Девочка-лёд

скачать книгу бесплатно


– Сама во то молись молча, – гневно стреляет в неё глазами Платонова. – И вообще, я буду жаловаться! Почему я должна делить палату с чокнутой сектанткой?

Согдиана, являющаяся мусульманкой, тяжело вздыхает и продолжает своё занятие, сидя на красивом, расписном коврике.

– Пять раз на день я должна это терпеть! – ворчит Марина, а я тем временем вставляю наушники и включаю музыку. Просто чтобы её не слышать.

«Вот бы сейчас побегать» – думается с грустью. Но до этого теперь ой как далеко. Меня уже предупредили, что какое-то время после болезни нужно будет восстанавливаться. Ох, как же это не понравится Петру Алексеевичу…

Мысли опять возвращаются к пакету. Ну вот кто просил? Как же мне не нравится эта инициативность со стороны Ильи. Бабушку в Москву привёз, в больницу меня доставил, в Бобрино с ними назад поехал, но потом вернулся, как сказала сама же бабушка Маша. Теперь вот продукты. И не абы какие. Небось куплено на те кровавые деньги, грабежом заработанные. Мне такого не надо. Пусть сам ест свои деликатесы…

Утром я общаюсь с врачом. Евгений Павлович Калинин, если честно, показался мне сперва человеком холодным и весьма неприятным, но его отношение ко мне в какой-то момент резко поменялось. Вроде это было на третий день. Мне тогда сменили лекарства, и я медленно, но верно пошла на поправку. Калинин стал часто заходить сам и проявлять ко мне какую-то особенную заботу. Марина не зря упомянула об этом. Было в этом нечто странное.

Сегодня Платонова вообще прямо заявила:  «Ой да на лапу Калинину дали, так и скажи».

Не по себе как-то стало от этих её слов. А что если и впрямь тот же Паровозов расстарался? Чем мне потом с ним за это расплачиваться?

Сразу в памяти всплыл тот наш неприятный разговор с матерью.

«Я ж тебя для Паровозовых берегу, идиотка ты эдакая! Они ж все проблемы наши решить могут! А ты! Тварюка неблагодарная, думаешь только о себе!»

Противно. Она говорила обо мне как о товаре. Да к тому же, так откровенно. Думаю только о себе? А она? Она думает хоть о ком-то?

Я отворачиваюсь к стене, потому что из глаз непроизвольно текут горячие слёзы обиды. Мать за всё время моего нахождения в больнице ни разу не позвонила. Ни разу! Может быть настолько наплевать на родного по крови человека? Оказывается, что да, может… Плевать она хотела на то, что Илья ступил на кривую дорожку и превратился в бандита. Ей бы только займы свои погасить, отметить это событие и пойти за новыми. Потому что брать берёт, а отдавать не отдаёт естественно. Нечем.

Жаль, что ни Паровозов, ни кто-либо другой не может решить её главную проблему – алкоголизм.

*********

История с передачками повторяется ещё дважды. Я игнорирую звонки Паровозова и эти его подарки тоже. Оно мне не надо совершенно.

В один из дней происходит одно очень странное событие. Около десяти утра, когда я возвращаюсь в палату с процедур, Платонова начинает истошно вопить.

– Там парень, парень! Под нашим окном. Просил тебя позвать.

Чёрт… Принесла нелёгкая. В этом весь Илья. Не дозвонился, так решил заявиться.

– Скажи, пожалуйста, что меня нет, – тихо прошу её я.

– Сдурела? Я таких парней только в журналах видела и в кино! – восторженно произносит она, поглядывая в окно.

– Нет меня, – приседая на кровать, бросаю я.

– Ой дууура, – цокает Платонова, пошире открывая створку. – Эй, Паровозов, она отказывается говорить с тобой!

– Чего? – слышу я в ответ, и перестаю копаться в сумке.

– Не хочет тебя ни видеть, ни слышать, – заявляет она голосом моего адвоката. – А меня Марина кстати зовууут.

– Марина, передай Лисице, что если она не появится в окне, я залезу вон по этой трубе и придушу её к чёртовой матери.

Вероятно так он и сделает. Второй этаж всего-навсего. Лучше не рисковать.

– Вот ведь придурок! – я хватаю из шкафа свою поношенную куртку и засовываю туда рукава. – Отойди-ка.

Потеснив улыбающуюся во все тридцать два Марину, подхожу-таки к приоткрытому окну. В нос мгновенно ударяет свежий, прохладный осенний воздух. Сегодня на улице пасмурно. Небо серое и затянуто тучами. Похоже, быть дождю.

– Что тебе надо? – всё ещё ломаным голосом спрашиваю я, глядя на Беркутова, стоящего внизу у того самого мотоцикла, на котором мы добирались в Москву с Рублёвки.

Одноклассник одет ну совсем не по погоде. Я бы сказала слишком легко. Светлый джемпер, кожаная мотоциклетная куртка, тёмно-синие джинсы и сияющие идеальной белизной кроссовки. Прямо не парень, а ходячий бренд. Вспоминаю цену свитера, до сих пор оставшегося у меня – и аж дурно становится.

– И тебе привет, Лиса, – лениво растягивая слова в привычной для него манере, отвечает он. – Что с твоим грёбаным телефоном?

