скачать книгу бесплатно
– Леди, адьес! Все было круто, где твои вещи?
– Герман!? – девчонка мечется глазами, ища мои. Я поджимаю губы, подпирая дверной косяк. – Что происходит? Герман! Ты мне позвонишь?
– Он – нет. А я – да! – впихивает крошке в руки шмотье и выставляет за дверь, подмигнув на дорожку.
Захлопывает и поворачивается ко мне, шипя:
– Ты че, припух? У тебя свадьба через полчаса, Гера! Ты чуть не проспал свою первую в жизни женитьбу, – высокопарно вещает.
Мля-я. Бьюсь затылком о косяк. Точняк.
– Посильнее, ага. Может, поможет, – стебет меня Сокол.
Не без причин, я реально запамятовал.
– Я в душ, – оповещаю.
– У тебя две минуты.
– Иди в задницу, – шлепаю в ванную.
Мне хватает одной. И еще полминуты, чтобы одеться. Когда выхожу в прихожую, отвратительно довольный и выспавшийся Сокол жмется у двери. Он выглядит бодро. Свежо и натерто. Как самовар, ослепляя лоском. Белоснежная футболка-поло, брючки-стрелочки, все дела. Чертов гольфист.
– Ты пойдешь в этом? – одаривает меня брезгливым прищуром, когда вталкиваю ногу в кроссовок.
– Какие-то претензии? – обуваю второй и смотрю на Дэна так, что его претензии, если они и были, моментально теряют запал.
Сокол хмыкает, после чего лезет в карман брюк и вытаскивает синюю ленту, сообщая:
– Зацени? Купил по пути, – расправляет и перебрасывает ту через плечо. – Ништяк?
Читаю надпись – Свидетель.
– Зашибись, – бубню, выпихивая Дэна за дверь, и следом вываливаюсь сам.
***
– Мужики, поздравляем! Держитесь…там! – орет в распахнутое окно чувак, когда ровняемся тачками на светофоре.
Из салона доносятся угарный гогот и свист, которые сопровождаются великодушным:
– Горько, девочки!
Показываю кентам «класс» и благодарно скалюсь, после поворачиваюсь к Дэну, с лица которого не сходит идиотская улыбка.
– Останови тачку и сними эту хрень! – цежу сквозь зубы ему. – Сокол, ты же понимаешь, что я не шучу, – предупреждаю.
Этот придурок украсил свою ярко-красную мажорскую бричку искусственными цветами, а на капот прилепил наклейку с надписью «Молодожены».
Мля, теперь каждый встречный считает, что молодожены – это, блин, мы. Идиот.
– Да забей, бро, – веселится ушлепок. – Прикольно же!
Его настроение – постоянный праздник, который редко когда разделяю. Мое настроение как кардиограмма сердечника, и сейчас оно ниже плинтуса.
Я хочу спать, жрать и пить. Последнее больше, но спасает бутылка воды, благородно подогнанная другом, которую практически опустошил. Вчерашний вечер удался – сушняк этому подтверждение. Гуляли днюху знакомого чувака, с его рыжей сестрой я и вернулся домой под утро.
Сокол паркуется в разрешенном месте дороги, он такой правильный, что тошнит. Пока снимает наклейку, листаю местную новостную ленту, в которой собираюсь найти себя. Вчера в баре меня пару раз выцепили «падальщики. Я был уверен, что фотки, как неуправляемый младший Бондаренко прожигает отцовские бабки, будут пестреть с ночи, но пока чисто.
– Держи. Только не плачь, принцесса, – Сокол бросает мне на колени порванный плакат, когда забирается в салон. Показываю ему фак и отбрасываю наклейку на заднее кресло.
Дороги в нашем городе узкие и извилистые, Дэн умело входит в каждый резкий поворот, синхронизируясь с тачкой в целое, но я по привычке вытягиваю правую ногу вперед и на автомате жму на педаль на особо опасных участках. Чертыхаюсь, признаваясь себе, что скучаю по своему зверью, под капотом которого пятьсот с лишним лошадок.
Втыкаюсь локтем в раму открытого окна, откидываюсь на подголовник.
Закрываю глаза.
Ловлю лицом утреннюю морскую свежесть, оседающую солью на коже. Из колонок медиа-системы фонит какая-то попсовая блевота, музыкальные предпочтения у нас с другом разные, но в его тачке – его правила, я не вмешиваюсь.
– Нервничаешь, принцесса? – насмешливый голос Дэна влетает в левое ухо.
