На один удар больше

– Женька по этому поводу тоже с тренером спорила, – кивнул Максим. – Но тот ее убеждал: да, обычным детям надо просто играть. А если талант – подход иной. Примеры приводил – как топов чуть не с пеленок к спорту приобщали. Был такой спортсмен лысый – Агасси, что ли, – так ему отец в грудном возрасте ракетку в ладонь вкладывал. Чтобы привыкал. А Мартину-какую-то-там мать с двух лет заставляла по тысяче ударов об стенку каждый день делать.

– А Женя хотела сделать из Мити топа?

– Сама она не знала, чего хотела. Вроде и соглашалась, что тренер прав, но Митьку тоже жалела. Другого ему пыталась найти коуча – с более щадящим подходом.

– Нашла?

– Нет. Пробовала его в известные спортивные школы пристроить, но туда по возрасту не брали. Говорили: только с шести, в крайнем случае с пяти. А до того – тренироваться в свое удовольствие, по чуть-чуть, в бассейн ходить, на гимнастику – тоже вроде полезно для будущего теннисиста. Но тренер на нее давил, что устаревший подход, конкуренция сумасшедшая. Нужно железо немедленно ковать. Ему-то выгодно: какие деньжищи! – В голосе Максима прозвучала неприкрытая зависть.

– А Митя как ко всему относился?

– Ну… все ему долбили, что станет чемпионом, он и сам повторял постоянно. Только на тренировки его Женька посулами заманивала. Хорошо позанимаешься – будет тебе «Лего». Тоже мне подход – по конструктору дорогущему каждый вечер!

– Тяжело ей было, – вздохнула Татьяна.

– Почему? – не понял Максим.

– Меж двух огней. Я бы тоже не знала, как поступить. Ребенка жаль, но если авторитетный человек убеждает: чемпиона иначе не вырастишь? А ты что советовал?

– Я говорил не маяться дурью. Вник немного, как этот мир устроен. Марафон – на много лет. Ну, будет он в сборной – и что? Чтоб дальше развиваться, надо на заграничные турниры ездить. Каждый месяц. Государство за это не платит – все на плечах родителей. Откуда средства брать? Женька настаивала: справимся. Но даже если деньги найти – все равно риск большой. Это ведь не музыка и не рисование. Достаточно одной травмы серьезной – и на карьере крест, все деньги в топку.

– Митя мне сказал: он в итоге сам взбунтовался.

Максим неохотно признал:

– Там тренер действительно палку перегнул. Решил как-то на тренировке: халтурит. И за каждый удар неправильный заставлял пять «кенгуру» прыгать. Женька-то обычно присутствовала, из кафе наблюдала. А в тот вечер отлучилась куда-то. Приезжает забирать – Мити на корте нет. В обморок упал. Вызвали «Скорую», он в медкабинете лежит бледный, плачет. Ничего серьезного не оказалось, даже в больницу не забрали. Только Женька – она горячая была. Тренеру устроила дикий скандал. Обозвала убийцей. Митька, похоже, подслушал – повторял потом: «Пьеступник, пьеступник!» А вечером совсем разошелся. Пошел во двор ракетку жечь. Я разозлился, хотел ремня дать, но Женька – на защиту. Перед малявкой извинялась, дура такая: прости, я перед тобой виновата! Тем теннис и закончился.

– А чего ты мне эту историю раньше не рассказал? – упрекнула Садовникова.

– Так говорю же: Митька умолил. Перед тем как к тебе переехать. Боялся, ты тоже решишь из него чемпиона делать. Я ему сказал: «Все равно ведь проболтаешься». Как в воду глядел – все-таки трепанул.

– У него прямо такой огромный талант? – задумчиво спросила Татьяна.

– Женька считала, да. Называла его «мой Федерер будущий».

– А у тебя не осталось результатов того тестирования?

– Не-а, зачем мне эти бумажки. Выбросил.

– Но где оно хоть было?

– Да шут его упомнит. НИИ какой-то. Спортивной медицины, что ли. Бланки солидные, с печатями, логотипами. Там вроде две части было. Физические данные и психологические склонности. Женька объясняла: обычно детям несколько видов спорта советуют. Но у Митьки все именно на теннисе сошлось. Ноги быстрые, реакция моментальная, плюс мышление какое-то особое. Как у шахматиста. В заключении прямо капсом было выделено: НАСТОЯТЕЛЬНО РЕКОМЕНДОВАН БОЛЬШОЙ ТЕННИС. Может, правда бы чемпионом стал. – Прищурился: – Ты, я так понимаю, богатая. Хочешь все-таки пробовать из Митьки теннисную звезду сделать?

