Всё ради завтра

Аника Соловьева

Всё ради завтра

Шум и тишина

Он приедет через две недели. Я должна подготовиться. На этот раз у меня всё получится. Денег должно хватить на маникюрный набор, лак для ногтей и стрижку.

– Эй, Юна, смотри, куда идёшь! – девушка, несущая гору грязной посуды, чуть не врезалась в менеджера отеля.

– Извините, впредь буду аккуратнее, – Юна коротко поклонилась менеджеру Кику, женщине в возрасте, когда уже поздно верить, что сможешь завести семью и быть счастливой матерью, и поспешила на кухню.

– Юна, ну наконец-то! Я уж думал, что буду отдавать блюда гостям прямо в ладонях. Давай быстрее к раковине! – папа был на взводе. Сегодня в отель заселилась крупная делегация из США. Нужно было приготовить море жирной и тяжёлой еды, чтобы угодить гостям. Им не понравилось больше половины блюд, которые коллеги Юны с таким усердием сервировали на столах с четырёх часов дня.

Развернувшись и подтолкнув дверь ногой, девушка зашла в моечную. Мама как раз вытаскивала из машины чистую посуду.

– Мама, я принесла ещё посуду, – с громким охом Юна поставила поднос на стол и начала расставлять тарелки по отсекам в машине.

– Спасибо, милая. Как там папа? Я не выходила отсюда уже несколько часов. Да и он что-то не заглядывает.

– Злится. Работает. Не думаю, что он сейчас видит хоть что-то, кроме котлет, булочек и литров кетчупа, – Юна фыркнула. И тут же осознала, что в желудке зарождается предательское чувство голода. Она попыталась не думать об этом, но стало только хуже. Запах мяса пробивался сквозь моющие средства, на языке будто появился привкус тёплого хлеба, слюна заполнила рот.

Она огляделась: вилки, ложки, горы пены, мокрый пол, грязные тарелки, остатки еды.

Остатки…

*Как же это низко… когда же это всё закончится?*

Сморщившись, Юна кончиком ногтей ухватила кусок стейка, который не доел один из гостей. Хорошо хоть, что край был ровно обрезан – значит, от него не откусывали. Глубоко вздохнув и отвернувшись от матери, она запихнула кусок в рот.

Тошнота подступила к горлу. Сочный вкусный стейк мгновенно обволокло ощущение, что он вернётся обратно. Юна зажала нос рукой, второй оперлась о стол и сосредоточила всё внимание на том, чтобы не вырвало. Она закрыла глаза и представила, что ест самый дорогой в мире кусок мяса, поданный на тарелке с узором из вьющейся лозы. Она начала жевать. Да, это именно он, вкуснейший кусок…

Проглотила.

Отпустило.

Проморгавшись, Юна вернулась к тарелкам. Быстро обернулась – мама, занятая блестящей посудой, ничего не заметила. Ну и хорошо. Закончив, Юна задвинула отсек в машину и нажала на кнопку пуска.

Приняв у мамы очередной тяжёлый поднос с аккуратно сложенной посудой, она вышла в кухню и начала расставлять тарелки перед поварами. Те тут же наполняли их новыми блюдами: бургерами, стейками, огромными салатами с майонезом, спагетти болоньезе и прочим, что заказали иностранцы.

Две недели. Я должна сосредоточиться на подготовке. Нужно поговорить с менеджером Кику. Она разрешит мне…

– Юна! Где тебя носит? На столе уже места нет, выноси заказы, чёрт тебя дери! – папа был зол. Он стоял с дымящейся котлетой на лопатке, злобно метая взглядом в поисках свободной тарелки.

Юна моментально спохватилась, поставила поднос с оставшимися тарелками и схватила квадратный деревянный поднос для подачи блюд.

В отеле было огромное количество правил. Для каждого действия – своя форма, свои предметы. Для встречи гостей – одна униформа, для ресторана – другая. Для уборки VIP-номеров – отдельные моющие средства. Даже подносы были разные.

Если нужно было забирать посуду, то брали круглый поднос из толстого пластика, выдерживающий даже Хена, повара по закускам и соусам. (Не спрашивайте, при каких обстоятельствах это проверяли. Просто поверьте: круглый поднос выдерживает всё.)

А для подачи готовых блюд гостям предназначался квадратный деревянный поднос с бортиками. Не самый удобный, но таковы были правила.