– Отвали, – кидаю в ответ.
С фига ли нервничать? Если он о мероприятии, которое сам же и устроил, мне до звезды. У Сокола старший брат – большой человек в Минюсте по Краснодарскому краю. Их отношения – образец братских уз. Не в курсе, что наплел брату Дэнчик, но вчера утром в моем телефоне висела информация – где, когда и во сколько, которую я сразу перекинул невесте. Сегодня пятница, свадебный день, без понятия, как удалось впихнуть нас в бесконечный поток брачующихся в Центральном городском Загсе. Подозреваю, родственник Дэна всемогущий, и это вызывает восхищение.
Наши отношения с моим родным старшим братом – как прогулка по минному полю. Не знаешь, где и когда рванет. С отцом – вообще, как по кладбищу, я давно похоронил наше с ним родство, хоть он и сопротивляется, пытаясь вдохнуть в него жизнь.
– Черт, опаздываем, – слышу бубнеж Сокола на периферии, меня рубит, и я позволяю себе отключиться.
Глава 9.
Даша
– Поверить не могу! Просто очуметь! Я в шоке…
– Перестань! – шикаю на подругу. – Хватит меня накручивать, иначе я сейчас развернусь и уйду.
– Как сбежавшая невеста! – хихикает в ответ она. – Кхх-кхх…
– Перестань кашлять! – бросаю на Зару гневный взгляд. – Я и так держусь на последнем волоске, – оповещаю ее.
– Это не контролируемо, и я еще не до конца поправилась! – сообщает Ахметова и снова выжимает из себя натужный кхек, после чего деловито продолжает, – помнишь, как фильме делала Джулия Робертс? Глубокий вдоо-ох… – смешно надувает щеки, – медленный вы-ы-ы-дох, – выпускает воздух. – Повторяй за мной!
Начинаю дышать с ней в такт. Ладони влажные и холодные. Трясу ими в воздухе, пытаясь сбросить напряжение, которое со вчерашнего дня не торопится меня отпускать. С того момента, как на мой телефон упало сообщение от Бондаренко с адресом Загса, датой и временем регистрации. Не знаю, как ему удалось это провернуть, об этом мой «жених» мне не докладывал.
– Легче? – участливо интересуется подруга.
– Нет. Ну и где они? – шаркаю глазами по лицам, которых у входа в Центральный городской ЗАГС в пятницу утром как семечек в подсолнухе.
Где-то я слышала, что в мае ЗАГСы пустуют. Вроде как существует поверие, что жениться в мае значит всю жизнь маяться. Видимо, десяток пар не заморачивается с этим. Я-то уж точно. Мне не страшно. Несколько месяцев определенно протяну.
Мой взгляд застывает на девушке. Невесте. Невероятной красоты. Она такая… как тонкое белоснежное кружево! Воздушная и нежная, искрящая и счастливая в этом…невесомом свадебном платье.
Поджимаю пальчики на ногах. Я надела белый сарафан. Чуть выше колена, на широких лямках и очень простое. Очень. Я собиралась надеть футболку и джинсы, но… не смогла. И не потому, что я что-то там себе навыдумывала и предалась каким-то фантазиям. Просто я иду в Загс. Место особого таинства. Место, где официально регистрируют любовь. Подло это место не уважать.
Тоскливо скольжу глазами по белым стенам двухэтажного здания. Когда-нибудь я обязательно зайду в него в таком же роскошном пышном платье, как у той невесты. Да! В пышном! Как принцесса! И выйду замуж! Выйду замуж и уже никогда оттуда не вернусь!
– А если они не придут, и все это окажется их тупым разводом? – в который раз спрашивает Ахметова. С тех пор, как я рассказала подруге об авантюре, в которую собираюсь окунуться, она задала мне этот вопрос миллион раз. Себе же я задавала его не меньше, но…:
– Я пригрозила Бондаренко, что, если наша сделка окажется приколом или розыгрышем, он будет иметь дело с моим братом-полицейским.
– А ты уточнила, что твой брат – гаишник? – хохочет Ахметова. На ней тоже сарафан. Нежно-голубой, катастрофически подходящий ее жгучим темным волосам и смуглой коже. Мы обе выглядим как школьницы, которые пришли поглазеть на счастливых молодоженов.
– Инспектор ГИБДД, – поправляю подругу на манер Артема, когда я нарочно обзываю его гаишником. Он жутко бесится, но кого это волнует? – Нет, но Бондаренко об этом знать не обязательно. Пусть думает, что мой брат какой-нибудь крутой коп.