– Ой, Максим, брось, – отмахнулась. – Важнее всех тестов, чтобы ребенок сам хотел и все силы прилагал. А Митю, я так понимаю, круто передавили. Мыслимое ли дело – молчать столько лет! Значит, были причины. Но все-таки я его уговорила. Два раза в неделю на тренировки будет ходить. Для здоровья.

* * *

Юлия Юрьевна успела застать времена, когда спорт в стране был бесплатным. Но даже в эпоху СССР мало кому из способных ребят удавалось развивать таланты за счет бюджета. А нынче совсем просто: есть деньги – тренируйся. Нет – ходи в школьный кружок на хоровое пение.

Юлия Юрьевна работала в теннисном клубе «Викинг» спортивным директором и вечно балансировала между выгодой и идеей. С выгодой понятно: начальство требовало, чтобы корты не простаивали и тренеры постоянно были заняты. Продвигать идею – дать возможность играть всем, кто хочет, – оказалось куда сложнее. Сколько ребят через ее руки прошло – таланты, возможно, звезды! Но мама, допустим, считает: теннис нужен исключительно для общего развития. Или – что гораздо чаще – просто денег у родителей нет оплачивать дорогие индивидуальные тренировки. Обычно в подобных ситуациях разговор короткий: не тянешь финансово полный комплекс – изволь на выход. Но Юлия Юрьевна считала: давать шанс надо всем. Поэтому в «Викинге» можно было найти группу на любой вкус. Подростки, кто когда-то тренировался серьезно, но спортсменом стать не смог. Ребята с особенностями развития. Новички, кто пришел в теннис совсем поздно – хоть в десять, хоть в пятьдесят лет.

Юлия Юрьевна настаивала: даже самому с виду неспортивному нужно дать почувствовать вкус, драйв игры. Она искренне считала: когда у человека получается классный удар (пусть хотя бы один за всю тренировку) – это ни с чем не сравнимый кайф. И возможно, толчок к будущим серьезным победам.

На мальчишку в жизнерадостной форме яичного цвета она обратила внимание, когда тот прыгал «кенгуру» – неохотно, с ленцой. Заглянула на корт к молодому тренеру Александру, где тот работал с разношерстной компанией новичков – от восьми до тринадцати. Спросила:

– Чем провинился?

Наставник возмущенно ответил:

– И сам работать не хочет, и группу мне разваливает. Болтовня бесконечная.

– Почему не трудишься? – обратилась к пацану, по виду лет десяти.

Тот скривился:

– Скучища.

– А зачем пришел тогда?

– Мама заставила.

Сколько раз она это слышала!

Форма у мальчишки дорогого бренда, кроссовки, ракетка тоже недешевые. Мама, вероятно, очередная обеспеченная мадам – кому вдруг взбрело в голову записать сына на элитный спорт.

Впрочем, поначалу многих приходилось заставлять – даже легенда тенниса Роджер Федерер прятался от тренера на дереве. Поэтому уточнила:

– Тебе что именно не нравится? Играть или удары отрабатывать?

– Да все скучно.

А девчонка из группы наябедничала:

– И мячиками он в меня швыряется.

– Мячик нужен для того, чтобы его через сетку перекинуть, – назидательно сказала Юлия Юрьевна.

– Тоже мне, проблема, – фыркнул юный бунтарь.

– Окей, – отозвалась хладнокровно. – Десять раз перекинешь – дам приз.

Продемонстрировала брелок в виде теннисной ракетки – недавно уговорила директора закупить большую партию, чтоб поощрять старательных.

Взяла у тренера ракетку. Набросила мальчишке мяч. Тот, бездельник, к нему даже не двинулся – хотя летел удобно, прямо в руки. Махнул лениво по воздуху, вздохнул с притворной досадой:

– Не попал. Можно, я домой пойду?

– Хотя отбить может. Способный, – злорадно прокомментировал тренер группы. – Но желания работать – вообще никакого.

– Тебе совсем не нравится теннис? – уточнила Юлия Юрьевна.

– Такой, как здесь, – нет, – отрезал.

– А вы на счет играете? – уточнила на всякий случай у Александра.

– Мы ведь только первый месяц занимаемся!

