Проклятье тирольского графа. Книга 2

Кого на этот раз черти притащили? Прислуга моя там быть не могла. Она благополучно смылась на кухню. Не то отлынивала от своих обязанностей, не то, действительно, испугалась, что я открою проход в потайную часть замка. Мне почему-то в этот момент страшно не было.

С видом полной непричастности к происходящему я тихонько прислонила гвоздодёр к стене и повернулась. Если бы я умела непринуждённо посвистывать, я бы обязательно этим воспользовалась. Но…

На входе в зал стояла дама. Вместо платья она была закутана в длинный кусок пёстрой материи. Она терпеливо ждала, пока я закончу воевать со стеной.

– Вот ничего себе! – притворно возмутилась я. – Здесь оказывается выход есть. А я в стену стучу, стучу. Думаю, вдруг кто откроет. Знаете, как бывает? Войдёшь куда-нибудь, а тебя – раз! – и закроют. С вами такого никогда не случалось? А со мной постоянно. Особенно последнее время. То закрыть забудут, то открыть. А ещё мужики приходят. Каждую ночь. Хотите посмотреть? Оставайтесь. Захватим вина, кнёдликов, – она никак не реагировала на мой трёп. – Ну, что?! – мне тоже надоело кривляться.

– Меня послали за фройляйн.

– Началось.

Голос у дамы оказался необыкновенно низким. А что если…

Я подошла поближе. Ростом она была выше меня, но это ещё ничего не значило. Вульгарно и вызывающе положенный макияж. Тут тоже – у каждого свои понятия о красоте. А вот руки свои ты от меня не скроешь. Я взяла мою гостью за руку и положила свою ладонь на её. Кисть её была почти вдвое шире моей. Мощные плечи, узкие бёдра. Кого ты пытаешься обмануть? Она занервничала, сглотнула комок, по горлу вверх-вниз пробежал кадык.

– Знаете, мне столько мерещится в последнее время. Женщины, переодетые мужчинами, мужчины, переодетые женщинами, – я убрала ладонь с её руки.

– Куда идти?

– Не очень далеко.

– Я не одета.

– Одежда вам сегодня больше не понадобится.

Вот это заявление! Вчера – толстый грек, сегодня – престарелый травести! Они что тут о себе возомнили? Ещё и "по доброй воле", вспомнила я слова старого херра.

– Я, наверное, с вами не пойду, – решила я встать в позу. – Знаете, дел много накопилось.

– Дела можно отложить, фройляйн, а вот мои господа ждать не будут.

Что ещё за господа такие?

– Так это не вы должны… Ну, прийти ко мне сегодня?

– Что вы, фройляйн! Мне об этом даже думать запрещено.

Хорошо, хоть так. Хотя, кто их знает, этих господ.

– Скажите… – пока мы двигались в то крыло замка, в котором была расположена моя спальня.

– Фройляйн угодно знать, не причинят ли мои господа вам вреда? – он что, мысли мои читает? – У фройляйн на лице – волнение и немного страха.

Ага, идёт он ко мне спиной и эмоции мои расписывает.

– Хотелось на это надеяться.

– Фройляйн не о чем беспокоиться.

– О, я уже перестала. Сразу. Сперва, конечно, начала. Но теперь – нет. Спасибо, что предупредили, – он не ответил на мою шпильку. – А вы в курсе, что на вас женское платье?

– Так требует ритуал.

Ритуал какой-то. Что за бред?

– Надеюсь, ритуал не очень кровавый? Он не предполагает принесения меня в жертву? Если хотите знать: я – не девственница!

– Меня об этом предупредили.

– Это правильно! А то был бы шок!

Мы поднялись прямиком к моей спальне.

– Фройляйн откроет сама?

– Ну, началось. Я-то представила подиум для аутодафе или хотя бы старый склеп.

– Всему своё время.

Это он шутит сейчас?

– А если у меня не прибрано?

