Проклятие прабабки. Исцеление. Книга 3

Я не знала. Я видела его одинокую фигуру, взгляд, полный гнева и жаждущий отмщения. Как только помещалась такая разрушительная сила в таком тщедушном теле? Как тебе спалось потом, товарищ Синицын?

Я открыла глаза. Дальнейшее было мне ясно как день. Синицын не стал писать заявление сам, а поехал посоветоваться со старшими товарищами, чтобы как можно надёжнее наказать несостоявшуюся невесту. А там уже вовсю раскручивали дело покойного купца Мухина и искали его пропавшие миллионы. Чекисты не сразу поверили в удачу, а когда поняли, что за рыбку выловил для них Синицын, то самолично поехали за купеческой дочкой. И им даже трудиться не пришлось – беглянка сама приехала к ним в лапы, даже не пришлось тратить казённые деньги на билеты до Васильевки.

Я вынырнула из прошлого и долго сидела, не шевелясь. На душе было тяжело и тошно. Проглядывая протоколы допросов, я видела, как Варенька страдала. Видела её разбитое лицо, на одном из протоколов даже темнело бурое пятнышко крови. Так ничего и не добившись, её приговорили к десяти годам в концентрационном лагере и направили этапом в только что открывшийся Соловецкий лагерь особого назначения. Больше информации я из дела не выудила, но зато узнала, кто был предатель и виновник Вариных страданий.

Я заказала копию дела, и пока строгая тётенька в очках копировала для меня ветхие страницы, обдумывала новую информацию. Интересно, что стало с Синицыным? Его повысили? Перевели из деревни в город? Стал ли он успешным карьеристом, шагая по головам людей, которым было суждено провести лучшие годы в местах заключений? Был ли он самостоятельной единицей, или действовал под влиянием разрушительных Сил, которые Варенька просила о жизни на море без забот о пропитании?

Судьба порой играет с нами в злые игры. Она исполняет желания в точности так, как мы их и загадывали. Только радости от такой буквальности мы не испытываем. Она как будто насмехается над нами, проверяя на прочность, и заставляя сотню раз подумать, прежде чем просить о чём-то несбыточном. Варе стоило бояться своих желаний!

Получив на руки копию личного дела, я вышла из здания ФСБ и побрела, куда глаза глядят. Не готова была садиться за руль, хотелось немного прогнать тягостное впечатление и развеяться. Подняла голову и увидела, что буквально через пару зданий высятся золотистые купола церкви. Ноги сами понесли в храм.

Повязав платок, любезно оставленный для таких девиц, как я, которые не планировали посещение церкви, я перекрестилась и зашла внутрь. Там было спокойно и пусто. Одинокая женщина сидела за столом со свечками и прочими церковными товарами, я же присела на скамейку у стены и принялась разглядывать иконы.

Я не посещала регулярно церковь, и лишь иногда бывала там на крестинах или отпевании. Поэтому не знала, что надо делать, и просто смотрела на иконы. В какой-то момент поняла, что мои глаза полны слёз и позволила им спокойно катиться из глаз, омывая душу. Я плакала о безвинно загубленной Вареньке, о её муже Толеньке и сиротке Лидочке. О Федоре, которой было суждено воспитывать чужих детей, и о моей бабушке Лизе, о которой ничего не знаю. Кто и от кого её родил? Как она росла? Знала ли материнскую любовь или была круглой сироткой?

– О ком плачешь? О живом или о мёртвом? – вывел меня из задумчивости участливый вопрос. Я повернула голову и наткнулась на спокойный внимательный взгляд женщины в платке, которая вышла из-за своей церковной лавки и неслышно подошла ко мне.

– О мёртвых, – пробормотала я.

– Так закажи панихиду, за них помолятся, им на небе хорошо будет, – посоветовала она.

Я послушно встала и пошла за ней. Купила свечки, поставила за упокой, и вписала имена своих усопших для поминовения. Это принесло облегчение. Из церкви я выходила успокоенная и просветлённая. Теперь можно ехать домой.

Сев в машину, я вспомнила, что Макар так мне и не ответил, и набрала его сама. Телефон был выключен. Может быть, он за городом? Или опять гоняет на своём байке по неведомым мне делам? Я начала переживать и оставила ему один за другим несколько сообщений, чтобы он перезвонил. Ночной сон не выходил из головы. Сейчас я жалела, что мы так быстро уехали с острова, и я не успела взять телефон у Миланы. Сейчас хотя бы могла связаться ещё с кем-то, кто знает Макара.

Задумавшись, я не сразу заметила, что дорогу на красный свет перебегала женщина. Она неожиданно остановилась прямо перед моей машиной, будто бы только что увидев её, и мне пришлось экстренно затормозить. Я вышла из машины, вся багровая от злости и страха, и едва успела поймать её, потому что она буквально начала оседать на землю прямо передо мной.

