Полмгновения до встречи…

***

На очереди сны, которые не снились,

На очереди ты, которой еще нет.

Пришел весенний дождь, и улицы умылись,

Но от твоей стопы не смылся старый след.

Пока не унеслись от снегопада утки,

Пока зеленый лист резвится на ветру,

Ты просто появись, хотя бы на минутку,

Пока есть силы ждать, пока я не умру.

Тюльпаны отошли, пионы появились,

В степи цветет ковыль, волнуясь и любя,

Ты просто появись на миг, как божья милость.

Я просто посмотрю секунду на тебя.

Волнение берез, дождей переживанье,

И травы на лугу созрели без тебя.

Ужели не поймешь, оставишь без вниманья?

Ты просто оглянись, хотя бы, не любя.

***

Нам спешить не надо никуда,

Нас вчера усадит у печурки,

Отлетят ушедшие года,

Как зола, опилки, стружки, чурки.

Не погибнув в омуте страстей,

Мусор слов из стружек и опилок

Побросаем в печку без затей,

Без уколов, без ножей и вилок.

И у печки, теплой, как цветок,

У печурки, сладкой, как варенье, –

Ощущая радости глоток –

Отрешенье, озаренье и творенье.

И мечты призвали на подъем,

И эмоций смерчи закружились,

И опять мы весело поем,

И опять мы радостно влюбились.

***

Прекрасен вечер в сумерках зимой,

Особенно когда спешить не надо.

Застывший лес – таинственный, немой,

Чуть улыбается в наряде снегопада.

Чуть слышно птица повела крылом,

Чуть слышно ветка прикоснулась к ветке.

Чуть слышно пролетает снежный ком,

Едва заметен дым от сигаретки.

Но лупит сердце – колокол ночной,

Пылают души как огни Вселенной.

Проходят тучи тихо стороной,

И древний дуб встряхнулся дерзновенно.

***

Судьбы печальное звучанье

И дней занудный перезвон.

То восхожденье, то отчаянье,

То недобор со всех сторон.

То от цветов глаза устали,

То вьюги жгут и валят с ног,

То снова перспективы дали,

То не пускают на порог.

То путь изведанный намечен,

Понятен каждый лишний шаг.

То полмгновения до встречи,

То мы не встретимся никак.

То опоздали, то не надо,

То вышли рано – а зачем,

То камни вместо звездопада,

То нет ни чувств, ни слов, ни тем.

***

Неизмеримо длинный век,

Век вероломства и коварства,

Когда проснулся человек,

Когда ломались государства.

Когда истории чело

Понятным стало, как измена,

Когда сознанье унесло

К иным и новым переменам.

Когда огромная страна

В волнах безумств ломала руки,

Когда резвился Сатана,

Пророча горести и муки.

Но мы проснемся навсегда,

Войдя в пространство без предела,

Забудем прошлое, года,

Займемся самым нужным делом –

Питать планету, как дитя, –

Сознаньем Разума и Цели.

И годы полетят, шутя,

И мы с тобой помолодеем.

И созиданья чудеса

Откроем мы, как божьи дети,

И нас признают небеса,

И воскресят в едином свете.

***

Чернели души, как упреки,

Как представители судеб,

Тысячелетние уроки,

Пророков мудрых черствый хлеб.

Мерцали души, как каменья

Забытых кладов давних лет,

Поэтов чудные виденья,

На все сомнения ответ.

Светились души, как квазары,

Вселенных дальних острова.

Но их забытые пожары

Не донесла до нас молва.

Сгорали души-талисманы,

Сгорали души-чудаки.

Бойцы, пираты, атаманы,

Певцы, актеры, дураки.

А нам непросто их приметить,

Мы сами таем на лету.

Тому, кто понял нас, ответить

И удивить его мечту.

И нам непросто быть другими,

Мы леденеем на ветру.

Мы вспоминаем Бога имя,

А сами прячемся в нору.

В нору убожества и боли,

В нору беспамятства и сна

И так живем без доброй воли

И ждем, когда придет весна.