– Это не важно. Я могу даже глаза закрыть, – сказал он с нажимом на последнюю фразу.

Значит, достали мои шуточки. Что ж, это приятно.

Я отперла спальню.

– Располагайтесь, – мы вошли в комнату. – Или меня будете располагать? Для ваших господ.

Этот переодеванец, похоже, прикусил язык. То-то же! Нарядиться в женские шмотки и быть женщиной – это тебе совсем не одно и тоже!

Я опустилась на постель. Он тем временем двигался вдоль стены, давил на неё пальцами и беззвучно шевелил губами. Заклинания шептал или молитвы? Наконец он остановился рядом со мной:

– Мне необходимо подвинуть вашу кровать.

– Двигайте, – может, мне ещё и помочь ему? Нашёл штангистку.

– Вы бы не могли помочь?

– Чего уж там. Ты покажи, куда перетащить. Я дальше сама справлюсь! – я даже не заметила, как перешла на "ты".

– Тащить не надо. Надо нажать, – переодеванец улыбнулся. Весело ему.

Я соскочила с постели, попыталась состроить весёлую рожицу, ему под стать и пихнула двумя руками спинку.

Кровать подалась неожиданно легко. Она сдвинулась на несколько сантиметров, щёлкнула какая-то пружина.

– Всё просто! – он улыбнулся и без труда толкнул кровать со своей стороны.

Часть пола, на котором стояла кровать, приподнялась и, вращаясь, ушла в сторону. Потянул сквозняк, запахло розовым маслом, и взору моему открылась винтовая лестница.

Приглашения ждать я не стала. Побежала по ступенькам вниз.

– Твою ж мать!

Огромная комната с колоннами и сводчатыми потолками. Посредине – круглый бассейн с подсветкой и фонтаном. Слева от него стояли высокие, мягкие кушетки. Видимо, для массажа. На столике – фрукты, бутербродики-канапе, напитки. На другом – ароматические масла и какие-то мази. Справа, за стеклянной дверью хамама призывно клубился сиреневый пар.

– Простите, я не совсем понял, что сказала фройляйн, – пожилой переодеванец спустился за мной.

– Я сказала, что за спа доплачивать не буду!

– Всё включено! – и где он только подхватил эту фразу, отдававшую трёхзвёздочным сервисом.

– И как надолго?

– Что "надолго"? – не понял он.

– Выключите когда?

– Пользуйтесь.

Он хлопнул в ладоши.

В зале появилось около десятка слуг. Откуда они взялись, я не успела заметить. Наверное, за колоннами прятались. А может это был пример упомянутого древнегерманского колдовства.

Слуги стояли в полной готовности и, как положено слугам, ели меня глазами. Даже не ели, кушали. Интеллигентно так, словно десерт. Пять женщин, пять мужчин. Всех цветов кожи – тёмной, светлой и даже жёлтой.

– С чего начнём? – напомнил о своём присутствии переодеванец. – Фройляйн желает массаж, умащение маслами или лёгкий ужин?

– Фройляйн замёрзла в вашем обществе.

– Тогда рекомендую погреться, – он показал в сторону бани.

Китаянка приняла у меня одежду, собрала волосы в хвост и обернула хрустящей простынёй.

