скачать книгу бесплатно
– Девчонки, там Сережа Лазарев приехал, скорее бегите! Ииихааа…– поднимаю руки вверх в победном жесте и улыбаюсь зубами.
На меня смотрят как на дуру. Я понимаю это по перешептываниям: «Лазарев? Фи!», «Да, отстой», «Да кому он нужен?», «А кто это вообще?».
И все в таком духе.
Эмм… Ладно, не прокатило и Бог с ним. С Лазаревым.
У-уу, не могу, как же в туалет хочется!
Опять пускаюсь в свой «туалетный танец».
А еще голова жутко кружится, ммм…
– Игнатова, а ты че здесь дрыгаешься? В зале на танцполе свободно.
Я и не заметила, как рядом материализовался Леон. Стоит, улыбается своей фирменной насмешливой улыбочкой, спрятав руки в карманы темно-серых джинсов. Рукава черной рубашки закатаны, открывая вид красивых жилистых рук. Ты смотри-ка, свадебный костюмчик снял и переоделся, как на похороны. Хотя я сама стою в черном платье. Как символично. Похороны нашего брака.
– Очень смешно. Разве не видишь? Жду очередь в туалет, – указываю на очередь, которая почему-то никак не рассасывается.
– Ааа, – понимающе протягивает Леон, по-прежнему улыбаясь. – Ну удачи, —разворачивается и двигается прямо по коридору в сторону мужского туалета.
Я провожаю его завистливым взглядом, потому что бывший муж быстро скрывается за дверью сортира.
Вот почему мужские туалеты всегда свободны?
Наверное, хорошо быть мужиком: сделал дело и гуляй дальше. Нам же, девочкам, надо помимо нужд и губки подкрасить, и носик припудрить, и прическу поправить, и фоточки в красивом туалетном зеркале запилить, посплетничать, позвонить бывшему и сказать, какой он козел, позвонить настоящему, обозвав всё тем же козлом, поплакать, застирать пятно на кофточке, высушить, а потом вернуться за столик при полном параде и гордо, подняв голову, сказать: «Такая очередь была в туалете, ужас. И что они там все делают?».
– Игнатова! – Меня кто-то зовет? Или это уже моча в голову ударила, вызывая галлюцинацию. – Агата! – раздается со стороны мужского туалета в сопровождении свиста. Нет, не послышалось. Смотрю в конец коридора и вижу Леона, машущего мне рукой. – Иди сюда!
Я срываюсь с места и бегу с улыбкой до ушей. Мой мочевой пузырь готов расцеловать сейчас весь мир. А я – бывшего мужа.
Леон пропускает меня внутрь, а сам закрывает деверь и остается с её внешней стороны. Я знаю, что он там стоит, облокотившись спиной о дверь, и будет стоять, пока я не освобожусь.
Улыбаюсь, потому что помню.
Мы были в кино, и за весь киносеанс я выдула две бутылки колы. По понятным причинам после фильма я понеслась сразу в туалет. И не одна я. Вся женская аудитория рванула туда же. Вот тогда Леон схватил меня за руку и потащил в мужской туалет. Я была обескуражена и возбуждена одновременно. Адреналин разливался по венам, заставляя сердечную мышцу усиленно качать кровь и ощущать невероятный прилив энергии. Стеснение сместилось азартом, неловкость – диким весельем.
Когда я вышла, за дверью скопилось несколько мужчин, недовольно сверлящих меня взглядом. Не сговариваясь, мы переплели наши пальцы и пулей рванули к эскалатору, расталкивая толпу и хохоча до колик в животе.
В этот раз за дверью, кроме Леона, никого нет. Это радует, потому что сегодня никто от стыда меня спасать не будет.
Игнатов стоит, прислонившись к стене, и что-то печатает в телефоне.
– Я все. Спасибо, – оповещаю.
Бывший муж отрывается от экрана и смотрит на меня. Его телефон подсвечивает лицо, и мне видно, как он щурится, пытаясь разглядеть меня в темноте.
Красивый. Мой бывший муж определенно красивый мужчина. У нас с ним одного цвета глаза – серые. Только мои имеют холодный асфальтовый оттенок, а его глаза теплые, мягкие, с пляшущими смешинками в них. Бывший муж много улыбается, отчего в уголках его глаз и рядом с губами появляются милые морщинки, которые совершенно его не портят. Многих женщин привлекает некоторая брутальность, холодность и дерзость в мужчинах. Например, такие, как Максим Филатов, муж Саши, может обаять своей наглой харизмой, а Леон… он другой. Он мягкий и открытый для других, с потрясающим чувством юмора, который покорил меня с самой первой минуты нашего знакомства.
