Ясон. Том 1

– Наглец, – сквозь зубы процедил зять императора.

– Интересное предложение, господин Ирк, – медленно проговорил император, подумав. – И очень смелое. Мы обсудим его на ближайшем совете. Благодарю. Больше предложений у вас нет?

– Пока нет, ваше превосходительство, – с легкой улыбкой поклонился Ларион.

– В таком случае, вы готовы принять присягу? – вмешался церемониймейстер.

– Конечно.

Ларион опустился на одно колено и склонил голову. Император тяжело поднялся, подошел и положил сухую жилистую ладонь ему на голову. Придворные возбужденно загудели. Ларион скосил глаза на Финэ. Слуга был испуган и взволнован.

– Обязуешься ли ты нести верно и честно службу Альнимэ отныне и навеки? – медленно и негромко начал император.

– Да, – ответил Ларион.

– Готов ли ты служить верой и правдой своему императору и защищать его, не жалея жизни, сил и здоровья?

– Да.

– Обязуешься ли ты оберегать и защищать вассалов своих, мудро руководить ими и вести к процветанию?

– Да, – в третий раз согласился Ларион.

– Встань. Вы создаете впечатление грамотного и энергичного человека, господин Ирк. Очень надеюсь, что вы оправдаете мои надежды и доверие.

– Я приложу все возможные усилия для этого, – почтительно склонил голову Ирков.

– Я дам вам задание и, если вы справитесь, получите некоторые привилегии. Я считаю, что умные, энергичные и честные люди должны занимать в обществе долженствующее место, а не прозябать в жалком замке на окраине страны.

Придворные замерли в предвкушении, Ларион мысленно отгородился от их жадных завистливых взглядов бетонной стеной. Император взял его под локоток и отвел чуть в сторону.

– Ваше графство на юге граничит с ничейными землями. Вы в курсе?

– Да, мой управляющий меня предупредил, – кивнул Ларион. – Хозяин умер лет семь назад и с тех пор эта земля принадлежит местным авторитетам.

– Все верно. Ваш управляющий вам не говорил, что до смерти хозяина земли Анжарда снабжали фруктами всю Альнимэ и еще несколько прилежащих стран. Я бы хотел, чтобы вы навели там порядок, восстановили сады и наладили прежние каналы торговли. Я вижу, вы в чем-то не согласны. Говорите, – император по-старчески снисходительно ласково улыбнулся.

– Ваше превосходительство, я с удовольствием выполню ваше поручение, но есть один нюанс, который может мне помешать. С первыми двумя пунктами я справлюсь без особых проблем, но вот с третьим…. С третьим мне без помощника не обойтись. Я в Альнимэ всего пару недель и еще язык толком не освоил, не то, что тонкости вашей геополитики.

– Язык вы освоили отлично, – усмехнулся император. – У меня и четверть придворных, живущих тут с младенчества, не смогла бы также внятно изложить свою мысль, как вы.

– Благодарю, ваше превосходительство, лестно слышать, – Ларион приложил ладонь к груди и чуть поклонился.

– Давайте поступим так. Вы возьмете под контроль территорию и наладите восстановление садов. Когда будет близиться время урожая, вы прибудете во дворец и вместе с министром торговли и казначеем наладите торговлю.

– Последний вопрос, ваше превосходительство, – попросил Ирков, император кивнул. – Мне очень неловко вас об этом просить в первую же встречу, но на восстановление контроля и облагораживание земли понадобятся деньги и немало. Казна моего графства небольшая и я боюсь оказаться в затруднительном положении.

– Ах, да, как я мог забыть… деньги. Писарь!

Из-за угла выскочил подросток лет шестнадцати в длинной темно-коричневой рясе с сумкой через плечо. Руки, волосы, шея и даже нос парнишки перепачкались чернилами, за ухом торчало растрепанное перо.

– А где Шаннан? – удивился император.