Я вошла в хамам и легла на каменную скамью. Влажный пар скользил по телу. Положила голову на горячий камень и вспомнила старую сказку. Накормили меня, напоили, сейчас в баньке напарят и будут есть. Я, действительно, не заметила, когда в парную кто-то вошёл. Слышала только лёгкие шаги и шелест одежды. Скорее всего это были слуги, сколько их было, я тоже не поняла. Впрочем, в этот момент мне было лениво даже приоткрыть глаза.  Кто-то из них взял меня за руку и начал нежно её разминать. Вторую руку тоже не обошли вниманием. Двое следующих принялись за ноги. От самых ступней и выше, и выше. Четыре руки действовали так синхронно, мне казалось, что я прошла по песку и шаг за шагом погружаюсь в тёплое море. Похоже, что ужинать мной пока не собирались. Ещё одна пара широких ладоней приподняла меня над скамьёй. Я осталась без покрывала. Впрочем, сиреневый пар скрывал наготу от чужих глаз. Широкие руки принялись массажировать спину. Ещё один кто-то, с руками поменьше взялся за шею. О боже! Как ловко и быстро десятки пальцев бегали по моему телу. Они нажимали, стучали, давили. Сходились и расходились, но не пересекались. И даже не столкнулись ни разу. Каждая клеточка моего тела пульсировала благодарностью. После такого пусть даже съедят! Не пикну.

Из хамама меня, превращённую в пластилин, вынесли на руках.

Я была в полудрёме. А они продолжали гладить, мять, скрести и натирать меня.

Около года тому назад мы со Стасом отправились в баню. Так он её называл. Впрочем, что значит – мы со Стасом. В эту баню припёрлись конечно же все, вся их тёплая компания.

Мы парились в сауне, плавали в бассейне, закусывали. И тут вдруг Китосик выводит к нам девушку.

Одета она была не пойми как. Не то танцовщица, не то фитнес-тренер.

– Здравствуйте.

Китосик оставил её на входе и обнял Наташу:

– Ну, как она тебе? – промурлыкал он.

– Совсем ку-ку? Шлюху сюда притащил? – прошипела она в ответ.

Лёнина Бэмби, которая сидела между нами, в "девочковом углу" от удивления широко открыла глаза.

– Дурочка! Она же услышать может, – Китосик погладил Наташу по попке и потёр ладони: – Нуте-с! Кто первый?! Девочки? Мальчики?

– Может, попаримся? – предложил Стас.

– Поддаём до последнего, – Лёня нахлобучил фетровую будёновку. – Кто первый выскочит, тот – удод!

– И заказывает всем такси! – ввернул Китосик.

– Сваливаешь? – Стас обхватил его за шею и потащил в парную.

– Посижу ещё, – промычал тот, вырываясь.

Мы переглянулись и уставились на гостью.

– Кто первый? – она растирала руки.

– Я пас! – заявила Наташа.

У нас со Стасом только заканчивался букетно-конфетный. И вообще, если эта лахудра дотронется до Стаса, несчастный случай на производстве ей будет обеспечен.

Бэмби взволнованно дышала, глаза её стали влажными.

– А раздеваться надо?

– Конечно, – девушка показала ей на кушетку.

Бэмби была в махровом халате поверх купальника, как и я. Наташа сидела, закутавшись в простыню.

– Я просто ни разу… – Бэмби сбросила халатик. – А парни не войдут?

– Нет, – Наташа закрыла дверь на замок.

Бэмби стянула с себя купальник и легла на кушетку.

– Пониже, сюда, – попросила наша гостья.

– Да, да, – Бэмби суетливо переползла, у неё дрожали руки.

Девушка погладила её спину.

– Нет ли у вас чего-нибудь для смазки?

– Например? – фыркнула Наташа.

– Это подойдет? – Бэмби достала из сумочки масло для тела. – Цитрусовое, с ананасом. Сказали от целлюлита хорошо помогает.

– Девочка, где ты нашла у себя целлюлит? – Наташа поддела ее, впрочем, без всякой злости.

– Я не хочу ждать, пока он найдется! – парировала Бэмби.

– Один – ноль! – поддержала ее я. По мне уж лучше глупенькая, но жизнерадостная Бэмби, чем вечно недовольная чем-то Наташа. Кроме того, в оргии участия я принимать не хотела, но мне ужасно нетерпелось увидеть продолжение со стороны.

– Повернитесь на живот, – попросила девушка.

– На живот? – не поняла Бэмби.

– Конечно. Массаж начнем со спины.

– Массаж? – Бэмби удивилась еще сильней.