– Ты правила игры знаешь? – спросила у мальчика.

Тот закатил глаза:

– Маман в последнее время подсела. Каждый вечер теннис смотрит. Так что выучил.

– Сыграем с тобой пару геймов?

И вот он, первый проблеск интереса.

– Н-ну, давайте. А чья подача?

– Допустим, моя.

Уверенно отошел, куда нужно – в правый угол корта. Приготовился.

Юлия Юрьевна настолько старалась сыграть помягче, что попала в сетку. Парень сердито выкрикнул:

– Не надо мне поддаваться! Подавайте нормально!

Она улыбнулась и осторожно ввела мяч в игру. Мальчишка кинулся к нему стрелой и ударил – высоко под потолок.

Ребята из группы захихикали. Незадачливый игрок от души шарахнул ракеткой о фон.

– Сизов! Сейчас опять «кенгуру» будешь прыгать! – бросил Александр.

Юлия Юрьевна собственных учеников тоже за подобное наказывала, но сейчас произнесла:

– Ладно. Он ведь не по корту ударил. Пятнадцать – ноль.

Перешла в другой квадрат. Подала в этот раз посильнее. И получила ответ – точно в ноги, еле успела среагировать. Но конечно, отбила – максимально для соперника неудобно, в дальний от него угол. Парнишка бросился, поймал на ракетку, ответил. До мяча дотягивался с трудом, поэтому удар вышел совсем слабенький. Юлия Юрьевна легко догнала, перебросила – теперь еще неудобнее. И снова помчался – но в этот раз не успел. Остановился раздосадованно. Пыхтит. Лицо потное, красное.

– Митька, ты, что ли, куришь? – ехидно спросил кто-то из группы.

– Да пошел ты! – сердито рявкнул.

– Сизов! Прекрати ругаться! – снова возмутился тренер.

Юлия Юрьевна улыбнулась:

– В следующий раз получит штрафное очко. Тридцать – ноль. Иди, принимай, Сизов.

Лицо у мальчишки злющее, губы гневно кусает. Но принимать пошел. Юлия Юрьевна с удивлением заметила: выглядит сейчас совсем не как теннисный новичок – больше на хищника похож. Ладно, посмотрим, что ты за гусь. Одно ясно – в начинающей группе ему делать нечего.

Подала на сей раз хитрую, крученую. Мальчишка ее намерение разгадал в последний момент, но среагировать успел – бросился вперед, ласково коснулся ракеткой мячика. Тот упал под самую сетку. Но Юлия Юрьевна тоже была готова. Подбежала, заколотила – далеко парню за спину.

– Ноль – сорок, – ехидно объявил счет тренер Александр.

Она поглядела на него с укоризной. Сказала:

– Ладно, игра окончена. Тренируйтесь дальше. А ты, Митя, пойдешь со мной.

– Но мы не доиграли! – возмутился.

– Поговорим сначала.

Вывела парня на пустой корт (чтоб остальные не слышали), сказала:

– Я хочу взять тебя в спортивную группу.

Педагогическое чутье ей подсказывало: возгордится и очень обрадуется. Однако в его глазах она увидела неприкрытый ужас.

– Нет! Ни в коем случае!

– Почему? – искренне удивилась.

– Да я дурак. Лучше б вообще молчал.

И, путаясь, сбиваясь, поведал. Что мама – та, что сейчас на тренировки возит, – у него приемная. Родная умерла, когда ему семь лет было. И совсем маленьким – в три года – привела его на теннис. А там заметили, что способный, взялись из него чемпиона делать и перестарались – игру королей Митя возненавидел от души. Поэтому в новой семье про незадавшуюся свою карьеру молчал, спалился случайно. И новая мама («она на самом деле классная») его уговорила все-таки вернуться в теннис. Для здоровья, возможно, для карьеры.

– Но только для здоровья – это оказалось адски скучно. А в спорт я ни за что не пойду. Точно решил.

Каких у Юлии Юрьевны только ни проходило перед глазами семейных коллизий и драм – но подобное впервые. Однако и отпускать способного нельзя никак. Сказала:

– Спортивная группа – всего два раза в неделю. Но там мы хотя бы на счет играем, тебе не скучно будет.

– А надо по тысяче раз из корзины отбивать? – спросил подозрительно.

– Конечно, нет. В группе на это времени не хватает.

– И «кенгуру» прыгать не надо?