– Господин Шаннан заболел и не может встать, сегодня я буду его заменять. Я обещаю, что все выполню по высшему разряду!

– Надеюсь, – пробурчал Руа Альнимэнский. – Напиши господину Ирку грамоту для казначея, что по моему приказу ему необходимо в месяц выдавать по, – император задумался, – по сто люней. Господин Ирк, в свою очередь, обязуется предоставлять в казначейство ежемесячный отчет о тратах.

– Пройдемте за мной, господин Ирк, – попросил писарь.

– Одну минутку, – попросил Ларион и подошел к императорской семье.

– Господин Ирк, вы сегодня произвели настоящий фурор, – с очаровательной надменностью в голосе заметила императорская дочь. – Надеюсь, вы будете часто одаривать нас своим вниманием?

– Я не любитель шумных компаний, ваша светлость, – с улыбкой ответил Ларион. – Но, если вы прикажите, я приеду так быстро, как позволит мне моя лошадь.

– Надеюсь, они у вас быстрые, – рассмеялась Сижже. – До скорой встречи.

Она развернулась и, махая богато украшенным веером, грациозно удалилась. Ларион проводил ее долгим задумчивым взглядом.

– Так вы новый императорский садовник, – с нескрываемым презрением поинтересовался зять императора.

– Соглядатай императорских садов мне больше нравится, – парировал Ирков, с сожалением отрывая взгляд от изящной фигурки Сижже.

– Вы высокого мнения о себе, господин Ирк, – бросил Гиллий. – Смотрите, не разочаруйтесь.

– Я себя знаю не первый год, – легкомысленно ответил Ларион. – Извините, ваша светлость, но я буду вынужден прервать наш продуктивный диалог. Писарь ожидает меня. Нехорошо задерживать занятого человека. До скорого свидания.

Гиллий поджал губу и молча повернулся к Иркову спиной.

– Как вы его отделали, – с веселым злорадством заметил император. – Самое мое неудачное решение в жизни – отдать единственную дочь за это недоразумение. Вы свободны, господин Ирк, задерживать занятого человека и, правда, нехорошо. Всего вам доброго.

– Благодарю. Пусть свет солнца пылает в рубинах на вашей короне и ослепляет ваших врагов, а жизнь будет долгой и продуктивной, – по памяти выдал древнее традиционное прощание с императорской персоной Ларион.

– Для иностранца вы удивительно хорошо осведомлены о нашей культуре и традициях, – император подозрительно прищурился.

– Не люблю выглядеть нелепо. До свидания.

Писарь каллиграфическим почерком выписал Лариону грамоту и заверил ее императорской печатью. Ларион сунул в потную ладонь парня серебряную монетку и, улыбаясь, вышел. Финэ ожидал его на пороге, нервно переступал с ноги на ногу и теребил шнуровку на плаще.

– Финэ, вы же знаете, где казначейство? – спросил Ларион, отдавая грамоту.

– Конечно, господин Ирк.

– Ты чего бледный такой? Я что-то не так сделал?

– Да я чуть не умер со страху, – прошипел Финэ. – Вам несказанно повезло, что император так отреагировал на вашу выходку. Мы оба могли бы прямо со дворца отправиться на виселицу.

– Финэ, – улыбнувшись, протянул Ларион. – Да с первого же взгляда понятно, что император ваш устал от придворных, у него на лице написано. Так что я ничем не рисковал… почти.

– Он удостоил вас большой чести. Иностранцев, которым император в первую же встречу выдавал подобные поручения можно пересчитать на пальцах одной руки. Вы – везунчик, господин Ирк.

– Я знаю. Иди к казначею, получай деньги. Встретимся в гостинице, я погуляю еще чуток.

Финэ поклонился и быстро зашагал по аллее. Ларион медленно выдохнул, вынул из кармана пиджака портсигар и спички. Он сунул в рот тонкую сигариллу, закурил и поморщился: местный табак непривычно горчил.