– Да. А вы что подумали? – девушка покраснела.

– Вот дебил! – Наташа погрозила кулаком в сторону парной.

Это был всего лишь массаж.

Мы пили вино и смотрели, как нашей Бэмби отрывают мясо от костей. Массажистка её разминала, Бэмби стонала вполголоса, а иногда даже вскрикивала. Но после крика просила:

– Ещё. Ещё.

Наташа вертела бокал за ножку и думала о чём-то о своём.

– Закройся, – попросила я её.

– Куда ты? – она оторвалась от дум.

– Недалеко, – показала я в сторону туалета.

– Иди, – Наташа выпустила меня из комнаты.

Когда я уже шла из "заведения" назад, коридор мне перегородил Лёнечка. Как мне показалось, он был пьян, а может, хотел, чтобы я так подумала. Он криво усмехнулся и упёрся рукой в стену.

– Привет.

– Виделись, Лёня, – я попыталась поднырнуть под его руку.

– Куда ты?

– К девчонкам.

– Останься.

– Где? В туалете?

– Хотя бы.

– Лёня, где Стас?

– Они там, с Китосиком… На победителя. Давай…

– Давай не будем. Я со Стасом.

– Нужна ты ему, – он посмотрел на меня исподлобья. – Вернее – нужна. Только знала бы для чего.

– Лёнь, успокойся. Ты выпил, немного поплыл, – мне надоел его пьяный бред. – Я пойду.

– Кисуля, постой, – тут он взмолился.

Мне льстило, конечно, его внимание. Но поощрять флирт со стороны друзей Стаса я не хотела.

– Нет, Лёнечка, я ухожу, – я отвела его обмякшую руку, поднялась на цыпочках и поцеловала его в щёку. – Совесть имей! Оля тебя там ждёт.

– Тебя, Кисуля, ждать никто-о не будет. Одна останешься, – протянул он с замогильным надрывом.

Сейчас мне вспомнился тот массаж в бане. Лёнины предостережения. В бане я списала на предупреждение о легкомысленности Стаса. Но это было до меня. С другими Стас мог вести себя как Казанова, но только не со мной. У нас с ним было серьёзно. Я даже посмеялась тогда.

Теперь мне казалось, что Лёня знал и о моей поездке, и о замке, и о ночных гостях. Откуда он мог это знать? Неужели Стас сказал ему? Неужели он тогда уже знал в какую переделку я попаду? Но как это? И главное – зачем?

Вот только приедь он ко мне, теперь не отвертится.

Тут я обратила внимание на то, что характер движений моих массажистов разительно поменялся. Если перед этим они старались гладить и разминать, причём сразу всё тело, то теперь надо всем возобладало ощупывание. Рук, как я заметила, стало намного меньше. И они подбирались к моим потаённым местам.

– Эй! Господа! Что такое? В конце концов, это – непрофессионально!

Я попыталась оттолкнуть руку, которая похлапывала меня по ягодице. Но тут меня подхватили за плечи и за ноги и перевернули на спину.

Близнецы! Бог ты мой! Перед моим ложем, скрестив руки на груди, стояли два совершенно одинаковых парня. Белокурые вьющиеся волосы падали им на плечи. Блестящие голубые глаза горели страстью. Не гиганты, но выше среднего роста. И мускулы под кожей перекатывались от нетерпения.

Слуги отошли поодаль. Рядом осталась одна темноволосая. Она положила мою голову себе на колени и продолжала гладить мои плечи.

Хозяева бала, эти Кастор и Поллукс переглянулись и одновременно двинулись ко мне.

– Нет, господа! – я их затормозила. – Так не пойдёт.

Они замерли. Слушаются. Это – хорошо. Ведь я не такая. А какая? Не знаю какая, но не такая и всё.

Мой окрик на них подействовал. Эти два красавца, словно древнеримские статуи стояли и величественно переминались передо мной.

