, в котором слышалась лёгкая тень насмешки.

Усмехнулась, качнув головой.

– Думаю, что вы достаточно прагматичны, чтобы не допустить, чтобы ваш единственный ассистент слёг с нервным истощением, – парировала я, не отводя взгляда.

Он медленно наклонил голову, будто размышляя над моими словами.

– Тогда следите за своим состоянием, Ольга, – сказал он наконец, его голос был всё таким же ровным и спокойным. – Мне не нужен сотрудник, который не способен справляться с нагрузкой.

Вот же…

Я стиснула зубы, закатила глаза, схватила сумку и направилась к выходу, демонстративно развернувшись на каблуках.

– Доброй ночи, Алексей Михайлович, – бросила я через плечо, уже почти взявшись за дверную ручку.

Но тут его голос снова меня остановил.

– Ольга.

Замерла, едва заметно напрягшись.

– Да?

– Не забудьте выспаться. Завтра день не легче.

Я крепче сжала ремень сумки, чувствуя, как внутри снова закипает раздражение.

Никакого «Спасибо за работу». Никакого «Хорошего вечера». Только это его чёртово не забудьте выспаться, сказанное таким тоном, будто он даёт мне очередное распоряжение.

Я глубоко вдохнула, сдерживая желание огрызнуться, просто махнула рукой в воздухе – мол, услышала, отстаньте – и вышла, оставляя позади его тяжёлый, изучающий взгляд.

***

Когда я наконец добралась домой, меня встретила тишина.