Царская невеста. Я попала!

Я вернулась на импровизированную кухню и огляделась. Грубо сколоченный стол с зарубками от ножа, ложки, миски, половники. Но поверхность относительно чистая, и нет обрезков, дурно пахнущих остатков еды и потёков крови от разделки мяса. Значит, можно жить.

В близлежащих кустах что-то закряхтело, и к столу вывалился Степан, с которого пот стекал градом. В руках у него была корзинка с мелкими яйцами, похожими на перепелиные, и грибами. Ух ты! А завтрак становится всё интереснее!

– Степан, какой ты молодец! – искренне похвалила я толстячка. Он нравился мне всё больше – исполнительный, молчаливый, сообразительный. – Ставь котелок варить яйца, а в другой налей воды до середины. Будем варить похлёбку!

Степан поставил корзинку под стол и принялся выполнять указания. Пока он устанавливал рогатины у костра и складывал дрова домиком, вернулся один из помощников с полными котлами воды. Замечательно!

Следующий час я помню, как во сне. Голодные разбойнички стайками стекались к костру и ждали свой завтрак. Кто-то недовольно ёрзал, а кто-то отпускал колкие шуточки. Все гомонили и нетерпеливо интересовались у Степана, когда будет еда. Меня же и вовсе игнорировали.

Но когда котёл, кипящий под крышкой и распространяющий манящие ароматы, торжественно водрузили около костра и мой упитанный помощник начал разливать похлёбку, шайка притихла. Ароматная, с жирными кружочками гречневая полу-каша полу-суп, с целыми крошечными вареными яйцами, с ароматными грибами… Съев первую ложку, самый первый разбойник начал поглощать её огненную, плюясь и обжигаясь. Потом попросил сухарей и щедрой рукой насыпал в миску. Получилось жуткое хрючево, но все последовали его примеру и уже через десять минут вся поляна хлюпала, чавкала, жевала, а я следила, чтобы хватило всем.

Сама я присела поесть уже тогда, когда на столе у Степана скопилась гора посуды. И оценила свою кашу из топора: сытно, просто, горячо. Тут тебе и белки, и жиры, и углеводы. Не хватает только клетчатки.

После того, как все поели, я заставила кухонных дежурных идти к ручью мыть посуду, а сама осталась продумывать обед. И только я подумала о том, что взвалила на себя непосильную ношу – кормить около двадцати голодных ртов по три раза в день в походных условиях – как меня настиг Елизар.

– Марья, – позвал он.

Я обернулась и увидела его прямо перед собой. Он стоял и смотрел на меня своими ясными глазами. Я не знала, в какой из них смотреть – в серый или в зелёный. Это сбивало с толку и мешало сосредоточиться. Его русая бородка подросла, и он стал выглядеть старше.

– Что ты будешь делать дальше? – спросил, настойчиво ловя мой взгляд. Я же отвела глаза, обдумывая ответ.

– Мне очень хочется быть с тобой честной, Елизар Орлов. Но я не могу. Ты служишь моему врагу, ты меня охранял и вёз в Сибирь. Неужели ты думаешь, что я могу тебе рассказать о своих планах?

– Но я же и спас тебя от пыток, и не бросил здесь, в лесу, – просто сказал он.

– Почему? – так же просто спросила я.

– Потому что у меня есть приказ всячески тебя беречь и охранять. Если бы тебя хотели казнить – то осудили бы и казнили. Но тебя осудили на высылку, а я головой за тебя отвечаю, – глядя мне прямо в глаза, проговорил он. Но я не могла понять по его лицу, обманывает он или говорит правду.

– Допустим, у тебя приказ. Но ты же можешь сделать вид, что потерял меня в лесу, и просто уйти…

– Не могу. Царь отправит меня и стрельцов на поиски, и мне придётся искать тебя по лесам и полям. А так ты вот она – никого искать не надо, – ухмыльнулся Елизар. Разноцветные глаза до сих пор были непроницаемы, но чуйка говорила мне, что не всё так просто. Где-то тут есть двойное дно, и не одно…

– А ты ленивый, – усмехнулась я.

– Так что ты собираешься делать дальше? – настойчиво повторил он.

– Вернуться в Кремль. К царю. Он меня любит, и я буду доказывать, что я здорова, всеми доступными способами, – прямо ответила я. Ну разве это не очевидно?