Вспомнилось почему-то, как Стас вышел из парной с видом победителя. Он смотрел на меня как Ленин, ласково прищурив глаза. Лёнечка с опаской поглядывал из своего угла. Не наябедничаю ли я на него Стасу. Я не наябедничала. Теперь думаю, может, всё-таки стоило?

Неужели Стас тогда уже спланировал и эту поездку, и моё одиночество, и эти вот развлечения? И друзья его знали всё? Наташа жалела меня, Светка ехидничала, Лёнечка только и ждал момента, чтобы воспользоваться, и только Бэмби хлопала своими оленёночьими глазами.

Темноволосая служанка гладила и перебирала в руках мои волосы. И то ли от её движений, то ли от общей обстановки я вдруг потеряла волю. Как будто сжатую до упора пружину нагрели в раскалённом горне до той поры, что она вдруг расплавилась и растеклась.

Без лишних слов, будто ожидая, что каждое мгновение я могу передумать, белокурый ковбой накинулся на меня. Он торопился и от перевозбуждения не мог всё сделать как следует.

Второй стоял рядом, толпились слуги, народу было как на автобусной остановке. Я чувствовала дичайший стыд.

«Вы нам подходите», – сказал старый херр. В оцепенении, охватившем меня, я даже не могла сопротивляться. Я была как призовая кобыла, которую вывели на случку с последним жеребцом редкой породы. Что я должна была ощущать? Чувство глубокой ответственности за выполняемый долг? Но черноволосая поглаживала мою шею, а белокурый Поллукс так нежно старался, что напряжение моё постепенно ушло. Я закрыла глаза. Кровь прилила к щекам, накатило тепло, и стало так стыдно от того, что мне хорошо и хочется продолжения. Никогда даже мысли у меня не было заняться таким на публике.

Капелька пота со лба моего любовника упала на грудь. Я приподнялась, прильнула к нему поцелуем, погладила мышцы широкой спины. Не в силах долго висеть на нём, я вновь откинулась головой на колени девушки. Лицо её было бесстрастным, но глаза просто пылали. Взгляд её был прикован ко мне. Она ловила каждое моё движение, впитывала энергию каждого моего жеста. Я сжала её тонкую руку. В этот момент мой Поллукс замер, охватил меня и стал пульсировать внутри.

Наступила очередь Кастора. «Вы делаете всё по своей доброй воле», – сказал старый херр. Какая к чёрту добрая воля? Меня даже никто не спрашивал. Меня даже Стас не спрашивал никогда. Не спрашивал, что мне хочется.

Не спрашивал и красавец Поллукс. Этот не захотел повторять за братом и велел девушке поставить меня на четвереньки. Что она и сделала. Получилось так, что при этом она развернула меня самыми живописными частями к "зрительному залу". От одной мысли о том, что предстало взору компании слуг и массажистов, у меня всё поехало перед глазами. Я задрожала, ноги сделались восковыми. Грудь и голова мои опустились на ложе. И чтобы остальные мои прелести не утратили очарования, черноволосая массажистка пропустила руку под живот и крепко обхватила мои бёдра. Она держала меня, держала для того, чтобы белокурый красавец мог мной насладиться.

Дальше я перестала быть собой, перестала соображать. Происходящее проносилось передо мной потоком отдельных картин. Вот место второго уставшего брата занял слегка отдохнувший первый. Вот я открываю глаза и вижу, как он с выражением поистине детской обиды не отрываясь наблюдает за мной и братом. Я наполняюсь братьями. Я плыву по реке. С бурных гор она опускается на равнину и растекается плавными, неспешными волнами.

Гаснет постепенно свет. Один за одним исчезают зрители, действующие лица.

И только черноволосая продолжает держать мою голову на коленях, впитывая последние отголоски страсти в моём успокаивающемся дыхании. Тёплыми подушечками тонких пальцев она осторожно гладит моё лицо.