Но, оказалось, этого мало для брака…
Мы возвращаемся к нашему столику, за которым сидит один Вадим, потому что Сашка с Максом уже уехали домой. Друг Леона смотрит вперед в танцующую толпу, расслаблено откинувшись на спинку диванчика. Прослеживаю за его взглядом и вижу извивающуюся в танце Юльку. Подруга активно выписывает бедрами восьмерки и призывно машет мне рукой.
А почему бы и нет? Мы, собственно, ради танцев сюда и приехали.
Я пьяна и свободна.
Подхожу к подруге. Она радостно бросается мне на шею и крепко обнимает.
Я хохочу. Текила сделала свое дело и меня полностью захватывает танец. Зажигательная музыка сменяется плавной, медленной композицией. Девчонки обиженно покидают танцпол, оставляя нас с Юлей в одиночестве. Но вместо них выходят парочки и раскачиваются в медленном танце.
Я двигаюсь расслаблено и раскрепощенно. Алкоголь сделал мое тело легким и пластичным, я чувствую себя уверенной и сексуальной. А еще я знаю, что бывший муж смотрит. Ему всегда нравилось смотреть, как я танцую. Есть в этом какое-то интимное таинство – танцевать для своего мужчины.
Не знаю почему, но мне хочется, чтобы он смотрел.
Смотрел и сожалел о том, кого потерял.
Прыскаю!
Во мне слишком много алкоголя, раз я начала говорить фразами из статуса В Контакте!
Плавно покачиваю бедрами в такт музыки, обнимая себя руками. Юлька выделывает непонятные «па», а потом приближается ко мне и кладет свои руки мне на ягодицы. Я принимаю ее игру и разворачиваюсь к ней спиной, начиная вращать бедрами. Юлька поглаживает мои ягодицы, а я закидываю руки и обнимаю ее за шею. Возможно, это выглядит вульгарно, но я пьяна и разведена, а, значит, мне все можно. И если уж грешить, то хотя бы наслаждаясь грехом.
Поворачиваю голову в сторону нашего столика и встречаюсь со взглядом Леона. Сейчас в его глазах нет былой теплоты и смешинки. Они, как грозовое стихийное небо, искаженное пугающей молнией.
– Девчонки, разрешите? – Вадим вклинивается между нами и начинает двигаться. Его движения похожи на танец папуаса: он приседает вверх-вниз на полусогнутых ногах, а руками пытается ухватить подругу за талию. Юлька смеется и уворачивается, но Вадим ловит ее, притягивает к себе и обнимает за талию.
Мне здесь больше нечего делать, да и былая расслабленность меняется головной болью и легкой тошнотой.
Иду к своему месту, еле волоча ноги и спотыкаясь.
На сегодня мне достаточно. Празднование моего развода в компании бывшего мужа можно считать оконченным.
Всем спасибо, все свободны.
Беру сумочку, достаю наличку и кладу на стол.
– Ты куда? – сощуренно спрашивает Леон.
– Домой.
– Деньги убери. Я заплачу, – Игнатов машет рукой пробегающему мимо официанту.
– Я в состоянии сама за себя заплатить, – включаю самодостаточную женщину, – ну если тебе очень хочется, и теперь некуда девать деньги… – подключаю к самодостаточной женщине обиженную и разведённую.
Леон усмехается, но решает галантно проглотить мою колкость. Он так делал всегда. Я колола, а он терпел.
– Не убегай, я провожу, – Леон встает и берет со спинки диванчика пиджак, осматривая стол, чтобы ничего не забыть.
– Зачем? – в недоумении спрашиваю.
– Я так хочу, – отвечает небрежно.
А я… я не хочу. Но об этом меня никто не спрашивает, когда, подхватив под локоть, мой бывший муж тянет меня на танцпол. Мы подходим ко все еще танцующим друзьям, и Леон о чем-то говорит на ухо Вадиму, не давая мне сбросить с предплечья его руку. Получив от поддатого друга кивок, мы протискиваемся между потными телами, а я пытаюсь сообразить, почему до сих пор не пресекла это тактильное взаимодействие.
Леон
Мы выходим из душного бара на свежий майский воздух. Точнее, это я выволок сопротивляющуюся Агату на улицу, потому что моя компания в качестве ее сопровождающего – устраивать перестала. Теперь официально.
И это очередной напоминающий мне поджопник о том, что мы все-таки сделали это.
Мы развелись.