Поставив на него несколько тарелок, Юна подтянула со стойки ещё один, заполнила оба и ловко подняла над головой, лавируя между коллегами.

Шум в зале оглушал. В нос ударили сотни запахов: одеколоны, еда, алкоголь. Смех, звон бокалов, громкие разговоры. Эти люди были совсем из другого мира.

Юна заметила, что гости из разных стран ведут себя по-разному. Кто-то подтверждал стереотипы, кто-то опровергал. Русские действительно пили водку, ели свиной жир и заедали хлебом. Они обожают молоко. Настоящее, не растительное, которое очень тяжело найти не то чтобы в Осаке, но и во всей Японии. Индусы едят руками, и их не смущают косые взгляды. Очень быстро в их отеле появились пиалы, которые нужно было ставить гостям из Индии, чтобы они могли ополаскивать пальцы после еды. Американцы много улыбались, громко говорили и заказывали жирную еду. Их Юна опасалась больше всего.

Ее пугали их улыбки – слишком пластмассовые, будто уголки губ прикрепили степлером. Но они всегда были вежливы и оставляли щедрые чаевые. Сначала сотрудники пытались их возвращать, даже пытались догнать уходящих гостей, возвращая им деньги, потом просто оставляли на столах, пока деньги не соберёт менеджер. В итоге решили складывать всё в общую кассу и в конце месяца делить как бонус к зарплате. Это всех устроило.

Отель, в котором работала Юна и ее родители, пользовался популярностью и у местных, и у иностранцев.

Больше всего Юна любила, когда приезжали японцы. Особенно один – Хикару.

Она никогда не разговаривала с ним, только наблюдала за ним, когда он приходил на завтраки, обеды и иногда на ужины. Он редко ужинал.

Молодой человек, двадцати трех лет, приезжал раз в два месяца на неделю. Всегда в идеальном костюме-тройке, с запахом свежести, дерева и персиков. Его возраст Юна подглядела на ресепшене, когда молодой человек в очередной раз приехал в город.

Юна обожала персики. Она не знала, зачем он приезжал в отель, но это точно было связано с работой.

Он был высоким, спортивным, с глубоким баритоном. Говорил редко, но каждое слово казалось выверенным. Она находила тысячи причин, чтобы задержаться у столиков поблизости и послушать, как он говорит во время телефонных звонков. Он никогда не кричал, говорил спокойно и размеренно, будто ничего не могло вывести его из себя.

Однажды Юна подслушала разговор: что-то пошло не по плану, но Хикару лишь спокойно сказал: «Я понял, подумаю, как можно уладить ситуацию, и отправлю решение через сутки. Хорошего вечера». И продолжил ужин. В тот момент она поняла: она влюбилась.

Когда смена закончилась, на обслуживании остались родители и пара официантов. Остальные устало снимали фартуки и расходились.

– Да уж, ну и денёк, да? – сказал Хен, сворачивая в мужской ряд раздевалки.

– И не говори. Давненько я не носила столько еды.

– А шум какой был! Я с дальнего края кухни слышал, как гости обсуждали биржевые махинации. Надо было записывать и шантажировать их.

– Ну и гадости ты говоришь, Хен.

– Да ладно, я же шучу, – парень усмехнулся.

Юна поправила на вешалке серый халат, выполнявший роль основы их униформы, положила на полку фартук. Забравшись в уютный свитер, девушка почувствовала, как сильно все это время врезались в плечи лямки фартука.

– Есть планы на вечер? Может, прогуляемся?

– Прости, не получится. Нужно к Айко зайти.

– Всё ты заботишься о своей подруге… Не пора ли ей взяться за голову и устроиться на работу?

– У неё сложный период… Сам знаешь…

– Да-да, этот "период" тянется уже который год. Стать взрослой и съехать от родителей – это естественный этап, а не повод прятаться. И вообще, радоваться должна: родители подарили квартиру. Двадцать лет – и уже своё жильё. Мне бы так… Ладно, до завтра. – Хен вышел, прикрыв дверь. Юна даже не успела попрощаться в ответ.

Закончив сборы, она закинула рюкзак на плечо и вышла из раздевалки.

Она остановилась перед залом, задумавшись, стоит ли попрощаться с родителями. В этот момент дверь кухни приоткрылась – вышел официант с закусками, и на секунду Юна увидела, как отец всё ещё стоит у плиты, что-то недовольно объясняя коллегам, указывая на зал ресторана пустой сковородкой.