– Считаешь, что Бондаренко можно напугать крутым копом? – Ахметова скептически выгибает бровь.
Ничего я не думаю! Я не знаю! Но я же должна была себя хоть как-то обезопасить! Сомнительно, но хоть что-то…
– Ой, Дашка-а… – Зара поджимает губы и берет меня под локоть, прижимаясь своим боком к моему. – Что будет, когда Артем узнает? Мне за тебя страшно.
– Мне тоже, – тяжело вздыхаю. – Но…это единственный шанс от него сбежать. И ко всему прочему, ты же хочешь, чтобы мы попали на вечеринку к Рафу? – ободряюще подмигиваю Ахметовой, а у самой поджилки трясутся.
Если честно, еще вчера утром, когда я смотрела на входящее сообщение от Бондаренко, я была убеждена, что все это бред, и отбросила идею с фиктивным браком куда-подальше. Даже ради квартиры. Ведь можно было поискать еще, но потом мы снова поругались с Артемом. Поругались так, что я готова была выйти замуж хоть за самого дьявола и сбежать из дома прямо в тапочках. Так что вариант с замужеством, да еще и с жильем, может, в моем положении и не самый худший, тем более во время сделки на «Кафедре» мы обговорили условия: пару месяцев лжи и расходимся. Никто посторонний о нашем сговоре знать не должен. Я не порчу Бондаренко репутацию отвязного бабника, он не позорит меня своим разгильдяйством. Апеллируем браком только в случае крайней и жизненно важной необходимости, по согласованию и заблаговременно. При остальных обстоятельствах ведем себя как раньше – то есть не знаем друг друга.
– Да уж… – хмыкает Ахметова, – высоковата цена для того, чтобы пойти на вечеринку.
Зара терпеть не может ни Соколовского, ни его друга. Когда она узнала, с кем я связалась, долго меня отчитывала, но я и сама все понимаю. Однако, перспектива быть свободной слишком сладка на вкус, чтобы можно было ею разбрасываться.
– Ладно, – Ахметова делает быстрый выдох. – Выше нос, невеста! – хихикает. – Поверить не могу, моя лучшая подруга выходит замуж! Жаль, что за такого придурка.
– Просто не напоминай мне об этом, – прошу. – Считай, что все игра. Не по-настоящему.
– О, Боже, – подруга резко впивается мне в локоть мертвой хваткой.
– Что? – непонимающе хмурюсь и смотрю на увеличенные в диаметре глаза Зары и побледневшее лицо.
– О, Боже… – повторяет она, глядя мне за плечо.
Я пытаюсь повернуться, чтобы посмотреть, что такого ужасного она могла увидеть за моей спиной, но подруга настойчиво не позволяет:
– Не смотри туда.
– Почему?
– Просто не смотри.
– Да что там такое? – раздражаюсь я.
– Давай уйдем? Сбежим! У тебя есть еще время!
– Зара! – требовательно смотрю на нее. – Что там?
– Там…там… – заикается, – твой жених…
Глава 10.
Даша
На выкрашенной в персиковый оттенок стене висит портрет президента, слева от него информационный стенд. На подоконнике – изобилие цветов в глиняных горшках. Деревянный шкаф, стеллаж с одинаковыми черными папками, на корешках которых от руки выведены цифры. Полагаю, это годы, а не количество заключенных и расторгнутых браков.
Перевожу взгляд на рабочий стол, который завален кучей документов.
Я не рассчитывала, что в здании ЗАГСа меня будет ждать королевский зал, я вообще не знаю, как здесь все устроено. За свою жизнь я ни разу не была на церемонии заключения брака, отсутствие подобного опыта не мешало мне представлять, как это должно быть красиво. В торжественном церемониальном зале, с камерным оркестром в его углу, красной ковровой дорожкой и огромными винтажными окнами, увешанными помпезными гардинами. В центре этого роскошного зала – широкий стол, за которым ухоженная женщина в праздничном наряде с не менее широкой улыбкой произносит торжественную речь.
Женские пальцы с облезлым маникюром шлепают по клавиатуре. Передо мной сидит женщина в повседневном легком платье на круглых пуговицах, и она нисколько не похожа на ту, которую я себе представляла. Она не улыбается. Она выглядит так, будто ненавидит это место и каждого присутствующего в нем. Когда случайно пересекаюсь с ней взглядами, читаю в ее взгляде пренебрежение и…осуждение.