– Господин Ирк, если не ошибаюсь? – окликнул Лариона незнакомый мужской голос.

Ларион обернулся. К нему спешил рыжий военный с приема. Он вышагивал быстро и уверенно, широко раскидывая ноги.

– Капитан Аль Иннэ, – представился он и протянул руку.

– Ларри Ирк, – сунув сигариллу в рот, ответил Ларион и коснулся ладонью его пальцев, как и положено по этикету.

– Слышал, вы получили от императора поручение и весьма почетное, – начал капитан. – Вы или очень везучи, или просто наглец.

– Простите? – нахмурился Ларион, выдыхая дым через ноздри.

– Этот участок был дарован мне еще полгода назад, я только не мог вступить во владение, а теперь его отдали вам. Это нельзя оставлять просто так!

Щеки капитана Иннэ покрылись багровыми пятнами, а водянистые серо-голубые глаза свирепо засверкали.

– На лицо вязкость мышления, – пробормотал Ларион и невозмутимо затянулся.

– Что вы сказали? – в ярости прошипел Иннэ.

– Ладно, – вздохнул Ирков, потушил окурок и бросил в урну. – Я тут новенький и сходу не буду вам говорить того, что следовало бы. Чего вы от меня хотите, капитан?

– Сидите там, откуда вылезли и не суйтесь во дворец, – высокомерно вскинул подбородок военный.

– Понятно. Тогда слушайте меня внимательно, потому что больше я так вежливо с вами беседовать не буду, – тихо и очень внятно пошел в наступление Ларион. – Я вас не знаю, но уже на лицо, что вы свою возможность упустили. Мне эти сады и даром не нужны, это лишний геморрой на мою и без того, поверьте, весьма занятую голову. Но раз уж мне поручили ими заняться, я займусь. И сделаю все хорошо. Потому что такой я человек. А вам, капитан, стоит задуматься, почему это для осуществления такого важного для страны задания император выбрал иностранца, а не доверенного капитана. Надеюсь, я достаточно внятно описал свою позицию?

Иннэ побелел от злости, его тонкие сухие губы нервно подрагивали, как и нижнее веко на левом глазу. Ларион еще с минуту смотрел ему прямо в глаза, после чего усмехнулся и бросил:

– Доброго дня, капитан.

Уйти ему Иннэ не дал. Он схватил Лариона за руку и грубо развернул к себе.

– Любезный, отпустите мою руку, а то еще подумают о нас что-нибудь нехорошее. Мне-то все равно, а вот вашу репутацию может и подмочить.

– Самодовольный наглец, – процедил капитан. – Сегодня в восемь вечера у западной стены монастыря Святого Илланга.

– И что мне там делать? – хмыкнул Ларион.

Иннэ зарычал, сорвал с кисти черную шелковую перчатку и презрительно бросил ее ему под ноги.

– Дуэль? – насмешливо поинтересовался Ирков. – Вы серьезно?

– Иного пути нет. Этот спор должен быть разрешен только так. Можете привести двух секундантов.

Капитан резко развернулся на каблуках и зашагал обратно ко дворцу. Ларион достал вторую сигариллу.

В дверях «Королевского дуба» Ларион столкнул с Финэ. Тот сиял от радости и напевал легкомысленный мотивчик похабной песенки.

– Чему это вы так радуетесь? – поинтересовался Ирков.

– Казначей выдал мне целых сто люней! У меня в жизни не было с собой столько денег.

– У вас, Финэ, теперь будет много работы. Мне особо некогда будет заниматься садами, так что эта ноша ляжет на ваши плечи.

– У меня нет опыта в таких делах! – возмутился слуга.

– Вот и поучитесь. Еще, Финэ, такой важный вопрос, – Ларион открыл дверь в свои апартаменты и пропустил слугу первым. – В Альнимэ разрешены дуэли? А то я тут попал в одну неприятную ситуацию….