***

Пахнет килечкой пространство,

Пахнет хлебом наш уют.

Золотое постоянство –

Не попросишь, а дают.

Этажерки развлекают

Самовара грустный взгляд,

Самовар едва вздыхает,

Тихо слоники трубят.

Шифоньер зеркальной грудью

Отвлекает всех к себе,

Печка дарит радость людям,

Ходят ходики в судьбе.

В сундуке сокровищ много,

Потому он и молчит.

Полежу на нем в дорогу,

Он меня развеселит.

Он мурлычет мне обманки,

Хочешь – песенки, стихи.

Во дворе готовы санки,

Кони молоды, лихи.

Петербург. Февраль 1827г.

Наличие имущественных связей,

Скупая протокольная судьба,

Нелепости служебных безобразий

И деловые выверты. Борьба.

Усталость непомерная в утробе

От долгого сиденья за столом,

Поклоны коронованной особе,

Презренье, невниманье поделом.

Чиновники, шуршащие идеи,

Вельможа бриллиантами блестят,

Полтинничек швейцару-лиходею,

А нищему – копейку, будет рад.

И Невского скользящие объятья,

И топоты торжественных копыт,

И модные, и старенькие платья,

И Зимнего величественный вид.

И запахи трактирного подворья

Над городом, над старой слободой,

И пьяное застолье на здоровье,

И батюшка с елейной бородой.

Церквушки и просёлочки мелькают,

То села и на санках детвора,

То варежки у Жучек отнимают,

То крутятся юлою у двора.

А зимнее успение природы –

Томительный спасительный обман.

От духоты, от шумного народа

Уснувшего имения обман.

Мелькают, словно осы дворовые,

И печи затопили, и камин,

И свечи разгорелись восковые,

И небо распахнулось. Я один.

И в тишине старинного молчанья

Под ласковые трепеты теней

Торжественное юности венчанье

И думы, и страдания о ней.

И нежной ослепительной рукою

Красавица – милее всех наград –

Из сладкого дремотного покоя

Уводит в пробуждающийся сад.

Весна заполонила все пространство,

И мир – святая божья колыбель,

А за окном скупое постоянство

И воет, надрывается метель.

***

Любовь уродством изгоняя,

Страдая, мучаясь, любя,

Мы ничего не понимаем

Ни для других, ни для себя.

Любовь не выгонишь напрасно,

Она живет, как вечный миг,

Но, если он – святой, прекрасный,

А не урододушекрик.

Но кто же может быть уродом –

Калека жалкий и простой?

Но ведь прекрасен Квазимодо,

Он многозначно непростой…

***

Вот и я превращаюсь в дверку,

В дверку в прошлое, я – глава.

Я глава или строчка крепкая,

Мера времени на слова.

Мера времени на отчаяние,

Мера времени на печаль,

Отпевание и венчание

И стремление ввысь и вдаль,

На предвиденье, на вождение,

На убожество и восход,

На невежество и сомнение,

На ракету и пароход.

На реке поселилась удочка

И сама по себе живет.

А в лесу приютилась дудочка

И сама по себе поет.

Вот и я превращаюсь в реку

Между прошлым и вашим днем.

В дверке встретимся с человеком

И об Альфе всерьез споем.

***

Я всё верну, что ты давала,

Что я бессовестно унёс.

Любви лоскутным одеялом

Уже укрыты хвост и нос.

Я, старый пес, прожил немало,

Я раздавал свое тепло.

Как семена, оно упало

И в чьих-то душах зацвело.

Цветут фиалки, хризантемы,

А вдоль дорог шумят леса.

Одна пленительная тема –

Повсюду девичья краса.

Твоей любви великой силой,

Хотя ты скажешь – это миг.

У многих крыши посносило,

Да жив и я, хотя старик.

Но старикам дают по доле

Немного мудрости в удел.

Пойду один в большое поле

И посмотрю на свой надел.

Твоей любви широко поле

И колос счастья, как колосс.

И я бреду по вольной воле,

Счастливый старый мудрый пес.