– Ты думаешь, он тебе поверит после того, как ты несколько ночей провела в лесу, среди разбойников? – усмехнулся он.

– Так у меня есть Дуняша, чтобы подтвердить, – не сдавалась я.

– Ну а я могу заявить обратное, – парировал Елизар.

– Тогда придётся попросить Илью тебя убить, – улыбнулась одними губами и ласково посмотрела на него. – Не советую тебе со мной связываться. Мне судьба предназначила быть царицей, и либо ты со мной, либо мёртв.

– Я с тобой, – внезапно заявил он. – Но не советую слишком на это рассчитывать. Я слуга государев, и интересы России для меня превыше всего.

Я недоверчиво хмыкнула и отвернулась. Плавали, знаем. Все царедворцы в первый год своей власти блюдут интересы России. А потом эти интересы перекочёвывают в их карман, и цели у них становятся неразделимы. История полна такими примерами.

В поле зрения появился Илья, и он был сильно чем-то возбуждён. Крылья носа яростно трепетали, разрез глаз стал ещё более хищным. Я в очередной раз удивилась его звериному выражению лица.

– Государыня царевна, мои люди заметили отряд знатного боярина со стрельцами, рыщут по лесу. С ними богатый обоз, оружие. Возможно, это за тобой?

Я пожала плечами.

– Может быть. Но чтобы узнать хоть кого-то в лицо, мне надо его увидеть. Ты хочешь его немного потрепать?

– Обоз бы не помешал, – ухмыльнулся разбойник.

– А мне бы не помешало допросить боярина, – пробормотала я. – Елизар, в нашем возке были твои вещи?

– Был небольшой сундук, – отозвался он.

– Илья, дай мне покопаться в том сундуке, пожалуйста, – повернулась я снова к главарю. Тот хмыкнул, но велел принести шмотки Орлова.

Прямо на поляне я уселась на колени и принялась рыться в аккуратно сложенных стопками вещах. Вытащила штаны, рубаху, добротный кожаный ремень. Тут же лежала короткая стёганая жилетка. Для тепла? Прихватила и её и скрылась в кустах.

Через десять минут я была готова. Штаны были мне чуть свободны, а низ я подвернула в несколько слоёв. Голубая вышитая рубашка была перетянута в талии поясом, а сверху я накинула жилетку, которая скрыла полную грудь. Волосы скрутила узлом на затылке, а сверху повязала свой цветастый платок на манер банданы. Уверена, что я стала немного смахивать на Джека Воробья. Капитана Джека Воробья.

– Елизар, скидывай сапоги! -велела я, и, не дав ему подумать, толкнула на бревно, вцепившись в его сапог. Тот ошалело смотрел на моё внезапное преображение и даже не подумал возражать. Снял сапоги, протянул мне. Впрыгнула в них чуть ли не с разбегу и поморщилась, ощутив тепло предыдущего хозяина. Заодно подумалось, что без сапог Елизар никуда не сбежит.

– Илья, я готова! Командуй! – бодро произнесла я и припустила вслед за ним.

Наш главарь планировал налёт малой группой, не более пяти всадников, плюс я. Умела ли я скакать на лошади? В детстве ходила на конюшню, где научилась держаться в седле и где мне пару раз даже удалось прокатиться галопом. Я была уверена, что те навыки никуда не делись.

Разбойнички вытаращили на меня глаза, но никто ничего не сказал. Илья помог взобраться в седло, и мы пошагали по лесу друг за дружкой. Он сделал рукой знак молчать, и все соблюдали тишину. У меня же в груди быстро-быстро билось сердце. Я еду на настоящий разбойничий налёт! Я, которая ни разу в жизни даже ни с кем не подралась! Восторг заливал тело с головы до пят. Моя физическая подготовка всегда сильно хромала, поэтому на рожон я не лезла. А вот сейчас я, возможно, увижу настоящую средневековую драку!

Почему-то казалось, будто я нахожусь в какой-то игре или живу какую-то ненастоящую жизнь. Где-то в глубине души я верила, что если сверну себе здесь прекрасную шейку, то где-то там в 2025 году проснусь и заживу свою безопасную одинокую жизнь. А пока, раз есть такой шанс, буду чудить, развлекаться и творить то, чего никогда не делала в прошлой жизни.

По пути нам попался пеший разбойник, который буквально отделился от дерева – настолько незаметным он был. Они пошептались с Ильёй и тот махнул рукой в сторону. Туда-то мы и направились.