– Вы же не согласились? – тоскливо спросил Финэ.

– Увы, я был вынужден. Господин Иннэ очень настаивал.

– Иннэ? Вы согласились на дуэль с капитаном Иннэ!? – воскликнул слуга и в отчаянии упал в кресло. – Вы пропали, господин Ирк… пропали.

– Может, объяснишь, в чем дело?

– Дуэли караются десятью годами на рудниках, но капитан Иннэ не даст вам и этого. Он лучший фехтовальщик в столице, он просто убьет вас!

– А если я смогу победить?

– Тогда его секунданты немедленно сдадут вас страже!

– А если я не убью его, а просто раню?

– Тогда он сам вас сдаст страже или секунданты вас добьют! Это самый опасный человек на весь Нимэ. Во сколько он назначил дуэль?

– На восемь вечера у западной стены монастыря Святого Илланга.

– Собирайтесь! Нам нужно уезжать немедленно.

– Еще чего не хватало, – фыркнул Ларион. – Я пойду на эту дуэль и разрешу этот вопрос. И вы, Финэ, пойдете со мной. Вы и Люпремье. Второй пусть здесь остается сторожить деньги и документы.

Финэ закрыл голову руками и сокрушенно вздохнул.

К вечеру набежали облака. Пушистыми кусками ваты они застыли на сиренево-желтом небе, переливаясь в лучах заходящего солнца розовым, оранжевым, красным, зеленым. Ларион, Финэ и Люпремье свернули с грунтовой дороги, ведущей к воротам монастыря Святого Илланга, и поскакали на запад. Приехали они ровно в восемь: Ларион спешился под бой часов. Капитан Иннэ переоделся в простой коричневый костюм для верховой езды и собрал свою буйную огненную шевелюру в маленький хвостик на затылке. Ларион окинул его оценивающим взглядом: сильный противник: высокий, жилистый, жестокий, с длинными руками и цепким взглядом.

– Могли бы и пораньше приехать, – сварливо заметил капитан, принимая из рук секунданта шпагу.

– Не видел смысла спешить, – пожал плечами Ларион. – Полагаю, люди, которых вы взяли с собой, – ваши друзья или хотя бы хорошие знакомые, и я могу говорить вам все, что вздумается, не опасаясь, что они передадут это кому-то другому?

– Все верно.

– В таком случае, капитан, может, вы одумаетесь? Если вы сейчас заберете свой вызов, я не буду вас осуждать, распускать слухи и прочее, слово дворянина. Мне, как и вам, не хочется сидеть в тюрьме или оказаться на кладбище из-за каких-то садов.

– Своим предложением вы нанесли мне еще одно оскорбление, – Иннэ презрительно выпятил нижнюю губу. – В позицию, господин Ирк. Или вы передумали?

– О, нет, что вы, – Ларион издевательски улыбнулся и медленно снял пиджак. – Я беспокоюсь за вашу репутацию.

Иннэ чуть побледнел и грозно свел к переносице брови. Ларион же намеренно медленно завязал шнурки на туфлях, проверил шпагу и неспешно пошел к своей линии. Капитан нетерпеливо покусывал усы и шепотом ругался. Не удивительно, что, когда Финэ выкрикнул: «К бою!», он сразу же бросился в атаку.

Он ударил в лоб, Ларион легко увернулся и насмешливо хмыкнул. Капитан зарычал и засыпал его выпадами. Ларион оборонялся, скользил между ударами, иногда подбадривая капитана ответными выпадами. Минуты через две Иннэ замедлился. Лицо его покрылось крупными каплями пота и покраснело, он тяжело дышал и заметно нервничал.

– Вы устали? Может, отдохнем? – язвительно поинтересовался Ларион, почти без одышки.

– Ублюдок! – прорычал капитан и снова бросился в атаку. – Я… лучшая шпага… Нимэ. А ты… жалким наглец! – выкрикнул между ударами он.