***

Ласковые девушки-старушки,

Ваши чувства – аленький цветок.

Ваши руки – пряники, ватрушки,

Ваша роскошь – валенки, платок.

Ваших глаз раскрытые виденья,

Ваших слёз прекрасные мечты,

Ваших слов святые откровенья

И величье вашей простоты.

И безумство вашего прощенья.

Как прощать, когда мы неправы?

Не игра, а просто угощенье,

Ваша радость – доброта молвы.

Ваше счастье – если нам удача,

Ваше горе – если мы в беде.

Как вам хочется судьбу переиначить,

Чтоб жилось по-новому везде!

Только стала девушка старушкой.

Но любовь горит, как талисман.

Он, как Русь, незыблем, не нарушен

И спасет нас от глубоких ран.

***

Всё, что пройдено в жизни нами –

Не дорога, не путь, не день.

Это церковь с пустыми углами

Да походной палатки тень.

Это просто начало встречи,

Тихой тропки лихой виток.

Это только сегодняшний вечер,

Новых мыслей живой поток.

Мы решили. Решились дружно;

Мы в начале большой реки.

Нам пока разобраться нужно:

Кто мы – водоросли, мальки?

Вот начало отсчета грянет,

Зависть, злобу – в металлолом.

Нас грядущее ширью манит,

Мы по-новому жить начнем:

На основе Любви и Веры,

На осколках безумных лет

Будем людям живым примером

И подарим им Добрый Свет.

***

Легко, игриво, плавно, гладко,

Не раня травы и цветы,

Бежала белая Лошадка

Моей надежды и мечты.

Она бежала над травою,

Над лесом, полем, над водой,

Качала белою главою –

Игривой, словно дым седой.

И хвост, как белые туманы,

Летел за нею по степи,

А туча с мордой обезьяны

Кривлялась. Нынче мирно спит.

И горы грохотали дружно –

То камнепадом, то огнем.

Теперь притихли и послушно

Следят за сказочным конем.

Мечта родит такие силы!..

А, если светлая мечта,

То люди встанут из могилы,

Чтоб ждать пришествия Христа.

***

Мы были на свадьбе. Живящим огнем

Насытились люди и стены.

Давайте сегодня об этом споем

Легко, высоко, дерзновенно.

Этап очищенья, порог чистоты,

Барьер открыванья начала.

Улыбки, веселье, знамёна, тосты

У первого в жизни причала.

Нас свадьба согреет и душу зальет

Каким-то чарующим светом,

И так беззаботно ликует народ,

И ангелы служат при этом.

И бабушки живы, и деды сидят,

Родители все молодые,

И древние трубы издревле трубят,

И робко приходят святые,

И стали поодаль незримым огнем,

И крестят, поют аллилуйя…

Когда-то и мы эти песни споем,

Незримо влюблённых целуя.

***

В старинном доме, под дубами,

В окошке узеньком, как щель,

Видна лампадка с образами,

Скрипит тихонько в келье дверь.

За дверью древняя старушка,

Под свечкой низко наклоняясь,

В убогой низкой комнатушке

Молитвой дивной вяжет вязь.

В ночи постелет неба скатерть,

Наметит день для торжества

Для всех святая Богоматерь,

Читая звезды, как слова.

Христу поклоны на коленях,

Но не молитва, а восторг.

Любовь ушедших поколений

Слилась в единый дивный хор.

В ущельях рек видений реки,

В озерах глаз вечерний звон,

Небес невидимые веки

Вселенной выдали поклон.

Старинный домик у болота,

Дубов возвышенная власть,

За нас молиться должен кто-то,

Не дать погибнуть и пропасть.

***

Что толку знать, что жизнь прошла недаром,

Когда от жизни остается тлен?

Была она туманом иль пожаром?

И был ты королем, попавшим в плен?

Тушил пожар, сгорая от озноба,

Дарил судьбу, сгорая от судьбы, –

Любовь горящая – горим, сгорая оба, –

Цепные цепи цепкой молотьбы.

Горит металл, металла не жалея,

Горит железо, искрами маня,

Горит любви печальная аллея, –

Туманом скорби кутая меня.