Осторожно опустившись с ней на горячий асфальт, я положила её голову себе на колени и начала озираться в поисках помощи. Ко мне с остановки уже бежали люди, и кто-то кричал:

– Что, сбила? Баба её сбила?

– Да нет, она сама упала!

– Да выскочила на дорогу, и её чуть не переехали.

Я прокричала:

– Звоните в скорую! Быстрее!

А сама начала прощупывать пульс на шее у пострадавшей. Он мелко бился вполсилы и я уже привычно прикрыла глаза, чтобы взглянуть на женщину своим внутренним зрением.

Её голова была в ярко-красных сполохах, а сердце судорожно билось, как птичка, пойманная в клетку. «Гипертонический криз», – послышался в голове чей-то голос и я поняла, что это правда. Давление у пострадавшей зашкаливало, кровь бешено пульсировала в артериях. Я положила руки ей на голову и стала силой воли вызывать голубые искорки из пальцев. Получалось плохо, потому что моё собственное сердце тоже тревожно билось, а вокруг уже собиралась враждебно настроенная толпа.

Но через пять минут мне удалось выровнять дыхание и замедлить своё сердцебиение. Я стала наблюдать, как ровный голубой свет полился из моих рук и стал успокаивать огненное свечение вокруг женской головы. Мир затих. Я перестала слышать голоса, звуки, чувствовать жар от асфальта. Мир остановился. Были только я и эта женщина.

К моменту, когда приехала скорая и кто-то отнял мои руки от головы, тон её дыхания выровнялся, а аура из огненно-красной приобрела ровный золотистый цвет. Я справилась.

Потом врачи из скорой грузили её на каталку, а вызванный патруль ДПС опрашивал очевидцев. Затем записали и мои показания, взяли телефон и сфотографировали мои документы. Отпустили после того, как задокументировали свидетельства, что наезда не было, и скачали видео с моего автомобильного регистратора.

Я не помнила, как добралась до дома, и сразу же набрала себе полную ванную воды. Напичкав её эфирным маслом, шипящей бомбочкой и пышной пеной до кучи, услышала, как в телефоне пропиликал сигнал сообщения. Протянула руку и облегчённо вздохнула – Макар появился в сети.

Глава 6

«Привет, Таня. Меня срочно вызвали к заказчику в Москву, и я вылетел ближайшим рейсом. Пока увидеться не сможем какое-то время, очень срочный заказ».

«Привет! Вот это ты быстрый. Спасибо, что дал знать».

Я разочарованно поджала губы и положила телефон подальше от воды. Что это за слив? Он реально улетел или просто аккуратно меня отшивает?

Я нырнула с головой в воду. Держись, Таня. Ты не будешь по нему страдать. Если он – твой, то никуда от тебя не денется!

Что у меня сейчас на повестке дня?

Варино дело и расследование её судьбы.

Мои способности: что делать с ними?

Макар.

Проклятие.

Я вспомнила, что писала список дел в заметках, и снова потянулась за телефоном. Но заметки открыть не успела, потому что он зазвонил.

– Таня, привет! Я в городе до утра, поэтому сегодня вечером можем встретиться. Кольцо и медальон со мной, – услышала я радостный Димин голос.

– Привет, Дим! Здорово, что ты приехал. Мне надо пару часов, чтобы собраться, и я смогу. Где встретимся?

– Давай я тебя подожду у дома? И там решим.

– Хорошо, пришлю тебе адрес и подъезжай.

Я разъединилась и заулыбалась. На Варины вещички у меня были особые планы – я собиралась считать с них ту информацию, которая там осталась. Ладошки привычно закололо, и я обрадованно потёрла их одну о другую. Неожиданно я почувствовала, что внутри появилась какая-то опора. Ситуация с Глебом и пострадавшей женщиной на дороге показала мне, что я могу положиться на свой Дар. И это успокаивало и позволяло надеяться на саму себя, чего раньше никогда не было.

Дима позвонил, когда я заканчивала сушить волосы, но ещё не успела соорудить лёгкий макияж. Недолго думая, я попросила его подняться, пропустила в зал и пошла заканчивать сборы.

Когда вышла из комнаты, благоухая духами и шелестя шёлковыми брюками-палаццо, Дима с интересом рассматривал наши с мамой фотографии на стене.

– Ого, какая ты красивая, – отвесил он мне комплимент и заулыбался. Да он и сам выглядел прекрасно – белая майка на загорелых плечах, начисто выбрит, синие джинсы сексуально обтягивают зад.

– Спасибо, ты тоже, – как можно приветливее ответила я. – Узнаёшь, кто на фотографии?