Проснулась я в своей спальне. Кто меня сюда перенёс? Черноволосая массажистка? Кроме неё в этом аквапарке никого не осталось. Кстати, почему вход туда устроен именно из моей спальни?

Я соскочила с кровати. Но сколько бы я не давила, не нажимала и не тянула её, у меня ничего не получалось. Вход не открывался. Чёрт побери! У переодеванца вчера всё само собой получилось. Весело взяли кроватку, весело откатили, прямо с полом. Правда, вместе с Юлей. А может, он там что-нибудь нажимал незаметно, какую-нибудь секретную кнопку. Я встала на его место, обшарила стену, кровать и даже пол. Нет, ни кнопки, ни рычага я там не нашла.

Потеряв энтузиазм, я села на кровать и вернулась мыслями к массажистке. Она, конечно, девица мускулистая, но втащить меня вверх по узкой винтовой лестнице? Даже для неё это было бы слишком.

В который раз за все эти дни я задавала вопрос:

– Что здесь творится?! – я даже постучала ногой в пол. – Что всё это, чёрт возьми, значит?! Скажет мне кто-нибудь?! И какая моя роль во всей этой карусели?!

Ответом была тишина. Даже робкое эхо испуганно пискнуло последний мой слог и заткнулось.

– Молчите?! – в негодовании я соскочила с постели и распахнула дверь. – Слышите вы! Морды средневековые! Если не откроете стену в каминном зале, я её разобью! Не верите? Тогда слушайте. Через двадцать минут я сложу всю вашу винтажную мебель штабелем и подожгу! Спички у меня есть. После этого возьму у Старого херра трактор и разнесу всё, что там останется! Время пошло!

Через двадцать минут я была в зале.

Проход справа от камина был открыт. Вот так вот! По-будничному, между делом. Как будто и не было моих бесплодных попыток.

А на часах появилась новая композиция: палач и плаха…

Допрыгалась? Мне стало не по себе. Почти задрожали коленки. Стоп! Надо собраться. Я подошла ближе к часам. И вот уже – совсем не плаха! Просто какое-то странное деревянное сооружение.

Скамья? Или подобие козел? А может, сельскохозяйственный инвентарь? Что-то навроде скамьи для дойки коз. Вон спереди и ошейник прикреплён. И палач – никакой не палач, а просто крестьянин. Шляпа у него забавная. Похожа на колпак, которые носят в Хогвардсе. Да, уж. Этот замок тоже наполнен чудесами.

Стол между тем был накрыт к завтраку, но слуг в зале не было. Наверное, они подглядывали за мной через щель кухонной двери.

– Здрассте, – я сделала книксен в сторону кухни и налила себе кофе.

"Пока я не выпью кофе, я – не человек! – любила по утрам повторять Ленка, и добавляла обычно, – Поэтому все от меня отстаньте!"

Вспомнила Ленку, нашу несчастную кофе-машину. Тут же пришла на память больница и то, как меня выгнали с работы.

Ленка, та была устроена официально. Служила в какой-то забегаловке официанткой. Я даже обедала у неё по случаю. Один раз. Моталась рядом по делам. Да и так, интересно было посмотреть.

 "Курочка по зёрнышку – кафе русской, узбекской и европейской кухни"

Внутри, судя по виду, – бывший буфет какой-то номенклатурной организации. Стены украшены толстыми досками с вырезанными на них картинами: кухня народов СССР. На все пятнадцать республик стен, конечно же, не хватило, но и того, что получилось, хватало с избытком. Резьба была хороша. Видимо поэтому новые хозяева подогнали под деревянные картины вывеску и концепцию заведения. Прямо над барной стойкой висело изображение улыбающегося узбека с тарелкой дымящегося плова.

Ленка подошла с таким видом, будто меня не знает.

– Здравствуйте, что будете заказывать? – она протянула листочек с меню. – Возьмите плов.