Ночами еще прохладно, и Агата ежится под порывами прохладного ветра. На ней, кроме короткого черного лоскута, ничего нет. Она обнимает себя за плечи, слегка покачиваясь на высоких каблуках. Тушь размазалась, оставляя немилые разводы вокруг глаз, а ее светлые мелированные волосы растрепались во все стороны. Агата редко бывает такой, вероятно, ее внутренняя Богиня уснула под действием текилы.
Я набрасываю ей на плечи свой пиджак, и она благодарно улыбается, кутаясь в него, как в халат, но не мне. Она улыбается теплу, а мне она перестала улыбаться… давно.
Поднимаю голову к ночному небу, закрываю глаза и глубоко вдыхаю ночной влажный воздух.
– Мое такси, – еле слышно шепчет Агата, переминаясь на каблуках и заторможенно хлопая глаза.
Киваю.
Развернувшись, она направляется к нему, а я следую за бывшей женой и открываю ей заднюю дверь. Агата пытается снять пиджак и вернуть мне, но я подталкиваю её в салон, кивком головы показывая, чтобы двигалась дальше.
Сажусь рядом.
– А ты куда собрался? – у Агаты расширяются осоловелые глаза до размера с блюдце.
– Сказал же, провожу.
– Я думала до машины, – Агата кутается с носом в мой пиджак. Я вижу, как она борется с накатывающей дремотой, но радуюсь, что на сопротивление со мной у нее не хватает сил. – Имей ввиду: на чай приглашать не буду, – зевнув где-то в отвороте моего пиджака, послушно сдвигается.
Усмехаюсь.
Мы едем в полном молчании.
Машину мерно покачивает, мотор приятно гудит, а в салоне фоном работает радио. Агату сморило, и она, подвинувшись близко к моему бедру, укладывает свою голову мне на плечо. Я чувствую ее тепло и невольно вслушиваюсь в текст льющейся из магнитолы песни:
… Давай всё забудем
И просто мгновенье помолчим
Нам возвращаться нет причин
Улетай со мною в облака
В руке твоя рука
Побудь ещё со мной сейчас
Улетай со мною высоко
Сейчас мы далеко
Поверь, весь этот мир для нас («Улетай» Jay Leemo)
Я смотрю на расслабленные руки Агаты, в которых покоится ремешок сумочки, и беру ее ладошку в свою. Я не знаю, что это: то ли слова песни так на меня действуют, то ли тепло ее бедра, которое касается моего, то ли запах, такой родной и привычный, но я переплетаю наши с ней пальцы и чувствую, что именно сейчас, здесь и в эту самую секунду так правильно.
«В руке твоя рука»…
Откидываюсь на спинку кресла, прикрываю глаза и позволяю себе ненадолго отключиться.
***
– Проспект Мира, – вздрагиваю и резко распахиваю глаза.
Таксист смотрит в зеркало заднего вида, в котором мы встречаемся взглядами.
Уже?
Кручу головой по сторонам.
И правда – наш с Агатой дом. Точнее, теперь только ее дом.
Стараюсь растормошить спящую Богиню.
Она бессвязно бормочет, хмурит нос и размахивает руками, прогоняя от себя мой голос.
Под снисходительный взгляд таксиста, кое-как мне удается вытащить Агату из машины, выслушав о себе много чего интересного. Пьянчужка грозно бурчит, но при этом устраивается в моих руках поудобнее.
И вот что с ней делать?
У меня нет с собой ключей от подъезда и квартиры, но они точно есть у Агаты. Довольно неудобно держать ее на руках и рыться в её, казалось бы, микроскопической сумочке, в которой вместо ключей я нахожу всё: от косметических пробников до запасных колготок. Уверен, если попасть с женщиной на необитаемый остров, а при себе у нее будет только ее маленький клатч, то скорее всего мы сможем прожить некоторое время, ни в чем не нуждаясь.
Прислоняю Агату к подъездной двери, но ее ноги не слушаются, и девушка начинает плавно оседать.
Так дело не пойдет.
Снова беру Агату на руки и кладу на рядом стоящую скамейку. Нахожу ключи в ее сумке, подхожу к двери, открываю и …жду?
Жду спящую на скамейке Агату.
Вот я осел!
Бросаю дверь, которая с глухим ударом, разрезая ночную тишину, тут же закрывается. Подхватываю бывшую жену на руки и несу к подъезду. Держу Агату одной рукой и коленкой ноги, а второй рукой пытаюсь открыть дверь. Это чертовски сложно и неудобно. Мышца в предплечье забивается и начинает неконтролируемо вибрировать, и сейчас я искренне готов придушить свою спящую бывшую супругу, все равно она ничего не почувствует.
Наверное, кто-то святой увидел мои мучения и сжалился надо мной, потому что в одно мгновение отрывается подъездная дверь и из нее показывается голова в косынке.