***

Ночь – глубоководная река,

Город у нее на дне вселенной,

Город освещает облака,

Млечный Путь – пленительная пена.

Снег счастливый, радостный, живой

Резво суетится под ногами.

Старый дуб качает головой,

Он всю ночь общается с богами.

А судьба осталась без хвоста,

Словно ящерица вырвалась из плена.

Недоступна дубу суета,

Он молчит и ждет проникновенно.

А у клена множество хлопот,

Он растит потомство, где попало

И родню встречает целый год,

И стоит растрёпа у вокзала.

А береза – с вызовом в закат –

Как дурёха побрела к рассвету.

У осины каждый виноват,

А рябина к каждому с приветом.

Ночка – мелководная река,

Но судьбе подножку подставляет.

Утром розовеют облака,

Снова клен березку обнимает.

***

Я не могу понять кого-то,

Себя я вовсе не пойму.

Я положил любовь на ноты,

Заставил петь о ней зурну.

Духан откроет настежь двери,

Духанщик плачет у окна,

Он любит всех и всем поверит,

Когда в любви поет зурна.

Лихой погонщик на верблюде,

Забыв о ярости, затих,

Затихли горы, словно люди,

С небес слетает божий стих.

Пустыня с трепетной зурною

Преобразуется в луга,

Дрожит, как дева под луною –

Невинна, ласкова, нага.

Земли незримое движенье,

Звезды безудержный полёт,

Луны слепое онеменье

И мысль, летящая вперед.

Зурна поёт и горы плачут,

И джинн не выполнил завет,

Меня поймут, переиначат,

Ведь я дарю любовь и свет.

***

Искренность, где твои руки

Прячутся, ластятся – где?

Плавают в жаре, в разлуке,

В радости, в горе, в беде.

Искренность, где твои плечи,

Тяжесть, ослабленность, боль…

Кто твои недуги лечит?

Лекарь, волшебник, король?

Искренность, где твои очи?

Небо, светила, Земля…

Кто тебе счастье пророчит,

Что тебе боги велят?

Искренность, где твое сердце?

Замок, Вселенная, рай?

Где твоя тайная дверца?

Выйди, прости и прощай!

***

Ты извини меня, удача,

За то, что мимо я ходил.

Нельзя судьбу переиначить.

Зачем надрыв усталых крыл?

Зачем прорывы в небылое,

Зачем фантазии всерьез,

Сухое, знойное и злое

Напрасно лето пронеслось.

И осень высушила прочно

Осоку, зелень камыша.

Зима пришла и правит мощно

Нельзя согреться в шалашах.

В палатке тоже нет уюта,

А грезы– это шалаши.

Ты успокойся на минуту.

Остановись и не спеши.

Ты извини меня, удача,

Тебя я буду утешать,

Не злясь, не сетуя, не плача,

Как над младенцем тихим мать.

И буду нянчить, развлекая,

Тебя, удаченька моя.

И, может быть, к началу мая

Тебя большой увижу я.

***

Пришла идея удивляться,

А, удивляясь, – удивлять.

Без удивленья, может статься,

Ты не поймешь меня опять.

Но я – не диво, я – сомненье,

Большой любви нелепый спор,

Больших исканий самомненье

И унижений приговор.

И слов нелепость, и поступков,

И нелегальность бытия,

И лед осенний – первый, хрупкий,

И древних мыслей кисея,

И твердолобость пирамиды,

И мумий беспробудный плен,

И пораженье без обиды,

То Соломон, то Гуинплен.

И сто чертей на сковородке,

И триста ангелов в раю,

И светлых мыслей самородки,

И жизнь у жизни на краю.

***

За Добротой идет Надежда,

А за Надеждой – Доброта.

Закрой уста твои и вежды –

Как гениальна красота!

Как непорочны твои руки,

Как непонятны, непросты –

Они враги или подруги –

Лианы, символы, кресты…

Согрей, Надежда, обещаньем,

Срази, Разлука, добротой

Мы обвенчались на прощанье,

А без тебя весь мир пустой.