*Пожалуй, они слишком заняты. Не буду их тревожить,* – подумала девушка и вышла из здания отеля. В лицо ударил порыв прохладного ветра. Стоял настоящий весенний прохладный вечер. Тонкий запах последних цветущих деревьев сакуры был едва уловим.

Отель, в котором работала Юна, находился на побережье, и у него был свой участок пляжа. На нём редко кто бывал: отель чаще принимал деловых гостей, чьи компании бронировали им номера. У таких людей не было времени отдыхать у океана. Но иногда пляж посещали редкие постояльцы. После восьми вечера он закрывался, и Юна с коллегами часто пользовались берегом в личных целях. У них были ключи от входа, так что они могли беспрепятственно отдыхать после тяжёлого рабочего дня.

В этот раз девушка решила отправиться туда одна. Ей хотелось спрятаться от шума гостей, звона тарелок и запахов.

Как только щёлкнул магнитный замок двери, Юна вошла в охранную будку перед пляжем. Сегодня на посту был самый добрый из трёх охранников. Девушка улыбнулась, слегка поклонившись, и достала из кармана свёрток. Протянув его охраннику, она сказала:

– Сегодня были куриные стрипсы, Сота-сан. Я успела взять несколько, которые оказались недостаточно красивыми для гостей. Угощайтесь.

Охранник расплылся в улыбке, благодарно кивнул и принял свёрток.

– Спасибо, Юна-сан. Вы сегодня одна?

– Да, я ненадолго. Остались полотенца?

– Конечно, бери любое с тележки, – он указал на синюю тележку с горой чистых полотенец и корзиной для грязных снизу.

Юна ещё раз поклонилась, взяла верхнее полотенце и пошла к выходу.

– Будь осторожнее, вода сегодня неспокойная.

– Хорошо, – не оборачиваясь, махнула рукой Юна.

Она дошла до края пляжа, где лежала груда больших камней, больше похожих на искусственную горную композицию. Это было её любимое место. Юна забралась на самый высокий камень, расстелила полотенце и легла, тут же расслабившись всем телом. Закрыв глаза, она слушала звуки: удары волн о берег, свист ветра между камнями и даже редкие всплески морских обитателей.

*Интересно, правильно ли я всё делаю, чтобы однажды наконец выбраться отсюда и уехать учиться?* – этот вопрос она задавала себе последние два года.

Во время старших классов родители уже брали Юну в отель, но только в особо трудные дни, когда нужны были все возможные руки. Тогда они сказали дочери, что после школы ей нужно будет работать вместе с ними, чтобы быстрее накопить на учёбу. Она поверила. После выпуска Юна сразу начала работать, почти без выходных.

Вскоре арендодатель квартиры поднял стоимость аренды, семья не смогла её оплачивать и была вынуждена переехать в жилой комплекс для персонала при отеле. Это стало одновременно и спасением, и проклятием. Хотелось найти работу получше и с более высокой зарплатой, но тогда пришлось бы увольняться и искать новое жильё. Поэтому они продолжали работать, веря, что когда-нибудь всё наладится.

Витающая в мыслях Юна не заметила, как задремала. В сознание её вернул громкий сигнал уведомления на телефоне.

Отправитель «Айко💋❤️»:

> Ты скоро? Я жду.

> Уже закончила, буду через 15 минут.

Проморгавшись от захватившей голову дремы, Юна приподнялась на локтях и посмотрела на бескрайнюю воду, сливающуюся с небом далеко за горизонтом. Вдохнула запах океана и нехотя поднялась, взяв полотенце. Вернувшись в будку, она положила его в корзину, попрощалась с охранником и вышла в город.

До дома подруги детства идти было минут десять, может, чуть больше. Но даже если бы она опоздала, Айко вряд ли заметила бы.

После выпуска из школы жизнь девушек пошла разными путями. Родители Айко подарили ей квартиру в Осаке, потому что она не хотела жить вместе с ними в Токио. Был жуткий скандал: родители возлагали на дочь большие надежды. Они мечтали, чтобы она продолжила их дело в строительстве и риэлторстве элитных квартир, уже договорились с деканом университета, чтобы её приняли на бесплатное обучение за счёт спонсорства в строительстве нового кампуса.

Но Айко это было не нужно. Она хотела быть иллюстратором, графическим художником, кем угодно – только не человеком, связанным со строительством. Крайним моментом стал случай, когда родители попытались насильно увезти девушку с собой. Тогда она пригрозила: как только они прилетят, она отправится в лес Аокигахара и не вернётся. Родители испугались всерьёз и решили оставить дочь подальше от «злосчастного» места.