– Если вы лучшая шпага, то у меня для Нимэ плохие новости, – продолжил язвить Ирков, парируя удары. – Вы крайне недальновидны, господин Иннэ, потому император и отдал попечение над садами мне.

Иннэ взбешенно фыркнул и не заметил, что открылся. Шпага Лариона змеей метнулась к уязвимому месту, и грудь капитана расчертил длинный скользящий удар. Рана была пустяковой, но очень обидной. Теперь уже Иннэ начал отступать. Ларион атаковал стремительно. Он не стал тратить время на зрелищность. В два удара он обезоружил растерянного противника, ударом в колено повалил его на землю и приставил к горлу острие. На поляне воцарилась тишина.

– Если убьешь меня, сядешь в тюрьму, – прохрипел капитан.

– Я не собираюсь тебя убивать, – усмехнулся Ларион. – Мне это ни к чему.

– Тогда я убью тебя! – зарычал он и попытался встать.

Кончик шпаги прокол кожу на шее на пару сантиметров – из раны тонкий струйкой потекла кровь.

– Я не собираюсь убивать, но убью, если не поумнеешь, – тихо продолжил Ларион. – Убить себя я не дам, смирись. Мы либо отправимся на каторгу вместе, где я буду победителем, а ты проигравшим, либо я убью тебя и твою свиту и спокойно уйду. Ты понимаешь?

Иннэ насупился, но попыток встать больше не предпринимал.

– Есть еще третий вариант. Ты сейчас признаешь перед этими господами свой проигрыш, и они дают слово, что произошедшее здесь не выйдет за пределы этой милой поляны. Также вы снимете свои претензии и более не помешаете мне осуществлять волю императора. Вы согласны?

– Согласен, – подумав, нехотя согласился Иннэ.

– Отлично. Сдавайтесь! – Ларион победоносно улыбнулся и откинул свободной рукой волосы со лба. – Ну, что же вы молчите? Я жду.

– Ладно. Я проиграл и сдаюсь на волю победителю, – пробурчал капитан.

– Господа, все это слышали?

Секунданты с обеих сторон закивали.

– Я сдаюсь и снимаю свои претензии касательно садов, – продолжил Иннэ.

– Про оскорбления еще не забудьте, – насмешливо напомнил Ларион.

– И по поводу оскорблений тоже, – скрипнул зубами капитан.

– Прекрасно. Моя и ваша честь удовлетворена. Можно расходиться.

Ларион убрал шпагу в ножны и пошел к Финэ, тот незамедлительно накинул ему на плечи пиджак. Иннэ неуклюже поднялся и поковылял к своим вещам.

– Доброй ночи, господа, – взобравшись в седло, бросил Ларион и под недовольные злые взгляды проигравших рысью двинулся в город.

На дороге они перешли на шаг.

– Я и не знал, что вы такой хороший фехтовальщик, – уважительно заметил Финэ. – Не многие могли бы сравниться с капитаном в мастерстве.

– Что вы, Финэ, – усмехнулся Ларион. – Я капитану и в подметки не гожусь по уровню мастерства. Но в бою побеждает не тот, кто быстрее двигается или знает больше приемов, а тот, кто быстрее соображает и лучше владеет собой. А в этом капитан не особо силен.

Ания. Глава 3

Р

азбудил меня ветер. Он ледяной лапой забрался под одеяло, окутывая изнеженное в тепле тело холодной сыростью. Я подоткнула одеяло под себя и недовольно приоткрыла глаза. Светало. Над рекой медленно плыл густой туман, в сероватой предрассветной дымке напоминая привидение. Ветер стремительным мимолетным потоком пронесся по зарослям камыша, воздух наполнился монотонным шуршанием сухих стеблей. Дрантуга стоял неподалеку и лениво пощипывал траву, встряхивая гривой. Сон окончательно ушел.