Живи, последняя Надежда,

В немой вселенной без нее.

Любви сложнейшее сольфеджио,

Как раскаленное копье.

***

Ты для меня милее всех на свете,

Я за тобой пойду в любые дали.

Но будь звездой, которая не светит,

Чтоб не увидели тебя и не украли.

Пусть небеса живут в душе, как в небе

И там склоняются к понятиям земного,

Пусть погрустят о молоке и хлебе

И не узнают счастия иного,

Чем та любовь, которая земная,

Чем та любовь, которая в заботе,

И понимание заоблачного рая

Придет в обычной незатейливой заботе.

И чтобы сил хватало на веселье,

Когда устанешь от хлопот и дела,

Ведь слаще опьяняющего зелья

Здоровье отдыхающего тела.

Нет более ответственного дела,

Чем жизнь. Не сомневайся, не спеши!

Нет лучше наслаждения для тела

Здоровья отдыхающей души.

***

Мы жили в царстве доброй феи

Десятки тысяч ясных дней.

Там аист в старенькой ливрее

Нам каждый день носил детей.

Он приносил их всех в корзине,

В большой корзине для цветов.

Он покупал их магазине

В отделе добрых детских снов.

И в царстве сказочном, бессонном,

Селились дети, как цветы.

Нам полагалось быть влюбленным

Друг в друга, в травы и в мечты.

Но я не мог любить другую,

И, все фонтаны обойдя,

Я все тебя искал, тоскуя,

Но только не было тебя.

Качались белые колонны,

Нам до рожденья много дней…

Нам полагалось быть влюбленным

В Пегаса, в сказочных коней.

И, от нелепости тупея,

Что нет тебя – и нет, и нет,–

Я напросился к доброй фее

На взбучку или на совет.

Она сказала: – где найду я

Тебе такую, как и ты?

Дай, я твой лобик поцелую,

Иди, надейся на цветы.

И я нашел в саду душицу,

Ее другие не нашли.

И стал ухаживать, и птицы

Мне помогали, как могли.

И через тридцать две капели

Вдруг слышу, птицы мне галдят:

– Смотри! Душица, в самом деле,

Мне принесла тебя. Тебя!

Тебя ращу я, как умею,

Десятки тысяч разных дней.

Спасибо доброй, милой фее.

Мы, как и все, простились с ней.

***

Какая тема вас тревожит –

О птичках, радуге, Луне?

Какие мысли сердце гложут?

Об Аполлоне? Обо мне?

Вам двадцать лет, а мне пятнадцать.

Вы, как принцесса, как цветок.

А мне бы шпорами побряцать –

Нелеп, невыдержан, жесток.

Я на коня сажусь с разбегу,

Ору, как дикий атаман,

А вам нужны покой и нега

И словоблудия обман.

Мне не к судьбе такая нежность,

Я руки мою не всегда.

Горячих мыслей неизбежность,

Безумных действий нагота.

Прости, небесное созданье,

Мой конь горяч и неумён.

Тебя на муку, на страданье

Он увезёт, погубит он.

Заплачет дева, я – не плачу,

Она страдает, я – кричу.

Свою любовь, кривую клячу,

До крови плетью исхлещу.

***

Испить вина из вашей чарки,

Поджавши хвост, бежать вослед

И унижаться за подарки,

Которых не было и нет.

Мои глаза верней собачьих,

На всё готов за ради вас,

Хозяин скажет, я заплачу.

Скажите: «Лечь, апорт и фас!»

Вы – мой начальник, я – прислуга,

Вы – мой Дюма, я – Д’Артаньян.

Я не прошусь на должность друга,

Я вам в рабы от Бога дан.

***

Обрученье с обреченностью –

Уходящая весна.

Расстаемся с утонченностью

Без покоя и без сна.

Прорыдаемся над прорубью –

Лед в воде, вода во льду.

Воду, воду, воду, воду бью,

Ты ушла, и я уйду.

Наша прорубь отрывается,

Вместо проруби – река,

Что любовью называется –

Это в небе облака.