После переезда в свою квартиру девушка постепенно превращалась в затворницу. Сначала выходила на улицу погулять с бывшими одноклассниками, потом – только когда звала Юна. А вскоре даже её уговоры не могли заставить Айко выйти на свет. Сейчас она полностью закрылась в квартире и не покидала её дальше порога – только чтобы забрать доставку еды.

Позвонив в дверной звонок, Юна проверила телефон. Сообщений не было – значит, всё в порядке. Через мгновение в домофоне послышался голос подруги.

– Доставка?

– Да, доставка лучшей подруги. Впускай.

На том конце провода раздался радостный смешок, и входная дверь издала звук, оповещающий, что проход свободен. Юна поднялась на этаж и открыла дверь квартиры №134.

Свет, как всегда, был выключен. У выхода стояли несколько мешков с мусором, которые уже начинали источать неприятный запах. Из спальни слышался звук телевизора, по полу мелькали яркие вспышки, отражавшиеся от экрана.

– Ау, привет, как ты?

– Юна-сан, ну наконец-то! Я уж заждалась, – из комнаты вылетела девушка с белоснежной кожей и волосами, собранными в тугой пучок. – Ну как ты? Как на работе? Попросила повышение? Что сказала эта стерва? Уверена, у тебя всё получилось.

Айко тараторила без остановки. Её глаза бегали, а нижняя губа была искусана.

– Эээ… ну как тебе сказать.

– Ты не поговорила?

– Не поговорила… – Юна виновато склонила голову, ссутулив плечи.

Она собиралась поговорить с менеджером отеля уже три месяца. Отель искал старшего администратора, и Юна очень хотела перейти на эту должность. Она знала всё, что обязан делать хостес, и часто подменяла коллег, когда те внезапно заболевали. Это должно было стать её шагом к тому, чтобы, наконец, заговорить с Хикару.

– Ну ты даёшь! Я бы на твоём месте уже всех давно прорвала!

– Да ну, ты когда хоть последний раз живого человека видела?

– Ну… как же… сегодня утром!

– Доставщики не считаются.

– Блин, ну тогда…

– Клининг тоже.

– Да чтоб тебя, Юна! – подруга шутливо толкнула девушку в бок и отправилась на кухню.

Открыв холодильник, она задумчиво спросила:

– Ты голодна? У меня есть курица, овощи и яйца. А ещё куча лапши. Сварим рамен по-быстрому?

– Да, конечно, давай.

Юна сбросила накидку, поставила в угол рюкзак и пошла за подругой на кухню.

Когда они готовили вместе, все проблемы исчезали. Для них совместное приготовление еды стало своего рода терапией – временем, когда можно забыть об окружающем мире. Так вышло и в этот раз: подпевая музыке, танцуя и нарезая ингредиенты, девушки смеялись и веселились. Кастрюля с водой закипела, они запустили лапшу, поставили таймер и принялись сервировать стол.

Толком закусок у Айко не было, но что-то они всё же нашли. Вспомнив о небольшом презенте, Юна вернулась в коридор и открыла рюкзак.

– Что там у тебя? – Айко пыталась заглянуть ей за плечо.

– Ну что таааам? Не тяни! – она жалобно посмотрела на подругу, изобразив самую жалостливую гримасу, на которую была способна.

Юна усмехнулась и неторопливо достала из-за спины большую бутылку белого рома, наполненную на треть.

– Что? Откуда? Как ты её достала? – Айко округлила глаза.

Гордо подняв голову, Юна вернулась на кухню.

– Гости оставили вчера в ресторане. Напились ещё до возвращения в отель. Хотели продолжить, но уснули минут через десять после того, как сели. Такие дураки.

– И ты забрала себе их бутылку?

– Да. Я оставалась последней на смене, все уже разошлись. Я выкинула бутылку перед камерами, а потом просто достала её. Делов-то, ха!

– Фуууу! Мы что, будем пить алкоголь из помойки? Гадость какая!

– Не хочешь – не пей. Я же не заставляю, – Юна хитро ухмыльнулась, посмотрев через плечо на подругу.

Та тут же переменилась в лице.

– Нет, ну подожди… Если рассуждать логически, то там же бутылка лежала, а не сама жидкость. Значит, всё в порядке.

Девушки переглянулись и расхохотались.