Я встала и побрела к воде. По ногам захлестала мокрая трава, местами доходившая мне до колен. Я вышла на галечный пляж, присела на корточки и зачерпнула ладонями обжигающе холодной воды. Разжигать костер было лень. Я, потирая задубевшие руки, развязала тугой узел на холщовом мешочке с едой и вытащила кусок мягкого белого хлеба и сочную ветчину. С аппетитом умяла половину, запивая ледяной речной водой.

У могилы Барси я задержалась ненадолго. Постояла немного молча, прогоняя слезы, и пошла прочь.

Дорога пустовала. Я пришпорила Дрантугу и тот пошел ровным галопом. Рассвет застал меня глубоко в степи, далеко от того места, где вчера меня спас отряд мартиандров. В березовой рощице пришлось перейти на шаг. Конь начал спотыкаться и фыркать, я решила им не рисковать: денег на другого у меня нет. За рощей раскинулись зеленые луга и ухоженные поля с пшеницей. Между пологих невысоких холмов синей лентой извивалась, набравшая мощь, река.

На горизонте замаячил отряд конников в знакомых лиловых плащах. Они неумолимо приближались, но пока не видели меня.

– Так, ребята. Извините, но с вами мне общаться что-то не хочется, – пробормотала я, сворачивая к реке.

Продравшись под недовольное ржание Дрантуги через заросли высокой крапивы, я выехала на хорошо утоптанную тропу вдоль самого берега. Теперь от артокольцев меня прикрывали холмы и заросли ольхи и осоки. Спешить особо было некуда, я отпустила поводья, позволив Дрантуге пошагать и отдохнуть.

На дорогу я вернулась у самой деревни. По сторонам меланхолично паслись коровы, лошади и кое-где козы. Молодые крепкие парни сосредоточенно махали косами, срезая жирные сочные стебли и собирая их в объемные охапки, у реки две женщины полоскали белье. На покосившейся облезлой табличке красовалась надпись: «с. Усоль».

«Ну, что ж теперь я хотя бы знаю, где нахожусь».

Трактир здесь был один, в центре. Крепкая деревянная изба, обмазанная свежей известкой, на крыше красовался новенький флюгер в виде петуха. Я привязала Дрантугу к перекладине, рядом с двумя самого несчастного вида мулами и вороным породистым жеребцом, и вошла внутрь.

Общий зал пустовал – ну, еще бы! – все работают. В углу на лавке, похрапывая, спал местный пьяница и, видимо, менестрель: под лавкой валялись гусли. В другом углу, закутавшись в черный плащ, сидел мужчина и попыхивал трубкой. За центральным столиком что-то негромко обсуждали двое весьма зажиточного вида мужчин. Трактирщик окинул меня пристальным деловитым взглядом и, видимо признав платежеспособной, улыбнулся.

– Что желает госпожа?

– Поесть и торна, – попросила я.

– Картофель со свининой вас устроит? – любезно поинтересовался он.

– Вполне, – в тон ответила я. – Сколько?

– Один серебряк и пять медиков.

Я вытащила из-за пояса мешочек Барси и выложила на стол два серебряка, справедливо рассудив, что это, скорее всего, серебряные монеты. Трактирщик сгреб деньги и высыпал на стойку ворох медных монеток, ворча что-то о недостатке мелочи.

Я присела в свободном углу у окна, примостив меч рядом. Трактирщик выставил передо мной глиняную тарелку с дымящейся картошкой и огромной румяной отбивной, и кружку Торна. Зевнул и поковылял назад к стойке. Я же принялась за еду. Обжигаясь, я почти проглотила свой завтрак и, отставив тарелку в сторону, достала карту.