– У меня нет. Я считаю, так наказывать неправильно. Но «кенгуру» – прекрасное упражнение. У меня ребята на ОФП ходят, чтобы его делать.

Увидела в глазах Сизова страх и поспешно добавила:

– Если сами хотят.

– Н-ну, ладно, – ответил неуверенно. – Если тоже только два раза в неделю, то я попробую.

– Вот и молодец. Беги, переодевайся. А мама твоя здесь?

– Да вон стоит. На втором этаже, в рыжем свитере. Переживает. Думает небось, вы меня выгнать хотите.

Юлия Юрьевна отправила мальчика в раздевалку. Подошла к его приемной родительнице. Та спросила с тревогой:

– Митя опять проштрафился?

Спортивный директор улыбнулась:

– Да это мы, скорее, проштрафились. Хорошо, что я заметила вовремя.

Глаза ее собеседницы расширились. Юлия Юрьевна сказала:

– Зря вы не предупредили, что у Мити есть опыт в теннисе.

– Но…

– Я знаю, он мне все рассказал. Считаю: нам надо принять его условия. Не хочет большой спорт – не надо. Но занятия в начинающей группе окончательно убьют интерес. А мальчик очень способный. Надо обязательно удержать его в нашем спорте.

… На первой тренировке в своей группе Юлия Юрьевна внимательно за Митей наблюдала. Техника корявенькая. Про мелкий шаг – одно из основных оружий в арсенале теннисиста – понятия не имеет. Но удивительное дело: если выходило у него попасть по мячу – что это были за удары! Точно выверенные. Сильные. Коварные. Иногда – просто сокрушительные.

Хотя остальные ребята в корт попадали чаще.

Так что, когда стали играть на счет, проиграл новичок всем.

Она подошла, прокомментировала:

– На собственных ошибках продул.

– Да понял, – буркнул. – А что делать? Мне просто откидывать скучно. Пытаюсь нормально ударить. Как мужик. Только не получается ничего.

– Сказала бы, что нужно поработать с корзиной, только боюсь, – улыбнулась тренер.

– Ну… если только с вами…

– А мама согласится?

– Она сказала, что я взрослый. И могу сам решать.

– Тогда я бы посоветовала два раза в неделю.

– Ладно. Но я хочу не просто отбивать, а по мишеням хотя бы.

– Будут тебе мишени.

– Норм. Договорились.

После тренировки Юлия Юрьевна снова подошла к маме юного бунтаря. Осторожно сказала:

– Митя готов индивидуально заниматься. В дополнение к группе.

Собеседница удивилась:

– Неужели уговорили его на спорт?

– Нет. Но техника в любом случае нужна. Даже на любительском уровне.

– Ох, это, получается, четыре раза в неделю его сюда возить? Я работаю…

– Татьяна Валерьевна, – осторожно произнесла тренер. – Я в теннисе много лет. И никогда прежде не давала прогнозов, хотя родители всегда просят. Но вам готова сказать: сделайте все, чтобы Митя остался в этом спорте.

* * *

Границы участка отметили вешками заранее и засветло, но саму операцию проводили глубокой ночью. Специально сверялись с прогнозом, выбрали, чтобы дождь, ветер и холод собачий. Лучше самим промерзнуть, чем кому-то на глаза попасться.

С расчетами не прогадали: желающих прогуливаться в окрестностях не оказалось.

Работали наравне, с электролопатой дело шло быстро. Впрочем, на глубине в полтора метра от технического прогресса пришлось отказаться и разгребать грунт маленькими, саперными лопатками, а потом и вовсе вручную.

Пресловутого сундучка под землей не оказалось – вместо него три объемных полусгнивших ящика, обернутых пленкой с логотипом Cellophan[8]. Имелось искушение открыть немедленно, но стали спорить, и осторожность в итоге победила. Тщательно закопали и замаскировали яму, а находки рассмотрели дома, на безопасной территории.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Последний романтик (нем.).

2

См. об этом А. и С. Литвиновы, «Вижу вас из облаков».

3

См. об этом А. и С. Литвиновы, «Звонок с неизвестного номера».

4

См. об этом А. и С. Литвиновы, «Отпуск на тот свет», «Все девушки любят бриллианты».

5

Стихи М. Цветаевой.

6

На немецком – клиент проститутки, посетитель публичного дома.

7

См. об этом А. и С. Литвиновы, «Вижу вас из облаков».

8

Промышленное производство целлофана под этой маркой началось во Франции в 1913 году.