Разлив ром с соком по бокалам и поставив на стол две тарелки со свежесваренным раменом, они сели ужинать.

– Итадакимасу! – хором сказали девушки и взяли палочки.

– Боже, как же это вкусно!

– Потрясающе!

___________

Айко осушила очередной свой бокал и с размахом поставила его на стол. Она пила быстро и пьянела так же стремительно. Юна не торопилась.

– Ну ладно, расскажи, как у тебя с той студией? Вы заключили контракт?

– Ааа, та студия… Они сказали, что хотят пока продолжить работать со мной в проектном режиме. Им так удобнее. – Девушка поникла, будто бы внутри ее что-то тревожило. Она опустила взгляд и начала ковырять ноготь на большом пальце руки.

– Айко! А ещё меня ругаешь, что я с менеджером не поговорила! Да они не имеют права так делать! Ты отрисовала им половину персонажей для нового фильма, ещё и дополнительные образы создала!

Айко уже несколько лет работала дизайнером-фрилансером. Долгое время это были лишь одноразовые подработки, не приносившие много денег. Из-за этого у неё появились кредиты. Как ей удалось обойти множество строгих условий банка, оставалось загадкой, но платить вовремя Айко часто не могла.

Полгода назад с ней связалась небольшая студия по созданию анимационных фильмов. Её пригласили работать уже над вторым фильмом как дизайнера-иллюстратора. Всё шло хорошо: девушка начала справляться с кредитами. Но потом студия урезала зарплату и отказалась официально оформлять её, как изначально обещала. Айко не смогла возразить.

– Кстати говоря, Юна… – девушка замялась. – Мне безумно неловко снова об этом просить. Но не сможешь ли ты одолжить мне немного денег? Я обязательно всё верну, как и раньше!

Айко схватила подругу за кисть обеими руками, склоняясь в молебном поклоне. Юна почувствовала, как дрожит её тело, а пальцы холодеют.

*У меня отложено семьдесят тысяч йен. Я могу дать ей пятьдесят… Она ведь всегда возвращает. Иногда даже с процентами. Нет, нельзя одалживать так много. Нужно оставить на себя…*

Юна судорожно считала в голове тысячи, складывала и вычитала, вспоминая стоимость учёбы в институтах, которые для себя выбрала. Время шло не на минуты – на секунды. Она должна была ответить быстро, иначе Айко могла подумать что-то неладное.

– Айко, я могу помочь максимум тридцатью тысячами. Этого хватит?

– Что ты! Спасибо тебе огромное! Этого будет предостаточно! Я обязательно завтра же свяжусь со студией и всё им выскажу. Прости меня за неудобства… Мне так стыдно каждый раз… Спасибо, спасибо!

Айко счастливо улыбнулась, заметно оживившись, она поспешно убрала со стола грязную посуду и достала упаковку данго и баночку анко. Разлив остатки алкоголя, она выбросила бутылку и махнула головой.

– Ну что, пойдём что-нибудь посмотрим? Я столько фильмов интересных нашла, пока ждала тебя!

Юна аккуратно поднялась, отряхнула ладони и, взяв бокалы, пошла вслед за подругой.

Пару часов девушки провели за просмотром ужастика, снятого в прошлом году и номинированного на премию. Алкоголь начал действовать, сон побеждал интерес к фильму. Юна спохватилась:

– Мне пора. Завтра рано вставать на работу. Я пойду.

Потянувшись и приподнявшись с футона на локтях, Айко возразила:

– Да ладно тебе, оставайся! Куда ты сейчас пойдёшь в такое время? Тем более мы почти досмотрели фильм.

– Нет-нет, я пойду. Досмотрим в другой раз. Родители сегодня ужинают с менеджером Кику, думаю, вернутся поздно. Но судьбу испытывать не хочется, сама понимаешь.

– Да… Хорошо.

Поднявшись с кровати, девушки вышли в прихожую. Юна накинула рюкзак, обулась и повернулась к подруге. Они обнялись на прощание.

Когда Юна собиралась было выходить, Айко поспешно схватила её за плечи и строго посмотрела в глаза.

– Обещай мне… ик… ой, хаха… Обещай, что завтра же ты поговоришь с этой противной тёткой и попросишь повышения. Хорошо?

Юна коротко улыбнулась, подавив сомнения и тысячи «но», и ответила:

– Да, хорошо. И ты пообещай, что позвонишь в студию! И вообще скажи им, что у тебя уже есть другое место, куда ты уйдёшь, если они откажут!