– Я бы заказала что-нибудь более диетическое. Минтай, например.

– Рыба у нас в стоп-листе, – заявила Ленка. – Ты что припёрлась? – она перешла на шёпот.

– Соскучилась, – я состроила миленькую улыбку. – Может, тогда – биточки?

– Ты их жрать не будешь, – прошипела она и добавила уже громче: – Значит, плов?

– И салатик, – попросила я.

– И компот, – подытожила она.

– Лёля! Что там у тебя? – окликнул Ленку из-за стойки не совсем русский голос.

– Лёля?! – со смеху я была готова свалиться под стол.

– Заткнись! – прохрипела она грозным шёпотом. – Всё окей, Азиз! – тут же отпустила улыбку бармену.

Народа в кафе было мало, и Ленка, улучив момент, подсела ко мне.

– Чем ты тут занимаешься, Лёля? – я не могла упустить случая подколоть её.

– Добиваюсь карьерного роста.

– Собираешься стать лагманным шеф-поваром?

– Что бы ты понимала! – фыркнула Ленка. – Хочу подсидеть Азиза.

– В бармены метишь?

– А что? Работёнка – что надо. Рассчитываешь клиентов, подаёшь им орешки и кофе наливаешь.

– Справишься?

– Кофе – это моё!

– Лёля, – к столику подошёл Азиз. – С подругой познакомь.

– Она замужем, – сорвала Ленка.

– Меня устраивает, – улыбка его, несмотря на недельную щетину, была симпатичной.

– А меня нет, – я совсем не хотела с ним флиртовать. – У меня муж ревнивый.

– Я ему ничего не скажу, – пообещал Азиз. Но тут вошли новые посетители, и он вернулся за стойку. – Лёля, скатерти поменяй. И солонки пустые, – распорядился он напоследок.

– Начальник, блин! – Ленка нехотя отправилась менять скатерти.

Не знаю, как там биточки, но плов оказался очень вкусным. Навалили его, правда, как из самосвала. Но ела я с удовольствием.

Время пошло обеденное. Народ начинал подтягиваться. "Лёля" орудовала за столиками. Изредка на помощь ей выходил Азиз.

Я кушала плов и листала телефон. Неприятности сыпались на меня одна за другой. Отлежалась в больнице, в результате осталась без работы. Стас оплатил мне палату и лечение. И даже купил новую кофе-машину. Но хозяин фирмы, в который я работала, выписал мне тем временем расчёт.

Не бог весть что за работа. Писали студентам контрольные и курсачи. Сам он взял на себя все более-менее точные науки – физику, математику, электротехнику, сопромат. Я же переводила тексты. От сессии до сессии мы жили очень весело. В сессию выходные не полагались. С языками у меня всегда было хорошо. Твёрдая "пять" по английскому, немецкий учила больше сама. Хотя в гимназии факультативно давали второй язык. Проводили вечера встречи с носителями. Пару раз ездила в языковый лагерь. И вот – всё теперь псу под хвост.

Работа, конечно, была неофициальной, зарплата чёрной, никакого соцпакета, но я была молодой, и всё это казалось предрассудками.

В поисках новой работы я и попала в район, где работала Ленка.

Стас уже позже предложил помочь с работой.

– Что тебе, эта шарашка мёдом намазана? Давай устрою тебя к себе.

– И кем я буду в твоей фирме? Секретаршей?

– Ну, секретарь у меня уже есть. Она – моя правая рука.

Это потом я увидела, как ловко он управляется со своей правой рукой. Интересно, сколько у него таких правых рук? А левые есть? Хотя, конечно, есть. Я, например.

– Хочешь быть инспектором кадров? – улыбнулся он.

– Инспектором? Я же в этом не разбираюсь. Кого буду инспектировать?

– Никого, – засмеялся он. – Будешь ходить на работу и получать деньги два раза в месяц.

– Ух, ты! И много у тебя таких инспекторов?