Наша прорубь вместе с льдиною

Исчезает, как цветок,

Невидимки и невидимые –

Не достанешь локоток.

Стихотворение о любви

Голос, жалобно зовущий,

Как речение времен.

Я слепой и неимущий,

Но по-прежнему влюблён.

Как я хаживал бывало –

От походки следу нет.

У меня зубов не стало;

Умирающий скелет.

Но любовь горит нетленно

В застывающих мирах

И мечтает дерзновенно,

И не верит в вечный прах.

И не верит в жизнь без боли,

В душерадостный успех,

В царство вечной тихой воли,

Вечноплановых утех.

В стариках, едва ползущих,

В их телах, принявших боль, –

Голос смелый и зовущий,

О любви кричащий ноль.

Если ноль к любви взывает,

Надрываясь и вопя, –

Где же юность пребывает,

Как щенок, в углу сопя?

***

Заколоченные ставни,

Дом, как старый пароход.

Он давно уж не был в плаваньи,

Но надеждою живёт.

В нем давным-давно не пили,

Не играли, не росли,

Не ругались, не любили –

Умирают корабли.

Ходят девки, как ватрушки,

Только мимо, – не к нему.

Одинокие старушки

Смотрят в окна, как во тьму.

Одичалые собаки

Продолжают заходить,

И коты на крыше драки

Не кончали проводить.

Только дом живёт надеждой,

Что вернётся добрый час.

Он откроется, как прежде, –

И уютом встретит нас.

***

Старый пиджак с орденами –

Это награды отца,

Дедушка прыгает с нами,

Он – суета, маята.

Младшие любят дедулю,

Он и хитер, и остер,

Быстро летает, как пуля,

И, как пацан, до сих пор.

Старый пиджак с орденами,

Только вперёд и вперёд,

Дед – пионерское знамя,

Он нас уводит в поход.

Старый пиджак с орденами,

Много заслуг позади,

Дед увлекается с нами,

Он, как вожак, впереди.

Он рассмешит доупаду,

Мы – пионерский отряд,

Лучшая деду награда –

Смех и веселье внучат.

***

Есть много истин неоткрытых:

Они – в добре и красоте.

Судьбы разбитое корыто

Их призревает в простоте.

Есть много душ незадымлённых,

Не облегченных, не немых,

Живых, возвышенных, влюбленных,

Где каждый шаг – восторга стих.

Но погибают ненароком,

То пропадают, не любя,

То оглоушены пороком,

Творят законы про себя.

То нет любви, то все в печали,

То нет придумок и затей,

То всем награды обещали,

А дали розог и плетей.

Позиции

Позиции несбывшихся надежд,

Позиции разбитого пространства,

Позиции злодеев и невежд,

Позиции добра и постоянства.

Не постигая радуги добра,

Мы не познаем радуги открытий.

Пора менять позиции, пора …

И не зависеть от борьбы событий.

Пора построить крепкое жилье,

Не думая об оползнях и селях,

Не строя управление свое

На рифах перекаченных и мелях.

***

Школьный сад, ушедший в детство,

Презабавное быльё,

Как забытое наследство,

Как старинное жильё.

Стали клены выше ростом,

У забора сто преград,

Раньше лётали, как осы,

По заборам в этот сад.

И деревья обнимали

От корней и до вершин,

Здесь влюблялись и играли,

Воевали без причин.

Ныне встретились внезапно,

Вспоминая старый сад,

Ищет память в безвозвратном

Очертания ребят.

Вот морщины да усталость,

Да забота о делах.

Где же юность? Что осталось?

Может, спряталась в ветвях?

Поищи её, аукай,

Дай награду, кто найдет,

Может, кто-нибудь из внуков

Позабытое вернет?

***

Я – крокодил в одежде цапли,

Я – цапля в маске соловья.

Чтоб не убили, чтоб не сцапали,

В кого хочу, оденусь я.

А вы – лебёдушка без маски

Синичка, белочка, цветок.

Цветы, волшебники и сказки

И тихий, скромный уголок.