Задорно и коротко обняв Айко ещё раз, Юна вышла из квартиры.

Похолодало. В воздухе витала тишина спящего города и отдалённый звук воды.

Две недели. У меня осталось не так много времени, чтобы наконец приблизиться к нему.

Попытка

– Да, директор Мёдзи-сан, я понимаю, что мы должны скорее решить эту проблему. Но, к сожалению, пока что все кандидаты, которых мы брали на испытательный срок, не справлялись.

– Так найдите того, кто справится! Вы понимаете, сколько денег я теряю из-за вашей халатности?!

– Да… Простите…

– К чёрту ваши извинения! Мне нужны действия, которых вы, как главный менеджер, не выполняете! За что вы получаете свои деньги?!

– В ближайшее время, я обещаю, мы найдём старшего администратора.

– Неделя. У вас ровно неделя, чтобы найти человека, который не уйдёт в первые несколько недель работы. Вы меня поняли?

– Да, директор Мёдзи-сан, ещё раз извините за доставленные неудобства, – менеджер Кико поклонилась и вышла из кабинета директора.

Как только Юна услышала шаги, она отлипла от двери кабинета и завернула за ближайший угол, направившись к туалету. Кико-сан вышла в коридор, и, как только дверь за ней захлопнулась, по её щекам потекли слёзы. Она старалась сдержать их всеми силами, но это было невозможно. Это была уже её третья встреча с директором, каждая из которых заканчивалась одинаково: крики, ругань, угрозы, слёзы. Ей не удавалось найти подходящего кандидата на открытую позицию. Их предыдущая сотрудница родила первенца и уволилась. Каждый кандидат, который проходил все собеседования и проверки и выходил на работу, не оставался дольше, чем на три-четыре недели.

Не в силах сдержать поток слёз, нахлынувший волной, менеджер Кико бросилась в ближайший туалет за углом. Влетев туда, распахнув дверь настежь, она подбежала к раковине, включила холодную воду на полную силу и окунула лицо под струю. По лицу побежали разводы туши и подводки для глаз. Тени сползли, а губная помада начала местами светлеть, открывая искусанные в кровь бледные губы менеджера. Но ей было всё равно. Лучше уж пусть её увидят без макияжа, чем опухшую и раскрасневшуюся.

Из кабинки аккуратно выглянула Юна. Менеджер Кико не сразу её заметила. Только когда на её плечо опустилась чья-то рука, женщина грубо отмахнулась и резко развернулась лицом к неизвестному.

– А… это ты, Юна… шмыг… Иди по своим делам, мне надо кое-что тут… доделать. У нас много работы, я сейчас подойду в зал. Скоро начинается обед.

– Кико-сан, я хотела спросить…

– Иди работай, я неясно выразилась?! – женщина перешла на крик. Её голос дрожал, а рука крепко сжала край раковины.

– Хорошо, извините, – быстро поклонившись, Юна выбежала из туалета и вернулась на своё рабочее место.

–…Говорю тебе, это хороший вариант. У нас получится… – Юна вошла в кухню, где мама и папа о чём-то оживлённо разговаривали.

– Юна! Ну наконец-то ты пришла, работы много, обед начинается. Помоги, пожалуйста, Хену сервировать закуски, дорогая, – отец Юны, хитро улыбаясь, посмотрел на маму, которая в удивлении застыла, собираясь что-то сказать, но остановила себя в последний момент.

– Посуда уже наверное помылась, пойду проверю, – поспешно сказала мама и удалилась в моечную.

– Что это с ней такое? – с удивлением перевела взгляд с маминой спины на папу девушка. – Вы что-то задумали?

– Что ты, милая, мы – ничего. Иди, поторапливайся, работа не ждёт.

Пожав плечами, Юна направилась к рабочему месту Хена, который умело нарезал салаты тонкой соломкой. Рядом с ним уже образовался внушительных размеров тазик с горой нарезанных овощей. Кирибоси-дайкон уже стоял готовый в стороне – нужно было разложить его по порционным тарелкам и выставить на шведский стол. Подойдя поближе, Юна бросила взгляд на доску коллеги.

– Сегодня в меню кобутти-сарада?

– А? – замерев в миллиметре от собственных пальцев, Хен поднял голову. Его бандана немного сползла на лоб, и парень быстро поправил её локтем, не выпуская из руки нож.