Что произошло потом, я поняла не сразу. Мы увидели отряд богато одетого знатного господина, которого сопровождали трое стрельцов. С ними была лошадь и доверху наполненная сундуками да узлами телега. Они, увидев нас, припустили вперёд, а мы, уже не скрываясь, поскакали за ними.

Вспомнив исторические фильмы, я припала к шее коня, сжала бёдрами его бока и постаралась слиться с его телом. Страха перед лошадьми я не испытывала, а вот скорость, с которой мы неслись, была для меня непривычной. А ещё в голове билась мысль, что если я врежусь в ветку дерева, то она снесёт мне голову. Поэтому вдобавок к поводьям я вцепилась в гриву коня и только подгоняла его пятками. Пока что у меня получалось.

Мы выскочили из леса. Телега с охраной неслись во весь опор. Мне была видна только спина боярина, который изо всех сил хлестал лошадь и орал: «Гони!»

Стрельцы скакали позади, готовые развернуться и принять бой. Но мы всё время догоняли, и погоня уже казалась затяжной. Впереди показалась деревня, и за секунду до нападения до меня дошло, что нас специально заманили в эту ловушку. Сразу после этой мысли со стороны деревни показались всадники, боярин пришпорил лошадь и развернулся на нас. Телега продолжила свой путь, а стрельцы, охранявшие её, тоже круто развернулись и оказались впереди погони.

Илья среагировал мгновенно. Он уклонился вправо и избежал столкновения, остальные разбойники схлестнулись со стрельцами. Я же, видя направление движения Ильи, поскакала за ним. То, что я плелась в самом конце нашей колонны, дало мне несколько секунд времени. Главарь обернулся, сделал знак рукой скакать за ним, и мы понеслись во весь опор дальше от деревни, спеша укрыться под сенью леса. Сзади слышались крики и звуки драки, но оглянуться и посмотреть сил уже не было.

В какой-то момент в мою левую ступню что-то прилетело, и я взвыла от боли. Сзади послышались звуки копыт, и я сильнее пришпорила своего коня, крича ему в самое ухо:

– Гони! Ну давай, давай, родимый! Вперёд!

Но погоня всё не догоняла, а звуки копыт стучали в унисон моим. Тогда я сообразила, что это свои, которые сумели отбиться и догнали нас с Ильёй. Он в этот момент оглянулся и крикнул:

– Трактир!

Я непонимающе завертела головой, но все остальные послушно следовали за ним, и я поняла, что нужно просто скакать следом. Нога онемела, адреналин бурлил в крови. Сколько времени мы так скакали, я не смогла бы сказать. Но когда вдалеке показалось какое-то деревянное строение с сараями, загонами, дымком над избами и запахами близкого жилья, я уже почти теряла сознание.

Илья притормозил коня и спокойным шагом подъехал к самому дальнему амбару от высокого терема. Мы заехали под высокий свод и оказались в огромной конюшне. По обеим сторонам от входа тянулись стойла, в которых пофыркивали лошади. Над ними были устроены сеновалы, откуда свисали пучки сена. Все спешились, кроме меня. Я припала к шее коня и тяжело дышала. Нога теперь горела огнём, и я боялась лишиться сознания раньше, чем смогу спуститься с седла.

Илья что-то отрывисто скомандовал своим парням и подошёл ко мне.

– Посмотри, что у меня с ногой, – жалобно попросила я и кивнула на левую ступню. Илья осторожно прикоснулся пальцами к голенищу сапога, и я вскрикнула. Тогда он одним движением плавно снял меня с коня и понёс наверх. Легко, как пушинку. Втроём они затащили меня, почти отключившуюся, наверх, и уложили на мягкую солому.

– У тебя полный сапог крови, – спокойно произнёс Илья, а я вскинула на него голову и онемела. Впервые в жизни мне нечего было сказать. – Сивый, позови лекаря, только аккуратно. И скажи Анфисе, что нужна её помощь.

Он осторожно потянул сапог на себя, а я прикусила губу, чтобы не закричать. Сантиметр за сантиметром он снимал с меня Елизарову обувку, а мне хотелось вцепиться ему в руку и остановить. Наконец, он освободил мою ногу от тисков, и я увидела глубокий порез прямо под косточкой щиколотке. Оттуда непрерывно сочилась кровь, и выглядел он так ужасно, что я моментально отключилась.