– Я тебя заблокировала, – заявляю честно.

Роман усмехается и снова поднимает голову наверх. Рядом задыхается от возмущения Марина. Не то от моей реплики, не то потому что её в этот момент из палаты уводит медсестра. Я застёгиваю молнию повыше. Не хочется рисковать своим хилым здоровьем снова.

– Если ты приехал за своими вещами, то их тут нет. Отдам после выписки, – холодно сообщаю я.

– Оставь себе, – небрежно отмахивается.

– Нет уж, спасибо, обойдусь. Мне не нужны твои подачки.

– Это я уже понял, – почему-то произносит он. Негромко, но я слышу.

Смотрит на меня внимательно. И мне это не нравится, потому что я отчего-то начинаю очень нервничать.

Какого водяного он приехал? Разве не в гимназии сейчас должен быть?

– Ты плохо выглядишь, – огорошивает вдруг.

Сжимаю кулаки.

Ну скотина! И сюда пришёл, чтобы донимать меня. Ирод проклятый!

– Продолжай ходить раздетым, тоже сляжешь с пневмонией. Посмотрим, на кого будешь похож ты! – гневаюсь я.

– Ужас, ну и голос, – продолжает издеваться он. – Не лиса, а волк из «Ну погоди».

Слышу, как за спиной тихо смеётся Согдиана.

Вот же бесит, идиот несчастный! У меня внутри всё клокочет от злости. Вулкан проснулся спящий. Как один из тех, что находится в далёкой Индонезии.

– А теперь ноздри раздуваются как у разъярённого Змея Горыныча, – комментирует он.

– Пошёл ты! – каркаю и захлопываю окно, не в состоянии больше терпеть его насмешки.

До меня доносится его свист.

– Я тебе книжки привёз, зубрила. Циркуль велела сподобиться. Пневмония пневмонией, а Единый Государственный никто не отменял…

Плотно прижимаю окно и поворачиваю ручку. Беркутов всё ещё пялится, и при этом губы его растянуты в лёгкой полуулыбке. Не сдержавшись, демонстрирую ему средний палец.

Исчадье ада! Он и тут умудрился меня достать!

Глава 17

РОМАН

Как дурак. Я прождал её двадцать минут в кабинете Циркуля, но она так и не явилась. Совсем страх потеряла!

Не то чтобы я жаждал объяснять Лисицыной задачки про варенье, которое, согласно решебнику,  регулярно и в разных количествах употребляют Пух и Пятачок… Нет, мне просто надо было дожать её. Услышать от неё правду. Потому что я в бешенстве. На её теле не только синяки от пейнтбольных шариков… Я знаю, отчего бывают похожие полосы.

Абрамов часто организовывает странные развлечения сомнительного характера. Та же игра в «пейнтбол на живца» появилась давно, но жертвами всегда по своей воле становились продажные шлюхи. Которые за деньги готовы были терпеть и не такое…  Чем заканчивалась «охота на мясо» догадаться, думаю, несложно. Чьей краски на шалаве было больше, тот и выиграл. «Приз» получала вся команда. Кто-то участвовал в оргии, кто-то тупо смотрел на всё это дерьмо.

Жестоко конечно, но, твою мать, насколько надо быть конченой, чтобы согласиться на подобное предложение? Деньги… Чёртовы хрустящие бумажки разного номинала и валюты. К сожалению, ради них тёлки готовы на всё. Даже бегать голыми по лесу, зная, что в них будут стрелять. Не дикость ли?

Тогда в своей комнате, глядя на Лисицыну, разукрашенную краской и стоящую в одном белье, я сперва испытал отвращение. Решил, что и она продалась. Разочарование года, не иначе. Но что-то настораживало. То ли дрожащие руки, сжимающие пистолет, то ли этот её взгляд с огромными, испуганными глазищами и трясущейся нижней губой.

Но клянусь, в тот момент у меня и мысли не было о том, что её могли привезти ко мне в дом принудительно. Наверное, потому что соображалось плохо. Злая и мокрая насквозь Лисицына, замершая с пушкой в руке, меня заинтриговала. Я знал, конечно, что она отчаянная, но что б настолько…

Было и ещё кое-что. То, что не давало мне покоя. Её тоненькое, хрупкое, но очень соблазнительное тело, ныряющее в мои шмотки. Это просто взрыв мозга. Бред, но меня прямо штырило от вида своего свитера на Ней.

Завис. Пялился как придурок. Хотелось запретить ей надевать штаны. Потому что я очень красочно представил эти длинные, спортивные ножки на своём мотоцикле.

Однако синяки и ссадины на её теле быстро вернули меня к реальности и отрезвили. Лиса не была продажной девкой, и я своего разрешения на подобные развлечения с её участием не давал. Одно дело стрелять в тех, кто пошёл на это добровольно, по собственному желанию, и совсем другое – выкрасть человека и подвергнуть унижениям.

И снова накрыло праведным гневом… А потом ещё и ещё. Уже когда зажал её в школьном коридоре под лестницей. Впал сначала в кому, потом в ярость, когда увидел полосы от ремня, уродующие нежную, бледную кожу девчонки. И разбитую, припухшую скулу. Её кто-то избил…