Мне не нужно ни ее одобрение, ни порицание, я и сама не в восторге. Я не выгляжу счастливой невестой, наша пара вообще слабо напоминает молодоженов и то, что в этом кабинете сейчас происходит полнейшая дикость, женщина понимает тоже.
Хмыкнув, она бросает взгляд правее от меня, а потом тяжело вздыхает, поджав губы. Реакция этой женщины уже третья по счету, когда она скашивает взгляд в сторону. Там сидит Бондаренко. По правую от меня руку, растекшись по стулу бесформенной консистенцией.
Опускаю глаза на свои руки, пальцы нервно мнут подол сарафана, но я не смотрю в его сторону. Просто не смотрю, хоть и вижу боковым зрением его длинную вытянутую ногу. Она голая. Его ноги голые! Длина спортивных шорт едва прикрывает середину бедра. Черные брендовые шорты и белая майка с глубокими проймами и вырезом спереди. На ногах высокие белые носки и мощные фирменные кроссовки. Светлый ежик волос спрятан под белой кепкой, на козырьке которой покоятся солнцезащитные очки. Оптимальный вариант для нашего города с учетом тридцатиградусной жары, и в целом он выглядит так, будто вышел из дома на утреннюю пробежку и не вернулся.
Сказать, что мне неловко – ничего не сказать. В этой неловкости я искупалась с головой с тех пор, как увидела вываливающегося из машины Бондаренко. Зара до сих пор пребывает в коматозе, сидя на крайнем в ряду стуле у стены. Она будто проглотила язык, глаза, не моргая, смотрят в одну точку и то, что она жива, подсказывают ее пальцы, терзающие корону. Бумажную красочную корону, которую Соколовский напялил на нее у входа в ЗАГС. Корону свидетельницы.
Рядом с ней улыбается наш одногруппник. В этом кабинете ему одному все нравится. И, если у его друга совершенно скучающий и равнодушный видок, то Денис выглядит вовлеченным.
Улавливаю движение справа. Скосив правый глаз, наблюдаю, как Бондаренко меняет позу. Вытягивает вперед, прямо под стол, вторую ногу и складывает руки на груди, отчего его левое плечо бугрится.
Его и щупать не надо, уверена, эти мышцы твердые и стальные. Я успела разглядеть, пока парни шли к нам, ведь Герман эти мышцы не прятал. Сложно не разглядеть, когда семьдесят процентов его тела – неприкрытая кожа, под которой различается фактура. Крепкая, рельефная и…самоуверенная. Разумеется, он в курсе, что его тело идеально. Я в этом нуб, а он – съел собаку. Понятия не имею, как он добился такого результата, возможно, ему повезло с генами, потому что Бондаренко сложно представить не вылезающим из спортзала.
Столько мужских открытых частей тела я видела только на городском пляже. Но ни на одной из них я не зависала. Это ни о чем не говорит! Это лишь подтверждает, что Бондаренко – наглый бунтарь, который не слышал о нормах приличия и поведения.
От всего происходящего у меня взрывается голова. Я однозначно совершаю ошибку и позже пожалею, уверена.
Я уже жалею и готова сорваться к двери одновременно с голосом женщины, который меня тормозит:
– Дарья Игоревна Шольц… – она смотрит в экран, а не на меня, – ваш паспорт, – вытягивает руку, прося документ.
– Шольц? – неожиданно просыпается мой «жених». – Ты Шольц? – он поворачивается ко мне и смотрит на меня по-новому. Будто вообще впервые видит. Осматривает с ног до головы, отчего скукоживаюсь в комок. Его взгляд с наглецой и усмешкой. – Я могу взять фамилию будущей супруги? – отворачивается, обращаясь к женщине-регистратору. – Герман Шольц… – задумывается, словно смакует. – А неплохо! Ден, скажи? – кивает Соколовскому, который показывает ему «класс» и поощряюще улыбается.
Зара кашляет, не виню ее в этом.
Мне хочется провалиться сквозь землю, настолько мне стыдно. За поведение этих двух, а больше за себя. Перед собой и женщиной, которая, вероятно, считает меня идиоткой, решившей связаться с самим сатаной.
Удрученно вздохнув, регистраторша забирает у меня паспорт. Я смотрю на нее умоляюще. Вразумить меня и направить на истинный путь, но она хладнокровно шлепает печать в моем документе, и я получаю удар в грудь.
Все. Это конец. Эта печать – свидетельство того, что моя ошибка приобрела официальный статус.