Село Усоль стояло чуть в стороне от главных торговых путей и в моем случае это был скорее плюс. Ближайшими городами были Артоколь, куда мне теперь соваться уж точно не надо и Каспарблык – убежище бродяг и наемников, как говорила когда-то Арси. Там мне тоже делать было нечего: я не набралась жестокости, чтоб убивать неизвестных мне людей за деньги и не опустилась до низости, чтоб побираться на улицах. Я почесала затылок и переместила глаза чуть выше. Севернее, почти в самом центре Ефрисии, стоял город Торленс – бывшая столица. Город большой и многолюдный, если и искать мага, то только там. Я решительно свернула карту, спрятала под куртку и одним глотком допила торн. Дело осталось за малым – доехать до Торленса.

Выйдя из трактира, я отыскала лавку, где прикупила блестящий медный котелок литра на два и большую ложку. Денег у меня оставалось немного, но я решила, что это ценная инвестиция. В соседнем доме милая пожилая женщина почти за бесценок продала мне полголовки брынзы, пару буханок хлеба и колечко домашней колбасы.

Солнце забралось в зенит, приятно лаская теплыми лучами лицо. Пара босоногих мальчишек погнала коров на дневной удой. Я взобралась в седло и неспешно поскакала по дороге. Настроение улучшилось, будто бы и не было вчерашнего ужасного дня.

На выезде из деревни я мельком заметила у себя за спиной всадника в темном плаще из трактира. Он ехал поодаль, не приближаясь, но и не отставая. Конечно, возможно, нам просто было по пути: дорога одна и деваться ему некуда. Но обострившаяся паранойя не отпускала.

Через пару часов Дрантуга начал спотыкаться. Я остановилась у разлапистой толстой сосны, присела прямо на теплую хвою, с удовольствием протянув ноги после долгой езды. Мой таинственный преследователь тоже остановился и присел на корнях в нескольких метрах от меня. Повисло неловкое молчание. Мужчина сосредоточенно потрошил свою седельную сумку, а я, пытаясь сохранить невозмутимость, перекусывала яблоком.

– Куда едете? – наконец осмелев, окликнула его я.

– В Торленс, – помолчав, ответил мужчина; голос его мне показался удивительно знакомым. – А вы?

– Тоже.

Незнакомец раскурил трубку и неопределенно хмыкнул. Я достала флягу и сделала пару глотков. Он тоже потянулся за своей, потряс и разочарованно отложил в сторону.

– Возьмите, – предложила я.

– Очень любезно, леди, – удивленно и весело заметил он. – Не откажусь.

Тут, наконец, я вспомнила, чей это голос. У меня здесь было не так много знакомых, а мужчин и подавно. На душе сразу полегчало, почему-то я была крепко уверена, что он мне ничего не сделает.

– Что ж вы прячетесь, господин Марфелос? Я вас и так узнала, – весело воскликнула я.

Он закончил пить и, возвращая флягу, сбросил с головы капюшон. Я не ошиблась: передо мной действительно был командир отряда мартиандров.

– Вы за мной следите? – я не могла удержаться от кокетства.

– Это банальная случайность, – с озорным огоньком в глазах заверил меня он. – Я вас узнал, только когда вы заговорили.

Я наигранно обиженно поджала губы. Прием сработал на «отлично». Марфелос чуть смутился и, облизнувшись, добавил:

– В трактире темно было.

– Случайность, так случайность, – легко согласилась я. – Судьба – штука страшная и непредсказуемая.

– Раз уж нам по пути, может, перестанем не замечать друг друга? – предложил он, улыбнувшись. – Негоже все-таки молодой девушке разъезжать по таким злачным местам в одиночку.

– Пожалуй, – я быстро кивнула, пока он не передумал.

– Солнце высоко уже, до ночи в Торленс не успеем. Придется в Каспарблыке ночевать. Не самая лучшая идея, но на дороге нас просто убьют разбойники.

Я пожала плечами и забралась в седло. Дорога запетляла меж холмов, то становясь широкой как автомагистраль, то сужаясь до размеров телеги. Кони резво цокали по утрамбованной сухой земле без всякого понукания.

– Вы, как я вижу, своих не догнали? – спросил Марфелос, поравнявшись со мной.